Сцены из семейной жизни

Валентин Зеньковский

Сцены из семейной жизни

СЦЕНЫ

ИЗ СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ,

ЕСЛИ ЭТО МОЖНО НАЗВАТЬ

ЖИЗНЬЮ.

Синопсис.

Москва, наше время. Супружеская пара средних лет. Он, Федоров Леонид Ильич, доцент, преподает в институте культурологию. Хочет сменить место работы, перейти в университет. Она, Зоя Васильевна Тарова, преподает в школе математику. Рассказано несколько историй из их жизни.

Леонид, по-любительски, в свободное время, занимается живописью. Однажды Зоя, не спросив мужа, дарит, чтобы сэкономить деньги на подарке, одну из его картин своей знакомой на день рождения. Она выбрала самую небрежно неаккуратно написанную, но в красивой подарочной рамке. Вскоре Леонид замечает пропажу. Он возмущен и не на шутку рассержен. Зоя удивлена, напоминая мужу, что он сам раздаривает знакомым свои работы, поскольку его картины всё равно не продаются. Леонид говорит, что это была не его картина, а Анатолия Зверева, и стоит картина очень дорого. Зоя, не разбираясь в живописи, наводит справки в интеренете. Убедившись, что совершила глупость, она предлагает забрать картину обратно. Но как это сделать? Зоя предлагает мужу быстренько «намазать» такую же и, зайдя к подруге в гости, незаметно подменить. Леонид отказывается, говоря, что у него не получится нарисовать так же, потому что Зверев – выдающейся мастер, а он всего лишь любитель. Зоя не понимает, в чем сложность? На вид – детская неумелая мазня. Зоя решает сделать всё сама. Леонид не возражает. Он только ждет, когда Зоя наконец спросит, откуда у него появилась эта картина. Он не знает, что ей ответить. Сказать правду?

Это произошло несколько лет назад. Одна из студенток Леонида оказалась дочерью его одноклассницы, Лиды Касаткиной. Созвонившись, Лида приглашает Федорова на встречу выпускников школы. Зная подозрительный и ревнивый характер жены, Леонид решает ей не говорить и приходит на встречу один. На стенах квартиры Касаткиной он замечает несколько работ Зверева. Оказывается, что тот жил какое-то время летом у них на даче и расплачивался картинами. Лида говорит, что картин было больше, но её муж, заядлый картежник, уже проиграл значительную их часть. И муж не может остановиться, потому что уверен, что отыграет всё проигранное. Узнав, что Леонид продолжает заниматься живописью, Лида просит его помочь сохранить картины, которые ей нравятся, и стоят немалые деньги. Она просит его попробовать сделать копии, а оригиналы она спрячет, Она уверена, муж не догадается о подмене. Она обещает Леониду оплатить работу. Он не сразу, но всё же соглашается попробовать, потому что впервые в жизни получает настоящий заказ, как художник. Они договариваются, что он будет работать в их квартире в дневное время, когда у него нет лекций в институте, и пока Лида на работе, а её муж – в командировке в Питере. В первый же день Леонид выбирает для копирования самую простую картину. Но он не успевает даже поставить этюдник, как слышит, что кто-то входит в квартиру. Поспешно спрятавшись в шкаф, Леонид становится свидетелем того, как некий мужчина снимает со стен полотна Зверева и уносит их, оставив висеть только одну работу. Леонид звонит Лиде и рассказывает о произошедшем. По описанию внешности это был её муж. Она страшно расстроена, унижена ложью близкого человека и просит забрать оставшуюся картину себе на хранение, пока муж не проиграл и её. Разумеется, никаких копий делать уже не нужно. Вот таким образом у Леонида и появился подлинник Зверева. Через несколько дней позвонила Лида и сказала, что произошло чудо. Её муж отыграл всё проигранное и они, продав квартиру, уезжают все вместе, с дочерью, в Испанию. Про картину Зверева она не сказала ни слова, а Леонид и не напоминал.

Леонид решился-таки рассказать эту историю Зое, когда та, перемазанная в краске, спросила его на следующий день, откуда, собственно говоря, у него Зверев?

За несколько часов Зое удалось сделать приличную копию картины и она, зайдя к подруге в гости, незаметно подменила полотна. Теперь у них был оригинал и, если Лида вспомнит, то Леонид всегда может вернуть ценную картину владельцу.

Странно, но через некоторое время подруга Зои сказала ей, что навела справки о художнике. Она была у эксперта по Звереву. Тот подтвердил подлинность картины и назвал оценочную стоимость работы. Подруга сказала, что не может принять от Зои столь дорогой подарок и непременно хочет вернуть ей картину. И она вернула с документом, подтверждающим подлинность.

Леонид и Зоя оказываются вовлеченными в чреду дальнейших невероятных историй, подвергающих испытаниям их нравственные устои и принципы. Но в конце концов всё заканчивается благополучно.

Сцена 1

Вечер среды неумолимо приближался, словно тяжелая волна океанского прибоя.

–Была у Нели? -спросил Лёня.

Зоя кивнула.

Они обедали, сидя напротив друг друга за овальным кухонным столом.

–Что подарила?

–Решила не заморачиваться. Взяла одну из твоих картин. – ответила Зоя. – Осторожно, в рыбе кости.

–Что?

–Говорю, в рыбе могут быть кости. Я старалась, выбирала, но могла и пропустить.

–Я не о рыбе. Ты отдала мою картину? Которую?

–Там что-то намазано небрежно. Не разобрать. Вроде, женский профиль. Она единственная в красивой рамке. Хоть не стыдно подарить на день рождения лучшей подруге.

–Подарить?

–Что? Не будь жмотом, Федоров! Я как подумала, раз ты раздаёшь свои картины направо и налево, почему мне нельзя? Я жена или не жена? Посуди сам. Картин много, они, извини меня за горькую правду, не продаются, а квартира у нас маленькая. Куда девать? А Нелли пришла в неописуемый восторг. Так что, радуйся, Фёдоров. Твой шедевр произвел впечатление на человека со вкусом.

–Ты хоть догадываешься, что отдала этой дуре?

–Почему ты говоришь о моих подругах с таким высокомерным пренебрежением? Я никогда не называла твоих друзей дураками. Неля, между прочем, преподает у нас в школе химию. Химия посложнее культурологии будет. Так что, никакая она не дура.

–Я не это имел в виду. Почему ты без спроса берешь мои вещи и раздаешь своим подругам? Ты даже не понимаешь, что натворила.

–Всё я прекрасно понимаю.

–Нет, не понимаешь.

–Я подарила твою картину, единственную имевшую подарочный вид. Позолоченную рамку пожалел? Куплю я тебе точно такую же, даже лучше. Успокойся, жмот.

–При чем тут рамка!

–Не рамка? – Зоя насторожилась. –В чем дело, Федоров?

–Ты отдала Зверева. – отчетливо по буквам произнес Лёня.

–Какого зверя? Там что-то вроде женского профиля небрежно так проступало из грязного месива, словно окурком очерчено. Я её, вообщем-то, исключительно из-за рамки выбрала. Дорогая на вид…

–Зоя! Фамилия автора этой картины – Зверев. Картина Анатолия Зверева. Не слышала о таком?

–Судя по выражению твоего лица, он дорогой, известный художник?

–Именно, дорогой и известный.

–Насколько известный? На тысячу баксов потянет? Я, Лёня, математик и в современной живописи не разбираюсь. Знаю, конечно, основные имена . Там, Репина, Рафаэля, голландцев разных малых и больших. Или больших нет? Вот если театр, классическая музыка – это моё. Тут я – пожалуйста, готова блеснуть эрудицией. Но знать какого-то Зверева – извини. У меня от школы голова трещит. Там как в зоопарке, каждый второй Зверев. Ты в институте преподаешь, а я- в зверинце укротителем работаю.

–Посмотри о Звереве в интернете. – сухо бросил Лёня и пошел в свою комнату.

Через десять минут в дверях появилась встревоженная Зоя.

–Надо немедленно забрать картину обратно. То-то Нелька обрадовалась. Вот змеюка! Небось, сразу просекла, что я лоханулась. Я и правда подумала, ты руки о холст вытер и для прикола вставил в позолоту. Откуда мне было знать, что это сам Зверев?

–Картину надо забрать.

–Ты прав. Безусловно! Забрать и точка.

–Но под каким соусом?

–Элементарно. Придем в гости и незаметно подменим. Ты помнишь, что там намазано? Сможешь воспроизвести? Рамку я помню и куплю точно такую же. Вставим и незаметно заменим. Ты давай, рисуй. И поскорей, пока картина у неё. А то не успеем. Толкнет какому-нибудь коллекционеру. Нелька, она такая, шустрая. Давай, прямо сейчас приступай. Рисуй!

–Зоя, ты понимаешь, о чем говоришь? Я – художник-любитель. Мне до Зверева – как до Эвереста.

–В смысле? Не сможешь повторить мазню? Тоже мне Эверест! Там цена за раскрученную фамилию, а не за качество. Если не можешь, я сделаю. Только бы вспомнить, что там накалякано.

–Калякают у тебя в школе ученики на уроках рисования, а художники пишут. – пробурчал Лёня.

–Зайду к Нельке и незаметно сфоткаю. Впрочем, картина должна быть в интернете. – Зоя вышла.

-Накалякает она! – усмехнулся Леня. –Плохо, что непременно начнет допытываться, откуда у меня Зверев. Зря ей про Зверева сказал. Зря. Совершенно напрасно. Лишняя информация. А теперь, что делать, если пристанет с расспросами? Признаться? Если признаюсь, только хуже сделаю. Надо что-то придумать. Скажу… Что скажу? Что… подарил знакомый за… За что? За… помощь? Какую помощь? Какая моя помощь может стоить картины Зверева? Или рассказать, как было? –Лёня откинулся на пружинистую спинку кресла и погрузился в раздумья.

Три года назад одна из студенток подошла к Лёне после лекции, когда остальные уже вышли из аудитории.

–Избегай оставаться наедине со студенткой в закрытом помещении. – вспомнил Лёня совет опытных коллег.

–Извините, Леонид Ильич. Я -Вера Касаткина. –начала студентка. -Моя мама просила передать Вам привет.

–Кто? – безразлично бросил Лёня, собирая со стола листы конспекта лекции и складывая их в портфель.

–Моя мама.

–Извините, если у Вас вопросы по материалу лекции – спрашивайте. Но про Вашу маму я вроде бы ничего не говорил. –пошутил он.

–По лекции, Леонид Ильич, мне всё понятно. А маму зовут Лидия Николаевна Касаткина. Не помните?

–Нет.

–Вы вместе учились в школе, в одном классе. Мама увидела Вашу фамилию у меня в зачетке и попросила сфоткать Вас. Я сфоткала. На лекции. Незаметно. Мне неловко, но… мама попросила. Я бы по собственной инициативе не стала бы. А потом… Мама узнала Вас на фотке и попросила передать привет и сказать, что они каждый год собираются всем классом. Она хотела и Вас пригласить. Извините, если нарушаю этикет. Мы ведь одни в аудитории. Я всё понимаю. Студенты обо всех преподах перетирают, знаете, кто с кем, кто как, кто за что… Но про Вас я ничего не слышала. Зачем это говорю? – студентка наморщила лоб. – Ещё раз извините, Леонид Ильич. Я, пожалуй, пойду.

–Как она… поживает? – зачем-то спросил Лёня.

Эта Лидия Николаевна, в далёком школьном прошлом просто Лидка, была Лёне абсолютно безразлична. Он даже не мог вспомнить её лица. К тому же, теперь он женат. Но мысль встретиться с одноклассниками Лёне понравилась.

–А Вы, Леонид Ильич, позвоните ей сами. Дать номер? – молниеносным движением руки студентка выхватила из маленького кармашка своего коротенького свитерка заготовленную заранее визитку, положила её на край преподавательского стола и, смешно семеня нестройными ногами, затянутыми в джинсы, вышла из аудитории.

–Припоминаю походку. –усмехнулся Леня. -Лидка также нелепо семенила, как японка. У неё и кличка в школе была «японка». – Леня посмотрел на визитку. – А что такого? Ничего недозволенного. Можно и позвонить. Эх, Лидка! Тесен мир. И как время мчится! Твоя дочь – моя студентка. Даст Бог, и твоих внуков буду учить.

Внезапно Лёне захотелось позвонить школьной знакомой прямо сейчас.

–Просто интересно, как она, как остальные? Не более.

Он достал из портфеля телефон, присел на стул и, поглядывая на визитку, набрал номер.

–Аллё? – произнес мягкий женский голос на том конце телефонной вселенной.

–Лида? Привет. – без интонаций поздоровался Леонид.

–Извините, кто звонит?

–А ты догадайся.

–Простите, но ни по номеру, ни по голосу не узнаю. Откуда у Вас мой телефон?

–Твоя дочь только что оставила мне визитку.

–Моя дочь? Что с ней? Кто Вы? Что Вы хотите? – в женском голосе забилась тревога.

–Спокойно, Лида! Я – Лёня Федоров. Одноклассник. Ты сама попросила дочку…

–Лёнька! – обрадовался голос в трубке. –Это ты?! Я действительно попросила Верочку передать тебе привет. Надо же! Смотрю в зачетке – твои фамилия, инициалы. Думаю, неужели он, Лёнька Федоров! Попросила Веру сфотографировать тебя незаметно. И впрямь, ты оказался. Внешне – мало изменился. Молодец, что позвонил. Я так рада! Ты доцент, преподаешь?

–Преподаю. Вот так жизнь разбросала.

–Помню, ты живописью увлекался. Бросил?

–Не бросил. Регулярно пишу. После изнурительных занятий со студентами, знаешь, очень помогает восстановиться. Своеобразная медитация. Реально восстанавливает силы.

–Хотелось бы посмотреть на твои картины. Выставляешься?

–Случается. Бывает и продаю. Тоже приработок. Нам в институте, сама знаешь, немного от государства перепадает за каторжный труд. Говорят, вообще закроют институт. Убивают народное образование. Ты-то как?

–Нормально. Лет сто с тобой не виделись.

–Меньше. Сразу предупреждаю, никаких поблажек твоей дочери на экзаменах. И – я женат. Кстати, Вера сказала, вы каждый год собираетесь?

–Почти всем классом. Корме тебя, Красикова, Суловой Наташки, Петрикеева и Скоморина. Красиков, бедняга, умер. Онкология.

–Что ты говоришь!

–Да. Печально. А Наташка вышла замуж и укатила в Израиль.

–Что от неё ещё можно было ожидать.

–Вас троих я элементарно не могла отыскать.

–Я переехал на другой конец Москвы. Диссертацию защитил и масса всего… Вообщем, замотался. Сама знаешь, какая жизнь.

–Не оправдывайся, дорогой наш Леонид Ильич. Всё я прекрасно понимаю. Но как удачно совпало! Мы как раз наметили встречу на следующую неделю. Сейчас обзваниваю народ. Приходи с женой. Я тебе перезвоню ближе к дате.

-Лёнь, а откуда у тебя Зверев? – в комнату по-кошачьи тихо вошла Зоя.

Её спокойная вкрадчивость не предвещала ничего хорошего.

–Как и следовало ожидать. – подумал Лёня и сказал, наверное, не самые удачные слова. – Кто-то подарил. Уже и не припомню кто.

–Да у нас тайна! – прищурила зеленые глаза Зоя и присела на кровать рядом с Лёней. – Не помнишь? Странно. Тебе подарили картину Зверева, а ты не помнишь, кто подарил? Не верю, Федоров.

–Пять минут назад ты и знать не знала, кто он такой, этот Зверев. А сейчас уже спекулируешь на его имени. –Лёня пытался выиграть время, чтобы придумать хоть что-нибудь убедительное и правдоподобное.

–Откуда картина, Федоров? – тихим голосом повторила Зоя и уперлась в мужа тяжелым всепроникающим взглядом.

–Я её украл. –Лёня отвел глаза.

–Подробнее. У кого украл? Когда?

–Несколько лет назад я участвовал в групповой выставке художников. – начал Лёня и замолчал, не зная что говорить дальше.

–И?

–После окончания там такая неразбериха началась, как на вокзале. Люди съехались со всей страны забирать свои работы. Толкотня, каждый лезет без очереди…

–И?

–Я не удержался…

–Зверев умер, когда ты в школу пошел. Я только что посмотрела в википедии. Как ты мог вместе с ним участвовать в выставке?

–Он не сам участвовал. Кто-то его картину выставил.

–Зачем?

–На продажу. Деньги людям понадобились.

–И ты смог украсть такую ценную работу? Сумел вынести незамеченным? Не верю.

–Что ж, я по твоему вру?

–Похоже на то. Где проходила выставка?

–Уже не помню… Давно было дело. По-моему, то старинное здание снесли.

Зоя молчала, переваривая информацию.

–Может, человек не смог придти за картиной. – продолжал развивать мысль Лёня.

–С какой стати ему бросать ценную вещь? Если не мог сам, прислал бы кого.

–Я тогда подумал, что владелец мог умереть, пока шла выставка. Ведь мог же?

–Теоретически мог.

–На выходе меня никто не остановил. Я просто забрал картину и внес вместе со своей. Считаю, мне повезло. И если бы я это не сделал, то её забрал бы кто-нибудь другой.

–Ты уверен, что это работа именно Зверева? Что не подделка?

–Знаешь, а ведь это многое объясняет! – Лёня внутренне возликовал, потому что Зоя, сама того не ведая, подкинула ему спасительную версию. –Точно! Это копия! Искусная подделка. А я, наивный дурачок, размечтался!

–Если так, то и цена у неё два рубля. Раму я тебе компенсирую, не переживай, а с Нелькой можно не заморачиваться. –Зоя встала с кровати. -Признайся, Федоров, ты специально придумал историю с дорогой картиной, чтобы разыграть меня, чтобы поиздеваться надо мной? Или ты хотел поссорить меня с моей лучшей подругой? Почему ты так презрительно, так неуважительно относишься к Неле и к другим моим подругам? Ладно, выиграл. Считай, я попалась на твой розыгрыш, как рыбка на крючок. Поверила, повелась. Доволен? В очередной раз посмеялся над женой? У меня и штрафов гора, и в искусстве не рублю?

–Зоя, я тебя не разыгрывал. Я был уверен, что Зверев подлинный.

–На каком основании?

–Ты математик, и тебе всё надо доказывать. Ты во всём ищешь умысел, причину. По-твоему человек уже не может просто так пребывать в приятной легкой дымке сладкого обмана?

–Не понимаю тебя. Ты хочешь сказать, ты не проверял картину на подлинность?

–Зачем? У кого?

–У эксперта по Звереву. Думаю, такие люди существуют и в немалом количестве.

–К эксперту я не ходил.

–А я пойду. – пообещала Зоя, и Лёне снова стало не по себе. -Нарисую копию, подменю у Нельки и отнесу на экспертизу.

–Охота тебе заморачиваться?

–Охота. Я не миллионерша, чтобы разбрасываться деньгами. Да, придется попотеть, но если это настоящий Зверев – то и бабки настоящие, в смысле, немалые.

–Ты не сможешь подделать Зверева.

–Спорим смогу?

–Никогда.

–Картину Репина или голландцев, или Рафаэля – точно не смогу. Там настоящее мастерство. А это – пьяный напачкал. Такой примитив шлепну, как нечего делать. Сфотографирую, спроецирую через проектор на холст, обведу и раскрашу.

– У тебя не получится.

–Это мы ещё посмотрим. –Зоя скрестила руки на груди.

–И смотреть нечего. Не получится у тебя – и всё.

–Спорим на пять тысяч?

–У тебя есть лишние пять тысяч?

–У меня они будут, когда ты мне их заплатишь.

–Ты не представляешь, во что ввязываешься.

–А я не бегаю от трудностей.

–Нет, ты бегаешь за трудностями.

–Хватит препираться. – Зоя вышла.

Но Лёня знал о чем, говорил. У него был опыт копирования именно этой картины. Несмотря на кажущуюся простоту, случайность линий и цветовых пятен, скопировать Зверева оказалось трудной задачей. Лёня изрядно намучился, пока не получилось похоже, хотя и уложился за один сеанс.

–Обведет она и раскрасит. – усмехнулся он и снова погрузился в воспоминания.

Словно надев герметичный тяжёлый скафандр, он медленно опускался на илистое дно океана памяти, пока не начал различать в мутной воде прошедшего очертания людей и событий.

Зная мнительность и подозрительность жены, Лёня не стал рассказывать ей про студентку и её маму. На встречу одноклассников он решил сходить один. Втайне от жены.

Лёня вышел сильно загодя, чтобы не торопиться и пришел раньше всех. Лида была одна. Лёня вручил ей бутылку вина, коробку торта и они неловко обнялись.

–Ничуть внешне не изменился. Ничуть! – сказала она, отводя глаза в сторону.

–Ты тоже не изменилась. Извини, пришел на пятнадцать минут раньше. Преподавательская привычка. Всегда раньше студентов прихожу на занятия.

–А эти одноклассники наши всегда опаздывают. Оно и к лучшему. Посидим, поговорим.

Там, в квартире у Лидки Касаткиной, Лёня и увидел эту картину.

–Откуда у тебя Зверев? Зверев дорого стоит. Вы коллекционируете живопись?

–Какой там? За бесплатно досталось. Когда-то давно, в начале 80-х, у нас в поселке, то на одной даче, то на другой жил странный бездомный бородатый вечно датый мужик. Пьяница. Настоящий забулдыга немытый. Впускали его пожить чисто из жалости. За проживание и еду расплачивался картинами. Он всё время пил и что-то рисовал. Кто ж знал, что он станет знаменитым Зверевым. Вот теперь висит его шедевр, радует глаз. – сказала Лида.

Лёня мгновенно очаровался небрежной точностью и выразительностью линий, трогательностью цвета.

–Нравится? – спросила Лида, заметив как заблестели Лёнины глаза. -У нас их много было.

–Чего много?

–Картин Зверева.

–Продали?

–Если бы. – Лида помрачнела.

–Вас ограбили?

–Не хотела жаловаться. – глаза Лиды беспокойно забегали. –Ну, да ладно. Муж у меня болен.

–Ты продала картины, чтобы были деньги на леченье?

–Какое лечение? Нет. Он… как бы сказать… Психически болен.

Лёня встал с дивана, на котором они с Лидой сидели, и отошел в центр комнаты.

–Он где-то тут, в квартире? Прячется? Ревнив? Опасен? Мы ведь одни. Всякое можно подумать, если человек того. – Леня покрутил пальцем у виска.

Он это представил как шутку, чтобы рассмешить Лиду, и она улыбнулась.

–Успокойся, Лёня. Его сегодня не будет.

–Не выпустили из больницы?

–Марат до конца недели в командировке.

–Так что с ним не то?

–Он у меня игроман. Картежник. И эта картина – последняя из того, что осталась. Остальные картины он проиграл. Бездумно, глупо спустил.

–Я тебя понимаю. Жаль! – Лёня подошел к стене и, приблизив лицо, осмотрел картину.

–Ты говорил, что продолжаешь рисовать. Я правильно поняла? – спросила Лида.

–Ещё как продолжаю! Мне нравится живопись. Если доживу до пенсии, буду заниматься только ею.

–А сможешь скопировать эту картину? – неожиданно спросила Лида.

–Скопировать Зверева? Зачем?

–Я сейчас подумала, что, если тут повесить хорошую копию, а подлинник получше спрятать? Чтобы муж и эту последнюю картину не проиграл, а?

–Хорошая мысль. Твой муж никогда не выигрывает?

–Выигрывает? Он только постоянно обещает, что отыграет картины обратно, но с каждым разом проигрывает всё больше и больше. Вот ведь несчастье на мою голову! Так сможешь скопировать?

–Как-то и не знаю. Почему я?

–Просто спрашиваю.

–Тебе когда надо?

–Как можно скорее.

–Но это нелегкая работа, копировать.

–Я заплачу. Исходные материалы готовы. Смотри! – Лида метнулась к комоду и выдвинула нижний ящик. Лёня увидел загрунтованный холст на подрамнике, раму, краски и несколько фотографий оригинала.

–Ты будто бы заранее приготовилась. – сказал он.

–Я не имела в виду тебя. Просто давно подыскивала кого-нибудь, кто смог бы скопировать. Пока искала, муж проиграл почти все оригиналы. Эта – последняя осталась. Я не настаиваю, Не хочешь – не надо. Не обижусь. Найду кого-нибудь ещё, если успею. Марат в возвратится через неделю, и сразу побежит в притон, играть. Страшная болезнь! Успеешь за неделю?

–Ты так говоришь, что как будто бы я уже согласился.

–Пожалуйста, Лёня! Времени уже нет. Хочется сохранить хотя бы одну.

–А если он отыграет те, что проиграл?

–Слабо верится. – глаза Лиды снова тревожно забегали из стороны в стороны. -Мне кажется он связался с шайкой шулеров, а у шулеров выиграть невозможно.

Во входную дверь позвонили.

–Вот и одноклассники начали подтягиваться. – к Лиде вновь вернулось праздничное настроение и онга пошла открывать дверь.

Встреча прошла на удивление приятно, согретая теплыми воспоминаниями беспечно-счастливого беспечного школьного времени. У Лёни сложилось впечатление, что каждый из них, в общем, доволен жизнью. Ничего особенного, но терпимо. Ведь всегда есть надежда на будущее. Что-то вдруг возьмет и произойдёт само собой, случайно и твоя жизнь волшебным образом изменится в лучшую сторону, если ты, конечно, ещё не стар и более-менее здоров. Единственное, что омрачило вечер это инцидент с Легкокрыловым. Он, как всегда, принес гитару и порывался петь свои песни после каждого тоста. Из-за чего был заперт в ванную комнату, откуда вначале продолжал орать, но потом смирился и затих.

-Что решил на счет моей просьбы? – спросила Лида, когда ближе к десяти народ начал расходиться по домам.

–Можно попробовать. – ответил Леня. –Ты молодец, что так всё славно организовала. Я не знал, что вы так каждый год. Жаль, что я пропускал. Нельзя рубить свои корни.

–Значит, сделаешь копию?

–Копию? – Лёня уже и забыл об их разговоре.

–С картины Зверева.

–Ах, это. –Леня задумался. -Постараюсь. Только знаешь, мне удобнее работать с оригиналом, чем с фотографиями. Дай мне на несколько дней картину. Обещаю вернуть в целости и сохранности. Я аккуратный. Не волнуйся.

По правде говоря, Леня не хотел ввязываться в это странное дело с копированием, но и отказать в открытую тоже не хотел. Он понадеялся, что Лида не согласится отдать ему ценную вещь, поэтому он и попросил её об этом.