Волк и Алёнка

Он размешивал голубую, как небо, краску в банке, рядом был припаркован байк. Чёрный, большой, он блестел на солнце каким-то хищным блеском. Рядом лежал валик и перепачканная в краске кисть. Я подошла к Егору, стараясь казаться спокойной, хотя внутри всё кипело от любопытства.

– Ты ведь знаешь что-то о волке в лесу, да? – спросила я без предисловий.

Егор замер, словно не ожидая вопроса. Но я твёрдо вознамерилась узнать правду, и если бы не сумка с пирожками, скрестила бы руки на груди для пущей уверенности. Он медленно повернулся ко мне и встал. Близко.

Сейчас, в свете дня я отметила красивые, цвета неба глаза под густой линией бровей, лёгкую щетину и плотно сжатые губы. Я невольно прошлась взглядом по широким плечам, крепкому торсу, мышц которого не особо скрывала футболка. Ноги сильные, обтянутые синими джинсами. Он красивый.

Но я тут же отдёрнула себя – и странный! Я перевела взгляд на других байкеров: все были разных возрастов, от школьников до почти пенсионеров. Кто-то таскал доски, кто-то косил траву. А две девушки мыли окна, отважно взобравшись на длинные лестницы.

Голос Егора был напряжённым, но он пытался сохранять невозмутимость:

– Алёна, почему ты спрашиваешь?

– Потому что я видела этого волка, забыл? На поляне, ночью. И ты тоже был там.

Егор вздохнул и сказал серьёзно:

– Ты не должна была выходить в лес одна.

– Это не ответ, – возразила я. – Кто этот волк? Почему он наблюдает за мной? И почему ты всегда рядом, когда происходят странные вещи?

Он молчал несколько секунд, словно решая, стоит ли говорить правду. И когда я поняла, что моё терпение вот-вот лопнет, Егор наконец произнёс:

– Ладно. В лесу действительно бродит волк.

– И? – подтолкнула я.

– И он опасен. Очень опасен.

– Я догадываюсь. Но почему ты так много знаешь о нём?

Егор снова замолчал. Он выглядел так, будто каждое слово давалось ему с трудом.

– Потому что… Потому что я следил за ним. Этот волк… он не обычный.

Чувствуя, как сердце начинает биться чаще, я спросила:

– Что ты имеешь в виду?

Егор говорил медленно, словно подбирая слова:

– Я имею в виду, что он… другой. Он крупнее, быстрее и умнее, чем любой обычный волк. И он… он выбирает своих жертв.

– Выбирает? – переспросила я, чувствуя холодок на спине.

– Да. Он не просто охотится. Он играет с людьми. Подкрадывается, наблюдает, а потом…

Стараясь скрыть страх и на грани паники вспоминая расписание электричек до города, я спросила:

– И ты думаешь, я могу быть его следующей целью?

Егор быстро ответил:

– Нет! Я не позволю этому случиться.

Не веря в происходящее, я задала главный вопрос. Мой голос звучал резче, чем я хотела:

– Почему ты так уверен?

Егор посмотрел на меня, и в его глазах мелькнуло что-то, чего я не могла понять:

– Потому что я знаю, как он мыслит. Я знаю, как он действует.

Я почувствовала, что Егор говорит не всё. Понимая, что я запуталась ещё больше, сделала шаг назад. Молча. Но прежде чем я успела развернуться и уйти, он добавил:

– Просто обещай мне одно: больше не ходи в лес одна. Особенно ночью.

Я не ответила. Не обернулась. Совсем забыв про пирожки, я с удивлением глянув на сумку с гостинцами и поспешила к батюшке. Но вдруг в два прыжка Егор нагнал меня и схватил за локоть, останавливая. Не больно, не резко, вполне аккуратно.

– Алёна. Я не смогу защитить тебя, если ты пойдёшь в лес.

По спине пробежал холодок. Мы замолчали. Я смотрела на него, и уже не пытаясь понять, что он скрывает, тихо сказала:

– Какое тебе до меня дело? И вообще, я уеду отсюда в город!

Егор ничего не ответил, вернувшись к банке с краской. Но затем глянул на меня через плечо и сказал:

– Погоди уезжать, всё не так плохо.

Несмотря на то, что на нас уже с интересом поглядывали, я подошла ближе и спросила:

– Почему ты мне помогаешь?

Егор улыбнулся. Улыбка ему шла, вся хмурость на лице исчезла, а я любовалась его крепкими ровными зубами и ждала ответа. Что скажет?

От чего то мне было важно услышать это. Егор не заставил долго ждать:

– А кто ещё поможет той, которая любит по ночам в лесу гулять? Точно такой же чудак, как и ты. То есть – я.

Я развернулась, пряча улыбку, и пошла к батюшке. Когда поднималась по ступеням церкви, то слышала разговоры его друзей, шутки и прочее. Мне не было до них дела, я вдруг поняла, что толком ничего и не узнала. Журналист из меня никчёмный.

Глава 7

Люди верят, что нечаянно подслушанные слова способны раскрыть истинную суть человека. Но они не догадываются, что эти слова открывают рану, которую он пытался скрыть даже от самого себя.

После разговора с Егором у церкви я не могла выбросить из головы его слова. Он говорил так уверенно, будто знал волка лучше, чем кто-либо. Это вызвало во мне ещё больше вопросов. Кто он на самом деле? Почему он так много знает о лесе и волке? И почему он так старательно скрывает свою правду?

Не смотря на то, что почти стемнело, я решила пойти к батюшке снова. Нужно было расспросить его, когда я отдавала пирожки. Но в тот момент я твёрдо вознамерилась покинуть посёлок. А теперь, глядя на мою любимую ба, я поняла, что не смогу уехать. У неё скоро юбилей и приедут остальные родственники. И потом, она не виновата, что её внучка бродит по лесу ночью.

Я шла к церкви и размышляла о том, что отец Игорь тот человек, который может знать ответы. Бабушка часто рассказывала, что он давно живёт в посёлке и знает всех как облупленных. Если кто-то и сможет пролить свет на загадочного Егора, то это точно он. Ко мне снова вернулась моя журналистская хватка, и я прибавила шагу.

***

Подойдя к церкви, я поднялась по ступеням и замерла перед входной дверью. Рука уже потянулась к ручке, но в этот момент я услышала голоса изнутри. Один из них принадлежал батюшке, а второй… Егору. Да что ж такое, опять Егор!

Батюшка спокойным, но взволнованным голосом сказал:

– Ты же знаешь, что он ждёт твоего шага.

Егор резко ответил:

– Нет. Он сам должен был сделать первый шаг. Пять лет прошло, а он даже не попытался связаться со мной.

Батюшка вздохнул:

– Люди гордые, Егор. Иногда гордость становится тем самым зверем, который не даёт двум сердцам встретиться.

Голос Егора задрожал от гнева:

– Гордость? Это не гордость, батюшка. Это предательство. Я не могу забыть того, что он сделал. И никто не знает, почему всё так вышло. Даже вы.

Батюшка словно утешая, ответил:

– Возможно, ты прав. Но иногда нужно простить не ради прошлого, а ради будущего. Ты ведь не хочешь, чтобы эта рана навсегда осталась в твоём сердце.

Егор молчал. В его молчании чувствовалась боль, которую он не мог или не хотел выражать словами.

Мне стало тяжело дышать. Я стояла за дверью, чувствуя себя чужой в этом разговоре, но не могла заставить себя уйти.

И тут я услышала шаги. Кто-то направлялся к выходу.

Сердце заколотилось так сильно, и я всерьёз испугалась, что меня услышат. Я быстро оглянулась, ища укрытие. За углом церкви стояла старая деревянная скамейка, полускрытая кустами. Я едва успела спрятаться за ней, чуть не свернув себе ногу, когда дверь начала открываться.

Шаги приближались. Я затаила дыхание, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. Если меня заметят…

Дверь скрипнула, и я услышала голос Егора:

– Спасибо, батюшка. Я подумаю над вашими словами.

Его шаги начали удаляться, но последние слова священника заставили меня замереть:

– Егор, помни: даже самые тёмные ночи заканчиваются рассветом. Только нужно быть готовым увидеть свет.

Я медленно выдохнула, чувствуя, как напряжение чуть отступает.

Дверь открылась и вышел Егор. Он легко сбежал по ступеням, словно его тело знало каждый камень и каждую трещину. Его движения были плавными, но уверенными, как у хищника, который всегда знает, куда идти. Однако внезапно он замер, как вкопанный, прямо посреди двора.

– Алёна? – удивлённо произнёс он, а голос был тихим, но острым, как лезвие. Он повёл носом по воздуху, будто действительно уловил мой запах.

Моё сердце подскочило к самому горлу. Он медленно обернулся, и я почувствовала, как его взгляд пронзает темноту, словно он действительно меня видел.

Я попятилась, стараясь слиться с кустами, но знал ли он, что я здесь? Или просто интуитивно чувствовал, что кто-то прячется? Его шаги стали медленными, размеренными, почти бесшумными.

Он шёл ко мне. Кусты не стали надёжной защитой и я понимала, что если он сделает ещё несколько шагов, то увидит меня. Мой разум лихорадочно искал выход, но тело отказывалось двигаться. Словно невидимая сила пригвоздила меня к месту, где я пряталась.

В воздухе повисло напряжение, густое, как туман над болотом. Егор остановился в нескольких шагах от меня, его силуэт вырисовывался на фоне луны, которая пробивалась сквозь облака. Он замер, наклонив голову, будто прислушивался или… принюхивался. Луна осветила его лицо – холодное, сосредоточенное, с едва заметной улыбкой на губах.

– Выходи, – сказал он тихо, но в его голосе была такая уверенность, что у меня перехватило дыхание. – Я знаю, что ты здесь.

Глава 8

Люди уверены, что когда человек, запросто почуявший тебя за версту, переступает порог твоего дома, то ещё можно спастись. Но им невдомёк, что страх – это ещё не самое худшее, что может случиться.

Егор уверенно повторил:

– Я знаю, что ты здесь.

Я больше не могла оставаться на месте. Страх, который сковывал меня секунду назад, внезапно превратился в мощный импульс к действию. Бежать!