Тайна великого рода

Ева Волкова

Тайна великого рода

Глава 1

В бездонных шахтах Харган-Дара, в чреве багровых карьеров, у черных вод Темного Озера, кузнецы выковали сталь, обреченную сеять ужасы и сжигать города. Не для мечей и плугов – для чудовищ, сотканных из тьмы и железа. Так зародилась эра Механических Драконов. Их чешуя – панцирь переплетенных пластин, глаза – тлеющие угли преисподней, а дыхание – смертоносный туман ядовитых испарений. Они взмывали в черное небо, неся смерть и разрушение. Но у каждой твари должен быть свой повелитель. Так возник Орден Железной Стаи – Всадники Темной Ковки, как прозвали их простые смертные, – избранные, чьи души опалены жаром кузнечного горна. Им была дарована связь с драконами, ментальная узда, позволяющая направлять ярость механических крыльев.

Всадники облачались в доспехи из той же стали, что и их драконы, их лица скрывались под масками, словно зеркальное отражение лика их чудовищных союзников. Они, подобно теням, возникали из глубин шахт, сливаясь с механическими чудовищами в неразрывное целое.

Битвы гремели над бескрайними равнинами, сотрясая саму землю. Драконы сталкивались в небесном танце смерти, извергая ядовитые облака, а Всадники, играя с жизнью, направляли их в этом танце. Казалось, надежды на победу уже не было, но нашлись те, кто смогли ослабить связь несущих разрушения и война, рожденная в темных водах, нашла свой исход в пламени и стали. Великий род, сумевший подчинить себе сталь драконов, заставивший всадников преклонить колени, наконец, прекратил страдания людей.

Амиран читал и перечитывал эту легенду, прожившую уже пять веков. Время давно погребло сведения и об Эре Механических Драконов, и о роде, что смог им противостоять. А ведь сейчас это было так необходимо! Его отец, павший от руки предателей десять лет назад, не успел передать ему эти бесценные знания, а мать, хоть и была его регентом долгие годы, не знала всех тайн. И сейчас перед ними вставала угрожающая картина. Год назад начали поступать тревожные вести о странных созданиях, появившихся в небе. Сначала их принимали за крупных птиц, но чем дальше, тем громче в народе шептались о возрождении драконов, о новой войне. И теперь Амиран и сам с ужасом задумывался об этом.

– Как странно, столько лет прошло, а народ вспомнил… – пробормотал он в пустоту, сидя в старом кабинете отца.

Он все еще лелеял тщетную надежду отыскать здесь заветный ключ к разгадке, неведомое послание, пыльную книгу, затерянную во времени, – хоть искру знания, способную пролить свет на истинный путь. Быть может, именно в их роду таилась сила, позволившая предкам обуздать механических чудовищ и их безжалостных повелителей, но как им это удалось? Какая магия помогла им?

Всего два года назад, восходя на трон, он клялся перед народом, что его правление будет ознаменовано миром и процветанием. Но теперь эти слова казались пустым эхом в сердце Амирана, скованном тревогой и предчувствием надвигающейся бури. Вести из приграничных провинций становились все тревожнее. Мало того, что механические драконы появлялись на территории самого государства, они еще и свободно пересекали границы с Эунстоком, словно намеренно разжигая конфликт. Шепот о недовольстве соседнего королевства сначала перерастал в громкий ропот, а теперь и в открытую угрозу. Дипломаты, отправленные с мирными предложениями, возвращались ни с чем. Старые советники, помнившие еще правление его отца, лишь скорбно качали головами, предрекая неминуемую войну. И молодой, неопытный правитель на троне лишь разжигал смятение в и без того встревоженном народе.

– Если бы только найти средство, если бы только отыскать сведения о тех, кто когда-то смог одержать победу! – в отчаянии Амиран провел ладонями по лицу.

Он отчаянно искал соломинку, за которую можно ухватиться, чтобы не быть унесенным потоком грядущих бед. Война – это кровь, слезы, голод и разруха. Это гибель невинных, страдания матерей и сирот. Это опустошение земель и забвение идеалов. Но как избежать ее, когда враг рычит у границ, жаждет крови и земель? Как сохранить мир, когда все вокруг кричит о неминуемой войне? Эти вопросы терзали молодого правителя, не давая покоя ни днем, ни ночью. И трон, этот символ власти и величия, казался ему теперь лишь горьким напоминанием об ответственности и бессилии перед лицом надвигающейся катастрофы.

Робкий стук в дверь прозвучал набатом по натянутым нервам. Амиран вздрогнул, но тут же взял себя в руки и разрешил войти.

– Сынок, ты опять здесь? Сколько можно терзать себя? Если бы отец хотел что-то тебе сообщить, он бы нашел способ, но…

– Мама, не надо…

– Амир, это все иллюзии, и пока ты будешь жить в них, мы падем. Нужно искать другие пути.

– А ты их знаешь?

Королева-мать Элинора, чьи волосы, когда-то черные, как вороново крыло, теперь посеребрились, неслышно присела на краешек стула для посетителей. Ей было тяжело как видеть этот кабинет, так и находиться в нем, но рука так и не поднялась, чтобы избавиться от него. Каждый раз, заходя сюда, она вспоминала тихий смех своего покойного супруга, когда они были молоды и она силой вытаскивала его из-за стола на прогулку. Память о нем, о его сильных руках и проницательном взгляде, осталась лишь призрачным отблеском в её сердце. Горечь утраты словно выжгла в ней способность чувствовать ту радость, но не притупила острую материнскую тревогу.

Она видела, как бремя правления ложится на плечи её сына. Она видела, как его лицо омрачают заботы и страхи. Она видела тёмные круги под его глазами от бессонных ночей, как нервно сжимаются его руки, когда приходят вести о драконах, парящих у границы. И сердце её обливалось кровью. Ей хотелось забрать его боль, разделить с ним тяжесть бремени, защитить от жестокости мира, как защищала, когда он был ещё маленьким мальчиком. Но она знала, что не может. Он – король, и судьба его – править, принимать решения, нести ответственность. И всё, что ей остаётся, – это наблюдать, молиться и молча поддерживать его своей любовью и мудростью, надеясь, что когда-нибудь этот шторм пройдёт, и над их королевством снова засияет солнце.

– Нет. Но, возможно, если я расскажу…

Амиран смотрел на мать и не понимал, что её терзает. Она всегда была уверена в себе, даже смерть отца не сломила её. И вот сейчас он впервые видел её такой смущённой, робкой.

– Что-то случилось?

– Случилось, много лет назад, – Элинора замолчала, собираясь с силами, и сын не перебивал её. – Ты знаешь, что когда убили твоего отца, зачинщики были быстро найдены и схвачены…

– Ты хотела сказать, казнены?

– Нет, сначала их схватили и допросили. Мне не хотелось верить, что они могли…

– Мама, это было так давно. Зачем бередить прошлые раны?

– Нет, ты должен знать. Хотя бы для того, если со мной что-то случится…

– Да что ты такое говоришь?

– Слушай и не перебивай, – вдруг в голосе королевы-матери прозвучала сталь, которую сын уже давно не слышал, но Элинора тут же опустила голову и стала мять подол юбки, что было ей совершенно несвойственно. И Амиран продолжил слушать молча. – Они были нашими друзьями, ты вряд ли вспомнишь, но когда-то ты играл вместе с их дочерью. В последние годы наши семьи отдалились, но такое случается, свои заботы, проблемы, но заговор… Такого невозможно было предположить, и, хотя Грегори по началу всё отрицал, всё же… Все улики указывали именно на него.

Амиран слушал, ничего не понимая. Мать никогда не поднимала эту тему, да и сам он не хотел ворошить прошлое. У трона и так полно врагов, а сейчас выясняется, что не просто враги, а те, кого считали друзьями, стали предателями и убили его отца. Ярость закипала в крови. Ему не было жаль казнённых. И что с того, что он когда-то играл с их дочерью? Он даже не помнил её, да и зачем?

– Грегори признался, когда стали пытать его жену, Эвейну, у него на глазах. Сама я не могла там присутствовать, просто не могла… – Королева-мать тяжело вздохнула. – Но допрос вели доверенные люди, и мне не было причин сомневаться в их словах.

Амирану не было жаль ни Грегори, ни Эвейну. Предатели заслужили свою участь.

– У них были сообщники?

– Нет, они организовали всё сами, и был привлечён лишь малый круг людей. Их всех казнили.

Амиран кивнул, но всё ещё не понимал, к чему мать ворошит прошлое. Элинора помолчала, но потом добавила:

– Всех, кроме одной.

– Что? – взбешённо спросил Амиран. – Кто-то ещё остался, и ты говоришь об этом только сейчас?

– Она не виновата. Всего лишь ребёнок…

– Та самая дочь? – быстро сообразил Амиран.

– Да, Элина. Понимаешь, я её наречённая мать, и так и не смогла… Кристоф настаивал, что сорняки необходимо вырывать с корнем, но… – Королева склонила голову.

Значит и старый советник отца был в курсе и до сих пор молчал!

– Где она?

– У неё есть отдельная комната в замке. – Брови Амирана взлетели от удивления.

– Девчонка всё это время жила рядом с нами? – Голос короля сорвался в рык.

– Не совсем. Это комната в подземелье, в самом отдалённом углу, с окованной дверью. Только я навещаю её, никто не знает.

Амиран отвернулся от матери, пытаясь усмирить волну чувств, прокатившуюся по его телу. Всё происходящее казалось бредом. Девчонка вот уже десять лет живёт взаперти в стенах его замка? Да легче было её казнить! Мать, видимо, потеряла рассудок после смерти отца, и это вылилось в подобное безумие.

– Зачем ты мне всё это говоришь? И что ты хочешь от меня? Чтобы я отпустил дочь заговорщиков в то время, когда в государстве и без того неспокойно?

– Нет. Я не хочу, чтобы ты её отпускал. Но наш последний разговор навёл меня на мысль, что она может быть той разгадкой, которую ты ищешь.

Амиран повернулся обратно к матери, но она по-прежнему сидела, низко опустив голову. Он ждал продолжения. Мать подняла глаза и, глядя сыну в лицо, произнесла:

– Элина уже давно видит во снах драконов.

– И что? – не понимал король. – Они и мне стали сниться, и уверен, что и половине страны с начала этих событий хоть раз, но такое привиделось.

– Ты не понимаешь! Элина заточена здесь уже десять лет! – Амиран продолжал смотреть на мать с недоумением. – Она не общается ни с кем, кроме меня. Неужели ты думаешь, я стала бы рассказывать ей о проблемах, терзающих наше государство?

Амирану и в голову не приходило иного. Женщины всегда любили посекретничать, обсудить насущные проблемы, а мать явно привязалась к этой девчонке. Могла сболтнуть лишнего.

– Мама, ты могла просто забыться.

– Я? Забыться? – Элинора выпрямила спину, гордо вскинув подбородок, и окинула сына величественным взглядом. – Ты забываешь, сынок, что все эти годы, до твоего восхождения на трон, именно я правила страной и передала ее тебе в полном благополучии и порядке.

Амирану очень хотелось возразить, что драконы могли обрести крылья как раз в период ее правления. Не ожили же они в один миг? Но король промолчал. Он был благодарен матери и за поддержку, которую она оказывала ему все эти годы, и за то, что она не стала слабой женщиной, сломленной потерей мужа, что не передала власть кому-то другому, а самолично взялась за управление страной и, когда пришло время, по своей воле передала трон сыну. Амирану было за что любить и уважать собственную мать, и он готов был прощать ей мелкие слабости, как вот эта внезапно всплывшая девчонка. Король сомневался, что Элина действительно имеет хоть какую-то связь с драконами. Скорее, мать, снедаемая переживаниями, как-то невзначай проговорилась.

– Мама, я понимаю твои мотивы, но все это крайне сомнительно. Я услышал тебя, но верить в то, что девчонка связана с драконами, только потому, что ей приснился какой-то сон, – это абсурд. Ты пытаешься ухватиться хоть за что-то, как и я, ищущий подсказки в бумагах отца. Думаю, мы оба заблуждаемся.

– Хотя бы поговори с ней.

– У меня полно других дел. Но обещаю, что чуть позже навещу ее вместе с тобой, если для тебя это так важно.

Элинора не стала настаивать, но подумала о том, что ее мальчик всегда верил только достоверным фактам, как и подобает правителю, и ей стоит сообщить ему нечто большее, чтобы и убедить его.

Глава 2

Немного ранее…

Элине снилось бьющееся сердце в её руках, теплое и беззащитное, крохотное, трепетное. Оно билось в унисон с ее собственным, и от этого становилось легче, словно она не одна в этом мире, словно незримо кто-то всегда рядом.

Во сне Элина опускала его в темную гладь озера, чувствуя, что там ему будет хорошо, спокойно. Знала, что придет время, и она вернет его – частицу себя, которую пришлось отдать на хранение водам.

Девушка проснулась, и вновь слезы обжигали ее щеки. Все странно – она ничего не помнила о своей прошлой жизни. Только слова Элиноры приоткрывали завесу тайны, объясняя, почему девушка здесь, в заточении, живет, не видя света. «Ее родители – предатели короны…» В это не хотелось верить, просто не хотелось даже думать, что она принадлежит к роду, способному на подлость. И хотя Элина не помнила их лиц, внутри поднималась волна сопротивления: «Нет, они не могли!». А эти сны… Кажется, они – отголоски прошлого, ее далекого прошлого. Они словно манили издалека, дразня обрывками утерянного. То озеро, то чье-то сердце… Что может быть более жутким, чем держать бьющееся сердце в ладонях? Но девушке от этого видения не было страшно, скорее радостно, что пугало и заставляло её сомневаться в собственной вменяемости. Другие сны казались более… нормальными, если только можно назвать нормальным город, где люди живут бок о бок с драконами. Элинора всегда приносила ей книги, много книг, и Элина жила только ими, однако в них драконы – сказочные существа. А там – целый город…

Но из всех этих волшебных снов чаще всего снился лишь один: большие, теплые руки нежно держали маленькую Элину, прижимая к груди, и отец шептал ей на ухо:

«Видишь, Эли, когда-нибудь и ты так сможешь!».

И девочка смотрела на грозовое небо, видя, как под каплями дождя взмывают ввысь люди на спинах драконов, слыша их крики ликования, и сердце ее замирало в предвкушении.

Элинора навещала Элину каждый день, принося ей все необходимое. У нее были собственные запасы, отдельная небольшая кладовая и кухня. И девушка чувствовала заботу королевы. Но все еще задавалась вопросом: можно ли любить дитя предателей? И сама же отвечала себе очевидное – да. Элинора с самого детства проявляла к ней нежность, расчесывала волосы, плела косы, гладила по голове… И лишь, когда девочка стала задавать вопросы «почему ей нельзя выйти за дверь?», королева рассказала ей правду. В первые дни после услышанной от нее истории Элина никак не могла принять и понять поступки этой женщины. Как-то перед ее уходом она не выдержала и спросила:

– Почему?

– Что "почему", малышка?

– Почему вы ко мне так добры?

Элинора молчала, обдумывая, что ответить, а потом тихо промолвила:

– И сама не знаю… – Тяжкий вздох сорвался с ее губ, и она ушла, оставив Элину наедине со своими мыслями.

Она больше не спрашивала. Не видела смысла. Но помнила. Если тебя просто любят, то стоит это принять и не разбираться в причинах. Именно тогда Элина приняла решение, которому старалась следовать: не задавать глупых вопросов, как бы любопытство ни снедало ее изнутри. Ей оставили жизнь, пусть и в заточении, но все же оставили, и она не теряла надежды когда-нибудь вырваться отсюда. Безумно? Возможно. Но девушка верила, что когда-нибудь Элинора выпустит ее на волю. Она видела проблеск этих размышлений в ее глазах. Чем старше девушка становилась, тем чаще королева вздыхала и задумчиво смотрела на нее, словно размышляя, что же делать дальше. Элина и сама не знала и могла лишь уповать на милость королевы. Куда ей было податься? Семьи нет, никакого имущества тоже. Лишь знания, да и тех недостаточно для выживания. Практических навыков – ноль. Она умела лишь прибираться, да приготовить нечто простое. Выйти отсюда, чтобы стать уборщицей или помощницей кухарки? Иногда и такая участь казалась ей предпочтительнее заточения. Но она боялась… Мира. Людей. Элина разучилась с кем-либо разговаривать, не помнила, как устроено все там, снаружи. Только книги, но книги – не заменят живого общения. Сможет ли она прижиться? Этот вопрос терзал ее слишком часто. Девушка не исключала для себя и еще одного препятствия – принца, а теперь уже короля Амирана. Королева говорила о своем сыне редко, словно боялась проронить лишнее слово. Элина лишь слышала, что он справедливый, разумный и целеустремлённый. И знала, что о ней ему ничего не известно. Как отнесется нынешний король к освобождению той, чьи родители убили его отца? Одно дело, если бы он знал и смирился, и совсем другое – узнать об этом внезапно. Примет ли он ее? Не станет ли это известие для него поводом для смертельного удара? Эти мысли тоже не давали Элине покоя, и после каждого витка грез о свободе она снова и снова усмиряла свои желания подобными раздумьями.

Вначале послышались щелчки замков и проворот ключей, потом скрежет петель, а затем дверь отворилась. Элинора вошла с улыбкой, ставшей в последнее время привычной. Раньше она улыбалась искренне, от души, теперь же это казалось маской, скрывающей нечто, происходящее там, наверху, что она хотела бы утаить. И чем дольше это продолжалось, тем сильнее становилось желание девушки нарушить собственный принцип и задать глупые вопросы. Элинора несла поднос с едой на двоих. Они часто так завтракали. И сегодня не было исключением.

– Дитя, мне кажется, ты неважно выглядишь.

– Все хорошо, просто сны.

– Почему ты не расскажешь мне о них? Что в них такого страшного?

– Это же просто сны, – привычно отмахнулась девушка. Раньше это действовало, но в этот раз королева не отступила.

– Сны… А может быть, воспоминания? – Элина удивилась такой постановке вопроса. – Ты вспоминаешь родителей, но не хочешь мне рассказывать? Не переживай, я тоже иногда вижу их во снах.

– Не совсем. Есть один сон, где я чувствую, как папины руки держат меня, и мы смотрим в небо. Это все что я помню о родителях. – С плохо скрываемой грустью в голосе ответила Элина.

– Мне жаль… Мне действительно жаль, что судьба так распорядилась. И я помню их лучше, чем их собственная дочь.

Вопрос уже готов был сорваться с губ, но Элина усилием воли подавила его.

– Я вижу… Я вижу их в твоих глазах. – Продолжила Элинора.

– Вам, наверное, неприятно об этом говорить.

– Нет, когда я думаю о них, я вспоминаю хорошее. Стараюсь вспоминать. И я рада, что теперь и ты хоть что-то помнишь. Ведь это хороший сон?

– Думаю, это просто выдумка моего подсознания, – пожала девушка плечами. – Слишком нереально, просто мечта помнить хоть что-то.

– Почему нереально?

– Мы смотрим в небо, а там парят драконы… Красивые, грациозные… И разряды молний в облаках отражаются на их серебристой чешуе. Это такое волшебное зрелище… – мечтательно произнесла Элина и, подняв глаза на Элинору, поняла, что сказала лишнего.

Губы женщины сжались в тонкую линию, брови нахмурились, и девушке стало не по себе. Словно Элина произнесла нечто запретное.

– Дитя, что еще ты видишь в своих снах?

– Ничего, – поспешно ответила она, но почувствовала, что ей не верят. – Наверное, просто книжек перечитала… – Элина старательно изобразила беззаботность, но Элинора продолжала смотреть на нее изучающим, проницательным взглядом.

Все последующие дни королева то и дело возвращалась к теме снов, а Элина упрямо твердила, что это лишь фантазии, и ей снилось лишь это и другого она не помнит. Чем настойчивее Элинора расспрашивала, тем яростнее девушка упиралась. И это вбивало клин в их отношения. Элина чувствовала, что эта тема очень важна для королевы-матери, но не понимала, что происходит и почему ее сновидения так повлияли на нее.

Однажды вечером Элинора вошла без натянутой улыбки, без привычной маски приветливости. Она устало опустилась в кресло и просто смотрела на заточенную, погруженная в свои мысли. От ее отстраненности девушке захотелось вжаться в угол кровати, на которой она полулежа читала книгу. Элина не понимала, что она сделала не так? Почему Элинора стала такой холодной и теперь смотрела на нее чужим взглядом, будто не она все эти годы окружала дарила ей любовь и заботу? Не выдержав, Элина нарушила свой собственный обет молчания.

– Элинора, что случилось? Что происходит? – Спросила девушка, страшась ее ответа, отчего внутри поселился холод, а руки ощутимо задрожали.

– Дитя, возможно, я сейчас совершу самую большую ошибку в своей жизни… – Ее слова звучали тихо и так тяжело, что девушке становилось еще страшнее.

– Но я ничего…

Элине хотелось оправдаться, но в чем? За что? За странные сны или за поступки родителей, бросающие тень на ее жизнь?

Элинора присела на кровать и погладила девушку по голове, как делала это в детстве. Элина и не заметила, как из глаз потекли слезы.

– Дитя, все хорошо. Но твой сон вызвал во мне смутные подозрения. Ты уверена, что это лишь фантазии?

Девушка не была уверена, и в сложившихся обстоятельствах лгать не хотелось.

– Нет, – тихо прошептала она сквозь слезы.

– Расскажи мне подробно, что ты видела. Ты ведь хорошо его помнишь, он снился тебе многократно?

– Ничего особенного, – произнесла она и подняла взгляд на Элинору, но та ждала продолжения. – Мой отец держит меня на руках, идет дождь, вокруг люди и все радуются, в небо взлетают драконы с всадниками…

– С всадниками? – обеспокоенно спросила королева. – Ты раньше не говорила о всадниках… Как они выглядят?

– Не знаю, просто знаю, что они есть. Их не видно, они будто сливаются с драконами.

– Их много?

– Не знаю, – тихо вздохнула Элина.

– Мне нужно уйти, – поспешно проговорила Элинора и вышла.

Девушка же осталась сидеть, и ледяной озноб сковал ее. Недоброе предчувствие сдавило грудь. Что-то тревожило королеву, и слова Элины не оставили её равнодушной. Неужели это и вправду воспоминание? И где-то существует город драконов? Вжавшись в угол кровати, она обхватила колени руками и, положив на них подбородок, замерла в тягостном ожидании. Вскоре дверь отворилась. Первой вошла Элинора, а за ней – молодой мужчина, высокий, темноволосый. Элине не нужны были портреты, достаточно было сходства с королевой – Амиран!

– Элина, встань, пожалуйста, – с укором произнесла королева.

Однако девушка продолжила сидеть неподвижно, неотрывно глядя на вошедшего. Страх захлестнул ее с новой силой. Король не внушал ужаса, его лицо было бесстрастным, но Элина чувствовала – внутри него клокочет буря. Это проглядывалось и во взгляде, и в резких движениях. Амиран подошёл к кровати и присел на её край, протягивая девушке руку. Элина опустила взгляд, и в голове вспыхнул обрывок прошлого. Она видела глаза маленького взъерошенного мальчика, который также тянул к ней руку и говорил:

– Эли, пошли скорее, там таааакая большая гусеница! Мама говорит, они превращаются в бабочек, представляешь? Пойдём скорее, а то всё пропустим!

Элина хваталась за его руку, и они бежали куда-то. Вокруг сияло солнце, зеленела трава, и ей было так легко и весело. Сейчас, поднимая взгляд, она видела те же самые глаза. Всё ещё во власти воспоминания, протягивала ему руку в ответ. И её накрывала уже другая волна. Снова тот сон, руки отца, его дыхание на ее шее, и Элина отчаянно сопротивляется, заглушая его голос, который никто не должен услышать! Его слова проносятся неразборчивым эхом, а девочка смотрит ввысь и видит взлетающих драконов, чувствуя, как капли дождя омывают ее лицо.

– Ты была права! – рык прозвучал прямо над ее головой, и она вновь вынырнула в реальность. – Целый город, город драконов! Вот почему они убили отца! Хотели скрыть, были замешаны!

Элина открывает глаза и видит гневный взгляд. Тот мальчик, который тянул ее смотреть на гусеницу, давно и бесследно исчез. Его больше нет. Как, похоже, скоро не будет и ее…

Глава 3

Слова матери отрезвили Амирана. Тщетность поисков в отцовском кабинете стала очевидной.

– Затянулось… Бесплодно… – прошептал король в пустоту, словно обращаясь к невидимому советчику. – Кристоф… Кристоф!

Старый советник отца – если кто и хранит разгадку, то лишь он. Ничто не ускользало от его цепкого взгляда. Но этот старый лис отошел от дел вскоре после смерти отца. Сначала занимался обучением Амирана, а когда и с этим было покончено, уединился в глуши, сказав, что выслужил право на покой. Как же он мог не подумать о нем раньше? Впрочем, если бы Кристоф знал что-то важное, разве стал бы молчать? Но ведь об Элине он умолчал… Связан обещанием, данным матери? Всегда принципиален…

Амиран вернулся в свои покои, намереваясь утром начать поиски Кристофа. Но не успел даже освежиться, как в покои ворвалась мать с повелительным тоном: