Здравствуйте, с вами говорит… капюшон!

11:13

Тая

Ого! Не знала, что ты такой умный о.о

11:15

Гениальный Макс

Это комплимент или попытка оскорбить?

11:16

Тая

Пожалуй, и то, и другое ~

11:17

Гениальный Макс

А ты сдала?

11:17

Тая

Да. Сегодня был последний зачет, мне поставили автоматом~

11:18

Гениальный Макс

Поздравляю. Значит, поедешь на соревнования?

11:18

Тая

Я бы поехала, даже если бы провалила!

11:19

Гениальный Макс

А пересдача?

11:19

Тая

Была бы прямо перед сессией.

11:20

Гениальный Макс

Нас отстраняют, если есть долги по учебе.

11:20

Тая

Видимо, у вас очень большая команда :0

Подъезжает и нужный Тае автобус, поэтому телефон приходится спрятать в сумку, гадая, что может ответить Максим. Или не ответить. Это он тоже может. Чем ближе Тая к дому, тем сильнее давка внутри, поэтому на своей остановке она с трудом проталкивается и выпрыгивает на свежий воздух. Ну, насколько может быть свежим воздух возле загруженной дороги. С каждым шагом клеточки ее тела наполняются предвкушением.

Тренировки.

Соревнования.

Победы или провалы.

Она примет их все, но за двоих. Проплывет за них каждый метр, вырвет каждую секунду у соперниц, все будет для них двоих. Тая справится, обязательно справится, и Майя больше не станет плакать.

– Я вернулась, – снова бросается в пустоту дома.

Сегодня тишина не ранит, не разрушает теплое предвкушение, а убаюкивает, заманивает мягкостью матраса и теплотой одеяла, которые слишком быстро утягивают в сон. Сон, больше похожий на воспоминание.

Запах хлорки и кедра встречает каждого, кто осмелится подать заявку на вступление в университетскую сборную по плаванию. Пять дорожек, длинные трибуны на несколько сотен человек и великолепный стеклянный потолок, сквозь который пробивается осеннее солнце. Тая бросает сумку на ближайшую скамью, принимаясь разогреваться. Медленно, методично прорабатывая каждую мышцу, она наблюдает за остальными кандидатами: кто-то болтает, кто-то настраивается, сидя в наушниках, кто-то разминается и лишь парочка человек сидит с закрытыми глазами, будто в таком гуле голосов можно уснуть.

– Минуту внимания! – бодрый женский голос заставляет всех сосредоточиться и прислушаться. – Вас всех распределили по заплывам в тех стилях, которые вы указали своими лучшими. Смотреть будем только их, те, кто пройдут в запас или основу, покажут все остальное. Ознакомьтесь с расписанием и не пропустите свою очередь вместе с шансом стать гордостью университета!

Тая кивает на каждое слово, а затем, как и все остальные, толпится возле доски в надежде высмотреть свой заплыв. Будоражит до мурашек и искреннего возмущения своим маленьким ростом, не позволяющим высмотреть нужное над головами. Когда большинство расходится, ей наконец удается найти свою фамилию, пусть и записанную с ошибкой, в шестом и двенадцатом заплыве. Несколько раз перепроверяет, каким стилем плыть, затем возвращается на трибуны, чтобы настроиться.

Мышцы разогреты. Заплыв в голове прокручен до мельчайших подробностей. Сердце бьется спокойно. Пятая пятерка стартует. Тая спускается вниз, снимает спортивный костюм и разогревается напоследок. Чужое время принципиально не смотрит. Нет, не из самоуверенности или высокомерия, просто считает, что ни к чему лишние нервы, расчеты – в этой игре побеждает не калькулятор, а секундомер.

– Таисия Стрелова, Валентина Серова, Алиса Верховая, Анна Лишняя, Марина Иванова.

Имена называются в порядке занимаемых дорожек, и Тая уверенно взбирается на тумбу. У нее ровно два шанса, и упустить нельзя ни один. Свисток. Прыжок. Столкновение с водой. Проплыть дельфинчиком под водой, вынырнуть и сразу начать молотить руками и ногами по воде в своем ритме. Гребок, гребок, выдох, гребок, вдох. Повторять раз за разом. Вдох, кувырок, оттолкнуться, гребок, гребок, выдох, гребок, вдох. Заученный годами ритм напоминает танец, где вместо партнера – кубометры прохладной воды. Еще два кувырка и финиш. Взгляд привычно скользит на табло, спотыкаясь о черный экран. Ее время фиксирует светловолосая девушка с подбадривающей улыбкой, которая одними губами шепчет что-то похожее на «молодец».

Тая сдержанно кивает, выпрыгивает из воды и сразу же кутается в полотенце. Сейчас для нее главное не замерзнуть, не потерять состояние и закрепить результат вторым стилем. Заплывы пролетают один за другим, а шанс опять встать на тумбу выпадает слишком скоро. Снова свисток и борьба с водой. Тая знает, что быстрее тех, кто плывет рядом, видит, как они отстают на разворотах, видит, что разрыв все больше, но не думает об этом. Вся она сейчас в борьбе с водой. Баттерфляй всегда давался ей с большими усилиями, но поразительными результатами. Она гребет, выпрыгивает из воды, чтобы глотнуть воздуха, продолжает неумолимо плыть к финишу. Задыхается, ловит каждый вдох, пытаясь успокоить бешеное сердце. Все та же светловолосая девушка сияет, помогая выползти из воды.

Будильник заставляет Таю распахнуть глаза, попытаться вырваться из сна и очередного заплыва. Улыбка Майи продолжает стоять перед глазами, как и ее рекордное полтора года назад время. Тихий смешок срывается с губ, прогоняя остатки сонливости.

Больше они вместе не поплывут.

Тая сделает все за них двоих.

Если, конечно, не опоздает на тренировку.

– Черт! – Тая скатывается с кровати, запутывается ногами в одеяле, обнимается с полом и ругается себе под нос.

Коленка неприятно саднит, а время неумолимо летит вперед, приближая опоздание. Привычный маршрут дом-автобус-университет приносит много тревожности и торопливости. Настолько много, что Тая умудряется слегка задеть высокого шатена, чуть не уронив свою сумку с формой.

– Простите! – она оборачивается, не сбавляя скорости, тут же врезаясь в еще одного парня. – Боже, простите, простите!

Сумка все же соскальзывает с плеча, поднимая ворох снежинок.

– Эй, белка-летяга, притормози, – голос у незнакомца глубокий, мягкий, с легким налетом насмешки.

– Еще раз простите! – Тая подхватывает сумку, продолжая бежать в сторону бассейна.

До тренировки остается всего пятнадцать минут, а ей нужно успеть переодеться и отдышаться. Пропуск чуть не остается на стойке у входа, шкафчик открывается с третьего раза, а купальник впервые надевается задом наперед. По закону подлости когда торопишься, успеваешь меньше всего.

– Простите за опоздание! – Тая врывается в спортивный зал к началу разминки.

– Ладно, не замечу три секунды твоего отсутствия, – ворчит тренер больше для поддержания дисциплины, чем злясь на самом деле. – Подойди перед заплывом.

Тая кивает, сразу занимая свободное место возле стены. Она закрывает глаза, ощущает каждую клеточку тела, выискивает мышцы, в которых ощущается боль, мягко тянет их, разминает, чтобы избежать травмы во время тренировки. Медленно. Точно. Внимательно. Проходит полчаса до свистка, отправляющего их в воду.

– Вы о чем-то хотели поговорить? – Тая дожидается, пока в зале останется только тренер.

– Да. Как ты себя чувствуешь? – Вера Владимировна осматривает Таю так, будто в ее глаза встроен рентген.

– Нормально.

– Уверена? – Чужие неуверенность и недоверие ранят, но Вера Владимировна спрашивает не из любопытства.

– Я прошла реабилитацию и не перегружалась. Мое тело справится.

– Подаю вольный, баттерфляй и эстафету, – со вздохом смиряется тренер.

Тая счастливо кивает, сжимая и разжимая пальцы. Даже если ей страшно, даже если что-то пойдет не так – она справится. Сможет проплыть свою сотню метров, сможет бороться с водой еще, еще и еще раз до победного времени на табло.

Она обещала.

Сообщение третье. Майя

Тая лениво открывает правый глаз, чтобы посмотреть, кто в первый за несколько месяцев нормальный выходной чувствует себя таким неуязвимым, чтобы разбудить ее. В комнате все еще непроглядно темно, лишь маленький экранчик светит, привлекает внимание яркой картинкой. Тая отчаянно пытается не смотреть на часы, чтобы не пожелать убить подругу слишком сильно.

– Если за окном не конец света или апокалипсис, я тебя придушу.

– За окном только последние дни до Нового года и некупленные подарки, – радостно щебечет Майя в отвратительные семь утра.

– Не думаю, что подарки разберут, пока я высплюсь до десяти, – зевая отвечает Тая, мечтая погрузиться обратно в сладких сон.

– Я записала нас в гончарную мастерскую, начинаем в девять.

– Майя! – Тая восклицает с таким возмущением и желанием удавиться подушкой, что на том конце связи сразу начинают тараторить.

– Майя, прости, у меня тренировка. Майя, давай отложим, потому что у нас курсач. Майя, в другой раз, сегодня папа приехал. Мы видимся только на парах. Сегодня последний день работы мастерской. Ты обещала мне!

– Прости. – Сон и усталость сразу же сходят, стоит только осознать, как долго Тая отказывалась от простых встреч и прогулок. – Мне жаль, что кружки не успеют обжечь, мы ведь хотели пить из них чай первого января…

– Ничего, сделаем это через год. Но сегодня слепим набор посуды, не отвертишься! – Майя звучит легко и радостно, словно и нет на душе ни капли обиды.

– Встретимся там, – Тая еще раз широко зевает, отбивая звонок.

Утро тянется лениво и неспешно: умывание, горячие блинчики, пряный чай и уютные разговоры с мамой, мягкие штаны с самой удобной футболкой, пуховик, шапка, сумка, быстрый поцелуй в щеку и морозный воздух. Тая с трудом успевает на автобус, даже умудряется занять пустое кресло в конце. Время на телефоне говорит, что она никуда не опаздывает. Разве что ответить на вчерашнее сообщение.

22:12

Гениальный Макс

Доброй ночи, Тая.

Привычное пожелание почему-то прокатывается теплом по коже, оседает нежностью на улыбке. Максим совсем не похож на доброго и заботливого человека, не похож на того, кто будет оберегать и подбадривать, но… Он всегда вежлив, обязательно отвечает, хоть и бесконечно ворчит, что смски – это дорого и нормальные люди сидят в мессенджерах. Тепло, что есть тот, кому совсем не все равно на обычные вещи: пожелания доброго утра и приятных снов, поела ли Тая и как прошла тренировка. Нет, родителям, конечно, тоже все это важно, друзьям иногда, но… Когда спрашивает Максим, это немного другое.

8:38

Тая

С первым днем каникул, Масечка!~

8:39

Гениальный Макс

Ага. И тебя.

8:39

Тая

Каникулы только начались, а ты уже чем-то недоволен.

8:41

Недоволька

С чего ты взяла, что я недоволен?

8:42

Тая

У меня аж мороз по коже побежал от твоего раздражения.

8:44

Недоволька

Я спокоен.

8:44

Тая

Врунишка~

8:47

Недоволька

У меня еще не каникулы. А через час начнется важный матч. Я сосредоточен.

8:48

Тая

Желаю твоей команде победы! Расскажешь, как все прошло?

Ответ не приходит ни через минуту, ни через три, ни когда Тая выходит из автобуса.

– Таисия! – с остановки активно машет Майя, закутавшаяся в шарф по самые глаза.

– Ты не пробовала одеваться по погоде?

– Еще бы смотреть прогноз перед выходом… – Майя звонко смеется и подхватывает Таю под руку.

До гончарной студии идти не больше двух минут, поэтому они даже не опаздывают к началу урока. Впрочем, не то чтобы здесь был кто-то, кроме них и мастера.

– Только не говори, что мы вдвоем?

– Втроем, с нами еще Алина, – Майя с улыбкой указывает на мастера, которая готовит места к работе.

– Ты невозможная!

Тая стягивает с себя куртку и шапку, вешает одежду в шкаф, присматриваясь к подруге.

– Постриглась, что ли?

– Ага! Давно хотела, но было неудобно волосы под шапочку убирать, а теперь вроде как и не мешает ничего.

Тая не отвечает. Кусает нижнюю губу, боясь спросить или сказать лишнее. Майя смирилась. Или пытается смириться, найти плюсы в том, что сложно назвать хорошим.

– Это… – Тая задерживает дыхание под умоляющим взглядом Майи. – Красиво. Тебе очень идет. Можно даже в розовый покраситься, как ты хотела, теперь цвет не смоется так быстро.

– Точно, ты гений! – Майя бросается обниматься и тихонько шепчет на ухо: – Спасибо.

Тая сжимает подругу крепко-крепко, будто стоит отпустить руки и она исчезнет, как привидение. Обе знают, что Майя благодарит не за напоминание про цвет волос, да и не за комплимент. Понимание. Понимание, что все не будет, как прежде, но даже так, по-другому, она все еще нужна. О травме они не говорят. Об операции тоже.

Это нормально – не трогать то, что так сильно болит.

Нормально отбивать из глины воздух, вложив всю обиду и ярость.

Нормально размазывать по щекам слезы, оставляя серые следы от грязных ладоней.

Нормально рисовать море и волны на слепленной кружке.

Нормально смеяться во весь голос, когда сырая пиала рвется на гончарном круге.

Нормально быть просто рядом, чтобы разделить чью-то боль.

Травяной чай терпкой сладостью обволакивает рот, а шоколадное печенье кажется самым вкусным в жизни, когда тарелки, миски, кружки и пиалы оставлены подсыхать.

– Если хотите сами покрывать посуду глазурью или ангобом, то нужно прийти через две недели. Или можете выбрать цвета, тогда заберете готовые уже через месяц.

– Я приду, – отзывается Майя, прикрывая набитый рот.

– Я выберу цвета, – Тая упрямо смотрит в кружку, боясь поднять взгляд.

Она знает, что не увидит возмущения. Знает, что подруга не скажет ничего осуждающего. Знает, что просто не сможет прийти из-за соревнований. Молчание давит, вытягивает силы, сжимает плечи и шею. Образцы глины с запеченными глазурями и ангобами звонко опускаются на стол, сгущая атмосферу еще сильнее. Тае кажется, что она вот-вот задохнется.

– Сходим на рынок? – Майя задает вопрос спокойно, ровно, с мягкой улыбкой.

– Да, конечно.

Напряжение медленно уходит, уступает место расслаблению и глубоким вдохам. Им надо поговорить, обсудить правила, договориться, что можно, а что задевает, иначе Тая просто взорвется в попытках ничего не сломать. Но она молчит, не решается начать разговор уже несколько месяцев. Не решается и сейчас, когда мороз уже ласкает щеки, покусывает нос, уговаривает укутаться сильнее.

– Ты не замерзнешь в этом?

– Нет, не замерзну. Без ветра теплее, – Майя говорит мягко, словно уговаривает маму-наседку не беспокоиться. – Тая, ты ведь знаешь, что мы можем поговорить, да? Я не хрустальная. Я не сломаюсь от того, что ты расскажешь мне про тренировку или соревнования.

– Но ведь…

– Да, мне больно и грустно. Да, обидно, что случилось так, но в этом не виноват никто. Так просто случилось. Я все еще хочу говорить про плавание, смотреть соревнования и болеть за твои заплывы. Еще полгода или год, и, возможно, мне разрешат вернуться в бассейн. Не к соревнованиям и спорту, но просто плыть. Просто плыть достаточно, это больше, чем вообще ничего, понимаешь?

– Прости. Я правда не знала. можно ли говорить об этом, не будет ли тебе плохо от моих слов и…

– И поэтому я говорю тебе сейчас: можно. Я все еще хочу знать про смешные истории команды, подколы Веры Владимировны и не устала ли ты. Не нужно тащить мою мечту на своих плечах, ладно? Ты мне ничем не обязана. Плыви за тем, чего желает твое сердце. Новую цель в жизни я найду сама.

– Хорошо, – Тая улыбается, сжимает прохладную ладонь Майи. – Но только если прямо сейчас ты наденешь мои варежки, иначе придется смотреть мой заплыв из больницы!

Они обе негромко смеются и прячутся от хоровода снежинок под крышами рынка, скрывая в душах тепло.

– Смотри, какая прелесть! – восторженно пищит Тая уже в двадцатый раз.

Бесконечные ряды елочных игрушек ручной работы приводят подруг в восторг и сожаление одновременно – ценник слишком высок, чтобы можно было позволить себе купить больше одной.

– Тая, прекращай, иначе мы потратим все деньги раньше, чем попробуем трдельники и апельсиновый пунш!

– Говорит человек, потративший на фарфоровых голубков две с половиной тысячи, – Тая смеется в голос, похлопывая подругу по плечу. – Пошли, я уже давно хочу есть.

К великому счастью обеих, они наконец идут к выходу с новогоднего рынка, который обошли уже раза три за этот час.

– Погоди минутку!

Тая останавливается возле одной из лавок, пытаясь понять, что же ей приглянулось. Вязаные пухлые котики, змейки, собачки и даже фиолетовые бегемоты – нет. Расшитые блестящими снежинками варежки тоже не то. Взгляд голубых глаз останавливается на напульснике с вышитой белкой в новогодней шапочке. Улыбка сразу же растягивает губы, когда Тая понимает, кому могла бы купить такой подарок.

– Ты собираешься плавать с утяжелителями? – Майя шутит где-то над ухом, заставляя вспомнить о своем существовании.

– Нет, я… Просто есть один человек, которому я бы хотела подарить…

Тая смущенно отводит взгляд, расплачиваясь с розовощекой старушкой-продавщицей.

– Для Масечки, что ли? – Майя выхватывает напульсник из рук, внимательно ощупывая его и осматривая. – Хорошо сшит.

– Странно покупать ему подарок, да? Мы ведь даже ни разу не виделись.

– Ну, это поправимо. В одном городе же живете.

– Не уверена. Я никогда не спрашивала об этом, – Тая аккуратно прячет напульсник в карман, продолжая поглаживать его пальцами.

– Думаешь, с области?

– Или вообще с другого города.

– Но разве потерял бы его друг бумажку с номером, если бы они жили в разных городах? Кто вообще записывает номер на бумагу, а не в телефон? – Майя втягивает их в длинную очередь к одному из маленьких деревянных домиков.

– Очевидно, Денис, – фыркает Тая, вытягивая шею, чтобы рассмотреть меню на стенке лавки.

Майя смеется, пока Тая оглядывается, впитывает как можно больше атмосферы праздника. Высоченная елка, от которой во все стороны тянутся сияющие гирлянды, несколько десятков деревянных домиков с выкрашенными в коричневый крышами, аттракционы для ребятни и подростков, ароматы шашлыка, вареной кукурузы, карамели и корицы, совершенно не сочетающиеся друг с другом, но создающие неповторимое ощущение Нового года.

– И все же ты планируешь с ним встретиться?

– Нет, думаю, нет.

– Действительно, ты ведь даже с одногруппниками нормально заговорить не можешь, а тут сама написала незнакомцу, да еще и продолжаешь общаться, – в голосе Майи ни капли осуждения, лишь грустное подтверждение фактов.

– Ну, мне показалось, что это мог быть ребенок. Какой взрослый парень подпишется «Масечка»?

– А зачем ребенку подкидывать тебе записку? И как бы он дотянулся?

– Это… – Тая хмурится, прикидывая свой рост и детский. – Об этом я что-то не подумала.

– Балда ты, но везучая! Два трдельника с корицей и апельсиновый пунш, пожалуйста!

Нежное тесто одновременно тает и похрустывает при каждом укусе, полностью обволакивая вкусом корицы.

– М-м-м-м-м, это божественно! – Майя щурится от удовольствия, словно не верит, что такая выпечка действительно может существовать в их мире.

– Поддерживаю! – причмокивает Тая в ответ, делая глоток пряного пунша с розмарином и апельсином.

– Так, значит, ты уже подала заявку на зимние?

– Да. Вчера Вера Владимировна должна была отправить. – По привычке вздрогнув от вопроса, Тая снова расслабила плечи. – Сотня баттерфляем и вольным, а также эстафета.

– Баттерфляй? Но ты же никогда… нет, – Майя, совершенно шокированная, оборачивается к подруге. – Тая, не смей. Только не говори, что ты из-за меня…

– Не из-за тебя. Для тебя. Твою сотню метров на этот раз проплыву я, можно?

– Только не навреди себе, сумасшедшая, – голос Майи дрожит, будто она вот-вот расплачется.