Опустошение

Евгений Ключников

Опустошение

А вот и он. Замахивается топором, не торопится. Собственно, зачем ему торопиться? Мне уже не убежать. Так хоть отдохну немного, отдышусь перед смертью. Попросить сигарету, может? Даст ли? Не похоже. Он меня как животное гнал, а последнюю волю животных никто не слушает. Разве свинью когда режут, её спрашивают о том, что она хочет хрюкнуть или поесть напоследок? Нет, не спрашивают. Да и с чего бы ему было бы интересно, даже если бы он во мне видел человека, что у меня на уме сейчас? Да и что у меня на уме… Разве что вопрос: как так вышло? Наверное, стандартный вопрос в такой ситуации. Может те, кто видит перед глазами приближающуюся смерть, тоже задаются им? Может, это и называется – жизнь перед глазами пронеслась? Задаешься вот таким вопросом и сознание панически срывается с места как мать, которая увидела, что ее двухгодовалый ребёнок вот-вот уронит на себя кружку с кипятком, оставленную на краю стола, несётся, роняя всё на своём пути, и судорожно трясущимися руками собирает пазл, который даст ответ на этот вопрос. А потом раз – и вот оно: мелькает перед глазами. Вот и у меня замелькало. Но не вся жизнь, нет, а как раз-таки последний день.

И ведь всё нормально было. Вылазка как вылазка. У меня таких за всю мою жизнь сколько было – десятки? Нет, сотни? Ну, до двух-то сотен может и не дойдет, но вот одна точно наберется. Только вот… Приставили к нам ещё отряд. В буханке не протолкнуться было. Егоровы выкормыши и их отряд чудесный. Девчонка, конечно, что надо. По ней весь Орден слюни пускал уже тогда, когда она в первый день под землю спустилась, а вот приёмыш у Егора – дело другое. Были мысли, что он вообще не человек, что, может, Егор знал чего такого ещё с тех времён, когда Соболево процветало, и этим парня напитал. Хотя, я видал и здоровее, тут точно никакой чертовщины нет. Так или сяк – из хилого пацанёнка вымахала машина для сворачивания голов, и если по девке его все слюни пускали, то от этого шарахались. Ещё и Наблюдатель! Тут дрожь берет когда такие как он просто спрашивают своё “ты нормально?”, а когда этот зверь в глаза тебе лезет и спрашивает, это всё равно что бешеный волкодав, от которого ты спрятался в сарае, а он тебя унюхал и начал доски как бумагу рвать – лишь бы до тебя добраться. Прямо как этот сейчас, с топором.

Старший наш, Николай, почему-то не рассказал выкормышам куда и зачем мы едем. Посмеяться что ли хотел? Если и хотел – плохо вышло. Я, помнится, на обратном пути уже, закурил и в зеркальце глянул. Девка эта сидела молча, сверлила коврик резиновый на полу буханки взглядом. Пустым, как стеклышко. Шок, наверное, случился. Контуженных за свою жизнь повидал, такие потом по ночам стонут от кошмаров, если ложь себе какую не выдумают. А этот демон увидал, что я затянулся, глянул на меня и тоже за сигаретами полез. Хотя ведь всю поездку от сигареты отказывался. А я предлагал. Видимо есть оружие, которым и его взять можно. Как там говорят? Против лома нет приёма окромя другого лома. Вот уж правда – Старший наш покрепче ломом оказался. Я покурил и в форточку выбросил окурок. Смотрю в другое зеркало, а где-то там, совсем вдалеке от нас, едет машина с мигалками. Ну я и сказал, что внешние за нами едут. Да и ожидаемо это было – трупов-то в церквушке осталась целая гора. Старший моему докладу сильно обрадовался, полез вперёд сразу – магазин патронами набивать. Эти двое засуетились, выкормыши, а за остальных и не помню уже. Сидели наверное просто. А чего дергаться? Тут либо эти пристрелят, либо Старший сам всё сделает. А, ну и вишенка на торте тоже была. Смотрю водила наш глазами по приборке забегал. То на дорогу, то на приборку. Я его спрашиваю, мол, чего такое, а он мне возьми и скажи, что бензина уже почти нет. Тут такое началось!.. Старший ему чуть тут же башку не отвернул, мол, ты какого хрена не заправился? Водила отнекивался и оправдывался тем, что всех предупреждал еще тогда, когда выезжали, и все согласились на обратном пути заправиться. И ведь действительно – предупреждал. Помню, что предупреждал, но вписываться не решился. Николай не любит когда ему перечишь. А если Николай тебя не любит, жди беды. В общем, начался лютый срач. Самое странное, что Старший ведь знал нашу цель. Это уже теперь я понял, что он просто-напросто хотел, чтобы всё так вышло – чтобы внешние нас догнали и мы приняли бой. А тогда… Тогда я ещё не понял, потому и не вписывался никуда. Зачем лезть туда, где ничего не понимаешь?

Нам до поворота оставалось всего ничего, но буханка не ракета, а у внешних, даже у поселковых, моторы всегда пободрей. Это как на своих двух от той собаки убегать. Шанс всего один – первым добежать до непреодолимой преграды. Успеть, как говорится, ушмыгнуть. Вот и мы ушмыгнули. Съехали с трассы на полном ходу. Машина чуть не перевернулась. Качнуло так, что у меня из пепельницы всё вывалилось под ноги, а народ сзади покатился кто куда. Качало ужасно. Дорога земляная была, да ещё и размякла вся, грязища из-под колес летела во все стороны. Я ещё тогда подумал, мол, мать ее так, Толик с мойки приболел, хрен кто возьмётся буханку мыть эту теперь. Опять самим придётся всё это дерьмо отскребать. Домой часа на два позже вернусь, если не три. Валька опять будет пилить, что помощи от меня никакой. Теперь уж и пилить ей некого будет, да и помощи совсем не жди. От безголового много ли помощи? Да и спиногрызы мои совсем маленькие ещё. Так и не сходил с ними на охоту. Вот так и слушай бабу – всё время меня отговаривала их с собой брать, а теперь что? Ей-то хорошо, молодая она ещё, найдёт кого-нибудь. Среди наших. Будет ли ей грустно от того, что у меня даже могилы не будет? Кости растащат, муравейник в черепе построят, вот и вся могила. Растворюсь в Едином, как Симеон говорит.

Короче, увязли мы в грязи этой, не успев перейти на ту сторону. Вроде и приглушило, и гул был, и всё как надо. Наблюдатель подтвердил даже. Тот, который Егора. Как его зовут? Никак не могу запомнить. Соболев и Соболев, какая нахрен разница? В общем, его Старший запряг машину толкать. Только он уперся и дал команду, как буханка проперделась как следует и заглохла. Снова срач поднялся. Все на Мишаню, на водилу гнали. Только выкормыши молчали. Я снова не стал вмешиваться. Мишаня полез в машину, поковырялся там где-то и вытащил канистру почти пустую. С прошлого раза осталась. Ну, думаю, пока сейчас туда-сюда, пойду отолью. Уже ушёл чуть в лес, слышу – Мишаня начал стартер крутить. Потом стихло всё. Не хватило, видимо, бензина. Ничего, трактором подтянут. Я подальше отошел, за деревце, и стал нужду справлять. Думал еще, что скорость внешних это здорово, конечно, но вот против нашей буханки столетней, куда внешние на своей поедут? Через пять метров застрянут. Так вот. Стоял я и в один миг вдруг понял, что тихо стало. Раз – и не слышу ничего. Слышу только как струя по листьям бьёт, да капли отдельные в сапог отлетают – тук, тук, тук… А потом хлоп – закрылась дверь автомобильная. Звук приятный был, значит не наша. Мне это показалось очень странным – мы же перешли!.. Откуда здесь посторонние?! Я штаны застегнул и быстро, в пару секунд уже был в кустах у самого края дороги. Смотрю – никого нет.

Вот тогда-то и начались странности. Сейчас уже не особо важно куда делись все наши, да и даже если они меня кинули – толку мне от этого знания теперь? Ни отомстить им, ни осудить их судом Ордена я не смогу. Всё это бессмысленно теперь, когда этот стоит передо мной, занеся топор. Всё никак не ударит. Долго уже смотрит просто так. Или это жизнь так быстро проносится, что я течения времени не ощущаю?.. Много раз я такое в жизни замечал. Много раз видел как время исчезает, как перестаёшь воспринимать его. Было как-то, что пулю хапнул на задании. Умирал уже лежал. Думал, что всё. Тогда тоже целая вечность прошла, а Серёга, который мне третий раствор влил, говорил, что секунд пять всего. Пять секунд! Какие же пять секунд могут уместиться в вечность? Что вообще способно туда уместиться? Не может ли быть так, что время-то и существовать перестает, когда жизнь человеческая обрывается. Симеон наш говорит, что всё обманчиво и истина лишь в откровении, которое Ахнаир дарует с благословением. Может он и прав по итогу, конечно. Не зря ж он проповедует. Дурака туда не пустят, в храм наш. В общем, наши все исчезли. Всё, что я увидел, когда на дорогу вернулся, это оборвавшиеся следы колёс. Я понял тогда, что бензина в канистре хватило, чтоб завестись и с места тронуться, но я этого уже не услышал. Рацию бы сейчас, да оставил в кабине.