2014

Геннадий Кумохин

2014

Прошло семь лет после событий, изложенных в прошлом рассказе.

Многое произошло за это время в быстро меняющемся мире и в нашей огромной стране.

Но прежде, чем перейти к обсуждению этой необъятной темы, попытаюсь привлечь внимание к одному, казалось бы, частному вопросу.

Один мой знакомый, психолог по образованию, однажды спросил у меня, как я могу объяснить тот факт, что многие близкие нам люди – украинцы – относятся к нам как к своим врагам.

Я попробовал что-то ответить сходу, но так ничего объяснить толком не смог.

Однако этот вопрос и у самого меня крепко засел в голове и не дает мне покоя.

– А, в самом деле, почему?

На самом деле это вопрос не такой уж и частный. Ведь придется объяснять причины, казалось бы, внезапно вспыхнувшей русофобии не только в одной стране – Украине – но и в большей части Европы.

Национальный вопрос

Я принялся вспоминать свое детство и юность, которые провел на Украине. Первые семь лет я учился в школе в Закарпатье, в небольшом городке Мукачево. Ну, там, понятно, что некоторые люди, особенно пожилые, относились к русским, скажем так, без особенного восторга.

Но это были пятидесятые годы, и со времени окончания войны прошло еще не так много времени. К тому же, за чужих здесь воспринимали не только русских, но и украинцев, приехавших с востока Украины. Тем не менее, мой отец, который прошел всю войну от Калининского фронта до Германии, хорошо знал обычаи националистов и всячески стремился уехать с семьей подальше на Восток.

Совсем недавно мы узнали, что в свое время Хрущев освободил из плена сидевших по тюрьмам и лагерям осужденных бандеровцев. Те вернулись на Украину, и многие заняли здесь руководящие должности.

Как известно шизофрения и национализм не лечатся.

Поэтому украинизация страны продолжилась ускоренными темпами.

Наконец, мы переехали на Днепр и считали, что проблема национализма для нас окончательно решена. Здесь я прожил еще 4 года, а после окончания средней школы уехал учиться в институте в ближнее Подмосковье.

Уже в год окончания школы в 1966 году некоторые мои одноклассники поступили кто в вуз Киева, а кто в Харьков. Я узнал, что в Киеве в вузе легкой промышленности перешли на украинский язык, отличие, скажем, от авиационного института в Харькове.

Я иногда приезжал с семьей погостить к родителям, где, казалось, все было по-прежнему.

Когда произошел распад СССР, самостийная Украина начала строить свое государство.

У отца в селе я видел, как селяне начали говорить на украинском, в отличие от города, где по-прежнему говорили на русском.

Однажды стал свидетелем странного случая в автобусе по пути в Кременчуг.

Пожилой мужчина, пьяный, похожий на бомжа, выкрикивал бранные слова, обращаясь к местным селянам:

– Я знаю, вы меня ненавидите только за то, что я русский! Сейчас вы еще тихие, но наступит время, и вы начнете резать нас, как свиней и плясать на наших трупах!

Чем закончилась эта пьяная выходка вконец опустившегося человека, уже не помню, но я так же, на долгие годы забыл этот странный эпизод.

И только теперь, анализируя известные только мне факты, о нем вспомнил

А еще лет через двадцать по всей Украине будут очумело скакать одурманенные наркотой и алкоголем люди и бешено орать:

«Комуняку на гиляку!» (это еще об СССР) и «хто не скаче, той москаль!» (а это уже русофобия!).

Мой знакомый психолог сейчас вдвое моложе меня, и для него сознательное существование наступило уже в новой России.

Поэтому я постараюсь как можно лучше подготовиться к ответу на его каверзный вопрос.

Павло Тычина

В своих поисках я стал обращаться ко времени своей юности, но даже не к своим сверстникам, а к нашим старшим современникам: писателям и поэтам.

Украинская литература у нас в русской школе была практически наравне с русской.

Но если дореволюционную украинскую литературу я читал с превеликой охотой и однозначно любил, то литературу советского периода откровенно недолюбливал. Особенно стихи Павло Тычины.

Я уж не говорю о «дразнилках», которые были у всех на слуху.

Помню, однажды задал вопрос училке:

– Как следует понимать строки стихотворения «Вставай, хто серцем кучерявий!»?

Разве на сердце могут расти волосы?

Не помню, что она мне ответила.

Я обратился за ответом к вездесущему интернету.

И вот что я вынес из прочитанных статей.

Во-первых, моя нелюбовь к поэту Тычине была, можно сказать, всенародной.

Во-вторых, он, скорее всего, и сам не верил в то, что писал: в свой «ура-патриотизм», «в партию» и т.п.

А революцию он, скорее всего даже любил, но не нашу, «октябрьскую», а свою – «буржуазно-националистическую».

Поэтому это так противно у него все выходило:

«На майдані коло церкви

революція іде.

– Хай чабан! – усі гукнули, -

за отамана буде».

Мало того, что здесь проблемы с ударениями, да еще несколько облегченное понимание революции.

Если подвести итог моему маленькому экскурсу, то можно сказать, что именно посредством бездарной, не искренней и насквозь фальшивой поэзии многие школяры до нас и после нас приобрели устойчивое неверие в идеалы страны, казавшейся тогда нерушимой.

Кстати, именно у Тычины я услышал довольно редкое до этого слово: «майдан», означавшее (на арабском) площадь или открытое пространство.

Кто бы мог подумать, что скоро оно станет именем собственным творящегося в центре Киева действа.

А всплыло оно довольно неожиданно в конце 2004 года во время так называемой «оранжевой революции», которая стала первым шагом к Евромайдану и войне в Донбассе

Первая «цветная революция»

Началом событий под оранжевыми флагами (цвета предвыборной кампании Виктора Ющенко), а также одной из первых «цветных революций», принято считать 22 ноября 2004 года.

Каков же был тогда расклад политических сил на Украине?

Проходил второй круг выборов президента, на пост которого претендовали двое: премьер-министр тогдашнего президента Кучмы Янукович и Ющенко (от оппозиции).

В 2002-м бывший заводской рабочий Янукович, по представлению президента Украины Леонида Кучмы, получил пост премьер-министра. Вскоре он возглавил Партию регионов, которая выдвинула Януковича кандидатом на президентских выборах.

Украинское общество к тому времени уже давно потеряло доверие к власти, которую сотрясали постоянные громкие политические скандалы. Чего стоит, например, жестокое убийство журналиста Гонгадзе или самоубийство министра МВД двумя выстрелами в голову (причем, по утверждению экспертов, каждый выстрел был смертельным).

Украинское руководство оказалось абсолютно не готовым отстаивать интересы своей страны.

Мало того, что за каждым президентом тянулся нескончаемый шлейф коррупционных скандалов – власти этой страны поразительно единодушно путали государственную собственность со своим карманом – но то же самое они пытались вытворять с собственностью других государств. Так, неоднократно и практически в открытую воровался российский газ из проходящего по территории страны газопровода, а один из президентов, говоря об отношениях Украины с великими странами, не стесняясь, приводил национальную пословицу:

«Ласковое теля двух маток сосет».

Спусковым крючком к началу активных протестов послужили первые официальные данныеЦИК 22 ноября: с преимуществом менее чем в три процента Янукович опередил лидера украинской оппозиции.

Но уже за два дня до этого на майдане Независимости в Киеве появились палатки и трибуны.

Сторонники Ющенко немедленно обрушились на власть с обвинениями в нарушениях и подтасовках

Кроме того, «оранжевая» Украина потребовала обновления и переориентации внешнеполитического курса с Востока на Запад.

Нужно сказать, что политическая ориентация на Украине постоянно была предметом ожесточенных споров.

Еще при СССР республика была довольно произвольно слеплена из областей Новороссии (Восточной и Южной Украины), собственно Украины и Западных областей, которые вошли в СССР после Великой отечественной войны.

Между населением этих областей существовала постоянная глухая вражда, которую до поры до времени удавалось сдерживать могучей государственной власти.

Но этой вражде никто уже не мог помешать после распада великой страны.

После распада Советского Союза Украина бурлила.

Слишком неоднородное получилось государство. Русскоязычный, но настроенный на сотрудничество с Европой либеральный Киев. Крым, никогда не чувствовавший себя частью Украины. Донбасс, Харьков, Днепропетровск, тесно связанные с Россией и создававшие львиную долю экономического потенциала республики.

Западные области, часть которых до 1945 года не входила ни в состав России, ни в СССР. Там создавалась мифология «антироссийской Украины», которая воспринимала наше общее прошлое как «оккупацию».

Радикалы считали, что объединить Украину может только кровавая бандеровская традиция. Они находили поддержку у части новых «хозяев жизни», которые активно вмешивались в политику.

Подруга моей жены, много лет проработавшая в харьковской школе, жаловалась, помню, на засилье «галлицизмов» в украинском языке, которое происходило после получения независимости.

Насильно насаждался не только «западенский» язык, но специфическое мировосприятие, вернее, «невосприятие» всего русского, что давно уже получило специальный термин «русофобия».

Влияние США

Кроме естественной ориентации населения Западных областей к Европе, а Восточных – к России, следует учитывать все возрастающее влияние США, в которой проживает большая диаспора потомков западных украинцев.

То есть Америка там здорово потопталась, но до поры до времени США действовали скрытно, на первых порах, как будто, предоставляя право действовать единой Европе.

Одна только активность небезызвестного Сороса чего стоит.

Сорос признавался в интервью CNN, что "основал фонд на Украине еще до того, как Украина стала независимой от России, фонд функционировал с тех пор и сыграл важную роль в нынешних событиях".

Разрушительными были и последствия деятельности Сороса на Украине, где он финансировал долговременную подготовку к перевороту 2014 года.

Области Украины и раньше были неравномерно развиты в промышленном отношении. И в этом промышленный Юго-Восток был далек от преимущественно земледельческого Запада.

В отличие от рядовых граждан Юго-Восточных областей Украины, испытывавших неизменную тягу к нашей стране, местные олигархи жестко конкурировали со своими российскими коллегами и не испытывали к России никакой симпатии.

Отдельные политологи считают, что сложившийся в 2004 году на Украине консенсус между радикальными националистами и либералами был ситуативным, то есть при других обстоятельствах он мог и не сложиться.

Уверен, что этого просто не могло быть. Они как будто были предназначены друг для друга.

Остановлюсь на этом немного подробнее.

Многим либерализм представляется эдаким белым и пушистым, «либеральным», то есть терпимым по отношению к взглядам других людей, вроде общеизвестного персонажа Льва Толстого из «Анны Карениной» Стивы Облонского.

На самом деле либерализм как течение давно переродился в свою противоположность. Он стал поборником нетерпимости к другим взглядам и мнениям.

Больше того, популярная культура нового или глобалистского либерализма – постмодернизм, был специально разработан и распространяется в качестве современного «американизма».

Казалось бы, ну что тут ужасного: любовь к визуальным эффектам, ярким картинкам и соцсетям?

Но дальше следует отказ от познаваемости мира, от всякой истории, от всяких общественных интересов, от семьи. Наконец, от собственной идентичности, в том числе и половой.

Отказ от всего.

Вот сюда, в этот вакуум, искусственно созданный либеральным глобализмом, и просунул голову радикальный национализм. Здесь у него не было конкурентов, твердящих о какой-то дружбе народов, солидарности и братстве.

Так либеральный Киев стал жертвой воинствующего национализма Галичины.

Чаяния Юго-Востока

В 2004 году Юго-Восток Украины впервые попытался получить независимость от Киева.

Так, в конце ноября 2004 года появился проект создания автономного образования – Юго-Восточной Украинской Автономной Республики со столицей в Харькове.

В поддержку переустройства государства начали один за другим высказываться лидеры юго-восточных регионов.

Донецкий областной совет начал готовиться к проведению 5 декабря 2004 года референдума по вопросу предоставления региону статуса республики в составе будущей федеративной Украины.

Однако Янукович пошел на компромисс с Майданом, из-за чего инициативы Донецка так и остались нереализованными.

Путь к перевыборам был открыт.

Поддержка Запада

На следующий день после объявления итогов выборов, 23 ноября, на центральные улицы Киева вышло около 100 тысяч сторонников Ющенко.

Ющенко самовольно провозгласил себя президентом и принес присягу.

Вслед за Киевом о поддержке Ющенко заявили во Львове, Ивано-Франковске, Луцке и других западных городах страны.