«Путь на Соловки»

Наталия Княжинская

"Путь на Соловки"

Зарисовки путешественницы. Карелия, Соловки, Русский Север.

Часть 1.

Решение поехать на Соловки, не было взвешенным и продуманным. Вообще то в Карелию я отправилась изучать петроглифы- древние рисунки на прибрежных Онежских камнях. Искупавшись в Онеге, побродив по дремучим лесам и испробовав заново вкус морошки, я будто бы вспомнила тех людей, что рисовали эти знаки на камнях, и себя будто бы вспомнила.

Встретив в этих загадочных местах потрясающих, и очень похожих на меня людей, я сказала им:

–В Кижи наверное теперь съезжу

–Зачем тебе эта попса? Ты другая.

– Да? А еще я на Белое море очень хочу. Может быть на Соловки? Да! Поеду-ка я на Соловки.

Друзья одобрительно кивнули.

Стала искать экскурсии, но, увы, экскурсий из Петрозаводска почему-то не предлагалось. В одном из туристических бюро, мне навстречу вышел очень любезный, высокий широкоплечий молодой мужчина с глубоким шрамом на лбу, и разъяснил, что на Соловки лучше ехать самостоятельно, купив билет до Кеми, там на такси до Рабочеостровска, а потом на катере.

Воодушевленная принятым решением, отправилась на вокзал, купила билет до Кеми и принялась искать варианты ночевок на Соловках. Лучше чем остановиться в паломническом доме, я ничего не придумала. Нашла телефон монастыря, позвонила, и монахи мне подсказали номера телефонов, по которым я смогу найти тех, кто организует мою доставку от вокзала в Кеми до острова.

Переночевав ночь в хостеле, наевшись досыта диковинного карельского мороженого и с морошкой, и с шундитом, и с морскими водорслями, вечером я уже села в поезд следующий на север.

В вагоне оказалось шумно, так как весь он был заполнен детьми, примерно от десяти до шестнадцати лет. Оказалось, что дети едут целым лагерем из Анапы, домой, в Кандалакшу.

–Как вам море? Понравилось? – пытаюсь я начать разговор.

–А мы в море не заходили!

–Жаль!

–Ага. – по взрослому, ни капельки не возмущаясь, и даже не хмурясь отвечают дети. Всем известно, что в этом году вылилось в черное много тонн мазута неподалеку от Анапы.

Я занимала нижнюю боковую полку в плацкартном вагоне. Напротив меня , по счастливой случайности, оказались тихие мальчики лет двенадцати . Они глядели в экраны телефонов и лишь сетовали на отсутствие вкусной еды. А вот остальное пространство вагона оглашалось непрестанной бранью и гоготом. Вожатые устало бродили вдоль полок гнусаво прикрикивая на воспитанников, но без какого-то видимого результата. Из провианта у меня оказалась лишь початая бутылка кефира и несколько листиков тонкого лаваша. Я предложила детям поблизости от меня и то и другое и они с радостью согласились.

–Кефирчик! Я люблю кефирчик!

–И мне, и мне дайте!

_ А вы не хотите ли в города поиграть? – зачем то спросила я.

–А это как?

–Вы что, не знаете?

И начали мы играть сначала в города, потом в стихи, а затем из больших слов составлять слова поменьше, но это уже с бумагой и фломастерами.

– У меня фломастеры есть! – оживленно сказал один паренек и бросился из сумки доставать новую, нераскрытую еще пачку фломастеров. Вот и пригодились! Раздал всем участникам.

С умилением заметила я как глаза горят у детей! И еще вдруг поняла, что брань по сторонам утихла. Только заглядывали к нам с верхних соседних полок растрепанные любопытные головенки, и проход заполнялся интересующимися, создавая пробку для прохожих и проводников.

После, уже на ночь, читала им свои сказки, да к тому же имела такой успех, что даже юные пассажиры из соседних вагонов сбежались послушать. Видимо слух пронесся по лагерю, что в тринадцатом вагоне едет чудаковатая женщина- сказочница. Грех не поглядеть на диковинку.

Наш поезд в Кемь прибывал в три часа ночи. Потому поспать так и не вышло, да и белые ночи за окном. Закат перетекающий в рассвет.

В Кеми на вокзале меня окликнула женщина таксист. Крепкая, веселая, голосистая.

–Ну, а я вас ищу! Вы Наталия?! Поехали! Наш монастырский катер будет в семь тридцать. Придется в поломничьем доме переждать. Ничего?

–Конечно!

В машину вместе со мной садится могучий бородач. По разговору, понимаю, что он в монастыре трудником подвизается. На монаха вроде бы не похож. Бородач опрятен, чист, тих, интеллигентен.

С интересом глядя по сторонам, наблюдаю мелькающее за окном серое будничное полуразрушенное житье бытье. Немного грустно, но мысль о том, что я на пути в неизведанное озаряет изнутри теплым светом.

Вот и прибрежный поселочек Рабочеостровск, и долгожданное Белое море!

Сердце прыгает от радости: я хотела увидеть Белое море! Я его вижу!

До катера еще два с лишним часа.

Милая звонкая женщина таксист указав пристань, откуда пойдет катер, провела меня в поломничий дом и отправилась по своим делам вместе с тихим бородачем.

Поломничий дом оказался большою избой, с двумя длинными столами и такими же лавками, по стенам бумажные иконочки. Три двери. У окна книжный шкаф с душеспасительной литературой. Вышла в сени, умылась с дороги в деревенском рукомойнике, погляделась в осколочек зеркала. Уставшая, но румяная. В Москве жара, середина июля, а тут сирень только-только зацвела, и зябко. Север! Пришлось достать из рюкзака всю самую теплую одежду, напялить на себя, да еще и юбку поверх брюк, для порядка, ибо в монастырь же еду! В книжном шкафу первая книжка попавшаяся в руки оказалась: «Феофан Затворник, свт. мысли на каждый день года.» Открыв на первой попавшейся странице прочитала вот что: