Хроники Рая

Адам и Ева поднялись на ноги и с благоговением поклонились окруженному играющей славой Отцу.

Световое облачко окутало и скрыло Господа из вида и, поднявшись на воздух, медленно растаяло в лучах клонящегося к закату солнца.

С востока поднималась полная серебряная с золотом луна; лазурь небес сгустилась, и в её глубинах проявились первые алмазы вечерних звёзд.

Юные супруги, держась за руки, с упоением любовались величественным небом, наслаждаясь переменой дыхания Эдема: дневные цветы закрывались, готовясь ко сну, а ночные пробуждались, выплёскивая в воздух расплывающиеся волны изысканных густых ароматов.

– Завтра я дам имена всем ночным цветам, – сказала Ева, положив голову на плечо мужа.

– Давай расположимся на ночь на этой поляне, – предложил Адам, – ночные звёзды ждут своих имён.

Слегка утомлённые, но счастливые, супруги возложили головы на мягкую, сладко пахнущую прожитым днём спину уснувшего в густых травах льва, и увлечённо принялись давать названия бесконечным мириадам сияющих самоцветами звёзд.

Неподалёку в луговых травах расположился голосистый сверчок. Из глубины фруктового сада, расположенного позади, доносилось мерное звонкое пение пары неутомимых цикад.

Лёгкий ветерок слегка колыхал травы и ласкал лица и волосы, услаждая обоняние приносимыми из просторов Эдема воздушными поцелуями от компаний ночных фиалок, собраний душистого чабреца, островков холодной мяты, кустов алых роз и жасмина, пышной сирени, медуницы, рододендрона, розмарина, камелий, магнолий, подземных орхидей и многих других ещё не поименованных Евой цветов, трав и соцветий.

Но самый изысканный, самый сладкий и чарующий аромат, согревающий их сердца, волнующий тела, и окутывающий нежностью их любящие души, не был вытеснен и ни на одно мгновение не был скраден ни одним из самых густых ароматов Рая.

Тихая ночь спокойно и уверенно распростёрла свой звёздный шатёр над считающей далёкие светила влюблённой парой и над всем мирно уснувшим Эдемом.

* * *

Утренний пар покрыл свежей росой кожу и волосы, и повис на ресницах спящих в обнимку Адама и Евы.

Проснувшийся раньше лев, позёвывая и слегка потягиваясь лапами, спокойно лежал, не желая тревожить сладкий сон почивающего на его спине Человека.

Пара ланей переступала с ноги на ногу, не решаясь ткнуться носами в покрывшиеся прохладной влагой счастливые лица супругов.

Первые лучи солнца озарили Эдем, и радостный щебет райских птиц наполнил воздух.

Поздно отошедший ко сну Человек не спешил просыпаться, и ничто было не в силах потревожить его покой. Однако легкий ветерок усилил прохладу оросившей Человека влаги, и Адам проснулся.

В его объятьях, обмениваясь теплом, лежала его драгоценная половина, покоясь головой на его груди и переплетаясь с ним ногами. Как она прекрасна! Как тесно их сблизил сон;… трепетное чувство всколыхнуло грудь Адама, и горячим теплом разлилось по телу: нет никого и ничего дороже на всей планете, чем его возлюбленная! Сердце Адама участило ход, и он почувствовал, как Ева чуть пошевелилась; через несколько мгновений Ева глубоко вздохнула и сладко потянулась, разъединяя тесные объятья. Ещё через мгновенье её бездонные глаза заслонили от Адама весь мир.

– Ты прекрасен, возлюбленный, – прошептала она, наполнив ноздри Адама чистым дуновением своего дыхания, пахнущего подобно яблоневому цвету.

– О, любовь моя! – выдохнул счастливый Адам, вглядываясь в аквамариновые с золотом прекрасные окна её распахнутой настежь души.

– Позволь мне сделать вот это, – прошептала Ева, и медленно приблизив к нему лицо, отворила уста и подхватила кончиком языка повисшие на его длинных ресницах капельки росы, сначала с правого глаза, а потом и с левого.

– Ты почти утолил мою жажду, – одарив Адама томным проникновенным взглядом, Ева грациозно отстранилась от него и, придерживая рукой волосы, добавила: – никогда мне ещё не было так вкусно, – после чего улеглась головой на спину терпеливого льва, и всем телом потянулась.

Лев широко зевнул, и пошевелился, давая понять, что ему тоже пора размяться после сна.

Адам и Ева, неожиданно вспомнив о всю ночь служившей им живой подушке, весело переглянулись, и протянув руки за головы принялись нежно гладить спину и бок благородного животного. Лев зашевелился, зевнул и потянулся, но не встал, не желая отказываться от ласковой благодарности Человека; через несколько мгновений он урчал от удовольствия.

Обрадованные лани приблизились к супружеской паре, и щекотно обнюхали их лица, после чего с чувством исполненного долга отправились разгуливать по просторам Эдема.

Солнце набирало силу и, повинуясь потребности желающих освободиться от остатков сна тел, Адам и Ева соскользнули со спины довольно мурлычущего льва, и принялись с наслаждением кататься в густых напоенных росами травах, потягиваясь и зевая, пока кожа не насытилась влагой, и бодрость не налила силой их мышцы.

Встав на ноги, Адам помог подняться жене, окинул взором голубой прозрачный небосвод с пылающим на востоке светилом, оглядел великолепный пейзаж Эдемской долины и счастливо улыбнулся.

– Осмотрим восточную часть нашего дома, – сказал он.

– И сделаем это с удовольствием, – улыбаясь, ответила Ева.

Через несколько мгновений супруги осторожно встретились глазами, внимательно посмотрели друг на друга и счастливо рассмеялись, после чего принялись играть, весело и шумно гоняясь друг за другом по солнечной поляне. Их прекрасные юные и сильные тела окутывали полупрозрачные световые одежды, игравшие всеми цветами славы Божьей; на их головах пламенели пылающие огнём царские венцы, свидетельствовавшие об их высоком родстве с Всевышним; и не было никого прекраснее и драгоценнее их на всей планете Земля.

Адам и Ева прошли душистую апельсиновую рощу, наполненную тишиной и прохладой; пробрались через гармонично высаженные Ангелами ряды благоухающих белых и алых роз, над которыми усердно трудились золотистые пчёлы и полосатые шмели; и направились через земляничную поляну к высокому и стройному, уходящему вершинами в небо зелёному с серебром кедровому бору. В глубине между кедров послышался топот, и навстречу им лёгкой пританцовывающей рысцой выбежал из бора прекрасный белый конь с золотой гривой и золотым хвостом; рядом с ним пританцовывала такая же прекрасная белая лошадь.

Благородные животные заметили Человека и, издав радостное ржание, лёгким бегом направились к нему навстречу. Адам и Ева, держась за руки, остановились, любуясь красотой приближающихся животных.

– Имя им – кони, – сказал Адам, и издал тихое ржание.

Жеребец ответил Адаму; лошадь также подала свой голос.

– Сильные, прекрасные и умные творения, – отметила Ева.

Тем временем скакуны приблизились к Человеку. Пофыркивая и встряхивая гривами, они осторожно обнюхали и ощупали губами лица Адама и Евы. Люди ответили на это вежливое приветствие нежным почёсыванием широких лбов, густых золотых загривков, и глажением белоснежных слегка подрагивающих от удовольствия боков. Адам при этом фыркал и тихо издавал звуки, говоря на языке умиротворённых скакунов.

– Я знаю, что они согласятся взять нас на спины и будут нести на себе, куда мы укажем, – сказал Адам, – ты готова владычествовать над этой лошадью? – с сияющим взором Адам повернулся к Еве.

– Да, мой возлюбленный, я готова, только… как я должна это делать, ведь я ещё не выучила её языка? – весело улыбнулась Ева.

– Прислушиваясь друг к другу вы сможете достичь с животным взаимопонимания, – ответил Адам и, всмотревшись в счастливые очи жены добавил: – Любовь – язык Вселенной, понятный без слов.

Ева встряхнула головой, фыркнула как лошадь и тихонько заржала.

– Что я сказала? – спросила она, смеясь глазами.

– Ты сказала, что твоя любовь ко мне безгранична, – улыбнулся Адам, продолжая гладить загривок смирно стоящего коня.

– Видишь, как быстро я освоила язык лошадей! – Ева рассмеялась, затем наклонилась к уху кобылы и что-то ей прошептала, после чего погладила загривок, и ловко вспрыгнула на спину затанцевавшей на месте лошади. Удобно умостившись, и свесив ноги с левого бока, Ева наклонилась к прядущему ушами животному и снова что-то прошептала. Лошадь затанцевала сильнее, а затем с места рванула в галоп, унося грациозно восседающую Еву в кедровый бор.

Конь заржал, и принялся бить землю копытом. Адам успокоил скакуна, и легко и мягко вскочил ногами ему на круп, встав во весь рост. Через мгновение, повинуясь сигналам пальцев ног Человека и его могучей внутренней силе, жеребец бросился вдогонку за своей прекрасной кобылой. Совершенно чувствуя под собой животное, Адам ловко и уверенно держался на быстром как ветер скакуне.

Кедровый бор дышал своим неповторимым прохладным ароматом; нижние ветви деревьев были достаточно высоко, чтобы не задевать стоящего на коне Адама. Жеребец шёл по следу и запаху, несясь галопом по гулкому, просторному и тенистому, кое-где пронизанному солнечными лучами кедрачу. Пара пятнистых рысей пристроилась рядом и не отставая, сопровождала всадника.

Наконец путь впереди посветлел, и сквозь поредевшие стволы показалась широкая долина, устланная великолепными цветами и поросшая наливающимися злаками. Среди зеленеющей пшеницы весело гарцевала по кругу встряхивающая золотой гривой и высоко держащая золотой хвост игривая белая кобыла.

В центре круга на корточках сидела Ева и внимательно смотрела на расположившегося перед ней змея. Адам на ходу соскочил с коня, и немного с ним пробежался, благодарно похлопывая по холке. Скакун в ответ заржал, встряхнул пышной гривой и, направился к кобыле. Догнавшие Человека рыси пристроились к нему с двух сторон, норовя потереться о ноги. Адам не мог их не погладить.

Змей сидел перед Евой, опираясь на задние лапы и хвост и, подрагивая от удовольствия растопыренными крыльями, аппетитно жевал сочную зелень, пучок которой крепко сжимал в передних лапах. Ева внимательно следила за процессом поглощения змеем пищи. Адам присел рядом. Рыси уселись тоже и, часто дыша и шевеля ушами, уставились на змея.

Змей широко разевая пасть, поочерёдно разжёвывал зелень то левыми то правыми коренными зубами, при этом громко чавкая и урча. Было видно, как проглоченная пища комочками продвигается у него внутри, направляясь в постепенно расширяющийся желудок. Чешуйчатая, ярко-красная кожа змея на животе была прозрачно-розовой, и казалось, через неё можно рассмотреть поступающую вовнутрь зелёную массу. Похоже, змей был весьма доволен не только вкусной едой, но и тем, что оказался в центре внимания.

– Я застала его за этим интересным занятием, – сказала Ева, продолжая наблюдать насыщающегося гада, – должно быть это очень приятно; видишь: все обонятельные и вкусовые рецепторы услаждены активными веществами, не говоря об удовольствии от напряжения жевательных мышц лица, тактильных ощущениях во рту, проглатывании и ощущениях во внутренностях.

– Если нам так приятно поглощение воды, то поглощение пищи уж не менее приятно, – согласился Адам. И немного помолчав, добавил: – Это первая тварь, которую мы видим питающейся.

– Мы тоже должны будем питать наши тела, – сказала Ева.

– До сих пор мы не имели в этом нужды, но тела сами подскажут нам, когда им понадобится поддержка пищей, – ответил Адам.

– Похоже, моему телу не помешает поддержка несколькими глотками воды, – Ева повернулась к Адаму, и улыбнулась.

– Моему тоже, – согласился Адам и, поднявшись, указал рукой: – вдали виднеется прекрасное озеро.

– Мы можем пробежаться, – предложила Ева.

– На скакунах? – спросил Адам, – путь не близок.

– На скакунах! – согласилась Ева и, приложив ладони ко рту рупором, с нежностью в голосе позвала: «Златогривая Лошадь, приди!».

Адам с восхищением и удовлетворением наблюдал за действием жены: её сердце наделено высокой мудростью, порождённой любовью, с которой его возлюбленная умело вступила во владычество животным миром. Отец дал ему такую замечательную помощницу!

Иногда, чтобы дать отдых скакунам, люди на ходу спрыгивали с их спин и бежали рядом, ничуть не уступая животным в скорости; почувствовав усталость – легко и мягко запрыгивали на ходу на отдохнувших помощников, и стоя (Еве понравилось) мчались навстречу ветру.

Отяжелевший после трапезы змей, изредка посвистывая старался от них не отставать, и несколько раз цеплялся передними лапами за плечи скачущего верхом Адама, испытывая тем самым его устойчивость и реакцию. Адам понимал, что хитрый1 змей не столько играет, сколько пытается отдохнуть. Находчивость этой твари вызывала улыбки на лицах развеселившихся супругов.

По мере продвижения всадников через долину, берёзовую рощу, нардовую рощу, рощу алоэ, и перемежавшие их светлые поляны и лужайки, людей приветствовали присоединявшиеся к ним с воздуха пёстрые попугаи, пара филинов, стрижи, воробьи, галки и сороки, канарейки и малиновки, и многие другие райские птицы.

Что касается наземной свиты, то за Человеком следовали быстроногие лани, олени и косули, рыси, ягуары, чёрные пантеры, и какое-то время даже пара буйволов; и если бы животные не могли создавать тесноты, то собрался бы огромный табун. Но движущая животными любовь, влекшая их побыть рядом с посетившим их Человеком, уравновешивала и регулировала их внутренний мир и поведение, побуждая их не стеснять свободу друг друга.

Лёгкой рысью всадники вошли в просторный и обширный банановый лес, источающий благовонный банановый запах. Соскочив с коней, Адам и Ева бежали с ними рядом, наслаждаясь атмосферой рослых раскидистых деревьев и ожидая появления видимости искомого озера.

Змей тем временем уселся на спину освобождённого Адамом скакуна и, разинув пасть и растопырив крылья, попытался встать на задние лапы, тем самым вызвав весёлые улыбки на лицах людей; но был сброшен не оценившим его юмора жеребцом. Кувыркнувшись со скакуна, змей присвистнул и взлетел над ним, не покушаясь более на недоступную ему привилегию.

Впереди между поредевших стволов показалась зеркальная серебристая поверхность воды; по воздуху донёсся её чистый освежающий запах. Животные и люди почувствовали прилив сил и ускорили бег.

Адам и Ева, в сопровождении воздушной свиты первыми окунулись в прозрачную свежесть широкого круглого озера, и принялись радостно плескаться, вздымая руками самоцветные ожерелья и россыпи брызг. Следом в живительную влагу с шумом, фырканьем и брызгами вбежали их златогривые скакуны и все животные, и с наслаждением припали к воде.

Адам зачерпнул пригоршнями и поднёс Еве полную чашу из сложенных ладоней.

Очи Евы посветлели, лицо озарилось улыбкой; нежно взяв его ладони своими, она с удовольствием припала к ним устами. Напившись, Ева оставила достаточно воды, и осторожно направила чашу ладоней к лицу мужа. Но, не чувство жажды занимало сердце Адама. Он с удовлетворением Хозяина смотрел на пьющих и лакающих вокруг, сосущих и хватающих клювами на лету птиц, животных и гадов, за которых нёс ответственность как владыка, и которых с живым интересом наблюдал. Любящее сердце Евы прониклось мыслями мужа, и она терпеливо подождала несколько мгновений, пока внимание возлюбленного возвратилось к ней, и Адам, улыбнувшись, допил ещё сохранившийся в поддерживаемых Евой ладонях остаток воды. Ева тут же почерпнула, и напоила мужа из своих рук ещё.

Её забота была благодарно принята возлюбленным.

– Какая могучая сила заключена в воде! – напившись, воскликнул восхищённый Адам, – И как удивительно составлен из неё наш мир!

– Великой премудростью создал Отец наш Бог и небо и землю, и всё что их наполняет! – присоединилась Ева к высокому ходу мысли супруга. Благоговение и радость от сладости и великолепия жизни наполняли сердца юных и счастливых властелинов планеты.

– Осмотрим глубины озера? – предложил Адам.

– А что они? – Ева, указала глазами на утоляющих жажду и резвящихся животных.

– Все они станут родоначальниками своих великих бесчисленных родов, и заселят лицо земли, и будут служить нашему потомству. А сейчас отпустим их, пусть идут своими путями, – и, улыбнувшись, Адам добавил: – Когда понадобятся, мы их позовём.

Ева согласно кивнула, и озорно глядя на супруга, сделала вдох и ловко нырнула, скрывшись под водой. Адам, принимая игру, схватил воздух ртом и последовал вдогонку за прекрасной супругой, погрузившись в ещё не исследованные подводные владения.

Солнце стояло в зените, лазурное небо смотрело на широты земли, и на синее озеро, питающее влагой пальмовую рощу и поящее водами зверей и птиц, животных и гадов, и всякую приходящую к нему тварь, пресмыкающуюся по земле. Любопытное солнце стремилось проникнуть своими лучами в самые глубины этого озера, что служило добрую службу погрузившемуся в него Человеку.

С восхищением и радостью люди любовались красотой и насыщенностью жизнью открывшегося их взорам подводного мира. Множество пёстрых причудливых рыб, пресмыкающихся и насекомых, цветов и растений населяли озеро.

Совсем недолго поиграв в догонялки, супруги увлеклись окружающей красотой, и Ева обнаружила огромное поле деятельности: джунгли великолепных по форме и цветовой гамме донных зарослей ожидали её живого участия в их именовании. Доверив супруге справляться с любимым ею делом, Адам в окружении свиты рыб отправился к темнеющему впереди обширному участку дна, в котором терялись солнечные лучи, не достигая его глубины. По мере приближения к глубокой впадине вода становилась холоднее: должно быть там били ключи, питающие объёмное и широкое озеро. Слева от Адама мелькнула тень, и он увидел пристроившегося к нему в провожатые пресноводного крокодила, несколько потеснившего лупоглазых серебряных рыб. Через небольшое время к крупному и длинному (длиннее Адама) самцу, пристроилась изящная утончённая самка. Казалось, рептилии улыбаются, радуясь посетившему их господину. Адам положил на идущего слева самца руку и крепко взялся за костяной нарост на его спине; уловив желание Человека, самка покорно подошла под его правую руку. Работая втроём, человек и крокодилы значительно увеличили скорость: повинуясь сигналам любящих, но властных рук, рептилии понесли Адама в насыщенную мерцающей иллюминацией глубину.

Причудливые светящиеся полупрозрачные рыбы и организмы, большие и малые плавно двигались среди водорослей, укрывающих дно на определённом, достаточно удалённом расстоянии от мощного фонтана холодной воды, вырывающегося из отверстого чрева земли. Адам направил рептилий в самое сердце стихии, желая рассмотреть вход и выход подводного источника, но силы хладнокровных рептилий заметно убавились: как только они с Человеком ворвались в бурлящий студёный поток, то сразу же потеряв живость движения, были выброшены могучей силой вверх. Адам и сам ощутил, как его тело сковал холод, но он больше беспокоился о служивших ему рептилиях, которые совсем потеряли подвижность и нуждались в его помощи. Итак, к теплу и воздуху еле шевелящихся крокодилов усиленно трудясь, транспортировал их любящий Хозяин.

Отпустив пресмыкающихся греться на берег, Адам с удовлетворением обозрел сверкающую поверхность воды, на которой неподалёку расположилась пара чёрных лебедей, пара гусей и две пары розовых фламинго. Аквамариновый небосвод, золотое жаркое солнце, прозрачная вода, и наполняющая воду землю и небо жизнь радовали его сердце.

Отдохнув некоторое время, лёжа на спине, Адам решил отыскать свою возлюбленную прекрасную труженицу.

– Ева! Отзовись! – крикнул он, окунув уста в воду, и принялся ждать знака от жены.

Через несколько мгновений его чуткий слух уловил звук всплывших пузырей, и Адам взял направление к замеченному им месту. Довольная Ева заканчивала своё интересное занятие, когда Адам приблизился к ней. Подводная красавица улыбнулась, поманила мужа рукой и ловко, как рыба устремилась в гущу красных с зелёным зарослей пушистых пускающих мелкие пузырьки растений. Там, на дне в лучах солнца лежала раскрытая сверкающая перламутром раковина огромного моллюска. Ева подплыла к верхней створке изнутри, и указала Адаму на зеркальный участок перламутрового покрытия, в котором чётко отражалось её счастливое лицо. Адам приблизился и, заглянув в зеркало, улыбнулся: как прекрасно они с юной супругой выглядят под водой с развевающимися волосами!

Осмотрев нижнюю створку, Адам заметил у края мягкого движущегося тела моллюска выглянувшую круглую жемчужину величиной с два кулака; её гладкая ровная поверхность была зеркальной. Адам обратил на неё внимание Евы. Ева радостно закивала головой. Адам подплыл к жемчужине и осторожно тронул её рукой. Жемчужина не подалась с места. Адам тронул жемчужину с чуть большим усилием. В тоже мгновение отличная реакция заставила его схватиться руками за верхнюю створку, и упереться ногами в нижнюю; его возлюбленная среагировала также. Некоторое время им пришлось удерживать створки пожелавшего захлопнуться моллюска, пока они не прочувствовали ритм сокращения его мышц, и движимые мудростью, одновременно уловив момент расслабления, с силой оттолкнулись от него. Моллюск захлопнулся, сила вытолкнутой им воды оторвала его от дна и переместила на новое место; пару раз хлопнув крышкой и переместившись ещё дальше, моллюск успокоился и осторожно открылся. Наблюдавшие за ним Адам и Ева весело переглянулись, и устремились на поверхность.

Вынырнув, они рассмеялись приключению с жемчужиной.

– Почему ты прежде его не приручил? – бросив в мужа россыпь брызг, со смехом спросила Ева.

– Моллюски не имеют такой чуткой души, чтобы быть прирученными, хотя можно возвратиться и попробовать – весело ответил Адам.

– А что было бы, если бы он прижал твою голову? Или мою? – отправляя очередную порцию брызг, продолжала интересоваться мудрая супруга.

– Думаю, и ты и я в силах освободиться от неразумного моллюска, не причинив ему вреда, – Адам сопроводил ответ широким веером вздетых ладонью серебряных капель, – если же не достанет наших сил – Отец пришлёт Своего Ангела нам на помощь.

Ева, удовлетворившись ответом мужа, согласно кивнула головой и, раскинув руки, улеглась на спину. Она, как и её муж знала, что личное пространство всякой дышащей твари – даже моллюска, неприкосновенно без согласия самой твари. Она так же знала, что Человек никогда не причинит непоправимого вреда даже насекомому, случайно попавшему ему под ноги. Следовательно, и моллюск не мог причинить вреда Человеку. И вот что: при встрече с Отцом, Ева обязательно спросит, со всякой ли тварью возможно достичь согласия и взаимопонимания? И возможно ли владычествовать по своей воле человеку над насекомыми или совсем простыми организмами, или же управление действиями этих тварей только во власти Всевышнего?

Адам также думал о происшедшем, и о пределах своей нынешней власти. Он помнил о наставлении Отца, о ждущей его уготованной ему величайшей силе и славе, недоступной ни одному самому могущественному творению Божьему. Лёжа рядом с Евой на чуть колышущейся воде и глядя сквозь опущенные веки на пылающее в чистой лазури неба солнце, он вспоминал, как шёл вместе с супругой по воде. Какие безграничные силы и энергии будут доступны его управлению? Его высокий дух устремился в будущее, приоткрытое Отцом, но не вмещавшееся ещё в его сердце. Однако же, и сегодня ему доступна сила, стоящая выше уставов его мира: сейчас вода легко держит их с Евой, лежащих на поверхности; а почему бы не попробовать…

Адам осторожно поднял голову и уселся на поверхности воды. Почувствовав уверенность в присутствии силы, он подогнул ноги и, упёршись ладонями в воду, поднялся. Капли влаги стекали с его тела и вливались в держащую его прозрачную толщу. Рядом, почти у самых его ног лежала восхищённая Ева. Адам наклонился к ней и подал руку. Сила, держащая мужа, передалась его возлюбленной жене, и Ева встала рядом.

– Отец научил нас приручать воду; значит, всё в этом мире может быть нами приручено, – сказал Адам и, подумав, добавил: – всё, в чём есть вода.

Огромными влюблёнными глазами Ева смотрела на своего возлюбленного мудрого и могучего супруга: только что она услышала ответы на вопросы, которые готовилась в своём сердце задать Отцу! Несомненно, Дух Божий пребывает на её муже!

Держась за руки, вдохновлённые благодатным присутствием Святого Духа, юные владыки направились по упругой слегка колышущейся под ногами поверхности озера к другому берегу, чтобы продолжить свой путь на восток. Вскоре их догнали служившие Адаму рептилии, которые отогрелись на солнце и соскучились по обществу Человека. Пристроившись по бокам от Адама и Евы, они, рассекая воду, важно сопровождали их через всё озеро.

***

Супруги весело бежали среди баобабов, сопровождаемые радостной свитой из пары горилл и пары гамадрилов, соревнующихся в скорости с парой игривых джейранов и парой газелей; воздушный кортеж составляли райские птицы, сойки, вороны и какаду.

Молодые, но неохватные баобабы соединялись в выси могучими шапками густой листвы, укрывающей раскидистые ветви, и создавали прохладную тень, изредка пробиваемую любопытными лучами солнца. Под ногами расстилался толстый ковёр укрытого розовыми цветами зелёного мха, источающего нежный аромат. Впереди, среди поредевших стволов были видны залитые солнцем сине-зеленые заросли гигантского папоротника.