
Полная версия
«Демон» и Маргарита
На самом деле мне нравилось, как плотно, тяжело и весомо ложится на меня его взгляд. Теплым плащом, уютной ночью. Безапелляционной вечностью.
– Не могу отвести глаз, котенок, – проворчал демон, опасно приближаясь. – Напасть какая-то!
Над нашими головами птицы ворковали знакомую любовную песнь, и от их трелей губы обжигало жаждой. Не той, которую можно утолить в ручье. Той, для которой нужны двое.
Звеня ремнями, Арт вытащил из брюк намокший жезл и уложил на камень рядом с туфлями. Сбросил ботинки, с хрустом размял шею.
Слепящие лучи теплыми россохами плясали по моим коленкам и локтям, искристыми пятнами ложились на нос, заставляя морщиться и чихать… В этой легкомысленной игре, жмурясь и улыбаясь, я безрассудно расслабилась. И не услышала, как на травку с металлическим лязганьем упали тяжелые кожаные брюки.
Я обернулась на звук и застыла, на лету подхватывая челюсть.
– Арт! – задохнувшись, сделала резкий оборот назад. Туда, где было тихо, спокойно и беззаботно.
Эти брюки на нем вообще не держатся?!
Князь Карповский в мокром ходить не собирался. И смущенным ни гхарра не выглядел. Мол, что я там не видела? Подумаешь, голый тролль!
– На мне слишком долго сохнет, – посетовал он. – Подкладка плотная. Да и тут ни души…
– А я? Я все еще есть, демон! Никуда не исчезла!
Хоть мироздание и пыталось избавить меня от страданий.
– Вот и не исчезай… Куда побежала? – проворчал Артур, нагоняя меня у спасительной завесы. – Тебе пора привыкать к этому, детка.
– К «этому»?
Я уперла плывущий взгляд в древесный ствол, по которому разбегались серебристые вены магического сока. Хоть лезь на бедное джааду!
– Зачем отвернулась?
Затем, что все, что надо, я успела разглядеть и за полсекунды.
И что не надо…
Проклятье!
«Это» слишком красноречиво намекало, что живой меня из кустов не выпустят. Заставят еще пару раз ощутить себя настоящей. Очень, очень настоящей.
К такому скучная сеймурская жизнь меня не готовила.
– Какая трусливая джинна, – выдохнул Арт мне в ухо и ухватился за подол нижнего платья. Потянул липкую ткань вверх, сгребая с бедер до талии… и выше, выше… – Очень мокрая. И очень пугливая.
– Я не трушу, кхняссь, – прошипела я, хватая его лапу и останавливая движение ткани. Дыхание мое налилось тяжестью, огонь с демонической четвертинки перекинулся на все прочие. – Просто это… не вовремя.
– Всегда не вовремя, – отбил Арти, упрямо цепляя пальцами нижние кружева. – Сейчас на нас свалится воз неприятностей, который по странному стечению обстоятельств задержался где-то в пути… Прибегут стада камнехвостов, психопатов и прочих отмороженных тварей… И мы будем все это разгребать, Рита. Долго и упорно. Но пока проблемы застряли в соседнем портале и ищут дорогу к нам… я хочу чувствовать тебя. Если меня чему и научил неловкий опыт родителей, так это тому, что надо пользоваться моментом. И любыми свободными помещениями.
К гхаррам… Я откинулась затылком на его плечо, вильнула бедрами и покорно прильнула к твердому телу. Горячему, точно камень, целый день пролежавший на летнем зное.
– Не дам тебе пожалеть, – заявил он хрипло.
– Я ж не успела!..
– Еще успеешь… Но я запрещаю, – строго объявил Арт и рывком вытряхнул меня из липкой сорочки. Отбросил тряпку на ветку рядом с каким-то иссохшим полотном. – Так, котенок… У тебя есть пара секунд, чтобы объяснить мне, как я не прав. И убедить, что снадобье Мари не подействовало. Тогда я…
– Мм? – промычала с надеждой, цепляясь взглядом за ветки перед собой.
– Просто постараюсь исправить первое впечатление, – туманно предложил демон. – Попрактикуюсь в нежности. Вдруг во мне осталось что неучтенное? Сомнительно, конечно… Но надо когда-то начинать.
– А-а-арт…
Его лапы блуждали по животу, посылая нездоровые, острые импульсы в глубину. Выдохи жарили плечо. Демон его аккуратно покусывал, но к решительным действиям не приступал.
– Заодно тряпки высушим, – добавил он, стряхнув с моих бедер кружевные остатки. – Ну и… каков наш диагноз, Маргарита? Чем тебя полечить?
– Снадобье подействовало… Вроде, – не рискнула соврать.
А ложь во спасение сейчас бы не помешала!
Со стоном облегчения меня тут же развернули и вжали лопатками в гладкий ствол. Раздели взглядом то, что и так неодето было.
– Мы живы, Рита. Реальны. И это все настоящее, – хмуро объяснил Арт, отлавливая глазами моих мурашек. – Крышу рвет. Капля бесится. Вот-вот добьет.
– Ты ж бессмертный…
– Зато, как выяснилось, не бесчувственный, – совсем уж наморщился. – Спятить с тобой недолго. Пойдем на травку. Я совсем чуть-чуть тебя укушу…
Он, похоже, не забыл мою прогулку под луной с Эриком Валенвайдом. И решил доказать, что я зря не боялась Демона Младшего.
– Монстр! – ахнула, оказавшись слишком далеко от теплой земли. В крепких демонических лапах.
– Чудо-о-овище, – согласился Арт, коварно щурясь. Скулы его заострились, по шее пробежала голодная судорога. На все остальное, жарко-восторженное, я старалась не смотреть.
Видят боги, пока простаки желают четвертовать солнце, Артур планирует сделать из Риты Харт две аккуратные половинки… Одну с демоническим огнем, другую – с джинными генами. А там уж по обстоятельствам.
Глава 3. Заколдованная лужайка
То, что по меркам Арта было «совсем чуть-чуть», на деле оказалось форменной катастрофой. Через пять минут я была покусана решительно вся. От ушей до пяток.
– Ай… Кх-кхняссссь! – шипела, уворачиваясь от нового прикосновения. – Ты… вот это… зачем?
Не упырь же!
– Вкусная, – не согласился Арт, перенявший замашки у одного клыкастого. – Не дергайся, Рита. Все не так уж страшно.
– Я бы поспорила…
Нежности ему еще учиться и учиться… И не факт, что научится. Артур в этом вопросе зеленее обморочных первокурсниц, на которых орет на «Теории».
– Рано или поздно… я ее… откопаю… – угрюмо пообещал демон, сгребая в две лапы все, что недавно лишилось кружевной защиты.
– Я не доживу, – истерично рассмеялась я, обреченно подставляя ему себя для кошмарной практики.
Это ж почти археологические раскопки в новом, непознанном мире! Поиск чувственности в вечной окаменелости. Открытие огня в ледниковой мерзлоте.
Словом, затея благородная, можно и пострадать… Я на этой тропе точно первый проходимец.
Ухнулась в бездну ощущений без всякой страховки. Без оборудования, без знаний, без опыта. Если вдуматься, это он меня учить должен…
Нас мотало по сочной травке нового мира, как тугой клубок липких телесных запчастей. Где-то были мои руки, где-то демоновы. Казалось, третьим невидимый тролль отметился – розовыми пятнами на коже.
Пару раз в порыве «ответной нежности» с моих пальцев скатилась огненная волна, оставив на зеленой лужайке россыпь черных проплешин. Но бессмертный – он на то и бессмертный, чтобы только чихнуть от дыма.
– Горячая детка, – хмыкнул князь и, помотав над моим носом опаленными прядями, вернулся к покушению. И покусанию.
Пока Арт с вопиющей дотошностью исследовал «маленькую сеймурчанку», искра моя с аппетитом оголодавшего гхарра наполняла резерв. Черпала из материи мира сладкую энергию, разливала ее пламенем по венам. Тело радовалось, с восторгом принимая силу.
Откуда-то я знала, что тут все мои пульсары и плетения заработают, как положено. И кое-кто с доисторической палочкой и тролльими замашками мне будет теперь не указ.
Я ему за всю, за всю практику отомщу.
Ммм!
Может, из-за стихийных выбросов, может, еще из-за чего… Но воздух между нами нестерпимо нагрелся. Кожа раскалилась металлом, угодившим в плавильную печь. На ресницах затанцевали горячие искры, пересохшие губы стали до боли чувствительными.
– Бедс-с-ствие, – согласно прошипел Артур, с энтузиазмом наматывая мои волосы на кулак и с яростью рогатого керрактского демона возвращая меня в реальность.
Я послушно возвращалась. И улетала снова. Не держи он меня за тугой самодельный хвост, вообще бы в туман рассеялась.
Нас вжимало друг в друга магическими магнитами – не оттолкнуть, не отлепиться. С обреченными стонами я то ластилась к Арти, то билась в судороге. Шипела, проклинала, мычала, ахала… Притяжение было таким ярким, плотным, что ощущалось мукой. Невозможно подобное перенести. Немыслимо.
Но то ли снадобье подействовало, то ли я спятила, то ли Артур Андреевич знал какой-то секрет, и рано я его со счетов списала… Приятно. Это все, тролль меня укуси, было приятно!
Кошмар какой. Вот это дикое. Вот это грубое, варварское. И приятно?
Что-то со мной все-таки не то, какая-то из четвертинок попалась бракованная…
– Аа-арти-и…
Просительно поскребла ногтями его плечи.
– Тсс, детка. Я с тобой еще не закончил, – прохрипел коварно.
– Жарко так… Невыносимо просто…
– Знаю, – выдохнул он резко. – Мне тоже, Рита.
Под моими ладонями истекала потом твердая кожа, изрезанная нитями шрамов. И все, кроме этого, было неважно. Еще, еще… Мне теперь тоже надо.
Внутри бушевало пламя. Странным образом дикие, грубые поцелуи облегчали лихорадку. Точно лечение, точно единственный способ ослабить, утешить, спасти…
– Это непр-равильно… – выгоняя туман из мыслей, я с трудом облачала их в слова. – Что м-мы… в чужом мире… посреди лужайки… творим вот это все…
Вдруг мир действительно не пустой, и за нами из каждого дупла наблюдают местные обитатели? До чего стыдно будет, когда Арт насытится и выпустит меня из лап.
– Пускай кто-то попробует нас наказать, – с азартом предложил Демон Младший, готовый ввязаться в любую драку.
Это ж праздник какой-то – все удовольствия разом на одной лужайке!
Захватив мои губы в капкан, он с маниакальной решимостью убеждал меня в своей правоте. Жарким языком, тугими мышцами. А я и не противилась больше. Разлеталась на искристые осколки, собиралась вновь… Чтобы тут же опять разлететься…
Казалось, мы провели в объятиях друг у друга целый час. Или два. Может, вечность. Ну, если от ощущений отталкиваться. Теперь меня никаким хавранским тоникам не спасти.
Однако, когда мы отлепились друг от друга, растаяв в сладкой судороге, и пошире открыли глаза, все оказалось намного хуже.
На дивный сад опустились плотные сумерки. По дорожкам полз серый туман. Прохладный ветер трепал на суку нашу высохшую одежду.
И темно было, как в секретном месте у камнехвоста!
– Арти… Арт! – стукнула полусонного парня в плечо, привлекая внимание к изменившейся обстановке. – Демон!
Тут же был светлый полдень, пели весенние птицы? Теплые лучи сушили нашу одежду, а на ветках колыхались длинные серебряные нитки? Я помнила, точно помнила.
Но пока нас кружило поисками нежности в окаменелом экземпляре, в новом мире наступила ночь!
Заколдованная, право слово, лужайка.
– Давай… попробуем поверить… что в новом мире время течет иначе, – надсадно хрипя, предложил Артур.
Вид у него был оглушенный, точно вместе с ночью на голову парня свалился кусок скалы.
– Да так же, как в любом другом, оно течет, Арт! – простонала я, пытаясь свести коленки.
Те, бездна рогатая, не сводились.
– Нет, Рита, – мотнул головой. – Не может быть, чтобы я тебя… столько времени… Не настолько я бессмертный!
– Тело мое намекает на обратное, – промычала в ответ, несчастно сдвигая брови. – Эйна-заступница, кхнясь… Да я шевельнуться не могу!
«Приложили настоящее», называется! Полечили, подули…
– Иди сюда, котенок, – сокрушенно проворчал Артур и подгреб мое убитое тело к своему, обидно живому.
Подхватил, прижал к груди… и попытался рывком поставить себя на ноги. Получилось только с третьей попытки. Шатаясь старым, скрипучим, истерзанным ураганами деревом, Арти потащил нас обоих на шум воды.
До водопада, огороженного рощей магодрев, мы в таком состоянии не дойдем. Не доползем даже. Но со стороны пещеры из растрескавшихся камней вытекал ручей и юркой серебристой змейкой убегал вправо.
Боги, боги… Пока мы купались в нежностях и грубостях, в касаниях и поцелуях, мы забыли и о голоде, и о жажде. И о ходе времени.
А оно шло! Без спроса, без нашего ведома!
– Пить хочется. Арх Звездноликий, я сейчас помру от жажды, – просипела я, хватаясь обеими руками за горло.
Немудрено: я лежала в обнимку с раскаленным кирпичом целые сутки. И в моем рту за целый день не побывало ничего, кроме его языка. Ну и так… по мелочи…
Невозможное что-то!
– Сейчас, Рита, – пропесоченным голосом пообещал Артур.
Он ошалело глядел перед собой, изливая тьму из глаз на серый туман, и из последних сил тащил меня к воде.
Плюх! – и мы двумя тяжелыми мешками рухнули в ручей. Холодная вода обожгла кожу, встряхнула последние жизненные силы, так и норовившие впасть в спячку.
– Кош-ш-шмар, – прошипела я, на миг превратившись в единый оголенный нерв.
Ледяная же!
– То, что надо, – поспорил Арти, сложил ладони черпаком и с ажиотажем полил мою макушку. – Сейчас полегчает.
Бррр.
В отместку я шлепнула кулаком по воде и окатила Арта снопом колючих брызг.
Днем казалось, что ручей искрится на солнце, но ночью мерцание не исчезло. Даже без слепящих лучей глубина сияла голубым, будто у дна плавали стаи крошечных светляков. Может, это были живые существа, а может, и сама магия, что течет повсюду.
Берег облепляли гладкие коричневые камни, лоснившиеся маслом в свете местной «луны». Она была похожа на сеймурскую голубую Цефею, но все же другая: на нашей мне знакомо каждое пятнышко.
Дно было неглубоким, песчаным. Вдавив пятки в сияющую вязкость, я толкнулась, отплыла от Арта и присела у берега. Зачерпнула воды в ладони и принялась пить, с невыразимой жаждой нарушая пятое правило проходимцев.
Плевать, если отравлюсь и превращусь в самку гхарра. Рожки мне будут к лицу: наследственное.
Коленки холодило мягким течением, искорки магии щекотали пятки. По бедрам разливался озноб, но я была готова и час, и два просидеть в спасительной купели. Вода чуть-чуть облегчала боль.
Мы действительно… вот это все… целые сутки? Полный мрак.
Сомнений нет. Так и было. Соединившись телами, губами и мыслями, мы попросту выпали из реальности. Но она догнала нас и наказала горькими последствиями. Я ж не бессмертная, эй!
Артур нашел место поглубже и несколько раз нырнул. Столько же раз вынырнул и, высунувшись из воды по пояс, отряхнулся, как дикий зверь.
Разум предательски размягчился. Мысли завернулись в голове пушистыми клубочками. Внутренний голос сладостно замурлыкал, заставляя разглядывать знакомые шрамы и позвонки…
Кр-р-р-расивый демон. И вот в этом магическом голубом свете – особенно. А когда сияющие струйки стекают с мышц, застревают в рельефе… Невозможный просто.
– Рит… Ты лучше отведи глаза, ага? – пробухтел Артур, поплескав в лицо холодной водой. – Пока мы не зашли на вторые сутки. Шурх знает, что с этим местом не так.
Осознав масштаб вероятной катастрофы, я поспешно отвернулась. Улеглась животом на гладкие камни и позволила воде приласкать измученное тело. Еще лет триста… и все на мне заживет.
Слышала, как Арт, отплевываясь и отряхиваясь, выбрался из ручья. Как, бухтя хавранские ругательства, сходил к лужайке. Как вернулся с нашей одеждой и со знакомым шуршанием расстелил ее на берегу на манер простыней…
Только после этого я рискнула обернуться, рассчитывая, что брюки заняли законное место на демонической заднице. И защитят мою тонкую душевную организацию от новых потрясений и всякого «этого».
Артур сидел в позе задумчивого демона, уложив локти на согнутые колени и вперив пустой взгляд в просторы чужого мира. На моей юбке, между прочим, сидел! А для меня постелил черную рубашку – опасно близко к своему боку. Слава богам, одетому.
– Вылезай, детка. Вытираться нечем, так обсохнешь, – отрешенно велел он, продолжая глядеть перед собой и что-то перебирать пальцами.
Только теперь я заметила в темноте светлый комок, зажатый в его пятерне. Мои спасительные кружева!
– Положи на землю и отойди, – велела ему вкрадчиво, не забыв угрозу про «заход на второй круг».
– Отдам, как высохнешь. А то все впустую, – хмыкнул он и сжал кулак сильнее.
Короткими перебежками, приседая в кустах и пряча голые бедра за каменными пригорками, я подобралась к нему с другого бока. Быстро уселась на черную ткань, прикрылась ладонями и завесилась волосами, докуда хватило. Поглядела на хищный профиль с опаской и принялась терпеливо ждать, когда последние капли испарятся с кожи.
Арт на меня не смотрел, увлеченный ночным пейзажем. Тоже, видно, считал себя не настолько бессмертным для продолжения.
– Так жарко было, – первой завела неловкий разговор. – Когда мы…
– Было. Рит, давай не сейчас? И так еле сдерживаюсь.
Я чуть-чуть отползла в сторону.
– Однажды папа случайно упомянул о таком, – добавила нерешительно. Вопрос меня действительно беспокоил.
– Гм?
– Ну… что в нем в некоторые моменты пробуждается демоническая природа. Огонь по венам бежит, простыни прожигаются, – я красноречиво закатила глаза, обнимая себя руками. – А мама так раскраснелась, что я сразу поняла, про какие такие моменты речь. Неужели во мне рогатая четверть пробудилась?
С катастрофическим опозданием я вдруг вспомнила, что владею магией. И мы с князем, чтоб его вирры драли, Карповским – в нормальном магическом мире!
А я – стыдно признаться, все-таки дочь джинны и демона – даже владению несколькими иссушающими бытовыми плетениями. Не то чтобы идеально. От пальцев не отскакивают, но…
Последние приключения напрочь отбили у меня желание практиковать. Что в Хавране с магией (эти их палочки, замахи ажурные!), что в Хавране без магии… Словом, я действительно забыла, что способна на многое.
На все, на что готова решиться.
Например, высушить свой дрожащий зад!
– Это не оно, Рита.
– А? – рассеянно подняла на него глаза.
Почему мы раньше этого не сделали? Устроили тут… показательные раздевания…
Ладно, Артур вряд ли фанат бытовых чар, он больше по разрушениям. Спалить, порвать, к демонам отправить – это по его части. Но я-то чем думала?
Арх… Известно, чем.
Мои пальцы вспоминали иссушающую схему, выводя тонкую вязь чар в пространстве. Наконец оранжевый контур завершился, плетение разгорелось. Искры спрыгнули с ладони, теплым вихрем прокатились по коже, забрались в волосы, хорошенько там пошуршали…
Слегка запахло горелым, но я сделала вид, что это не от меня.
– Не оно, говорю, – хмуро выдохнул Арт и разжал пальцы, позволяя кружевам шлепнуться на край рубашки. – Капли бесятся. При… Кх-кх! Рита, что горит? Притягиваются. И нас притягивают.
– Кого-кого они притягивают? – челюсть моя ошеломленно рухнула на песок.
Дымком тянуло все сильнее. Я выбила иссушающие чары из волос и стряхнула с тлеющих кончиков. То ли сеймурские плетения тут действуют «с оговорочкой», то ли я что-то напутала.
– Я еще в твоем мире напрягся… Чего меня так за рыжей ведьмочкой тащит, словно рыбу крюком? – бухтел демон. – Может, потому и в пентаграмму твою вляпался. Приперся на зов капли.
– Издеваешься? – прошипела я, торопливо натягивая белье.
– Ты же сама в Индии почувствовала, – добил он, темнея лицом.
Еще магических пинков от мироздания к этому несносному грубияну мне и не хватало. Для полного набора проблем, которые не перестают поступать.
Очень ответственные, надо признать, проблемы. Со своим графиком, с неустойками…
– Надо поспать, – мрачно предложил демон и потер пальцами переносицу. – Утром со всем разберемся.
С тяжелым вздохом он откинулся головой на подстилку и закрыл глаза, отсекая сознание от чужого мира.
– Спи, детка, – велел строго. И, опустив тяжелую руку на мое плечо, потянул вниз.
– Нельзя вот так взять, сообщить мне про неведомое «капельное притяжение», а потом сказать «спи, детка»! – возмутилась я шепотом, послушно укладываясь рядом.
Пока на нем плотные брюки, а на мне хоть какая-то кружевная преграда, не так и страшно. Наверное.
– Нарываешься, Рит… Спи.
Все-таки страшно.
– Не усну теперь, – вздохнула я, обиженно поглядывая на «луну».
Попыхтела громко в профилактических целях. Нельзя так со мной!
– Ну что ты хочешь узнать? – обреченно выдавил Артур.
– Почему мы прилипли друг к другу на целые сутки, – пропыхтела я. – И почему воздух горел. Если это не я, конечно, поджарила. У меня, похоже, талант.
– Он… плавился, – Арт мученически покривился, но глаз не открыл. – Паршиво, досадно, но… ладно. Вот какого тролля, да? Будто без этого проблем мало!
– Воздух не может плавиться, демон. Он же… воздух, – я перебрала длинными пальцами перед нашими носами.
– Но тем не менее… иногда… когда половинки разделенной капли тянутся друг к другу…
– У меня не эти ваши бракованные капли, Арт. У меня нормальная и-и-искра, – напомнила ему, цепляясь за ускользающий хвостик надежды.
– Ты плоть от плоти своей матери, бедствие, – он повернул голову и глянул на меня сквозь щелки между чернющих ресниц. – Евы-Прародительницы… Ее магия – часть меня. Очень важная часть, Рита.
– Иви. Маму зовут Иви, – поправила я по привычке. – Трудности междумирского перевода.
– А отца? Напомни, я забыл, как в идентификации написали.
– Адамиан, – вздохнула и тоже зажмурилась.
Попыталась восстановить в памяти папины черты. Темные волосы, ярко-карие глаза с керрактским огнем на донцах. Сильные пальцы, по которым перебегают непослушные искорки. Иногда ему приходилось надевать жаропрочные перчатки, чтобы не спалить деканат до основания…
Папа пах дымком и вкусным парфюмом, брызгами соленых волн и теплой кожей. Когда жарил мясо, он заставлял крошку-огонек забавно прыгать из тарелки в тарелку.
Мне бы хотелось, чтобы Арти и отец познакомились… Я ведь вкусила радость общения с Андреем Владимировичем. Так что все справедливо.
Только папу с мамой надо сначала найти.
– Адам? – удивленно поперхнулся князь.
Мы одновременно открыли глаза. Чего он так кашляет, будто гхаррово копыто целиком проглотил?
– Ада-а-амиан Чейз, – повторила я по слогам для всяких тугоухих демонов.
– Ну… Огхарреть.
– Эй! Это… мое слово.
– Нахватался, – хмыкнул Арт и постучался затылком о песок. – Знаешь, этот Сад вокруг, он похож…
– Мм?
– У нас есть легенда. Ну, больше у них, чем у нас… – туманно поведал Карпов-младший, разглядывая россыпь звезд вокруг местной «не-Цефеи». – У магов свои сказки, у простаков свои, но порой все смешивается в ядреную кучу. Попробуй разгреби.
– Не понимаю тебя, – выдохнула я напряженно.
– У простаков… не-магов… есть легенда про Райский сад, в который можно попасть после смерти. Если ты, конечно, хорошо себя вел при жизни, – он приподнялся на локте и внимательно меня оглядел. – Ты была хорошей девочкой, Маргарита?
– Полагаешь, мы все-таки умерли?
А версия не так уж нелепа. Я задыхалась в озере, нахлебалась, почти потеряла сознание… Или не почти?
– Мог быть такой вариант… если бы…
– Если бы не твое бессмертие? – подсказала я.
– Мдаа… К тому же я точно вел себя плохо, детка, – он криво ухмыльнулся, откровенно гордясь каждым нанесенным увечьем.
С минуту я задумчиво вздыхала. Наверное, в многообразном, великом Веере есть мир, в котором можно застрять «между жизнью и смертью». Но едва ли это он. Мы мокли, мерзли, горели, оставляли следы присутствия… Бестелесные духи так не умеют.
– Кстати… если верить легендам, первые жители Райской чащи ходили без одежды, – на княжеской физиономии опять растянулось что-то ехидное. Улыбкой не назовешь, но близко.
Точно с этим миром что-то не так. Демон – и ухмыляется? Не к добру.
– Вообще? – опешила я.
Вместо ответа Артур подергал меня за край кружева. Дурной знак.
Если в Райских садах такие моды… нам вовсе не обязательно им соответствовать!
– По той легенде… первые люди были наказаны за ослушание… за нарушение какого-то правила… и изгнаны из волшебного сада, – морщась, вспоминал первокровный князь.
– Первые люди? Или первые маги, Арт? – я аж присела.
Дед-хранитель любил повторять, что сказки и легенды – лишь вольный пересказ того, что было. Или того, что могло быть. Словом, нельзя относиться к ним, как к легкой литературе на ночь. В Лурдском серватории имеется целый раздел междумирского фольклора. На шестом, между прочим, этаже!
– Не знаю, детка. Но их имена тебе не понравятся, – вздохнул Демон Андреевич. – Они крепко вплелись не только в наши книги, но и в летописи простаков…
– Я уже догадалась, Арт, – фыркнула, скрывая за колючками волнение. – Знаешь, я… я думаю, так и случилось. Мои родители наказаны. Кем-то, когда-то. Однажды мама прошептала, что за магию нужно платить… И что любое желание имеет цену… Она была грустной в тот день. А потом они оба исчезли, не попрощавшись. Боюсь, что цена оказалась слишком велика.