Договор с тьмой

Он атаковал снова. На этот раз я не пыталась угадать. Я замерла, отключив всё, кроме слуха и того смутного шестого чувства, что рождалось отчаянием. Лёгкий шелест травы под его ногой.

Я рванулась навстречу, подставив предплечье. Его удар пришёлся точно по моей блокирующей руке. Боль пронзила до кости, но я устояла. И в тот же миг моя свободная рука, сжатая в кулак, рванулась вперёд, в ту точку, где, как я почуяла, должна была быть его грудь.

Я промахнулась, конечно. Но он отступил. Впервые за весь бой.

Повязка была снята одним резким движением. Я зажмурилась от внезапного света.

– Прогресс, – Он указал на камень у обрыва. – Передышка.

Мы сидели молча. Я пыталась унять дрожь в онемевших руках, чувствуя, как каждый мускул ноет от перенапряжения.

– Я изучал твой дар, – наконец нарушил он тишину. Его слова прозвучали негромко, но заставили меня насторожиться. – Способность наделять оружие силой, рассекающей магию… О таком не пишут, но есть какие-то обрывки, намёки.

– А Лираниэль? – спросила я. – Она ведь столько повидала…

– Она тоже ничего не знает, – он оборвал мою надежду. – Твой дар – тёмная вода. Неизученная и непредсказуемая.

– Значит, мне придётся самой разобраться, – тихо сказала я, потирая онемевшее предплечье.

– До этого я сжимал твой дар, как в тисках. Теперь попробуем иначе. Вставай.

Боль в мышцах кричала протестом, но я подчинилась. Он отошёл на несколько шагов, его тёмный силуэт чётко вырисовывался на фоне бледного неба.

Он протянул руку, и между его пальцами вспыхнул сгусток магии, похожий на шар из жидкого серебра.

– Твоя задача – пропустить его магию через себя, а не уничтожить.

Я скептически посмотрела на него.

– В последний раз, когда я «пропускала» через себя чужую магию, Лираниэль чуть не погибла.

– Лираниэль – изящный артефакт, а я – смертоносная катастрофа. Почти как ты, милая. – Он лениво подбросил серебристый шар, и тот послушно закружился вокруг его пальцев. – Так что перестань хныкать и попробуй не уничтожить единственного наставника, готового терпеть твои жалкие потуги.

– Ты невыносим, – сквозь зубы прошипела я.

– Зато живуч, – парировал он, и шар в его руке вспыхнул ярче.

Я закрыла глаза, пытаясь поймать ритм пульсации шара. Моя сила встрепенулась, почуяв добычу, но я заставила её отступить. Вместо этого я представила, как магия проходит сквозь меня, словно сквозь сито. Это было мучительно – каждая клетка тела кричала, требуя поглотить эту энергию.

– Ты тратишь силы на сопротивление самой себе. Перестань.

Я выдохнула и отпустила контроль.

Магия Каэла коснулась меня и, на удивление, не была поглощена. Она прошла сквозь грудь, как тёплый поток, и выплеснулась из моей вытянутой ладони жалкой серебристой струйкой, которая погасла через секунду.

Я стояла, тяжело дыша, с тремором в коленях. Это стоило невероятных усилий.

– Слабовато, – Его пальцы грубо схватили моё запястье, поднимая мою дрожащую руку. – Заново.

Он снова создал магический шар, но на этот раз прижал его к моей ладони. Боль пронзила руку – не обжигающая, а ледяная. Я почувствовала, как магия бьётся в моей руке, пытаясь вырваться. Инстинктивно я попыталась оттолкнуть её, но он сжал моё запястье так, что кости хрустнули.

– Хватит бояться! – его голос прозвучал как удар хлыста.

От боли на глазах выступили слёзы. Но сквозь них я увидела, как серебристый свет послушно лёг вдоль моих пальцев, приняв форму кинжала. Он задрожал и сразу же рассыпался, но на мгновение я создала из магической энергии оружее!

Каэл отпустил мою руку.

– Боль – лучший мотиватор, не правда ли? – Он окинул меня оценивающим взглядом, пока я растирала онемевшее запястье. – Твой дар реагирует на инстинкты быстрее, чем твое сознание.

Я смотрела на свои пальцы, всё ещё чувствуя эхо чужой магии. Он был прав. В тот миг я не думала о контроле – я просто хотела, чтобы боль прекратилась. И мой дар откликнулся.

– Теперь, – его голос вернул меня к действительности, – повтори. Без моей помощи.

Он оставил передо мной очередной магический шар и отошёл на несколько шагов, скрестив руки на груди. В его позе читалось холодное ожидание. Я закрыла глаза, пытаясь воссоздать в памяти то ощущение – острую боль, ледяной шок магии, безотчётное желание защититься.

Ничего не вышло.

Я стояла с протянутой рукой и ощущала магию, исходившую от его простого заклинания, всем своим телом, но ладонь лишь слабо покалывало и ничего более.

– Сконцетрируйся.

Я попыталась. Я представляла клинок, остроту, форму. Я вызывала в памяти ярость, унижение, страх. Но это были лишь воспоминания, блёклые копии, неспособные разжечь тот самый огонь. Магия вокруг оставалась недвижимой, а моя собственная сила дремала где-то глубоко внутри, не желая откликаться на принуждение.

– Я… не могу, – наконец выдохнула я, опуская руку. Разочарование горьким комом встало в горле.

Каэл медленно приблизился. В его глазах не было ни разочарования, ни удивления.

Он остановился так близко, что я невольно отпрянула, но его рука молниеносно схватила моё запястье и притянула обратно. Его пальцы стали обжигающе горячими – будто раскалённый металл. Я вскрикнула от неожиданности, пытаясь вырваться, но безуспешно.

– Страх нельзя сымитировать, – его голос стал низким, опасным шёпотом. – Его можно только почувствовать.

Обжигающая волна прокатилась по руке, и в тот миг, когда боль достигла пика, я снова увидела как магия Каэла принимает форму кинжала, рождённого из чистого инстинкта самосохранения. На этот раз он продержался дольше, целых две секунды, прежде чем рассыпался.

Каэл отпустил мою руку. На запястье остались красные следы, будто от ожога.

– Ты способна на большее, когда перестаёшь думать.

Он повернулся и пошёл к выходу из сада, но на прощание бросил:

– Почти горжусь тобой.

Я смотрела ему вслед, сжимая руку. Боль пульсировала в запястье, но впервые за все дни тренировок я почти не чувствовала унижения. Потому что на смену ему пришло жгучее, почти пугающее понимание.

Он не учил меня контролировать силу. Он учил меня доверять ей.

Он не просто бил меня – он ставил на кон мое выживание в каждый момент тренировки. Забирал клинки, завязывал глаза, вгонял в боль до тех пор, пока у меня не оставалось выбора, кроме как найти новый способ защиты. Он доводил до предела, за границу ярости и страха, туда, где оставалось только чистое, животное желание жить.

Его жестокость была безжалостной, но честной. Он не обещал лёгких путей, потому что их попросту не существовало.

И самый неожиданный вывод, к которому я пришла, глядя на его удаляющуюся спину, был таким: он верил в меня сильнее, чем в себя верила я. Он видел в этой дрожащей, неуравновешенной охотнице нечто, чего я сама в себе разглядеть не могла.

Возможно, именно в этом и заключался весь секрет его чудовищного метода – он видел не ту, кем я была, а ту, кем могла стать. И безжалостно выжигал всё лишнее, чтобы ускорить это преображение. Как кузнец, бьющий по раскалённому металлу – не из жестокости, а чтобы выковать идеальный клинок.

Ноги сами понесли меня за ним в поместье, я шла по тёмным коридорам, пока я не оказалась перед тяжёлой дверью его кабинета.

Дверь была приоткрыта. Каэл стоял у окна, спиной ко мне, с бокалом в руке.

– Я готова продолжить, – выдохнула я, переступая порог. – Сейчас.

Он медленно повернулся. В полумраке кабинета его глаза изучали меня с холодной оценкой.

– Нет.

– Но я…

– Ты истощена, – его голос прозвучал резко, перебивая меня. – Твоя магия едва держится, а в глазах читается усталость, которую не скрыть даже яростью. Продолжать сейчас – значит добиться лишь того, что твой дар разорвёт тебя изнутри, как хрупкий сосуд. – Он отставил бокал и сделал шаг ко мне. – Ты пришла сюда, движимая азартом и страхом, что утром не сможешь повторить свой успех. Это не готовность. Это отчаяние.

– Я могу…

– Можешь умереть, – безжалостно закончил он и указал на дверь. – В спальню.

Я хотела возразить, но тело предательски подкосилось от усталости. Он был прав. Каждая мышца горела, а голова кружилась.

– Я уже видел тысячи таких, как ты, – его голос внезапно потерял резкость. – Отчаянных, готовых на всё, чтобы доказать свою силу. И большинство из них мертвы. Умей вовремя остановиться.

С этими словами он повернулся к окну, давая понять, что разговор окончен.

Я молча вышла в коридор, понимая, что его отказ стал ещё одним уроком для меня. Иногда истинная сила заключается не в том, чтобы идти вперёд, а в том, чтобы признать свои пределы.

Ирония судьбы: чтобы обрести силу для уничтожения одного монстра, мне приходилось учиться у другого. Но всё чаще я задавалась вопросом – кто из нас был большим чудовищем: тот, кто честно признавался в своей природе, или те, кто прикрывал свою жестокость личиной добродетели?

Из полумрака выплыло серебристое сияние.

– Он сказал, что видел тысячи таких, как я. Что большинство из них мертвы. – тихо сказала я, не поворачиваясь.

– Миры полны сломленных существ, ищущих силы в отчаянии.

Она коснулась моей руки, и по коже разлилось лёгкое тепло. Усталость внезапно накатила с новой силой, сделав ноги ватными.

– Позволь мне помочь тебе дойти, – предложила она.

Мы медленно двинулись по коридору. Я чувствовала, как с каждым шагом ярость понемногу отступает, уступая место тяжёлому, почти физическому осознанию правоты Каэла. Каждая мышца горела, веки налились свинцом.

– Он… – я замолчала, не зная, как сформулировать.

– Он заботится, – тихо закончила за меня Лираниэль. – Так, как умеет. Не жди от демона нежностей, Тэя. Его забота – это готовность тратить на тебя своё время, силы и терпение.

Мы дошли до моей комнаты. Лираниэль помогла мне пройти к кровати, уложила меня и поправила одеяло.

– Спи.

Её сияние медленно растворилось в воздухе, оставив после себя лишь лёгкий аромат полыни и звёздной пыли. Я погрузилась в пучину истощения, где сны смешивались с воспоминаниями о боли и серебристом свете на моих пальцах.

Я уже почти провалилась в сон, когда знакомое сияние снова наполнило комнату. В полумраке я смутно видела очертания Лираниэль, подходящей к кровати с небольшим сосудом в руках.

– Пей, – её шёпот был тёплым и настойчивым. Она аккуратно приподняла мою голову.

Густая, терпкая жидкость коснулась губ – тот самый знакомый горьковатый эликсир, что Каэл давал мне после первых изнурительных тренировок. Только сейчас он казался чуть теплее, с лёгким привкусом мёда и чего-то цветочного.

– Лира… – я попыталась протестовать, но она мягко, но настойчиво ещё раз поднесла сосуд к моим губам.

– Ты должна восстановить силы, – в её голосе звучала непривычная твердость.

Эликсир разлился по телу тёплыми волнами, смывая остатки боли и напряжения. Голова прояснилась, хотя тяжелая дремота всё ещё цеплялась за сознание.

Её прохладные пальцы мягко провели по моему лбу.

Я не услышала, что было дальше. Сон накрыл меня с головой, но на этот раз в нём не было ни кошмаров, ни страха. Лишь тихое сияние и ощущение, что кто-то всё ещё держит мою руку в темноте.