Лавка Эфемерных Желаний

Ника Валевская

Лавка Эфемерных Желаний

Пролог: Шёпот в переулке Дождь в этом городе всегда был как незваный гость – настырный, проникающий в каждую щель, но при этом эфемерный, словно обещание лучшей жизни, которое тает к утру.

Анна Кейн, двадцати восьми лет от роду, мчалась по мокрым тротуарам, сжимая в руке зонт, который давно сдался под напором стихии. Её каблуки цокали по асфальту, эхом отражаясь от стен высоток, где офисные окна светились, как глаза бессонного монстра.

"Опоздаю на интервью, – подумала она, – и шеф опять устроит мне катарсис в форме выговора". Журналистка по призванию и циник по натуре, Анна привыкла к хаосу мегаполиса: бесконечные дедлайны, фальшивые улыбки источников и кофе, который давно потерял вкус надежды. Переулок возник неожиданно, как озарение в тупике. Узкий, забытый урбанистами, с облупленными фасадами и одинокой лампочкой, мигающей в ритме агонии. Анна свернула туда инстинктивно, срезая путь к метро. И вот она – лавка.

Неприметная, с вывеской "Антиквариат и редкости", где буквы выцвели до призрачного шепота. Витрина запотела от дождя, но сквозь мутное стекло проглядывали странные предметы: флаконы с искрящимися жидкостями, амулеты, похожие на окаменелые эмоции, и свитки, свернутые в загадочные спирали.

"Что за реликвия из прошлого века? – усмехнулась Анна про себя.

– Наверняка развод для туристов, ищущих аутентичности в эпоху фейковых новостей". Дверь скрипнула, приглашая войти, и Анна, ведомая любопытством – той самой силой, что толкает журналистов в пропасть сенсаций, – шагнула внутрь. Воздух был густым, пропитанным ароматом старых книг и чего-то неуловимого, как предчувствие беды.

Полки прогибались под тяжестью артефактов: вот рубиновый флакон с этикеткой "Истинная любовь", рядом – золотистый амулет "Вечное счастье", а в углу, в тени, – чёрный кинжал с надписью "Ревность, не знающая границ".

Анна фыркнула: "Сатира на наше потребительское безумие? Купи эмоцию в бутылке, как энергетик в супермаркете". За прилавком стоял старик – Элиас, как она узнала позже. Его глаза, цвета потемневшего серебра, смотрели сквозь неё, словно видели не тело, а душу в разобранном виде.

"Добрый вечер, миледи, – произнес он голосом, похожим на шелест древних страниц.

– Ищете что-то эфемерное? То, что не купишь за деньги, но за цену, которую назначат высшие арбитры?" Анна замерла.

"Арбитры? – переспросила она, стараясь сохранить иронию.

– Вы имеете в виду инфляцию или боссов с Уолл-стрит?"

Старик улыбнулся уголком рта – улыбка была как трещина в маске вечности.

"Нет, дитя. Высшие силы – те, кто балансирует весы мироздания. Они видят вашу суть и назначают плату: воспоминание, дружбу, частичку души. Ничего даром, но всё по справедливости… по-своему". В этот момент в лавку вошёл мужчина средних лет, с лицом, изъеденным заботами. Он нервно огляделся и ткнул пальцем в свиток "Месть". "Сколько?" – хрипло спросил он. Элиас прищурился, словно прислушиваясь к невидимому шёпоту.

"Для вас – ваша совесть, сэр. Полностью".

Мужчина колебался миг, но кивнул. Взял свиток, и Анна увидела, как его глаза потухли, словно лампочка в переулке. Он ушёл, а она осталась, чувствуя озноб.

" Это шутка? – спросила она.

– Или вы seriously верите в эту метафизику?" Элиас пожал плечами:

"Вера – это тоже товар, миледи. Но цена за неё часто бывает непомерной. Уходите, если не готовы. Или… взгляните на себя в зеркале желаний".

Анна повернулась – в углу висело зеркало, но вместо отражения она увидела фрагменты своей жизни: забытые мечты, неуверенность, скрытую под маской цинизма, и пустоту, которую не заполнить статьями.

"Что, если я куплю уверенность? – выпалила она импульсивно.

– Сколько?" Старик наклонился: "Высшие силы шепчут… ваше самое дорогое воспоминание. Согласны?"

Анна рассмеялась – нервно, как человек, стоящий на краю.

"Пустяки. Беру".

Она вышла под дождь, сжимая крошечный амулет в кармане. Дождь казался теплее, а город – полным возможностей. Но в ту ночь, лёжа в постели, она почувствовала первую трещину: воспоминание о матери, о её руках, укачивающих в детстве, начало таять, как дым.

"Это совпадение, – подумала она.

– Просто усталость".

Но где-то в глубине души она знала: цена только началась. А лавка в переулке ждала следующих гостей. Ведь в мире, где всё на продажу, настоящая сатира – это когда платишь не монетой, а собой. И иногда, чтобы вырасти, нужно потерять то, что считал неотъемлемым.

Глава 1: Сенсация, которая кусает за хвост Утро в квартире Анны было типичным для городской одиночки: кофе из капсульной машины, который на вкус как разочарование в Tinder, и экран ноутбука, мигающий напоминаниями о дедлайнах.

Она проснулась с лёгким туманом в голове – ничего критичного, просто как после слишком долгого скроллинга в TikTok.

Амулет, купленный накануне в той дурацкой лавке, лежал на прикроватной тумбочке, поблёскивая, словно дешёвый гаджет из AliExpress. "Что за бред, – подумала Анна, потирая виски.

– Старик-шарлатан впарил мне побрякушку, а я, как лохушка, повелась на его байки про 'высшие силы'.

Цена? Ха, воспоминание. Как будто я не теряю их пачками каждый день". Она встряхнулась, надела любимый oversize-свитер – тот, что маскировал неуверенность под видом casual-стиля – и села за статью.

Тема: "Городские легенды в эпоху фейковых новостей".

Идеальный хайп для её блога в издании "Urban Pulse" – смесь скепсиса и сенсаций, которая набирает лайки быстрее, чем котики в Reels. Лавка из переулка идеально вписывалась: антиквариат с "эмоциями в бутылке"? Это же чистый контент для вирусного поста.

"Расследую, разоблачу, – решила Анна.

– Может, даже подам в суд за мошенничество. Или… стоп, а если это не фейк? Нет, бред. Но интрига-то какая!" Допив кофе, она схватила рюкзак и рванула обратно в переулок. Город пульсировал: пробки как вечный сториз в Instagram, люди с наушниками, игнорирующие мир.

Анна чувствовала странный прилив – амулет в кармане будто подзаряжал её, как powerbank для души. Плацебо-эффект, – язвительно подумала она.

– Наука доказала: мозг сам себя дурачит лучше любого гипноза. Но шаг стал увереннее, плечи расправились.

В редакции вчера шеф отметил её идею статьи: "Кейн, это может стать нашим breakthrough. Не облажайся". Переулок встретил её тем же мигающим фонарём – как glitch в матрице. Лавка стояла на месте, но сегодня витрина казалась ярче, флаконы искрились, словно под фильтром в Photoshop.

Дверь открылась с тем же скрипом, и Элиас возник за прилавком, как NPC в старой RPG-игре.

"Вернулись, миледи? – его голос был мягким, но с подтекстом, как смайлик с подмигиванием в чате.

– Амулет уже шепчет секреты?" Анна усмехнулась, доставая диктофон из рюкзака.

"Не секреты, а материал для статьи. Я журналистка, мистер… Элиас? Расскажите о вашем 'бизнесе'. Эмоции на продажу – это же чистый scam, верно? Высшие силы, цены в воспоминаниях… Звучит как сюжет из Netflix, но с бюджетом на спецэффекты из кармана". Старик не обиделся – напротив, его глаза блеснули иронией. "Scam? О, как современно. Но видите ли, в эпоху, когда люди покупают NFT-картинки за миллионы, почему не купить кусочек счастья? Позвольте осмотреть, раз уж вы здесь не за покупкой… или всё же за ней?

Он жестом пригласил глубже в лавку, где полки изгибались, как лабиринт в escape-room. Анна прошла, отмечая детали: флакон "Ревность" пульсировал зелёным, словно завистливый сториз; амулет "Смерть" – чёрный, как экран выключенного смартфона.

"Это реквизит? – спросила она, трогая свиток 'Месть'.

– Или вы seriously верите, что высшие арбитры – типа, космические инфлюенсеры – диктуют цены?" Элиас наклонился, прислушиваясь к чему-то невидимому.

"Верить? Вера – товар подороже. Для каждого цена своя: для вас, скажем, воспоминание о матери. Уже чувствуете лёгкую пустоту?"

Анна замерла. Ночью ей снилось что-то размытое – детство, тёплые руки, но детали ускользали, как уведомление, которое свайпнул случайно. "Совпадение, – отмахнулась она. – Стресс от работы. Но давайте по делу: покажите, как это 'работает'. Докажите, или я напишу разоблачение, и ваша лавка станет мемом в Twitter". С иронией в голосе Элиас достал крошечный амулет – тот самый, что она уже купила, но будто дубликат.