Контракт

Александр Погорельцев

Контракт

1.

Красная машина едет по автостраде. Дорогой немецкий спорткар. За рулём красивая девушка, завсегдатая СПА-салонов, косметологов и пластических хирургов. Молодая, с длинными ресницами, волосами льняного цвета и карими широкими глазами. Из автомобиля играет что-то из американского рэпа. Хороший бит, грубая читка и всё про деньги. У девушки срочное дело – она едет расставаться со своим бойфрендом. Это третий за два месяца. Казалось бы, такая красивая, но в любви не ладится. Но её всё устраивает, так называемые «бойфренды» не все как на подбор. Сначала замдиректора рекламного холдинга, затем директор этого же холдинга, и вот сейчас – директор продюсерского центра. Да и «бойфренд» – это не та формулировка. Скорее, «old» и «cash pocket».

За её красоту они готовы положить голову к ногам. Все деньги, тачки, шмотки – ей! И всех всё устраивает: они получают доступ к её телу, она – ко всему, что её душе угодно.

– Я еду забирать вещи, – говорит она со злости по громкой связи за рулём.

– Дорогая, ну дай мне шанс, – скулящий мужской голос на том конце трубки.

– Хватит. Ты мной играешь, а я не какая-то шлюха!

– Ты не шлю… – оборвалась связь, девушка сбросила.

И правда, она не была «какой-то», она была особенной! Но не будем вдаваться в терминологию: по любви, за деньги и тому подобное. Ей нравится быть желанной и влиять на людей. А как? Неважно.

– Привет, подруга, как ты? – игривый женский голос в телефоне.

– Не знаю, вроде хорошо. Поужинаем?

– Можно. Что там с твоим?

– Сегодня выбью из него бабки. Подожду недельку и опять что-нибудь устрою, —улыбаясь, говорит девушка.

– М-да, отличный пассивный доход, – саркастично говорит подруга.

– Да. Ладно, давай в 20:00 на Рубика.

– Хорошо, пока-пока.

Спортивный авто паркуется у элитного ЖК на Петроградской. Это тот редкий случай, когда современный дом сделали в стиле Петербурга девятнадцатого века. Белый фасад, шесть парадных, огороженная территория чёрным кованным забором. И он идеально встал меж двух домов 1895 и 1896 годов. А через дорогу был огромный ТЦ, который, к слову, не вписывался в этот элитный район. Очень знойный день для Питера. Екатерина была в коротких велосипедных шортах, летних кроссовках, обтягивающем грудь белом топе и пиджаке – городской кэжуал. У въезда во двор её встречает лысоватый дядя в летних шортах, майке-поло и часах за несколько миллионов рублей.

– Катюш, ну прости меня.

– За что? – ехидно спросила Екатерина.

– Ну… Ну, – бегая глазами и запинаясь, говорит лысый. – За всё!

– То есть ты извиняешься и не знаешь за что? – почти крича, говорит Екатерина.

– Знаю, просто… – Екатерина перебивает.

– А у тебя всегда «просто». Я не помойке себя нашла! – рядом ходят люди, такие же красивые и благородные, но только внешне.

– Я тебе напомню, любимый, – с издёвкой говорит Екатерина, – что ты вчера глаз не сводил с этой суки!

– Она моя помощница, – извиняясь, говорил лысый-любимый.

– Да мне похер! Ты ещё и трахаешь её?

– Катюш, пошли домой.

– Да ни хрена! Пусть все знают!

– Прости-прости, – лысый-любимый выставил руки вперёд и сложил их у груди. – Я уволю её. Пожалуйста, пошли домой, я люблю только тебя.

– Уволишь?

– Да.

– И ещё кое-что сделаешь, – Екатерина начала идти в сторону парадной. – Но я скажу что. Позже.

И лысый-любимый-богач, как щенок, побежал за ней. Но Екатерина и сама не знала, что он сделает. Она не понимала, зачем ей нужна была эта истерика на улице, но знала, что это сработает. Всегда срабатывало. И неважно, кто перед ней, ведь ей обязаны за её красоту.

Вечером Екатерина встретилась с подругой. Опоздала на пятнадцать минут, но столик на её имя был зарезервирован ещё за неделю.

– Привет, – Екатерина целует в щёку подругу.

– Здравствуй, Катя. Вышло? – сухо спросила подруга.

– Конечно, Лиз, сомневалась? – Екатерина открыла меню.

– Да нет, ты же девочка умная, – подозвав к столику официанта: – Мне как обычно.

– А мне просекко, двойной.

Официант, повторив заказ, удалился.

– Особая диета?

– Да, слежу за фигурой.

– Кать, ну и так все мужики твои.

– Я знаю.

– А ты не хотела семью, детей, нормальных отношений?

– Нормальных отношений, – повторила Екатерина, глядя в потолок. – Ой, Лиз. Я себя и так нормально ощущаю, ок? Мне не хочется заниматься сексом в каком-то Рено, не хочется получать эти закрутки от свекрови, и, упаси Бог, чтобы из меня вылез человек. А до него было пузо, как у того мужика, – Екатерина без стеснения показала подбородком на мужчину, который сидел у входа.

– Подруга, ну это же не всегда так, – Екатерина перебивает.

– Дорогуша! А ты чего так не живешь? А не у тебя ли муж нефтяник? Ой, а не вы ли в Дубай к свекрови летаете? Ой, а не у твоих ли детей няни?

– Ну, во-первых, у нас любовь.

– Сука! А кто тебя с ним познакомил? Сейчас бы спала со своим Колей в Мурино.

– Я не про это. Ладно, и какой план у тебя с Вадимом Палычем?

– С Вадиком-то? Через неделю солью его, только денег стрясу.

– Никак не насосёшься? – со смехом спросила Елизавета.

– Мастер, – самодовольно ответила Екатерина.

Официант принёс заказ. Подруги произнесли типичный тост по типу: «За нас!». Елизавета эстетично расставила свой заказ для фото: аккуратно нарезанная говядина с брусничным соусом на тарелке, которая в два раза больше еды. Просто поесть можно и в бургерной. А с лоском и блеском – только в ресторанах класса люкс, которые отмечены «собакой». Люди там не едят, а пробуют мысли шеф-повара.

Спустя два бокала Елизавета с пьяным интересом спрашивает:

– Катюх, ну а что тебя на стариков тянет? Я понимаю, фетиши у всех свои, но тебе правда нравятся лысые, пузатые, с обвисшими яйцами?

– Меня, – делая глоток, – возбуждают деньги. Если они будут у четырнадцатилетнего…

Елизавета, перебивая:

– Нет-нет! Не продолжай.

– Ну, хорошо! Официант, ещё просекко, – Екатерина сделала пьяный жест богатой женщины. Официант кивнул.

Елизавета полезла в телефон, открыла страницу мужчины на каком-то сайте.

– Вот, смотри. Молодой, ну, точно моложе твоих этих. Инвестор, вот его фотки, – Елизавета повернула телефон Екатерине и продолжила: – Топ-1 инвестор 2019 года.

– Ну, в 2019 все хорошо жили.

– Это да, – запинаясь от очередного бокала, продолжала Елизавета. – Но бизнес его не упал, а сохранился и даже приу… приумно… жился. Холост.

– Гей? – смущённо спросила Екатерина.

– Не знаю, с женщинами на публике его редко видели.

– Хм, ну, не хочу об этом думать. Я хочу на Бали!

Но у Екатерины уже появился азарт. Это было в её голове почти сразу, как только она увидела его фото. Молодой, богатый, красивый, успешный. Может это, как её, любовь?

Но она не любит человека как человек. Она любит только слова «топ», «инвестор», «бизнес». В это и влюбилась. Если бы Екатерина знала номер, то позвонила бы. Ну, или, как минимум, скинула бы сиськи. Такое настроение. Идей было масса. Ей очень нужен был этот мужчина. Теперь он её жертва.

Екатерина живет по принципу: «Мне все должны, а если не должны, то мне их жаль». Блогер, инфлюенсер, ведущая, модель, актриса и так далее. С кем она знакомилась, в той сфере и становилась успешной. Ни любви, ни длительных отношений у неё не было, а ей это и не нужно было. Только потреблять и быть у всех на виду любыми способами. Она не чуралась скандальных выходок: например, поцеловать соведущего на сцене, когда его жена в зале, или прийти без белья в очень откровенном платье на телешоу, где обсуждают семейные ценности. Людям это нравилось, и многие готовы были положить себя к её ногам, груди или куда она попросит.

2.

Было далеко за полночь. Мужчина лежал в своей спальне после душа. В полотенце на голое тело – он в хорошей физической форме: кубики пресса были видны отчётливо, широкая грудь и круглые плечи; русые волосы, зачёсанные набок с пробором. Лежал почти во весь рост в двухметровой кровати. Его глаза серо-голубого цвета были уставшими. Листая новости, смотрел результаты футбольных матчей. На фоне шло какое-то шоу, где звезды смешат других звёзд, и это всех устраивает. Но ему это было неинтересно. Ему интересно, когда он нормально поспит и когда его заместитель перестанет курить электронные сигареты в кабинете. Завтра, точнее сегодня, очень важный день – его день рождения. Он не любил к себе чересчур большое внимание.

«Просто подарите деньги, книгу, машину, и расход», – думал он.

Тем временем начали приходить сообщения: «Витя, с др!», «Люблю тебя», «С днём рождения, любимый», – это пришло от трёх разных женщин одновременно. И ещё куча с пожеланием здоровья и, что не маловажно, счастья.

Виктору сегодня исполнилось тридцать три года. Отличный возраст, без аналогий. Он уже представлял, как утром поедет в офис, закажет пиццу, может, займётся сексом с новой сотрудницей. Но сейчас он засыпает. Два года он спит по четыре часа, а работает по двадцать четыре. Это редкий тип людей, которые берут от жизни всё, но ничего лишнего. Улучшает жизнь других, помогает друзьям, коллегам и не забывает о себе. Относится ко всем так, как к нему. Но первый в конфликт не лезет. Он не любит входить в спор неподготовленным, а завтра, точнее сегодня, его ждут серьёзные переговоры. Но он справится, по крайне мере. Ему не приносит удовольствия вести бизнес, но у него это получается, и многие процессы внутри зависят от него. У него получается удержать свой холдинг на плаву и даже добиваться серьёзных результатов как в стране, так и за её пределами. Но это забирает много сил, а как будто можно было бы конвертировать их во что-то другое.

На фоне играет песня из эпохи восьмидесятых, она почти заканчивается, и он засыпает, ставя будильник на 7:30. Сон наступил через три минуты, ровно в 3:30.

В 9:02 Виктор выезжает из подземной парковки, солнце светит в лобовое стекло его белого кроссовера. Выезжая неспешно на главную дорогу, он вспоминал важные отрывки своей жизни. Ну, или те, которые хотел вспоминать: в шесть лет попал в футбольную секцию, в двенадцать уже выиграл чемпионат среди юношей до четырнадцати лет. В семнадцать – первый профессиональный контракт с главной питерской командой. Весь мир лежал у его ног. Он играл и тренировался изо дня в день, несмотря на критику журналистов, тренеров, партнёров. Виктор умел держать удар: в одиннадцать лет тренер юношеской команды сказал: «Из тебя даже водоноса не выйдет». Но его это только раззадорило, и он начал работать за пятерых на поле, на тренировках, в школе. Это не травмировало, а, наоборот, стало толчком для будущего. К слову, этот тренер спился. Но Виктор помог его семье закрыть долги, хоть и ему исполнилось только восемнадцать лет. В двадцать лет за ним пришли клубы из европейских чемпионатов. Несмотря на то, что обычно игроки из России несильно стремятся в другой чемпионат по разным причинам (где-то платят гораздо меньше, где-то надо много работать), Виктор заявил своим агентам: «Либо Мадрид, либо Лондон», тем самым сузив претендентов на его подпись. Мадрид отпал, там были готовы платить хорошие деньги, но рассматривался он в качестве второго или третьего номера. В Англии же платили меньше, однако гарантировали игровое время, если будет выкладываться. Это ему и нужно было. Да и менять Питер на Лондон было несложно – климат тот же. А через год после переезда и звания лучшего молодого игрока Виктор получил повышение в зарплате. В спорте любят швырять деньги в молодых талантов. Это как бы проверка – сломается или нет? Ну, и чтобы не ушёл в другой клуб, а то вдруг это «новый Роналду». Но Виктору повезло с окружением, а именно с агентом. Он начал знакомить его с инвестициями. Сначала по мелочи, Виктор втягивался, учился, и у него получалось. К двадцати трём годам, помимо завоевания титула чемпиона Англии, он имел неплохой инвест-портфель: доля в развивающейся компании спортивного питания, небольшие пакеты акций в строительных организациях, два ресторана в Питере и один в Мадриде. В Лондоне нет, ибо тут огромная конкуренция, и открывать ресторан ради ресторана глупо – прогоришь. Он не любил роскошно жить, но ни в чём себе не отказывал. Типичная футбольная звезда: знаменитая подружка, пару вечерних шоу раз в месяц, благотворительные матчи, посещения детей в лечебницах. Но дальше воспоминания идут через боль. Ноги начинают трястись, и педаль то припадает к полу, то отжимается. Если была механическая коробка, то заглох бы прям на Арсенальной набережной. А там уже считай сколько отдать за ремонт, плюс выплаты пострадавшим. Громкий телефонный звонок приводит его в чувства.

– Витюша! С днём рождения, дорогой, – звонкий женский голос в трубке. – Обожаю тебя. Ты уже большой мальчик! А что ты хочешь в подарок?

– Спасибо-спасибо, – вытирая руль от пота, отвечал Виктор. – Твой звонок – лучший подарок.

– Ой, Вить, ну я, как твоя бывшая жена, чувствую напряг, что случилось?

– Жень, ну ты же знаешь.

– Да-да, – коверкая голос Виктора. – «Я не праздную свой день рождения, потому что я скучный и роюсь в бумажках». Витя! Ну такая дата. Давай я всех наших соберу, посидим?

– Мы рассмотрим ваше предложение, – с улыбкой отвечал Виктор.

– Ох, опять скажешь мне «да»? – весело спросила Евгения

– Дважды в одну реку, – рассмеялся Виктор. – Всё, целую. Пока-пока.

– Пока.

Пятиэтажное стеклянное здание с тёмными окнами в Московском районе. С виду – это холодный, чёрный кирпич с парковкой на четыреста машин. Но внутри светлые open space, просторные кабинеты, высокие потолки, туалеты с сушилками, после которых руки всё равно влажные. Места для отдыха с мягкими диванами, настольным футболом, баскетбольным мини-кольцом, вендинговыми автоматами, в которых нет никакого смысла, потому что снеки, чай и кофе были в бесплатном доступе у каждого отдела. Ещё хотели поставить игровые приставки, но быстро отказались от этой идеи, так как работа отошла бы на второй, а то и на третий план. Отделы были разбросаны по этажам в произвольном порядке. К примеру, колл-центр был рядом с отделом маркетинга и отделом снабжения. Юридический отдел и финансовый отдел были рядом, а вместе с ними – отдел планирования. Переговорные кабинеты были на каждом этаже, однако все важные встречи проходили на третьем – такое суеверие. И только будка, прошу прощения за грубость, охранника стоит одиноко на въезде. В целом, все отделы ладят друг с другом. Кому-то эта работа нравится, кому-то нет. Кто-то увольнялся и возвращался. Кто-то мечтает здесь построить карьеру. Возраст сотрудников разный: есть пятидесятилетние, есть студенты. В этом здании находится головной офис одного из ведущих бизнесов Виктора – строительство нефтегазовых объектов. Это приносило большую часть его капитала. В этом здании работали люди практически во всех направлениях. Но не будем вдаваться в подробности, ведь самое интересное сейчас происходит у кулера IT-отдела, где Василий и Геннадий, коллеги и друзья, спорят:

– Я тебе говорю, он его нёс на себе, спас жизнь несколько раз! – громко говорил Василий.

– Вась, а кто последний удар сделал? Кого запомнят люди? – с издёвкой спросил Геннадий.

– Вот именно, это люди и запомнят, потому что смотрят невнимательно.

– А чего там ещё вспоминать?

– Ну, сам посуди: Сэму это и не надо было, он любил Шир, любил свой дом, любил Фродо. И ради него пошёл в путешествие, которое, по сути, ему и не нужно было. И всё это ради друга! – подняв палец вверх, говорил Василий.

– Тогда почему Гэндальф выбрал Фродо?

– Да потому что без разницы. Может, хотел отнять у Бильбо самое дорогое, помимо кольца, тем самым наказав его за обман. Фродо – просто расходный материал. Погиб бы или нет – неважно. Важно, что кольцо будет уничтожено в жерле вулкана.

– Так, – глядя в глаза, сказал Геннадий. – А Арагорн? – он не успел договорить, потому что рядом проходил Виктор, приветствовавший коллег.

– С днём рождения, – синхронно сказали Василий и Геннадий.

– Спасибо, – смущённо ответил Виктор и пошёл к себе в кабинет.

Геннадий повернулся к Василию.

– Уверен, он встречался с кем-то из «Властелина колец»!

– Надеюсь, не с Сауроном.

Коллеги допили воду и пошли работать.

Войдя в кабинет, Виктор открыл окна, налил воды и смотрел, как телефон разрывается от сообщений.

– К, сожалению, только раз в го-о-оду, – грустно пропел.

Он протёр глаза, и тут без стука вбежал главный финансист Виктора – Леонид Савельевич. Это был мужчина чуть ниже Виктора. У него были тонкие ноги и выпуклый живот, горящие маленькие чёрные глаза и большой нос. Он знал о финансах всё. Имел знакомства там, где надо, и не говорил лишнего там, где не надо. Умело жонглировал словами. Дважды в разводе, дважды отец.

– Витя! С днём рождения, родной! – Виктор отмахнулся. – Ну знаю, знаю. Давай так, если переговоры пройдут успешно, то мы хорошенько отметим твой праздник.

– Сразу какие-то условия, – сложа руки на груди, отвечал Виктор. – Они и так пройдут успешно.

– Витя-Витя, не говори «гоп».

– Ладно, во сколько будут твои арабы?

– К десяти.

Они вдвоём шли по широкому коридору. Виктор смотрел вперёд и вспоминал свою спортивную карьеру, как он шёл на поле примерно по такому же коридору. Леонид Савельевич же смотрел в бумажки и готовил план переговоров. Хотя у него уже всё было готово, он просто перепроверял. Уж очень он любил, когда всё подготовлено заранее. По пути к ним присоединилась помощница из юридического отдела – Юлия. Молодая девушка с волосами то ли красного, то ли рыжего цвета, собранными в хвост.

– А, Анатолий Петрович? – удивлённо спрашивает Виктор.

– Он меня сам отправил. Но я всё проверила. Ошибок не будет!

– Ошибки – это часть работы, – с выдохом сказал Виктор. – Ладно, они уже сидят. Но что-то на арабов непохожи.

И правда, сидели трое мужчин в костюмах. Явно славяне, ну, максимум европейцы. Они сидели спиной в стеклянном переговорном кабинете на третьем этаже с жалюзи. Виктор подозрительно глянул на Леонида Савельевича. Открыл дверь и кивком запустил первой даму, затем финансиста и вошёл сам.

– Доброе утро, коллеги.

Суть переговоров не так важна. Одни ломают на свои условия, другие – на свои. Важно вот что: Юлия действительно не допустила ни одной ошибки в договоре, который так и не был подписан. Но она допустила другую, а именно что утром использовала на себя очень резкие эфирные духи, которые чуть не задушили всех. Запах кориандра и лекарств – вот что это напоминало. Было ощущение, что она заполняет всё пространство в этом стеклянном кубе.

Когда строгие мужчины покидали кабинет, Виктор, не поворачивая головы в сторону Юлии, сказал:

– Ужасные духи. Вы ещё на стажировке?

– Д-да, – жалостливо ответила Юлия и подумала: «Не уволит же он меня из-за духов?». – Это мне парень подарил.

– Н-да, вы приняты. Стажировка окончена.

– Спасибо, – засияла от счастья новый юрист.

– Скажите свой номер, – Виктор достал телефон. – На обеде съездите и купите нормальные духи.

Через два часа в юридическом отделе был прекрасный запах фрезии и цитрусов.

3.

Солнце сменилось серыми тучами, и начали капать крупные тёплые капли. Типичная погода для Питера. Виктор смотрел в окно и заметил на парковке человека в синем тренче и полностью промокшего. Он глядел в сторону Виктора, сомнений не было, но расстояние так велико, что лица не было видно. Зазвонил телефон.

– Здравствуй, Витя.

– Привет, Пётр Семёнович.

– Получил мой подарок?

– Нет, видимо, ещё не передали.

– Ах, курьер только приехал. Непогода.

– Да, скорее всего. Спасибо.

– Слушай, ну ты сделай мне одолжение – отметь хорошо.

– Сделаю одолжение, – язвительно ответил Виктор. – Вы тоже выпейте за моё здоровье.

Пётр Семёнович – один из самых влиятельных людей в Санкт… Да что там в Петербурге? В стране! Доподлинно неизвестно, где и как он нажил себе состояние и капитал. В восьмидесятые работал в Эрмитаже, в девяностые не бандитствовал, что редкость для людей его поколения. Говорят, что просто оказался в нужное время и в нужном месте и познакомился с хорошими людьми. Понятие «хорошие люди» для каждого своё. С кем-то куском хлеба поделись – век не забудет, а кому-то машину подари – так и этого мало. Эта мысль не нова, но забывать её не стоит.

Этот влиятельный человек сидел в огромном кожаном коричневом кресле под своим портретом. Виктору он подарил тоже портрет, на котором изображен изменник. Любил старик эти жесты. Увлёкся геральдикой и происхождением. Ему это стало интересно после первой сотни миллионов, чтобы как-то оправдать свой статус. Хочется же знать, что ты не из крестьян каких-то, а минимум дворянин. Но в его случае всё прозаично. Нашлось родство до 1888 года с неким Иваном Ивановичем – сапожником. Да и на гербе ничего такого изысканного и величественного нельзя было нарисовать. Вот и делает Пётр Семёнович искусственный культ. Кто знает, может его род через двести лет будет как Нарышкин, вот только сапожник Иван всё портит.

Ближе к вечеру в open space на пятом этаже начали собираться люди. Красиво накрашенные девушки из финансового отдела, молодые парни из IT и колл-центра и прочие сотрудники – те, кто уважал, любил или относился безразлично к своему руководителю. Да, и были те, кто хотел просто поесть. В помещении сплелись все ароматы – от лака для волос до хлорки после мытья полов. Виктор вышел из кабинета, открыто улыбнулся и всех поприветствовал. Начались речи!

Первый взял слово Леонид Савельевич.

– Дорогой наш и мой, в частности, друг! Коллега! Отец!

Виктор, перебивая:

– Лёнь, не гони.

– Да-да. Тебя можно любить, восхищаться и…

Кто-то из толпы:

– А как не восхищаться-то?

Леонид рассмеялся и продолжил:

– Именно! Всё, что ты сделал и делаешь для людей и собравшихся тут, в частности, прими этот скромный подарок, – протянул конверт. Виктор открыл его.

– Спасибо, хоть праздничный стол отобью.

Все засмеялись и начали аплодировать.

Поздравил главный бухгалтер, пожелав много денег, видимо, профессиональная деформация. Ещё какие-то руководители отделов. И тут из толпы услышали крик мужчины с длинными чёрными волосами, зачёсанными назад. У него были глаза кофейного цвета, аккуратный нос и тёмные брови, был одет в строгий классический костюм-тройка. У Виктора сразу пробежали тревожные мурашки по спине, затылку, рукам. Какое-то чувство дискомфорта настигло его: грудь забилась, горло начало першить, и слегка задрожало больное колено. И в этот же момент:

– А может уже поесть дадут? – крикнул мужчина, стоя у окна, и широко улыбнулся всем, кто обратил на него внимание. Виктор пожал плечами, один из руководителей закашлялся, девушки, которые стояли рядом, смутились, но внутри были согласны с оратором.

– Это новенький?

– Кто это?

– Какой наглец, – начали шептаться в толпе.

– Ужас.

– Кошмар.

– М-да уж.

– Прошу меня простить, я просто недавно работаю. Просто, видимо, наш руководитель устал от всего этого, – Виктор начал с интересом слушать мужчину с широкой улыбкой. – И последний раз ел, хм, вчера! – немного задумавшись, сказал денди.

– Ну что за… – начал говорить руководитель юридического отдела Анатолий Петрович, но Виктор его одёрнул.

– Поэтому лучшим подарком будет, – продолжал черноволосый мужчина, – поесть!

– Он прав, – со смущённой улыбкой сказал Виктор. – Коллеги, на третьем этаже уже всё накрыто, идёмте!

И все быстро телепортировались к столу: кто на лифте, кто пешком по лестнице. Виктор шёл позади всех, он не любил эти толпы – в них человек теряет себя. Рядом быстро пробегал черноволосый мужчина, который эпизодически стал виновником приглашения к столу.

– Стойте, – схватил его Виктор за плечо. – Как вас зовут?

– Меня-то? – засмеялся мужчина. – Меня-то? М-да, точно, Ф… Ф… Фе… – он как будто придумывал на ходу. – Фёдор!

– Очень прия… – он не успел договорить, как Фёдор растворился в толпе.

Виктор не понял, что произошло. Протёр глаза, постоял несколько секунд и пошёл. Рядом уже никого не было. Он зашёл в стеклянный лифт с видом на улицу и нажал кнопку «3», женский голос сказал: «Двери закрываются», и лифт спустился вниз.

Когда Виктор зашёл в помещение, где накрыт стол, на него никто не обратил внимания. Он несколько минут стоял, глядя на толпу, которая поглощает еду и напитки, пока его не заметили Василий и Геннадий. Они увидели, что их руководитель без тарелки, и быстро налили вишнёвый сок, положили три куска пиццы с ветчиной, «Маргариту» и «Четыре сыра». Подошли к Виктору:

– Вот, – говорит Василий. – Это вам.