Следуй по пути из лепестков персика 2

«Неужели это она всё подстроила?! Но зачем?! Я же не сделала им ничего настолько плохого, чтобы меня нужно было убивать! Ну, поспорили немножко из-за их лицемерия… Или настоящая Минмэй им сделала что-то раньше?»

– Мы забыли взять иглы, – сказала барышня Вэй, когда Нин Сян принялся рассматривать содержимое.

– Но я не говорил, что меня интересуют иглы, – зло усмехнулся Ли Цзылун. – То есть, вы взяли множество ниток, но не иглы?

«Если я скажу, что хотела что-то зашить, он после привяжется к словам и попросит предоставить свидетельство», – лихорадочно соображала Циньжань.

– Барышня Вэй… – начал вкрадчиво наследный принц, немного поддавшись вперёд.

– Это я! Это я во всём виновата, ваше высочество! – пожилая служанка барышни Вэй на коленях подползла ближе к царственным особам, не выдержав напора, понимая, что с допросом они всё ближе и ближе к обвинению её молодой госпожи.

Служанка рассказала, что её гнев был направлен против Гу Минмэй, что когда-то обижала её барышню, а не против его высочества. Это была её личная неприязнь к княжне Гу. Что барышня Вэй Циньжань ничего не знала. Это был только её план и её исполнение, и иглы были у неё. Она, мол, не предполагала, что вот так получится и всё выйдет из-под контроля. Она совсем не желала причинить вред его высочеству.

Вэй Жань сделала шокированное и презрительное лицо:

– Нянюшка Ню, как ты могла так жестоко поступить?! Я не знала, что ты настолько злобная!

Наташа опешила от такой жестокости и малодушия Циньжань. Ведь её кормилицу и няню могут сейчас отправить на казнь, а придумала всё, наверняка, молодая госпожа!

Виноватый монолог, как всегда, пожилая женщина закончила словами, что она заслуживает наказание и заслуживает смерти.

– Как пожелаешь, – сурово и холодно проговорила вдовствующая императрица.

От её прежнего радушия и теплоты не осталось и следа.

«Не хотелось бы мне когда-либо становится их врагом», – подумала Наташа.

– Твои действия чуть не привели к смерти или ранению наследного принца! – добавила монаршая особа.

– Забрать, заключить под стражу и ещё раз допросить! – холодно распорядился Ли Цзылун. – Если ничего не изменится, то свершится казнь отрезанием пальцев и ушей, а после четвертованием конями.

Наташа испуганно покосилась на наследного принца: «и она ещё хочет меня сосватать этому маньячине? Вдовствующая императрица, похоже, смотрит на своего внука сквозь розовые очки… Да ни за что на свете! Так, хватит ставить всем диагнозы. На мою личную жизнь профессия никак не должна влиять и распространяться – я не больной карьерист, а молодая свободная девушка».

Глава 5

Наташа вспоминала всё, что произошло, пока их семья ехала в скрипящей карете домой, и изредка её лицо посещала скользящая лёгкая улыбка. Также попаданка думала о своих опасениях, что ещё раз подтвердились – нельзя связываться с мужчинами из императорской семьи… хотя соблазн был очень велик…

«Почти каждая девушка мечтает о принце. А принцы, они такой народ – к быту не приспособленные. Потом девушки жалуются, что он лежит на диване и ничего не делает. Так правильно, он же принц, у него должны быть слуги, где вы видели работающего принца или принца, чистящего свой горшок? … Второй принц Ли Ху очень быстро покоряет моё сердечишко своей надёжностью, ответственностью и пониманием. Но любовь это или игра со мной? И приведёт ли всё, что происходит, к хэппи-энду? … Будет ли эта история иметь хороший конец?» – Наташа вспомнила последние услышанные сегодня слова обоих принцев. Это произошло, когда она уже направлялась к повозке:

« – Барышня Гу Минмэй, в стойкости, решимости и смелости вы уступаете, наверное, лишь только военным офицерам и генералам, – улыбнувшись, тихо произнёс идущий сбоку Бэйху.

– Просто она толстокожая, как вепрь, и такая же дикая, не имеющая никакого стыда, – раздался голос обгоняющего их Ли Цзылуна.

– Это он про себя? – снисходительно усмехнувшись, спросила Минмэй у второго принца, тихо, но чтобы Цзылун услышал.

Ли Бэйху с поволокой благородства рассмеялся в кулак.

Судя по спине, Ли Цзылун услышал-таки сказанное Минмэй и напрягся от возмущения, но не обернулся, посчитав это недостойным его высокого внимания, лишь поспешив дальше».

Наташа также припомнила слова вдовствующей императрицы про безалкогольный мохито, что ей так понравился, и предложила родственникам делать его и разливать в бутылочки из маленьких тыкв или глины, после чего продавать. Вообще, в принципе, открыть лавку и продавать напитки. Можно будет продавать зелёный и чёрный чай с молоком. Здесь, на нижних равнинах, его не пили, но слышали о существовании, так как в великой степи чай с молоком уже употребляли ещё до возникновения зачатков Великобритании. И в Индии, кстати, тоже, так как чая и молока там было много. Ещё можно будет делать алкогольный мохито. Судя по увиденному, выпить тут любили, даже очень. Здесь вином считалось всё разнообразие алкогольных напитков, некрепкое пили и утром, и днём, и вечером… даже иногда и крепкое, что было до шестидесяти пяти градусов крепости. Только все сладкие алкогольные напитки назывались ликёрами. А жёлтое рисовое вино и пиво изобрели в Китае ещё в двухсотых годах до нашей эры. Такое количество выпивающих было немного дико для Наташи, потому что она была из России. Как она помнила, и в современном мире привычка много пить у них осталась.

«В современном мире существует смешной и немного неправдоподобный стереотип о чрезмерно выпивающих славянах. Что весьма странно, ведь китайцы и южные корейцы пьют во много раз чаще, больше, и напитки крепче. У них выпивают почти каждый будний рабочий день, и если начали, то в большинстве случаев пьют до состояния нестояния, как говорится. У них нередко можно встретить, как кто-то кого-либо в состоянии алкогольной комы тащит на спине до дома в будний день. Здесь довольно часто можно встретить в обморочном состоянии от выпивки даже девушек, причём ещё и в общественных местах, тогда как у нас девушки реже пьют алкоголь на улице, тем более, в таких количествах и такой крепости. В нашей стране мало кто так напивается, все знают свою норму, больше которой стараются не употреблять, а также вообще редко пьют в разгар рабочих дней. Традиционно выпивают в конце рабочей недели, либо по праздникам, и то не все и не всегда. У них же, в этом плане, каждый день пятница и веский повод. Здесь часто пьют в одиночестве, что мужчины, что женщины, это не считается признаком алкоголизма. У них нет нашей присказки: «я что, алкоголик, пить в одиночестве?!» Или «я что, алкоголик, пить без хорошей закуски?»

Да и в целом славянская и китайская культуры пития различаются.

Например, с древности в Китае принята странная для славян традиция: здесь пьют в качестве наказания за столом, а если человек не может выпить, то кто-то обязательно должен пить за него. Сколько раз к тебе подошли с рюмкой, столько раз ты должен и выпить, если ты откажешься, то сочтут за большую грубость, оскорбление или неуважение. Для нас же это – шокирующе, потому что есть поводы, по которым человек не может употреблять алкоголь, как например, отсутствие толерантности или аллергия, да даже просто не хочет. Если у человек отказывается, то могут и не настаивать, не пьёт, значит не хочет или не может. На востоке же иногда доходит до того, что нужно чуть ли не предоставить справку о своём здоровье, что ты пить не можешь, иначе жёсткое оскорбление и неуважение тому, кто предложил выпить.

Садясь за стол, нужно сразу говорить и объяснять: я не могу пить по такой-то причине, иначе можно попасть в неприятные ситуации и конфликт. Зато в Китае существует такая же, как у нас, застольная традиция питья в большой компании и с большим количеством еды… Здесь вообще в принципе такие же гостеприимные люди и любят есть большими компаниями, делиться едой друг с другом и помногу, поэтому тоже сразу готовят огромные порции. Что ещё заметила и отметила для себя Наташа: здесь почти не едят никаких жуков, личинок, червяков, жареных тараканов и сверчков – это также лишь стереотип про Китай, но может он присутствует лишь в каких-то областях. Можно было бы подумать, что в древнем мире всё это ели, но нет… У них очень разнообразная и многообразная полезная кухня».

Как объяснила недавно Наташе Дандан, согласно местной философии, еда должна дарить пять вкусовых ощущений: сладкое, солёное, кислое, острое, горькое. Какой-то китайский мудрец-целитель установил эти принципы, говоря, что эти пять вкусов влияют на здоровье главных органов – лёгких, селезёнки, печени, сердца и почек. Наташа очень интересовалась этим вопросом, поскольку любила готовить. Ещё она узнала, что разнообразие также делится по сторонам света. Для южных районов характерна острота и большое количество специй, огромное количество морепродуктов в рецептах. На севере же кухня отличалась большой жирностью блюд, обилием лука, чеснока и блюдами из теста. Также есть регионы, где все блюда сладковатые, в другом в меру солёные и острые, а есть, где вообще в основной своей массе свежие и пресные.

Родители Минмэй возмутились на предложение открыть лавку и отказались, заявив, что они дворяне и семья генералов, а не какие-то там торговцы, что это занятие не подходит им по статусу. Сказали, что это для занятие лиц с низкой репутацией и статусом, что у них есть земли, с которых они получают доход, а также есть жалование из дворца, поэтому им хватает. К тому же она, Минмэй, благородная барышня, ей не нужно так часто показываться на людях и заниматься такими вульгарными, пошлыми, грязными делами, как торговля, ей стоит поберечь свою репутацию. С их слов выходило, что торговцы по статусу чуть ли не в самом низу, наравне с куртизанками, музыкантами и артистами, и неважно, насколько они богаты.

Когда Минмэй настояла, пояснив, что ей нужно чем-то заниматься, чтобы не вытворять глупостей, к тому же, если бы не было отзывов, где бы они брали все эти товары, еду и одежду, родители со старшим братом обещали подумать над этим вопросом.

***

– Старший брат… но зачем её кормилице разрывать в лоскутки мешочек саше, сшитый её же госпожой? Бессмысленно… – проговорил второй принц Ли Ху. – Да она бы и не стала, и не посмела бы этого сделать… Значит…

– Я знаю, – недовольно прервал его наследный принц.

– Тогда? – вопросительно посмотрел на него младший сводный брат.

– Это их проблемы, – ответил Цзылун, не посмотрев на него. – Не знаю, что за цели они преследовали… Может, даже те, о которых госпожа и не ведает. Её служанку могли и мятежники подкупить. Об этом расскажет допрос. Под пытками все всегда становятся очень разговорчивыми, общительными и честными.

– Но, первый брат, почему ты тогда не возразил барышне Вэй, что она там явно была лично и сама порвала мешочек. Разве тебе не интересно, почему она порвала своё саше?

– Все и так понятно. Также понятно, что девица Вэй Жань спасала свою жизнь. Пусть это будет на её совести, я здесь не причём, – усмехнулся Ли Цзылун. – Вот где открывается настоящее нутро человека… Её мать – родственница супруги князя Гу, я не могу безосновательно портить ей репутацию. А иглы явно вставляла не она.

– Но ведь понятно, что служанка барышни Вэй всего лишь исполнитель, – озадачено произнёс принц Ли Ху.

– Их женские разборки меня совсем не интересуют, а вот то, что мне могли причинить вред, это да, – ответил Ли Лун. – Наивный младший брат, люди очень хитры и коварны, особенно женщины. Поэтому не зря я тебе говорю: будь осторожен с Гу Минмэй.

– Не все женщины коварны, – возразил Бэйху. – Чтобы быть счастливым, ты должен кого-то любить, и чтобы тебя любили в ответ.

Ли Цзылун разразился смехом:

– Младший брат, как ты приземлённо мыслишь. Разве в этом счастье?

– А как же иначе? Человеку необходимо всегда рядом чувствовать тепло другого человека… Чтобы можно было кому-то открываться и доверять, чтобы можно было на кого-то положиться, – улыбнулся Бэйху.

– Мне это не нужно, – с присущей ему жёсткостью в голосе ответил наследный принц. – Я верю только себе. Никому из людишек нельзя верить, тем более, женщинам. Как посмотрю на все их ужимки и актёрскую игру, попытки обольщения, сразу противно становится. Это лицемерие, эти разборки меж собой… просто раздражают. Мнят себя очень умными и хитрыми, и думают, что это незаметно. Мы уже с тобой насмотрелись на эти подлые и жестокие войны в гареме отца. Когда разберусь с важными делами, попрошу отца императора даровать мне выгодный брак. Не хочу, чтобы толпа безмозглых двуличных куриц каждодневно клевала мне мозг, мне будет достаточно одной такой.

***

По приезду домой у Минмэй состоялся серьёзный разговор с родителями. По здешним традициям здесь было не принято «выносить сор из избы», но вот когда все вернулись домой, тогда Наташа почувствовала на себе родительское возмущение княжеской четы Гу.

Больше всего оно было вызвано переживанием за своих детей. Точнее, генерал переживал за обеих девушек, а вот госпожа Гу винила во всём произошедшем, что привело к ранению Минмэй, третью дочь семьи. Обе девушки по обычаю стояли на коленях посреди комнаты. Правда, Наташа сидела на полу так, чтобы не травмировать ещё больше больную ногу. К тому же, Баожей, встав грудью словно на амбразуру на защиту своей дочери, вытребовала, чтобы Мэй-эр не сидела на полу, но новая Гу Минмэй была солидарна с сестрой, и госпоже Гу пришлось сдаться перед её упрямством.

– Госпожа, отец, я признаю свою вину полностью, – говорила Минлан, виновато склонив голову и сложив кисти рук на уровне середины живота. – Я готова понести ответственность, накажите меня, как вам будет угодно.

– Ответственность?! – возмутилась Баожей, – Ты покалечила свою четвёртую сестру! Она законная дочь семьи, если у Мэй-эр останется шрам или кривая походка, как ты будешь исправлять то, что наделала?!!

Минмэй возражала, что Лан-эр не имеет никакого отношения к злобе и зависти служанки Вэй Жань, также, как и к безумству наследного принца… «его высочества наследного принца, будь он неладен, тысячу гневных кур ему в кровать»:

– Но, скорее всего, эта Вэй Циньжань во всём виновата. Слуги – люди подневольные.

Минлан причитала, соглашаясь с обвинениями госпожи Гу, что вся вина лежит на ней. Наташа закатывала на это глаза и тёрла пальцами свой лоб.

– Замолчи! Как смеешь пререкаться со старшими?! – ругалась Гу Баожей на дочь. – Если бы не эта дрянная девка, то тебе бы и не пришлось участвовать в цзицзюй! Ты вообще не влезла бы в склоку с его высочеством наследным принцем! И нам бы не пришлось отстаивать честь семьи, защищать дочерей Гу!

– Но этот… хм, весьма вредный молодой человек, явно имеет на меня зуб. Он всё равно бы придумал что-нибудь, приводящее к конфликту – возразила ей Наташа.

Родители переглянулись, и задумавшись, замолчали, словно уже и до этого что-то подобное подозревали. В итоге розгами никого не наказали. Наташе показалось, что господин и госпожа Гу сами понимали, что произошедшее было слишком нарочито.

Но всё же, как не упрашивала Минмэй, Минлан отправили стоять на коленях перед алтарём в храме предков, думать о своих ошибках, извиняться перед ними и молиться о здоровье Минмэй. Ведь там нельзя быть неискренним, потому что духи предыдущих поколений семьи всё видят и знают, видят человека насквозь, все его мысли и чувства. Гу Лан отправили туда на всю ночь. Лан-эр заперли, как здесь полагалось, без ужина и на специфический китайский длинный навесной прямоугольно-цилиндрический замок. Он был более длинным и узким, чем те привычные амбарные замки, которые сразу предложило воображение.

Минмэй не наказали, сославшись на её болезнь и ранение, а также на то, что она почти и не причем. Наоборот, пыталась защитить сестру и честь семьи.

Когда Минмэй осталась наедине с княгиней и князем Гу, те снова отчитали дочь, напомнили, что она должна вести себя скромнее и беречь свою репутацию.

– Ты сейчас немного в спутанном уме, поэтому, чуть что случится, ты должна сразу обращаться к нам за помощью, – сказал отец. – Не лезь ни во что больше. Ты такой сумасбродный и бедовый ребёнок.

– Во всём есть хорошее. Сейчас можно будет сказать, что Мэй-эр травмирована и напугана. Теперь есть оправдание, чтобы не посещать вдовствующую императрицу, – довольно произнесла госпожа Гу.

– Мэй-эр, дорогая, – начал многозначительно и серьёзно князь Гу, – в последнее время вы стали излишне дружны и общительны с его высочеством вторым принцем Ли Бэйху… Это неуместно. С этого момента ты должна избегать встреч и общения с обоими их высочествами… По возможности, мы отправим тебя подальше от столицы, погостить к твоему дяде. Скажем, что ты очень больна и слаба, а смена места жительства необходима для твоего лечения.

– Мэй-эр, общаться с кем-то из дворца действительно очень опасно, – подтвердила мать. – Лучше тебе избегать людей оттуда, тем более, императорскую семью.

– Поверь, всё, что ты видишь – иллюзия, – добавил генерал Гу.

– Я знаю, что мне только кажется, будто иду по красивым мраморным дорожкам и слышу сладкие речи, но на самом деле я балансирую на остром лезвии ножа, – к их удивлению, раздумчиво проговорила Минмэй, – это всё иллюзорно, словно в матрице-кха-кха-кха-кхе, – девушка сразу изобразила глубокий кашель, поглотив им произнесённое слово.

Родители удивились её речам и тут же взволновались.

– Мэй-эр, ты заболела, простыла?! – спросила мать.

– Да нет, просто случайно поперхнулась, – напряжённо улыбнулась Минмэй. – Не переживайте, я знаю, что делаю, могу оценить степень угрозы… я выживу. Не беспокойтесь, отдаю себе отчёт в своих поступках, понимаю степень дозволенности и стараюсь избегать опасности.

Родители опять удивлённо и одобрительно переглянулись.

– А-Мэй, ты стала такой разумной, – произнёс отец и одобряюще улыбчиво покивал.

***

В это время в поместье одного из министров.

– Вы видели, как его высочество второй принц Ли Ху спас барышню Гу Минмэй? Он прямо поймал её на руки, – проговорил один из бородатых мужчин зрелого возраста.

– Это выглядело очень вызывающе, – фыркнул второй и отпил из пиалы вина.

– Мне доложили, что его высочество второй принц уделяет законной дочери Гу слишком много внимания в последнее время, – третий мужчина многозначительно посмотрел на собеседников. – Я как раз и хотел поговорить с вами об этом.

Чиновники собрались, чтобы выпить в поместье одного из министров.

– Нам, как сторонникам его высочества наследного принца, нельзя, чтобы императрица с её сыночком заполучили внимание и привязанность генерала Гу Кая! – стукнул пиалой, наполненной вином, четвёртый. Часть содержимого выплеснулась на стол, но сжимающий сосуд в руках от гнева этого даже не заметил.

– Министр Се тогда будет пить небесный мёд! – проговорил пятый.

– Кхм-кхм, – улыбнулся второй. – Нет человека – нет проблемы.

– Вы предлагаете избавится от клана Се или от императрицы?! – удивлённо увеличил глаза третий.

– От его высочества второго принца?! – испуганно проговорил первый и тут же прикрыл свой рот рукой.

– Зачем такие сложности? – проговорил второй, снова улыбнувшись. – Всего лишь от законной дочери семьи Гу, Гу Минмэй.

– Я думаю, избавиться от этой вздорной особы не составит труда, – закивал пятый мужчина.

– Подождите-подождите, – выставил вперёд ладонь первый говоривший. – Но его высочество наследный принц не просил нас об этом. Вы знаете, он очень не любит, когда без разрешения лезут в его дела или путают ему карты.

– Я уверен, что его высочество наследный принц будет очень доволен своими сподвижниками. Он лишний раз уверится в нашей преданности, – ответил пятый и рассмеялся.

– Действительно, как его высочество может попросить нас о таких вещах? Вы что? – улыбнувшись, кивнул третий. – Как его соратники, мы должны взять эту тяжёлую ношу на свои плечи.

– Согласен, как его подданные, чтобы угодить наследному принцу, мы должны понимать его без слов. Он будет благодарен нам за старания и помощь, – добавил четвёртый.

Первый и второй мужчина пожали плечами и согласились.

Глава 6

«Да уж… это не Европа со своими отношениями сюзерен-вассал, – вздохнула Наташа в новом юном облике древнекитайской аристократки, – там у каждого есть свои чётко прописанные обязанности друг перед другом, как у правителей, так и у феодалов. Здесь же „сыны небес“ и всё – единоличная власть властьимущих, не подлежащая никакому контролю и осуждению… Ещё и огромная коррупция, разделения статусностью, клановость с кумовством, и вершиной всему этому настоящее рабство. В опасное местечко я попала, только не понимаю, за какие грехи? … »

Наташа тихонько наигранно захныкала и прошептала про себя:

– Ну и как тут выживать? Одно неловко и неправильно сказанное слово, и ты – труп, без права оправдания и обжалования. Почему все здесь так безропотно принимают свою судьбу, со столь большим энтузиазмом стоят на коленях?

– Барышня, честное слово, ну что вы так расстраиваетесь? Всё образуется. После чёрной полосы всегда приходит белая, – сочувствующе проговорила служанка, которую Наташа недавно вылечила от простуды. Она не особо понимала о чём говорит её госпожа, но подозревала, что та расстроена произошедшим.

Эта девушка стала второй личной служанкой главной дочери семьи Гу. Наталья, узнав, что ей положено несколько служанок, в том числе и две личные, а место внезапно погибшей по непонятным причинам Синьцянь пустовало, попросила мать отдать эту девушку себе в услужение, поскольку хотела, чтобы она пришла в себя и отдохнула после болезни. Также Наташа позаботилась и о том, чтобы Дандан перевели на более лёгкий труд.

Новая личная помощница была очень благодарна, так как, как ни крути, но это карьерный рост: лучше комната и репутация; хорошая одежда и еда; чуть большее жалование; возможность получить какие-то знания; больше возможностей заработать различные блага и награды от хозяина.

Новую служанку звали Чаувай, что означало «осенняя трава» на древнем диалекте, но это имя дали ей первые хозяева, семья генерала Гу была третьими. Поэтому Наташа спросила её настоящее имя и стала звать по имени, что дали ей родители. И теперь она стала Цишуй, что означало «жизненная сила воды».

– Что ты тут без дела стоишь, а ну иди, займись какой-нибудь работой, – ворчливо произнесла вошедшая в комнату с подносом Чунхуа. – Во дворе полно опавших лепестков… Что ты на меня так смотришь? Это я являюсь самой близкой и любимой служанкой молодой госпожи.

Чунхуа с некоторых пор стала ревновать барышню и её расположение к новой личной служанке.

– А-Хуа, – строго обратилась к ней Минмэй. – Ты знаешь, что я этого не терплю.

– Простите, барышня, временное помутнение рассудка. Я так больше не буду, – торопливо проговорила Чунхуа и виновато легонько хлопнула себя пальцами по губам.

Минмэй рассмеялась:

– Цишуй, не бойся, у нас всё здесь более проще и справедливее, чем в большинстве мест… Пусть этот мир станет хоть на это небольшое пространство справедливее и прекраснее.

Когда вторая личная служанка, поклонившись, удалилась во двор, поняв, что там действительно пора подмести, Чунхуа выставила на стол блюда с подноса:

– Барышня, поешьте, и вам сразу станет лучше. Вот тыквенные семечки, вы всегда их очень любили грызть, как и остальные обеспеченные люди этого города. Но вы их любили есть, когда нервничаете.

«Ну конечно, … и тут их любят грызть, как и у нас. Только у нас больше подсолнечник», – мысленно по-доброму усмехнулась Наташа:

– А почему «как остальные обеспеченные люди этого города»? Это потому, что им нефиг делать?

– Это, конечно, тоже. Но всё же потому… что такое занятие не слишком доступно по деньгам для бедных людей, – ответила, улыбнувшись, личная помощница, уже несколько привыкшая к потере памяти своей молодой госпожи и странным словам, поэтому не обращавшая на них внимания. – Они очень полезные, даруют молодость, долголетие, и избавляют тело от паразитов. Тыква вообще сама по себе волшебная. А вот это чесночный арахис, – Чунхуа выставила на стол другую миску. – Это такие орешки…

– Что такое арахис, я в курсе, – улыбнулась Наташа, посмотрев на лежавший в глубокой узкой миске неочищенный арахис в кожуре, явно имеющий чесночный привкус и запах.

– Вот маринованные яйца, свинина в кисло-сладком соусе и рисовые пирожные. А это каша, она поможет вам восстановить ваши силы и здоровье. Чем бы человек не болел, он всегда сразу же должен есть кашу, чтобы восстановить свои силы, – продолжила юная служанка. – Я почти всё сама готовила. Ешьте, пока горячая. Вам подуть? Вам почистить арахис?

– Нет, спасибо, дуть не надо, я думаю, справлюсь. А арахис можешь помочь мне почистить, если хочешь, – снова улыбнулась Минмэй:

«Ну конечно же, кто бы сомневался. Естественно, что это их традиционная каша без молока, похожая на компот с добавлением разваренной рисовой крупы», – она зачерпнула ложку и слила с неё жидкую массу, что потекла ручьём: