Бывшая жена дракона. Право на сына

Сейчас, стоя напротив него, у меня возникло подозрение, что вся моя жизнь до сегодняшнего дня была фальшью. Словно отцу всегда было неважно, какой я крови, и он просто придерживался придуманной им же легенды.

– Ты совершила несусветную глупость, Дарина, но ты права. Время есть. Когда Арден признает его своим сыном официально?

Я непонимающе глянула на отца, ведь о таком мы с Арденом не договаривались. Он ясно дал мне понять, что нового законного наследника ему родит его новая жена.

– Никогда, отец. Как только он спасет Мира, мы с сыном исчезнем из его жизни навсегда.

Спустя несколько секунд лорд Дагон рассмеялся, запрокинув голову, а затем посмотрел на меня снисходительным взглядом, словно знал то, чего не понимала я.

– Чтобы спасти моего внука, Дарина, Арден должен снова стать отцом Мира, а единственный способ сделать это – официально его усыновить с помощью ритуала крови из трех членов рода Северных. Единственная причина, по которой Арден может тянуть с помощью – это поиск согласных родственников мужского пола. Если же с этим возникнут проблемы, нам придется использовать основной козырь.

– Основной козырь? Что ты имеешь в виду?

Отец ухмыльнулся и откинулся на спинку кресла, скрестив перед собой руки.

– Арден не в курсе, какая кровь в тебе течет, Дарина. Иначе бы никогда не упустил тебя, не женился бы на этой Николетте и не наплевал на вашу истинность. Он слишком молод, чтобы поступать мудро, но если бы его род узнал, кто ты такая, то вцепился в тебя руками и ногами.

– И почему же ты не сказал ему, кто я? – медленно спросила я у него, чувствуя, что вскоре услышу правду, которую он от меня скрывал всю жизнь.

– Я дал тебе возможность обрести собственное счастье вопреки всему.

Впервые в жизни я видела в его глазах заботу и глубинную любовь. Никогда раньше я не думала, что он относится ко мне, как к дочери.

– Не получилось. План твой провалился, отец, – горько усмехнулась я и отвела взгляд, после чего подошла к окну, пытаясь скрыть от него выражение своего лица. – Как видишь, никому не нужна никчемная полукровка без магических сил. Пусть она хоть тысячу раз истинная пара, дарованная небесами.

– И столица не строилась за один день, Дарина. Так что держи рот на замке до поры до времени. Проучи Ардена и умолчи о вашем с Миром происхождении. А если он упустит тебя, всю жизнь локти кусать будет, узнав потом правду.

– Ты увиливаешь от ответа, отец. Где моя мать?

В ответ мне звучало молчание. Я боялась обернуться и увидеть на лице отца ответ, ведь пока он скрывал от меня правду, я могла обманываться и верить в лучшее.

– Она была моей истинной парой. Умерла при родах, дав тебе имя «Дарина».

Я закрыла шторы и села напротив отца, выжидающе глядя на него в ожидании подробностей.

– Ее семья когда-то бежала из Арьялы из-за массового истребления ее рода. Королевского рода солнечных метаморфов. Лорд Бейрут как-то прознал про твое существование и сыграл на твоей женской доверчивости, пообещав тебе освобождение от изменника-мужа и свободу среди метаморфов. Но ты никогда не задумывалась, почему он не представил тебя и Мира официально сообществу?

Вопрос отца застал меня врасплох.

– Он хотел, чтобы я влилась сначала в Академию.

– Чушь! И ты сама это уже знаешь. Мать Бейрута принадлежит к лунным метаморфам, самому влиятельному и магически одаренному роду метаморфов после солнечных, и он следующий претендент на трон. Существование Мира – угроза для его власти. И единственная причина, по которой он тебе «помог» – жажда власти. Так он лишь устранил конкурента. Будь осторожна, Дарина, и никому не доверяй. В твоих руках сосредоточены великие возможности. И если ты поступишь мудро, то обретешь гораздо больше, чем когда-то мечтала.

Никогда еще я не слышала от отца так много слов, адресованных именно мне. Раньше он не то чтобы игнорировал меня, но особо не замечал, занятый делами клана.

– Возвращаясь к моему вопросу, Дарина, – продолжил он, когда я никак не отреагировала на его напутствие, – Единственный твой союзник сейчас – это я. Арден ослеплен своим гневом и отсутствием связи со своим драконом, в порыве злости может натворить дел и всё испортить. Доверять никому больше ты не можешь.

– Кроме тебя? – усмехнулась я, чувствуя горечь.

Мой отец был типичным лордом, чистокровным драконом, который во всем искал выгоду. И если бы я не была для него возможностью подняться выше и заполучить больше власти, меня бы оставили на границе с Арьялой, отдав на воспитание местным крестьянам. Не посмотрел бы он и на то, что родила меня его истинная пара. Сейчас я видела отца насквозь, но к его чести он и не скрывал своих намерений, прикрываясь за любовью и мнимой добротой.

– Не боишься реакции своей жены, отец?

Я вздернула бровь и сложила на груди руки, не доверяя его семье. Своей родней ни Аишу, ни Римму я не считала и знала, что в любой момент они воткнут мне нож в спину.

– Римма не представляет угрозы для тебя, Дарина. Теперь, когда я приехал в столицу, проконтролирую, чтобы ни она, ни Аиша не доставляли проблем. Аиша излишней эмоциональностью и приверженностью к страстям вся пошла в мать, так что я не удивлен, что ее поймали на крючок возможностью стать высокородной леди, женой высшего столичного рода путем обмана. Когда придет срок, и она оправится после родов, я выдам ее замуж за сына своего преданного друга. Так что после того, как мы решим все проблемы, после войны мы с семьей отправимся обратно в поместье, которое я завещаю мужу Аиши.

Я сглотнула ком горечи, чувствуя себя преданной и обманутой, но при этом удивленной не была. Все с детства давали мне понять, что я не имею право претендовать на главенствующее место в нашей династии, поскольку я не чистокровный бастард.

Возможно, родись я мальчиком, отец бы передумал и передал клан мне, а не мужу Аиши, но об этом уже никогда не узнать.

– Для того чтобы тебе помочь, мне нужно знать положение дел в совете, Дарина.

– А для этого тебе нужно, чтобы я следила за Арденом.

– От слежки не будет никакого толку. Ты его истинная пара, так что он, как бы сейчас тебя ни презирал и не ненавидел, будет тянуться к тебе. Его дракон сейчас оторван от него и не вернется, пока между вами не наступит гармония, так что вольно или невольно, но бессознательно он будет держать тебя как можно ближе к себе. Слушай разговоры, которые он ведет, запоминай, что говорит. Подмечай, кто приходит к нему в гости. И держи ухо востро с этой Николеттой. Семья у нее не влиятельная, но поговаривают, что отец, будучи на войне, начал заниматься незаконными препаратами, так что со счетов их сбрасывать не стоит. И вот еще что. Держи, это тебе пригодится, пока ты не войдешь в полную силу.

Отец достал из нагрудного кармана маленький квадратный черного цвета футляр и передал его мне. Внутри находилось, как я и ожидала, черное кольцо. Редкий вид опала, который идеально подходил, как заготовка для артефакта распознавания магических ядов и прочих запрещенных препаратов.

– Обычные яды тебе не страшны. Ты уже совершеннолетняя, и твой организм благодаря моей крови в твоих венах уже успел приспособиться к обычным отравам, так что используй это кольцо каждый раз, когда будешь принимать пищу. И не только в доме Ардена, но и здесь.

– Что, неужто жене не доверяешь?

Я не удержалась и поддела отца, но он ничего не ответил, заставив меня задуматься, что творится в его голове.

Он ни разу не поднял тему того, что Аиша родила дочь от Ардена. Не заикнулся, что Арден должен платить хотя бы содержание, а это означало, что лорд Дагон знает больше и уверен, что Аиша родила от другого дракона.

– Я не знаю, смогу ли в ближайшее время выходить на улицу. Сам понимаешь, я ламия, а не жена или любовница.

Я дернула за ошейник и ощутила, как по телу прошла неприятная волна. Магическая метка предупреждает, что лучше ошейник не трогать. Насколько я слышала, если пытаться его снять, то он своей силой может и вовсе убить, оставляя после тебя один лишь пепел.

– Я переговорю с Арденом, так что в отчий дом приходить ты сможешь вместе с сыном. На тебя я прав больше не имею, так как ты сама согласилась стать ламией, а вот мой внук всё еще находится под моей защитой. Так что до тех пор, пока он его не усыновит, как полагается, он по закону обязан предоставлять мне общение с ним. И не переживай так. Как только он выполнит свою часть сделки, твой ошейник снимется сам собой. Магия рабства не вечна, как многие думают.

Слова отца воодушевили меня, так что выходила от него я в приподнятом настроении. У выхода меня уже ждала карета с кучером, который молча доставил меня до Академии, и я вдруг осознала, что всё это придется оставить. И как быть с Ханной, которая всегда помогала мне присматривать за Миром, не представляла. Я ведь не обсудила с Арденом ее будущее.

– Леди Дарина, вы вовремя. Ребенок уже довольно давно плачет, хочет кушать, – встретила меня жалобным тоном Ханна, и я забыла обо всем на свете, услышав тихие всхлипы своего малыша.

Он совсем измучился и уже не мог реветь, но как только я взяла его на руки, сразу же ощутил материнский запах.

– Сейчас, мой хороший, мы покушаем, сейчас. Прости маму, мама была занята, но уже вся твоя.

– Я сбила ему жар травами, которые дал лекарь Рюффет, и они помогают, моя леди, – отчиталась Ханна о состоянии ребенка, когда я закончила с кормлением, и мой сыночек уснул.

Нет. Свою кормилицу я не оставлю и буду отстаивать ее до конца.

– Собирай наши вещи, Ханна. Мы переезжаем в особняк лорда Ардена.

Глава 7

– Арден распорядился, чтобы я занялась твоим размещением, – недовольством встретила меня Николетта.

Сегодня она была одета приличнее, чем вчера.

Ярко-розовое платье оттеняло бледный цвет ее кожи, но, несмотря на свою красоту, не скрывало выражение лица, которое выглядело стервозным.

Хоть Николетта и держалась в рамках приличий, даже не оскорбляла меня, было заметно, что ей претило уделять мне время.

Она вздернула подбородок и повела меня по коридору, горделиво демонстрируя, кто теперь хозяйка поместья и сердца Ардена Северного.

– Алия, пока я показываю комнату нашей временной гостьей, проводи ее служанку, или кто она там, в крыло для прислуги.

Рядом с Николеттой семенила ее помощница. Выглядел она немного забитой, но при этом достаточно взрослой и без единой примеси драконьей крови, что меня весьма удивило, поскольку обычно высокородные предпочитали брать прислугу из, по меньшей мере, полукровок, чтобы можно было им доверять.

– Ханна будет жить со мной, – сразу пресекла я попытки Николетты разделить нас.

– Не знаю, как у вас там принято в вашем захолустье, но у нас тут в столице так не принято. Прислуга должна жить отдельно, чтобы каждый знал свое место.

Николетта даже остановилась и повернулась ко мне лицом, с вызовом глядя мне прямо в глаза.

Несмотря на то что она говорила про Ханну, которую возвела в ранг низшей прислуги, имела в виду она меня. Хотела таким образом завуалированно указать мне на мое место, чтобы я не претендовала на большее.

Судя по ее поведению, она не знала, кем я прихожусь Ардену, и что он сделал меня своей ламией. За это я ему благодарна. Я и так чувствовала себя не в своей тарелке, находясь здесь на правах приживалки. Мне претило подчиняться правилам Николетты, ведь когда-то именно я была хозяйкой дома Арден.

И пусть в этом столичном особняке я никогда не была, это не отменяло того факта, что она заняла мое место, которое я, может, и не хотела, но легче мне от этого не становилось.

– Ханна – кормилица Мира, так что жить она будет со мной.

Это была ложь, но я не собиралась уступать этой хамоватой девчонке, которая возомнила себя королевой и явно вознамерилась помыкать мною. Так что я твердо посмотрела ей в глаза, не отводя взгляда, и вскинула подбородок, с силой стискивая челюсти.

Николетта недовольно прищурилась и дернулась, явно сдержавшись от того, чтобы не накинуться на меня с оскорблениями, которые с самого утра вертелись у нее на языке.

Я не удивлюсь, если она еще ночью перемыла мне косточки со своими прихлебателями. Повадками она похожа на Аишу, а та частенько любила посплетничать с матерью, чему я невольно часто становилась свидетельницей.

– Если вас что-то не устраивает, госпожа Николетта, вы можете обсудить это с лордом Арденом, но менять кормилицу своему сыну я не собираюсь.

Говорить напрямую, что мой Мир – биологический сын Ардена, я не стала, но всё и так было очевидно, так что Николетта, несмотря на свое желание выйти победительницей из этой ситуации, промолчала, поджав губы.

Она ясно показала, что не уверена, что Арден примет ее сторону. Этой ночью он продемонстрировал, что не особо считается с ее мнением, и в их паре всё будет так, как скажет Арден. Так что руководить она может лишь прислугой, и я ей сейчас, как кость в горле. Ни желанная гостья, ни служанка.

– Хорошо, пусть будет по-твоему, Дарина, и впредь попрошу обращаться ко мне леди Николетта.

Я едва не рассмеялась, услышав ее требование. Сама хотела, чтобы я называла ее леди, но при этом сама обращалась ко мне неподобающе.

– Что ж, в таком случае я требую того же. Леди Дарина, и никак иначе. Я дочь лорда Дагона, владетеля Аллирийских земель.

Глаза Николетты недовольно прищурились, она стиснула челюсти, но не могла мне возразить, поскольку я ткнула ее носом в ее происхождение. Пусть она и была по рождению леди, но все знали, что ее отец был родом из обедневшего рода, который много столетий назад утратил магию.

Единственная причина, по которой Арден женился на Николетте, так это клятва, которую ее отец взял с лорда Захрана, отца Ардена. Слухи об этом заполонили столицу еще до свадьбы, и не было ни одного дракона, который не знал бы ее сомнительную родословную с учетом того, что мать ее и вовсе была не дворянского происхождения.

– Сегодня вечером приезжают мои родители, поэтому гостевую на втором этаже я отдала им. А вам же с ребенком и прислугой выделила комнату, смежную с нашей спальней. Ближайшие девять месяцев она нам не понадобится, так что вы смело можете занять детскую.

Я ожидала, что она захочет мне пакостить и поселит меня в крыле для прислуги или в каком-нибудь чулане без окон, но она пошла дальше, проявляя верх бесчеловечности.

Несмотря на то что она стала женой Ардена, она, видимо, чувствовала во мне угрозу, ведь знала, что я его истинная пара, поэтому хотела, чтобы я еженощно слушала их стоны любви.

Если бы я знала строение столичного дома, то могла бы выбрать себе комнату сама, а пока приходилось подчиняться хозяйке дома.

– Где Арден? Мне нужно с ним поговорить, – произнесла я, обращаясь к Николетте.

В этот момент мы остановились около детской. Ее помощница Алия достала ключи, а сама Николетта напряглась, услышав мой вопрос.

– Зачем он вам? Он занят. Если вам что-то нужно, этим займусь я, как хозяйка дома.

– Нет, это личное, нам нужно обсудить нашего сына.

– Арден не предупреждал, когда вернется. Располагайтесь пока.

Николетта заходить в детскую не захотела, а когда мы с Ханной оказались внутри, я всё поняла. Она оказалась еще более мелочной, чем я предполагала.

Вместо чистой комнаты передо мной предстала пыльная и неубранная спальня с паутиной по углам.

Несмотря на то что я больше не являлась женой Ардена, мне стало больно и горько. Если бы он ждал нашего сына с таким же трепетом и желанием, как я, то приказал бы слугам в столице подготовить детскую еще во время моей беременности. Еще до того, как я застала его за изменой.

Я стояла посередине детской и не видела здесь даже кроватки для ребенка, не то что детских вещей или покрашенных в голубой стен.

Еще одно доказательство, что Ардену всегда было плевать на ребенка. Он был бездушным драконом, который оценивал ребенка лишь по наличию в нем магии и способности к обороту.

– Когда здесь уберут? – повернулась я к Николетте, которая стояла на пороге с видом победительницы.

Она жадно следила за выражением моего лица, но ее ждало разочарование. Ее надежды на мою истерику испарились так же быстро, как мои иллюзии о счастливом браке когда-то.

В последнее время я великолепно держала себя в руках, ведь жизнь научила меня, что эмоции – это слабость.

– Вся прислуга сейчас занята, так что вам придется справляться самим. Но для вас это не составит труда, леди Дарина, вы ведь приехали со своей служанкой. Что ж, где ведро и швабра, сами найдете.

Голос Николетты на этот раз прозвучал жестче, и она, не слушая причитаний моей Ханны, вместе с помощницей на хвосте ушла, оставляя нас посреди грязной пыльной комнаты.

Ханна очень долго возмущалась, поскольку считала это неуважением, а вот я прочитала между строк совсем иную фразу.

Николетта объявила мне войну, но напрямую оскорблять меня и выгонять не собиралась, хотела, чтобы я сама ушла. Вот только она ошиблась, думая, что это сработает.

Она не знала, что у меня нет выбора, и даже если я захочу уйти, без разрешения Ардена не смогу.

– Мы так это и оставим, моя леди? Нужно пожаловаться лорду Ардену, чтобы он приструнил ее. Как она смеет обращаться с вами так, словно вы простолюдинка? Вы выше ее по происхождению.

– Я бастард, Ханна.

– Вы признаны лордом Дагоном, как его дочь. Покойный лорд, его отец, даже завещал вам самые плодородные земли, тем самым выделив вас среди остальных наследников. Для высшей знати это о многом говорит. Вы уж поверьте, моя леди, прислуга всегда знает, о чем сплетничают господа.

Кстати, о землях. Нужно будет поговорить с отцом, что случилось с моим приданым в виде этих земель. Может ли Арден и правда оставить их себе, или они вернутся мне.

– В любом случае, Ханна, хозяйка этого поместья – леди Николетта. Мы не можем заставить ее выделить нам слуг.

Назвать выделенную нам детскую комнатушкой у меня язык не поворачивался. Размеры помещения поражали: здесь было целых два огромных окна и собственная гардеробная, однако находиться внутри было невозможно.

Отдав Мира Ханне, я наказала ей подождать меня в коридоре, а сама изучила фронт работ. Сначала у меня была мысль покормить Мир, а уже после заняться уборкой, но когда я несколько раз чихнула, находясь в пыльной комнате всего пару минут, то не рискнула подвергать жизнь ребенка опасности.

Конечно, заболеть он не заболеет, это всего лишь пыль, но расчихается, и кто знает, как это повлияет на его жар, который может вернуться в любой момент.

Я впервые была благодарна Римме, которая часто поручала мне грязную работу по дому, когда я чем-то могла ей не угодить.

Благодаря ей я всё умела и не была белоручкой, поэтому если Николетта хотела меня напугать уборкой, то ей это не удалось. К тому же я не считала уборку чем-то зазорным. Стыдно жить в грязи, а не убираться.

– Ханна, ты же с утра ничего не ела. Возьми Мира и сходи с ним на кухню перекусить. Я в это время уберу нашу комнату, а потом позову тебя.

– Ох, леди Дарина, вам не пристало заниматься уборкой, это совсем не по статусу. К тому же лорду Дагону это не понравится.

Честно говоря, о мнении отца я совершенно не думала. Тем более, отправляя меня сюда, он знал, в каком качестве я буду здесь находиться, и вряд ли удивится, что я занимаюсь подобными работами.

Да и с чего бы ему на этот раз обращать на это внимание, если он никогда и не пытался приструнить Римму, когда она отправляла меня на конюшню убирать за лошадьми, хоть эта работа была сложной физически и предназначалась для мужчин.

Несмотря на причитания Ханны, я всё равно добилась своего и отправила их вниз, на первый этаж, а сама пошла на поиски швабры и ведра.

В целом, строение поместья хоть и отличалось от того, в котором мы жили с Арденом, но примерное расположение прачечной я знала.

Еще когда мы шли внизу следом за Николеттой, я подметила, куда она кивнула, говоря о крыле для слуг, поэтому и направилась в ту сторону.

Кладовка с моющими средствами была открыта, но поблизости никого из прислуги не оказалось. Видимо, Николетта не соврала, сказав, что все они заняты.

Судя по взбудораженным голосам со стороны кухни, почти вся прислуга занималась помощью в готовке, и это навело меня на мысль, что работников в столичном поместье было гораздо меньше, раз рук и правда не хватало.

В голове от чего-то возникла неприятная и зудящая мысль, что, когда мы с Арденом были женаты, за весь тот год он ни разу не позвал моего отца и его жену в гости. Несколько раз я подкидывала ему эту идею, желая, чтобы всё было по традициям, но каждый раз, когда я заводила эту тему, Арден отнекивался, говоря, что сейчас не время, и мы созовем гостей лишь после того, как я рожу ребенка.

Тогда я считала его аргументы верными и логичными, а сейчас понимала, что он просто прятал меня в поместье, как свой грязный позор.

– Хватит думать об этом, Дарина, – прошептала я себе под нос и пошла с ведром на задний двор, прямиком к колодцу.

Несмотря на то что вода была ледяная, я, стиснув зубы, перетерпела и принялась за уборку. В такие моменты все мысли улетучивались из моей головы, и из-за этого порой я любила это занятие, ведь не думала ни о том, кто я, ни какого я происхождения, ни о своем будущем.

Закончив с уборкой, я вышла из комнаты с ведром грязной воды и чуть не столкнулась в коридоре с какой-то дамой, одетой в чересчур пышное платье, явно не подходящее случаю. Казалось, что женщина хотела показать всем, что может себе позволить подобные наряды, но из-за неуместности всё выглядело наоборот.

– Смотри, куда прешь, коза! – вдруг разозлилась она и прокричала, одергивая подол своего платья, на которое случайно пролилось немного воды из ведра.

Что ж, судя по ее речи, я не ошиблась в выводах, что женщина была из той, про которых говорят «из грязи в князи».

– Прошу прощения, я вас не заметила. Дайте платье слугам, они приведут его в порядок.

Женщина подняла глаза на меня и прищурилась, окидывая задумчивым взглядом. Она кого-то мне напоминала.

В ходе осмотра она составила обо мне мнение и презрительно ухмыльнулась, явно решив, что я не стою не только ее внимания, но и уважения.

– А ты кто такая, что возомнила себя хозяйкой, раз посылаешь меня к слугам? А ну, быстро наклонилась и протерла это пятно, иначе я скажу дочери, и она заставит тебя драить полы всего дома по несколько раз, пока я не решу, что они достаточно чистые, чтобы я могла видеть в них свое отражение.

Я опешила, услышав ее грубый нахальный тон, и не сразу осознала, что она имела в виду. А потом до меня дошло, что передо мной стояла мать Николетты. Так вот, кого она мне напоминала.

Вот, в кого она пошла своим мерзким характером.

Глава 8

Мы с матерью Николетты стояли друг напротив друга и, столкнувшись взглядами, не отрывали свои взгляды.

– Ты посмотри, какая наглая. Как ты смеешь не опускать глаза, когда леди смотрит?! Я похлопочу, и тебя отправят на конюшни. Всю жизнь будешь убирать за лошадьми.

Грубое и бесцеремонное обращений этой женщины стало для меня последней каплей. Я вытащила швабру из ведра, кинула ее на пол и, не обращая внимания на то, что он намок, схватилась двумя руками за ведро и со всей силы вылила всё содержимое на эту грубиянку.

Она заверещала, отчего я поморщилась, поскольку голос у нее был донельзя неприятный и резал слух. Размахивая во все стороны руками, она словно пыталась отмахнуться от воды, но уже промокла с головы до ног, напоминая мокрую курицу. От чистого платья и пышной прически не осталось и следа.

– Ты! Ты! – всё выдыхала она, но никак не могла справиться с собственным дыханием.

Я же просто бросила ведро на пол, и оно со звоном покатилось ближе к окну.

Скрестив на груди руки, я смотрела на ту, которая называла себя леди, и ожидала ее реакции. Почему-то именно сейчас мне хотелось скандала, чтобы выплеснуть всю ту злость, которая скопилась у меня в солнечном сплетении, и я всё никак не могла ее никуда деть. Это был не только гнев, но и беспомощность, обида и горечь.

– Ты, дрянь малолетняя! Ты хоть знаешь, сколько стоит это платье? Никогда в жизни за него не расплатишься, даже если тебя отправят трудиться на каменоломни!

Женщина продолжала кричать и разбрасываться бранью, а я просто слушала и ждала паузу, накапливая энергию для словесного удара.

– Вы закончили? – надменно спросила я ее, когда она замолчала, но, видимо, лишь для того, чтобы вдохнуть в грудь побольше воздуха.

– Если да, то возьмите ведро и швабру и отнесите всё это в прачечную. Вы были так неуклюжи, что разлили воду. У меня нет времени, чтобы тратить его на вас, меня ждет ребенок. И следите впредь за своим языком, раз вы собираетесь оставаться в поместье на несколько дней.

– Ты… ты… Да кто ты такая, чтобы… Ты хоть знаешь…!