Game Over

– Заходите! Открыто! – донёсся из квартиры приглушённый женский голос после того, как он несколько раз нажал на кнопку звонка.

Макс немного постоял в прихожей и, не дождавшись пока кто-то выйдет, двинулся дальше, стараясь не зацепить коробки, сложенные вдоль стен.

– Ну, что вы там застряли? Идите сюда, – услышал он из дальней комнаты, – только осторожно, не споткнитесь.

Она сидела за обеденным столом, выглядывая из-за огромного монитора.

– Вы так часто бываете у нас, а я даже не знаю, как вас зовут, – произнесла она, поправив упавшую на глаза прядь жирных волос.

– Максим, – представился тот и положил на край стола коробки с пиццами, – с вас девятьсот рублей.

– Очень приятно. А меня зовут Ирина, – она, повернувшись, порылась в сумке, которая висела на спинке стула, потом нервно вытрусила всё её содержимое на стол и в куче бабского хлама нашла кошелёк, – ой, здесь только половина… Подождите минутку, Максим. Я сейчас.

Она с трудом встала и, шаркая тапочками, вышла из комнаты, оставив после себя устойчивый запах пота. Макс сопроводил её взглядом, отметив ну уж совсем неподобающий вид для женщины. Мало того что толстая, так ещё и неухоженная какая-то. Он осмотрелся. Здесь явно давно никто не убирал. Разложенный диван с неприбранным постельным бельём не первой свежести, грязный ковёр, пыльные полуприкрытые жалюзи и в центре всего этого бардака стол, на котором среди кучи ещё какого-то барахла красовался гигантский iMас. Он выглядел здесь совершенно чужеродно, словно забытый рассеянными инопланетянами, когда те убегали с этой странной планеты. Макс повертел головой и за стеклом на книжной полке увидел фотографии, выстроенные перед рядами книг, на одной из них была изображена симпатичная девушка с лучезарной улыбкой, очень похожая на Ирину, но только худенькая. И что самое странное, ему показалось, что он где-то её раньше видел.

– Нравится? – услышал он за спиной женский голос и дёрнулся, словно был застукан за чем-то непристойным.

– Это ваша дочь? – спросил он, указывая на фотографию.

– Не угадали, – грустно улыбнулась Ирина, – это я. Не смотрите так. Это действительно я, правда тридцать лет назад.

– Вы были очень красивой.., – произнёс Макс и понял, что сказал не то, что нужно, – ой, простите, вы и сейчас…

– Максим, перестаньте оправдываться и извиняться. Да, я такая как есть. Думаете мне нравится жить в этом теле и в этой обстановке… и жрать вашу пиццу?

– Не знаю, но вы же живёте.

– Я живу не здесь, – задумчиво произнесла Ирина, усаживаясь за стол, – я живу в другом месте.

Макс не понял, что она имела ввиду, но углубляться не стал, нужно было бежать, его ждала игра.

– Приятного вам аппетита. Звоните, заказывайте.

– Дверь поплотней прикройте. Сквозит.

– Хорошо, – крикнул Макс уже из коридора. – До свидания.

Он не стал дожидаться лифта и, включив на телефоне фонарик, побежал вниз по ступенькам и уже через минуту лежал на своём уютном местечке в подсобке, уткнувшись в планшет, но из головы всё не шла эта необычная женщина. Что-то было в ней такое, чего он не смог разглядеть раньше. Почему не смог? Просто не было повода. А сейчас она заговорила, и он, наконец, посмотрел ей в глаза. Они были голубые, с какими-то невероятными разводами и такие грустные… И такие красивые. Их не испортили ни годы, ни образ жизни, они остались такими же, как у той девчонки на фотографии. И это возбуждало его. Возбуждало так, что Макс с трудом управлял своим персонажем в игре.

Глава 8

Многие уже сбились со счета, сколько с тех пор прошло времени. Мир дворфов, раздираемый вспыхнувшей враждой с соседями, изменился до неузнаваемости. С величайшим трудом и ценой многих жизней удалось добыть очередную самку, она не была из их рода, но это уже не имело никакого значения. Проповедник, получивший пленницу из рук Одноглазого, торопясь, готовил её к завтрашнему визиту Синего Дракона. Больше всего времени у него ушло на то, чтобы определить девственница она или нет, так сильно отличалось строение её тела от того, какими рождались самки дворфов. Он знал, что Дракон, беря свою дань, не замечает, кто оказывается у него в лапах. Только в Королевском дворце, когда он пронесёт наложницу сквозь сферу, и девушка, как все кто оказывался по ту сторону сияния, примет привычный его глазу облик, такой, как у всех обитателей Королевства, он сможет её внимательно рассмотреть, и если та произведёт на него впечатление, отдаст придворным, чтобы те начинали готовить девушку к ритуальному совокуплению, после которого несчастную сбросят с Плачущей башни в ров.

Зелье ещё не подействовало, поэтому ремни, стянутые у неё за спиной, Одноглазый не расслаблял. Эти инди такие непредсказуемые.

– Так вот ты какая, Принцесса? – произнёс он, сдвинув в сторону золотистые волосы, скрывающие лицо самки.

– А ты урод, – огрызнулась та, стараясь укусить его за палец.

– Я знал, что с инди лучше не связываться. Ты даже себе не представляешь, сколько моих братьев погибло из-за тебя?

– Мало вас сдохло, – крикнула девушка и плюнула Одноглазому в лицо всей накопившейся в пересохшем рту слюной.

– Не трогай её, – тихо сказал Проповедник, – ещё немного, и она впадёт в транс. Просто подожди.

Через несколько мгновений глаза девушки начали стекленеть, и она перестала дёргаться, пытаясь ослабить ремни. Проповедник перевернул песочные часы.

– А вот теперь поторопись, – сказал он, – я закончил своё дело.

– Знаешь, для чего ты здесь, Принцесса? – громко спросил Одноглазый, почти вплотную приблизившись к её лицу.

– Я не Принцесса.., – едва шевеля губами, произнесла белокурая инди.

– Как не Принцесса? – удивился Одноглазый. – Кто ты?

– Аиша…

Глава 9

Юна была в детстве милой послушной девочкой, пока не выкурила на школьном выпускном свою первую папиросу, набитую какой-то дурью, и не наговорила гадостей отцу. Он пришёл ближе к десяти ночи, чтобы проводить свою любимую девочку домой, где её ждала мама и очень дорогой подарок. Родители хотели подарить ей квартиру, но поток мерзостей, который изливался из уст Юны, поставил крест на её будущем. Мама, услышав в свой адрес злобное шипение, демонстративно разорвала дарственную, собрала вещи дочери в чемодан и выставила его за дверь. С тех пор Юна мыкалась по съёмным квартирам и жила тем, что могла заработать самостоятельно. Отсюда нервные срывы, депрессии и попытки самоубийства. Она спала со всеми, кто попадался на её пути, пила всё, что горело и безостановочно курила траву. Но всё это не помешало ей поступить на факультет журналистики и закончить университет с отличием. Это удивляло всех, даже новоиспечённую обладательницу красного диплома.

Неизвестно, куда занесла бы её нелёгкая, если бы Юна случайно не встретила задрота по имени Костя. Она увидела его спящим на стульях в монтажной аппаратной одного из телеканалов, куда пришла устраиваться на работу. Немытый, небритый, голодный, похожий на брошенного котёнка. И она подобрала его. Отмыла, накормила, приласкала, и он остался. Радовал её и душевно, и телесно, был так мил, что Юна даже перестала спать с посторонними, решив, что это и есть её настоящая любовь. И Костя оправдал ожидания. Он был так теоретически подкован и с такой лёгкостью переносил на практику все свои знания из области плотских утех, что Юна иногда даже уставала от их обилия. А иллюзорный мир, в который они погружались после вдыхания расслабляющего дыма, только дополнял ощущение непрекращающейся эйфории. Даже их свадьба превратилась в пиршество похоти и разврата, а стоящие под окнами ресторана родители, которых она умышленно забыла пригласить, до полусмерти упились валерьянкой, лицезрея на творящуюся в зале вакханалию.

Юне казалось, что это беззаботное веселье продлится вечно, и она с наслаждением вкушала своё счастье, не думая о последствиях… Рождение мёртвого ребёнка вернуло её с небес на землю. При падении из заоблачных высот она больно ударилась головой и потом долго приходила в себя под воздействием чудодейственных капельниц, которые ей прописали доктора из папиной клиники. Ну, естественно, а кто же ещё должен был прийти ей на помощь, кормить из ложечки куриным бульоном, протирать яблочки, делать паровые котлетки. Родители простили дурочку, забыли произнесённые когда-то обидные слова и сделали всё возможное, чтобы вернуть дочь в нормальное состояние. И им это удалось. Пригодились даже ключи от квартиры, которые они планировали подарить дочери на выпускной. А вот о Косте все забыли, и он выкарабкивался из депрессии самостоятельно. Он никому не сказал, да и сам, наверное, не знал, что так и не смог выкарабкаться. Внешне, вроде, всё было нормально, ну а кто мог заглянуть внутрь… И приблизительно через год, после возвращения Юны из клиники, он окончательно утратил связь с реальным миром. Его всецело поглотила игра.

Они продолжали жить рядом, иногда пересекались на кухне по утрам, даже разговаривали о чём-то, но искра, которая ещё недавно воспламеняла их страсть, больше не вспыхивала. Они стали словно чужими друг другу, но не признавались в этом даже себе, и ещё совсем недавно даже умудрялись совершать нечто, что называли супружеским сексом, и если бы не флакончик детского масла, то они не испытали бы ничего кроме боли из-за обжигающей сухости. Но даже эти истошные попытки продлить любовь постепенно сошли на нет, оставив после себя лишь раздражение, мягко переходящее в устойчивую ненависть. Костя находил утешение в потустороннем мире игры, которая въелась в его сознание, как червь, а Юна страстно отдавалась работе, с остервенением накидываясь на каждое новое редакционное задание, доводя себя и всех тех, с кем нужно было общаться, до полного изнеможения. Но те материалы, которые в итоге у неё получались, были настолько востребованы читателями, что главный редактор не мог не пустить её по следу очередного громкого дела.

– Если честно, то я уже стал опасаться за твою жизнь, – начал он очередное утреннее совещание в редакции, – но думаю в этот раз тебя пронесёт.

– Интригуете, Павел Фёдорович.

– Работа такая. Я интригую, ты пишешь, они читают, и им нравится читать то, что ты пишешь. Ну а мне нравится получать за это деньги.

– Это приятно слышать, – улыбнулась Юна, – чем порадуете в этот раз?

– Есть сигнал, что под вывеской массажного салона «Эдем» скрывается бордель. И бордель не обычный.

– А я знаю его. Это недалеко от моего дома. И в чём же его необычность? Там работают какие-то особенные бляди или они умеют делать какой-то офигенный массаж?

– Уж и не знаю, – задумчиво произнёс Павел Фёдорович, – не бывал.

– Хотите, чтобы там побывала я?

– Угадала. И не просто побывала, – он прищурившись посмотрел Юне в глаза, – а стала одной из них.

– Хорошего же вы обо мне мнения. Думаете на меня позарятся озабоченные мужики.

– Ещё как позарятся.

– Значит вы официально толкаете меня на скользкий путь продажной любви?

– И снова угадала.

Юна сделал вид, что обдумывает предложение шефа, хотя у самой уже всё внутри сжалось от предвкушения.

– Можно я до вечера подумаю?

– Да хоть до утра. Только к концу месяца у меня на столе должен лежать такой материал, от которого у всех волосы дыбом станут.

– А если встанут не только волосы? – с улыбкой произнесла Юна.

– Это только приветствуется, но умоляю, не переусердствуй, ты мне ещё понадобишься.

– Постараюсь, – Юна уже хотела выйти, даже дверь кабинета приоткрыла. – Вы знаете, Пётр Фёдорович, не буду я думать. Давайте координаты. Начну прямо сейчас.

– Вот это разговор. Если всё сделаешь как надо – получишь двойной гонорар.

– С этого же нужно было начинать, – бодро сказала она, взяв из рук расплывшегося в довольной улыбке редактора флешку с документами.

Юна бегло просмотрела подготовленные файлы: адрес, имена владельцев, имена посетителей, имена девочек, график работы и все номера телефонов. Хорошая работа, подумала она. Такое ощущение, что кто-то слил всю следственную информацию.

– Маргарита Юрьевна? – уверено спросила Юна, набрав номер владелицы салона.

– Да… Я слушаю, – настороженно ответила та.

– Меня зовут Юна. Хотела бы обсудить с вами возможность трудоустройства…

– Девочка, ты что?! – перебила её дама. – Какое ещё трудоустройство? Ты что-то попутала, наверное.

Маргарита Юрьевна уже убрала телефон от уха и собиралась нажать кнопку сброса, но услышала приглушённый голос, донёсшийся из динамика.

– Мне ваш номер дал Святослав Игоревич…

Эта фраза заставила её снова поднести трубку к уху и продолжить разговор, предусмотрительно сменив тон.

– Вы знакомы со Святославом Игоревичем?

– Очень хорошо знакома, иначе бы я не произносила это имя вслух.

– Ну да… Ну да… Напомните как вас зовут.

– Юна. Значит я могу к вам зайти?

– Заходите, конечно, жду вас сегодня в три.

На изучение досье, полученного от главного редактора, было несколько часов, и нужно было ещё успеть привести себя в порядок, чтобы достойно предстать перед мадам. А та, в свою очередь, несколько раз порывалась набрать номер Святослава Игоревича и спросить о его протеже, но так и не решилась. Встретившись в назначенное время в холле салона, они обменялись всепожирающими взглядами и, убедившись, что не представляют друг другу угрозы, прошествовали в кабинет.

Маргарита Юрьевна, несмотря на жару, была одета в кожаное облегающее платье чёрного цвета, которое вызывающе подчёркивало её прелести, а длиннющая, на всю спину, металлическая молния кричала о том, что обладательница этого наряда готова к любому, даже самому неожиданному развитию событий. Композицию довершали густые чёрные волосы, туго стянутые на затылке в длинный хвост. Несмотря на возраст, а Маргарите Юрьевне явно было далеко за сорок, она своим видом могла дать фору любой малолетке. Юна же была полной её противоположностью: ниспадающие пряди светлых волос до плеч, едва заметный макияж, подчёркивающий красоту её глаз и почти невесомое шёлковое платьице, готовое взмыть вверх даже от лёгкого дуновения кондиционера. Каждая была по своему хороша, и все, кто был в это время в холле, сопроводили парочку похотливыми взглядами, явно дорисовывая в своём воображении сладкие детали, скрытые от посторонних глаз.

– Напомните, милочка, что вы хотели, – деловито начала разговор Маргарита Юрьевна, со скрипом усевшись в кожаное кресло.

– Я хотела бы работать у вас в салоне, – ответила Юна, не отводя взгляд от глаз хозяйки заведения.

Та приняла игру, пытаясь в свою очередь, распознать в этой голубой пучине некую скрытую тайну, но ничего кроме наивной похоти там не увидела.

– У вас есть сертификат, подтверждающий вашу квалификацию?

– А для ЭТОГО теперь нужен сертификат? – игриво ответила Юна.

– Девочка моя, вы находитесь в массажном салоне, и без сертификата или диплома об окончании курсов массажистов мы на работу не принимаем, – Маргарита Юрьевна сделала многозначительную паузу, – даже по протекции.

– То есть, протекция Святослава Игоревича вас не устраивает? – Юна достала из сумочки телефон и сделала вид, что набирает номер. – Скажете ему об этом сами?

На лице дамы не дёрнулся ни один нерв.

– А стоит ли? – явно переигрывая спокойствие произнесла она. – Зачем беспокоить занятого человека. Я так поняла, что вы в курсе основной специфики нашего заведения?

– Разумеется. Поэтому и пришла, надоело слоняться по гостиницам. Хочется спокойствия и стабильности.

–– Ну уж стабильность я тебе гарантирую. Я думаю, Юна, что с этого момента мы можем перейти на «ты». Меня можешь называть Марго.

– Договорились. Когда можно начинать?

– Да хоть сейчас. Только одно условие – подписываешь контракт, паспорт сдаёшь мне и постоянно находишься в салоне. Только я могу разрешить ненадолго уйти или взять выходной. Никаких друзей и знакомых, никаких звонков и контактов. Пока ты работаешь на меня, у тебя не должно быть связей на стороне. Только дело. А дело твоё нехитрое. Думаю, что Святослав Игоревич уже показал тебе уровень загруженности и объем потребностей, которые нужно будет удовлетворять?

– И не один раз показал, – с улыбкой произнесла Юна.

– Вот и хорошо. Документы с собой?

– Да.

– Ну тогда за дело, – хлопнув по коленкам, сказала Марго и нажала на телефоне кнопку вызова. – Максуд зайди, нужно новенькую оформить.

Глава 10

Местная легенда гласила, что на всём Южном Континенте нет существа прелестнее юной Принцессы Шатаны. Многотысячные толпы черни ежедневно собирались у стен дворца в надежде хоть одним глазком взглянуть на красавицу, которая каждое утро выезжала на прогулку в окружении нескончаемой свиты. Она была так прекрасна, что её мать извела собственного мужа, Великого Герцога Южных Земель, приревновав его к дочери. Не понравилось ей, как он начал смотреть на набирающее сок тело юной Принцессы. Подмешала во время одного из обедов яд в его бокал и заставила выпить за здоровье будущей Великой Герцогини, тот выпил и к вечеру тихонечко отошёл в мир иной.

Шатана взрослела и продолжала купаться в любви окружающих, наслаждаясь повсеместным обожанием на радость матери. Но одного недосмотрела Вдовствующая Герцогиня, что любовь может однажды проснуться и в сердце дочери. И она таки проснулась, но не в той форме, которая была принята в высшем свете. Принцесса влюбилась в свою фрейлину, такую же юную, как и она, девушку по имени Аиша, дочку придворного капельмейстера. Только вряд ли они понимали тогда, что возникшее между ними чувство можно называть любовью. О любви они знали из книг, хранящихся в библиотеке, они брали их на ночь и зачитывались романтическими историями о приключениях бесстрашных воинов, которые сражались с дикарями, отстаивая честь своих возлюбленных. Но этого им показалось мало. Девчонки начали регулярно запираться в спальне принцессы, они голышом валялись на огромной постели, устланной шёлковыми простынями, хохотали от приятного щекотания, которое растекалось по их телам после случайных прикосновений, дурачились, не понимая как правильно распорядиться рвущейся наружу сексуальностью. Девочкам нравилось становиться перед огромным, до самого пола, зеркалом, обрамлённым толстенной золочёной рамой, вертеться из стороны в сторону и сравнивать свои девичьи прелести. Особой завистью у Аиши пользовался хвостик Шатаны. Он был такой тоненький и волнующе гладенький, а его пушистый кончик так мило изгибался, выискивая к чему бы ещё прикоснуться, что ей хотелось схватить его и ласкать, не отпуская. У Аиши внутри всё переворачивалось, когда хвостик Шатаны обвивался вокруг тела и своими кончиком щекотал её соски, а потом, раскрывшись, выпускал из себя ароматное розовое облачко, которое подплывало к лицу, и его можно было лизнуть язычком, оно было сладковато-кислое на вкус. А уж как приятно было, когда их хвостики одновременно входили в отверстия, что скрывались в складках живота, и начинали вращаться внутри, это сводило девочек с ума от наслаждения, которое внезапно обрушивалось на них. Комната моментально наполнялась уже знакомым ароматом. Они понимали, что занимаются чем-то запретным и постыдным, что своими действиями нарушают какие-то пункты Закона благочестия юной девы, но это было так приятно, что о последствиях не хотелось задумываться.

В этот вечер они не заметили, как на балконе промелькнула чья-то тень, не услышали, как скрипнула створка открывающегося окна, и поздно учуяли вонь, которая начала вытеснять аромат их любви. Было уже бесполезно что-то делать, когда чьи-то лапы больно сдавили им глотки.

Комнату освещал только голубоватый свет Белого Карлика, пробивающийся сквозь шторы, но его было достаточно, чтобы рассмотреть незваного гостя. Это был дворф, мерзкое существо из Лесной Долины, его морда, густо покрытая щетиной, была исковеркана шрамами, а взгляд единственного глаза был настолько многообещающим, что девушки даже не пытались пошевелиться, к тому же, о дворфах они слышали массу страшных легенд от няни, которые никогда добром не заканчивались.

– Кто из вас Принцесса Шатана? – коверкая слова, прохрипел Одноглазый.

В это мгновение в голове Аиши мелькнула фраза, которую ей вдалбливали с детства: «Ты должна любой ценой защитить Принцессу», и она посмотрела на чужака и кивнула головой. Шатана скосила на неё недоуменный взгляд, попыталась дёрнуться, но было поздно, дворф отшвырнул её в сторону, и та, ударившись головой о стену, потеряла сознание.

– Одевайся, – властно произнёс Одноглазый. – Я забираю тебя.

Аиша попыталась подбежать к Принцессе, но он схватил её за хвост и притянул к себе. Было очень больно.

– Я не разрешал тебе этого делать, – прошипел он, обдав её зловонным запахом изо рта.

Одноглазый сжимал лапой ещё не утративший возбуждение хвостик Аиши и вдруг ощутил какой-то странный жар, который начал распространяться по всему телу от его ладони. Он одёрнул руку и вытер её, словно стирая заразу, потом резко сорвал плащ с плеч, набросил его на девушку, схватил её и выпрыгнул в окно.

Глава 11

– Чай будешь?

Ира дёрнулась от неожиданности и автоматически нажала на клавиатуре Ctrl-S для сохранения.

– Ты что, решил меня сегодня доконать? – грубо ответила она, снимая наушники.

– Ира, завтра наш юбилей. Может быть оторвёшься от игры, приготовишь чего-нибудь? – виноватым тоном продолжил Сергей.

– Из чего готовить? Ты что-то купил? – продолжила она раздражённо, – Свари себе пельмени и отстань от меня.

– Ира, ну это же невозможно, ты круглые сутки сидишь за компьютером, ты уже несколько месяцев на улицу не выходила. К нам люди перестали приходить…

– Плевать мне на людей, – отмахнулась Ирина. – Не хочу я никого видеть. А про игру лучше молчи. Кто подсадил меня на неё? Кто ныл целыми днями: «Давай поиграем. Давай вместе в рейд сходим. Там красиво. Там сказочный мир»? Всё, нет меня больше. Иди, ешь свои пельмени.

Она снова надела наушники, решительно взялась за мышь и подвела стрелочку курсора к надписи «Продолжить игру»…

Откуда-то из дальних уголков её памяти вдруг начали всплывать крупицы исчезнувшей несколько лет назад любви, и Ирине даже захотелось снова почувствовать рядом с собой того человека, которого она называла мужем. Её оплывшее от плохой пищи и постоянной нервотрёпки тело возжелало так никогда и не испытанных наслаждений.

Стеснительная отличница с мордашкой непорочного ангела стыдливо опускала глаза, когда мимо проходил высоченный бородач, похожий на былинного русского воина, если его, конечно, облачить в доспехи и дать в руки меч и щит. И она была не единственной на курсе, кому нравился этот статный красавец. Девчонки чуть глаза друг дружке не выцарапали, устроив делёжку парней в первые дни после начала занятий, и Сергей был одним из лидеров в рейтинге бабских пристрастий, так он был хорош собой и загадочен; почти всё время молчал и смотрел на происходящее вокруг безучастным взглядом человека, у которого всё уже было и которому ничего уже не нужно. Казалось, что шансов у незаметной Иры практически нет, но случилось так, что именно этой незаметностью она и привлекла к себе его внимание.

Сначала он подсел к Ире на математике с просьбой помочь разобраться с какой-то задачкой, потом купил ей в столовой сочник, воспользовавшись замешательством очереди, состоящей исключительно из девушек, а уже через неделю они шли по тенистой институтской аллее, взявшись за руки, и в тот же вечер чуть не потеряли сознание от первого поцелуя, который длился так долго, что у них закончился воздух в лёгких, а вдохнуть они просто боялись из-за того, что поцелуй может прерваться. Хотя, скорее всего проблема была в другом. Ира знала о любви только из романтических книг, и её знания заканчивались точно так же, как в этих книгах – многоточием на самом интересном месте.

Ей можно было простить незнание и неумение – девочке недавно исполнилось восемнадцать, и жила она до этого под жёстким крылом всевидящей мамочки, училась играть на фортепиано и грызла гранит школьных наук, уверенно идя на золотую медаль, которая и помогла ей с лёгкостью стать студенткой университета, а вот как Сергей, дожив до двадцати пяти лет, умудрился сохранить девственность, оставалось загадкой. Именно поэтому тот первый поцелуй так ничем и не закончился; ни она ни он просто не знали, что делать дальше. А вот все окружающие были уверены, что с ЭТИМ у них всё в порядке. А как могло быть иначе – ведь глаза у Иры светились, она ни на шаг не отходила от Сергея и всё время держала его за руку, она даже учиться стала хуже. Явный признак. Но как они все ошибались.

Мама Иры, узнав о том, что дочь влюбилась, поначалу запаниковала и даже попыталась строить козни новоявленному разлучнику, но понаблюдав и поподглядывав, она убедилась, что этот увалень абсолютно безвредное существо и если он будет продолжать в том же духе, то можно будет спокойно дотянуть до свадьбы, а уж потом пусть делают что хотят. Всё случилось именно так… С небольшими нюансами.