Упование на Аллаха – Путь к Свету Сквозь Тьму

Лев, как старший из братьев в доме, взял на себя все хлопоты по организации похорон согласно адату – традиционному кодексу. Все должно было быть сделано с должным уважением к усопшему и его роду.

Керим сидел в углу, принимая соболезнования. Его сердце сжималось от боли. Он любил дядю всем сердцем. В его памяти всплывали картины детства: как дядя учил его сидеть в седле, как рассказывал старинные легенды их народа под мерный треск огня в очаге…

К нему подошел старейшина, аксакал, уважаемый всеми человек с седой бородой и мудрыми глазами.

Керим, – сказал он, положив руку ему на плечо. – Твой дядя был горным орлом. Теперь его нет с нами. Но он останется в наших сердцах. Держись, сынок. Сила мужчины – в том, чтобы стойко переносить удары судьбы. Это наш обычай. Это – нохчалла.

Керим поднял на него глаза. В них не было отчаяния. Была глубокая, бездонная печаль, но в самой глубине ее теплился тот самый свет.

Спасибо, Воши, – тихо сказал он. – Я знаю, что он был орлом. Но я также знаю, что Аллах забрал его к Себе в лучшее время и лучшим образом. Это не удар судьбы. Это – воля Милостивого. И моя сила не в том, чтобы стойко молчать, а в том, чтобы принять эту волю с миром в сердце и сказать: "Инна ли-лляхи ва инна илейхи раджиун" – поистине, мы принадлежим Аллаху и к Нему наше возвращение.

Старейшина внимательно посмотрел на него, пораженный. Эти слова были не просто цитатой из Корана. Это было живое, глубокое переживание веры, которое превосходило даже силу традиционного стоицизма.

На следующий день, после похорон, когда все разошлись, Лев подошел к брату.

– Как ты можешь быть так спокоен? – спросил он без прежней злобы, с искренним недоумением. – Ты же его любил. А теперь говоришь о воле Аллаха… Разве это не лицемерие? Где твоя боль?

– Разве тишина гор означает, что внутри них нет движения? – ответил Керим. – Боль есть, брат. Огромная. Но поверх этой боли – мир. Мир от знания, что для дяди теперь настала жизнь вечная и лучшая, чем эта. Я скорблю о нем. Но я не скорблю о решении Аллаха. И в этом – мое упование даже перед лицом смерти.

В тот вечер Керим собрал своих детей – Ислама, Айшу, Амину и маленького Муслима. Он не стал скрывать от них слез.

Дети, – сказал он. – Сегодня нас покинул ваш дедушка. Мы будем по нему скучать. Но мы не будем плакать от отчаяния. Мы будем плакать от любви к нему и молиться за него. Потому что знаем, что Аллах – Милосердный и Справедливый. И однажды мы все встретимся снова в Садах Рая, что уготованы для тех, кто уверовал.

Это испытание горем не сломило Керима. Оно показало всем вокруг, что истинное упование – это не защита от боли и потерь. Это стержень, который позволяет выстоять в любую бурю, не теряя себя и веры. И даже в самой глубокой скорби находить утешение в своем Господе.

И в сердце Льва, наконец, дрогнула последняя преграда. Он увидел не теорию, а практику. Увидел веру в действии. И в его собственной душе что-то перевернулось.

Да одарит нас Аллах таким же непоколебимым упованием в дни как радости, так и печали! Готовы ли вы к следующей главе?

Глава 6. Испытание доверием

Прошло несколько месяцев после истории с долгом. Семья Керима жила в мире и достатке, который теперь имел для них иное измерение – не размер банковского счета, а глубина спокойствия в душе. Даже Лев, его брат, стал чаще бывать в их доме. Он уже не издевался, а молча наблюдал, слушал, и в его глазах все чаще читалось не недоумение, а жажда понять источник силы Керима.

Однажды вечером, когда вся семья пила чай с традиционными чеченскими лепешками, в дверь постучали. На пороге стоял их сосед, Руслан. Его лицо было бледным, а в руках он сжимал ключи от своей новенькой, только что купленной в кредит машины – его главной гордости и символа успеха.

– Керим, прошу тебя, – голос Руслана дрожал. – Помоги. Мне срочно нужно доставить брата в больницу в соседний район, скорая задерживается, а моя машина… – Он с ненавистью посмотрел на ключи. – Она не заводится. Механики разводят руками. Я умоляю тебя, одолжи свою на день. Я всё сделаю аккуратно, клянусь!

Машина Керима была не новой, но исправной. Это был их семейный конь, на котором он ездил на работу, возил детей в школу и Брилиант на рынок.

Лев, который был в гостях, тут же нахмурился. Он знал Руслана как человека горячего и не всегда аккуратного. Он позвал Керима в другую комнату.

– Ты с ума сошел? – тихо, но твердо сказал он Кериму. – Отдавать машину такому человеку? Он ее в кювет загонит! Это же твое единственное средство!

Они сразу вернулись.

Брилиант тоже смотрела на мужа с тревогой. Они не были богаты, и потеря машины стала бы для семьи серьезным ударом.

Керим посмотрел на отчаявшегося Руслана, потом на взволнованную семью. В его душе не было борьбы. Был лишь ясный, как горный воздух, принцип.

– В нашей традиции, – сказал он тихо, обращаясь больше к Льву, чем к Руслану, – помочь соседу в беде – долг чести. Но дело не только в обычае. Дело в доверии.

Он подошел к крючку, взял ключи от своей машины и протянул их Руслану.

– Бери, брат. Не я даю тебе эту машину. Дает тебе ее Аллах, Который послал тебя ко мне в час нужды. Вернешь, когда сможешь. И да исцелит Аллах твоего брата и дарует ему полное выздоровление. Если нужно, я тоже могу поехать с тобой.

Руслан, не веря своим ушам, схватил ключи, бросился обнимать Керима и выбежал за дверь.

В доме повисло тяжелое молчание. Лев сдержанно бушевал: «Я не понимаю этой твоей веры! Это не вера, это безрассудство!».

Брилиант молча убирала со стола, ее лицо выдавало внутреннее напряжение.

Прошел день. Руслан не возвращался. Не звонил. Вечер второго дня прошел в полной тишине. Тревога в доме нарастала. Лев звонил каждые два часа, его комментарии становились все мрачнее: «Я же говорил! Он ее уже продал, твоего «коня»!».

Керим оставался спокоен. Он не злился на Руслана и не ругал себя. Он просто делал свои дела и повторял про себя: «Я доверился Аллаху, а не Руслану. Исход – от Него».

На третий день утром во двор Керима въехала не только его собственная, но и вторая машина. Из нее вышел сияющий Руслан и его брат, уже заметно окрепший.

Оказалось, что у брата был острый приступ, требовавший срочной операции в той, дальней клинике. Они застряли там на два дня, а мобильный телефон Руслана разбился в спешке, поэтому он не мог позвонить. Он привез не только машину, полную бака бензина, но и гору подарков для детей и огромный барашек в знак благодарности.

– Керим, – говорил он, обнимая его. – Ты спас жизнь моему брату. Твоя вера в меня… она… она заставила меня быть в десять раз осторожнее! Я берег эту машину как зеницу ока! Я чувствовал, что за мной наблюдает не только ты, но и Сам Всевышний!

Лев стоял в стороне, наблюдая за этой сценой. Он молчал. Но в его глазах что-то сломалось и сложилось заново. Он видел не просто вернувшуюся машину. Он видел чудо доверия. Он понимал, что если бы Керим не дал машину, исхода могло бы быть два: или Руслан не успел бы, или он нашел бы другой способ и затаил бы обиду на соседа на всю жизнь. Но был выбран третий, лучший путь – путь упования, который укрепил всех: и того, кому помогли, и того, кто помог, и того, кто наблюдал.

В тот вечер Лев подошел к Кериму, когда тот совершал вечерний намаз. Он дождался, пока брат не закончит, и сказал всего три слова:

– Научи меня.

В этих двух словах была целая жизнь сомнений, рухнувших перед очевидностью веры.

Испытание доверием было пройдено. Керим не потерял машину. Он приобрел нечто большее – начало преображения сердца своего брата.

Дарует ли нам Аллах такое же чистое сердце, способное доверять Ему даже в самых трудных обстоятельствах! Готовы ли вы к следующей главе, где мы, возможно, увидим первые шаги Льва на этом новом для него пути?

Глава 7. Первый шаг брата

Просьба Льва – «Научи меня» – повисла в воздухе не как просьба о простом объяснении, а как глубочайшее признание своего поражения и готовности к капитуляции перед очевидной Истиной.

Керим не бросился сразу же читать брату лекции о таухиде (единобожии) или о столпах веры. Он понял, что вера Льва должна была прорасти не из книг, а из опыта, как росток сквозь асфальт. Так же, как когда-то проросла его собственная.

– Хорошо, брат, – спокойно ответил Керим, кладя руку ему на плечо. – Учение начинается не со слов, а с действия. Самого простого.

– С какого? – спросил Лев, глядя на него с редкой для себя серьезностью.

– С доверия. С самого малого. Давай начнем с завтрашнего дня. Ты обычно сам везешь своих детей в школу, опасаясь, что с ними что-то случится в пути, да?

Лев кивнул. Контроль над всем был его кредо.

– Завтра, – сказал Керим, – ты доверишь это мне. Я отвезу их вместе с моими. А ты в это время… останешься дома. Не будешь никому звонить, никуда торопиться. Просто посидишь. И попробуешь сказать про себя хотя бы один раз: «Я не контролирую всё. И это – хорошо».

Для Льва это было страшнее, чем прыжок с парашютом. Отдать своих детей, свою кровь, под ответственность другого человека, даже брата? И бездействовать? Это противоречило всей его сути.

Но он дал слово. На следующее утро он, бледный и напряженный, молча наблюдал, как дети садятся в машину к Керим. Машина тронулась и скрылась за поворотом. Сердце Льва сжалось от привычной тревоги. Он машинально потянулся к телефону, чтобы позвонить и узнать, доехали ли, но вспомнил слова брата и опустил руку.

Он остался в непривычной, гнетущей тишине своего дома. Он ходил из угла в угол. Впервые за долгие годы он оказался наедине с самим собой без щита из дел, звонков и тотального контроля.

Прошел час. Затем другой. Тревога достигла пика и… вдруг пошла на спад. Она иссякла, потому что не на чем было подпитываться. Никаких плохих новостей не было. Мир не рухнул.

И в этой тишине, в этой пустоте, он впервые почувствовал не страх, а странное, непривычное чувство – облегчение. Облегчение от того, что не он один несет на своих плечах весь груз ответственности.

В этот момент зазвонил телефон. Это был Керим.

– Брат, все в порядке. Дети в школе. Все здоровы и веселы. Амина передает, что твой сын помог ей решить задачку по математике.

Голос Керима был спокоен и ровен. В нем не было ни торжества, ни упрека. Была просто констатация факта: «всё хорошо».

Лев не нашел слов. Он просто тихо выдохнул: «Спасибо» – и положил трубку.

Он подошел к окну. Утреннее солнце освещало улицу. Он смотрел на людей, которые куда-то спешили, и видел на их лицах ту самую озабоченность, которая всегда жила и в нем. И впервые он подумал: «А ведь можно иначе. Можно… доверять».

Это был не прыжок в веру. Это был всего лишь первый, крошечный шажок. Шаг к пониманию, что мир держится не на его плечах, а на Воле Того, Кто гораздо Сильнее и Мудрее.

Когда дети вернулись домой, веселые и полные впечатлений, Лев не стал их расспрашивать о каждой минуте дня. Он просто обнял их. И его объятие было немного другим – более мягким, более принимающим.

Вечером он пришел к Кериму.

– Что дальше? – спросил он.

Керим улыбнулся.

– Дальше – учиться видеть Руку Дающего в каждой мелочи. В утреннем солнце. В здоровье детей. В хлебе на нашем столе. Это и есть начало благодарности. А благодарность – это дверь к упованию.

Лев медленно кивнул. Дверь приоткрылась. И в его сердце проник первый луч света.

Мы видим, как вера начинает тихо прорастать в самом, казалось бы, каменистом сердце. Это самое большое чудо – преображение человеческой души.

Да направит нас Аллах на путь тех, кого Он облагодетельствовал! Готовы ли вы продолжить это путешествие души?

Глава 8. Испытание для учителя

Прошло несколько недель с тех пор, как Лев сделал свой первый робкий шаг к вере. Он еще не совершал намаз, но уже начал замечать те самые «мелочи», о которых говорил Керим: как солнце встает точно в нужное время, как дети смеются без причины, просто от радости бытия, как еда на столе утоляет не только голод, но и дарит ощущение благодати. В его душе зарождалась тихая, почти неслышная благодарность.

Но Всевышний не дремлет. Он всегда начеку, особенно когда видит, что сердце ранее не знавшее Его, начинает открываться Свету.

Испытание пришло не к Льву, а к самому Кериму. И пришло оно в самой болезненной форме – через его старшего сына, Ислама.

Ислам, всегда серьезный и ответственный мальчик, увлекся новой компанией старших ребят во дворе. Сначала это были просто прогулки допоздна. Потом в доме стали пропадать небольшие деньги. Затем Керим и Брилиант заметили, что от Ислама стало пахнуть сигаретным дымом.

Однажды вечером Ислам не пришел домой. Часы пробили десять, одиннадцать, полночь… Телефон был выключен.

Брилиант молча плакала, глядя в окно. Лев, который был у них, уже хватался за телефон, чтобы обзвонить все больницы и отделения полиции, его лицо снова стало жестким и яростным.

– Видишь?! – бросил он Кериму, в котором уже не было просьбы «научи меня», а была старая, знакомая злоба. – Видишь, к чему приводит твое упование?! Пока ты уповал и молился, твоего сына втянули в дурную компанию! Где теперь твой Бог?! Он должен был его охранять!

Это был самый тяжелый удар. Сомнение, высказанное устами того, кто только начал верить, ранило больнее всего. В сердце Керима вполз ледяной червь страха и укора: «А вдруг Лев прав?..».

Он встал и ушел в свою комнату. Он не мог смотреть на слезы Брилиант и на гневное лицо брата. Он упал ниц в земном поклоне (суджуде).

– О Аллах! – шептали его губы, а сердце разрывалось от боли. – Я знаю, что Ты – Милостивый, Милосердный. Я знаю, что Ты любишь Ислама больше, чем я. Я доверяю Тебе его. Ведь даже если его будет охранять армия охранников, никто не сможет оберегать его кроме Тебя. Но моя слабая душа трепещет от страха! Укрепи мое сердце! Верни моего сына здоровым и невредимым, и верни его сердце к Тебе. Я уповаю на Тебя, и к Тебе я возвращаюсь с покаянием в своих слабостях!

Он не требовал. Он взывал. Он признавал свою слабость перед Ликом Всевышнего.

Прошел еще час. В доме стояла гробовая тишина, прерываемая лишь тихими всхлипами Брилиант.

И вдруг… скрипнула калитка. Шаги во дворе. Дверь медленно открылась.

На пороге стоял Ислам. Он был бледен, его одежда была в пыли, а под глазом красовался синяк. Но в его глазах не было наглости или злости. В них был стыд и растерянность.

– Простите… – прошептал он.

Оказалось, старшие ребята втянули его в попытку кражи из ларька. Их поймал сторож. Всех, кроме Ислама. Он в ужасе бежал, споткнулся, упал, но смог скрыться. Он часами бродил по темным улицам, боясь идти домой, пока на него не наткнулся пожилой сосед, который и отвел его домой, прочитав суровую, но справедливую лекцию о чести семьи и ответственности (о нохчалла).

Ислам стоял, опустив голову, и плакал. Он плакал не от страха перед наказанием, а от стыда. От осознания того, какую грязь он принес в их чистый, светлый дом.

Лев смотрел на эту сцену, и его гнев таял, сменяясь изумлением. Да, мальчик вернулся. Но вернулся он не потому, что его нашли сильные люди. Он вернулся преображенным, с раскаявшимся сердцем. Это было то самое «чудо сердца», которого никакая полиция не могла бы совершить.

Керим подошел к сыну. Он не стал его ругать. Он сказал Исламу.

– Сынок, – тихо сказал он. – Мы все ошибаемся. Главное – вовремя остановиться и вернуться. Слава Аллаху, что Он вернул тебя к нам и к Самому Себе. Пойдем, умойся. И поблагодари Аллаха, что Он спас тебя от большего зла.

В ту ночь Лев подошел к Кериму, когда тот сидел на кухне один.

– Прости, – хрипло сказал Лев. – Я… я усомнился. В самый трудный момент.

– Ты сказал то, что чувствовал, – спокойно ответил Керим. – Вера не отменяет испытаний, брат. Она дает силу пройти через них, не сломавшись. Аллах не обещал, что у нас не будет бурь. Он обещал, что наш корабль не утонет, если мы будем держаться за Него.

Лев молча кивнул. Впервые он понял это не умом, а кожей. Он видел бурю. И он видел нерушимый покой в сердце своего брата посреди этой бури.

Испытание для учителя было пройдено. Оно не только вернуло сына, но и навсегда примирило двух братьев, показав Льву истинную природу упования – не как слепой веры в отсутствие проблем, а как несокрушимого мира в сердце при любых проблемах.

Да укрепит Аллах наши сердца на Его пути! Готовы ли вы к следующей главе?

Глава 9. Испытание честью

Мир в семье Керима стал еще крепче после возвращения Ислама. Лев теперь был не просто наблюдателем, а учеником. Он начал с любопытством расспрашивать о молитве, о смысле произносимых слов, и Керим с безграничным терпением объяснял ему всё, искренне радуясь каждому вопросу брата.

Однажды Керим получил предложение, от которого, казалось бы, невозможно отказаться. Крупная фирма из другого города искала честного консультанта для ведения сложных переговоров с несговорчивыми партнерами. Зарплата предлагалась такая, что за несколько месяцев он мог бы вернуть все былые финансовые потери и обеспечить семью на годы вперед.

Он поехал на встречу. Все прошло идеально. Директор фирмы, умудренный опытом мужчина по имени Арслан, был очарован спокойствием и ясным умом Керима.

– Дело за малым, – сказал Арслан в конце встречи. – Наши будущие партнеры… люди старых правил. Они ценят не только слова, но и жесты. Чтобы скрепить наше соглашение, они ждут небольшого подарка. Не взятки, нет! – поспешил добавить он, видя, как меняется выражение лица Керима. – Просто символический знак уважения. Дорогой чайный сервиз, например. Я уже всё приготовил. Вам нужно будет лишь вручить его от имени нашей компании. Без этого вся наша договоренность может рухнуть.

Керим помолчал. Он смотрел в окно на высокие горы, видневшиеся вдали – молчаливые стражи чести его народа.

– Господин Арслан, – сказал он тихо, но так, что каждое слово прозвучало как удар колокола. – Я ценю ваше предложение. Но я не могу этого сделать.

– Но почему?! – искренне изумился Арслан. – Это же пустая формальность!

– Для вас – возможно, – кивнул Керим. – Для меня – нет. В моем понимании, и по законам моих предков, честная сделка не нуждается в «символических знаках», которые пахнут обманом. Моя честь (сий) и моя совесть – не товар для торга. Я был готов вести для вас переговоры честно и открыто. Но я не могу участвовать в этом. Простите.

Он встал, чтобы уйти. Он знал, что теряет все. Мечты о безбедной жизни для семьи рухнули в один миг.

Арслан смотрел ему вслед, и на его лице боролись удивление, досада и… растущее уважение.

– Стойте, – сказал он вдруг. – Вы… вы настоящий. Я таких давно не встречал. В нашем мире торгашей и хитрецов найти человека, который ставит свою честь выше денег… – он тяжело вздохнул. – Хорошо. Я скажу партнерам, что наш консультант – человек принципа. И мы будем вести дела честно. Или не будем вести их вообще. Работайте у нас. На ваших условиях.

Керим не стал богачом в одночасье. Но он сохранил нечто неизмеримо более ценное – свое достоинство и чистоту своей веры. Он доказал, что упование на Аллаха включает в себя и доверие Ему в вопросах пропитания (ризк), которое приходит дозволенным путем (халяль).

Вернувшись домой, он рассказал все Льву. Тот слушал, не перебивая, а потом покачал головой с горькой улыбкой:

– Раньше я бы назвал тебя глупцом. Теперь… теперь я начинаю понимать. Ты не продал свою честь. А я… я продавал свою всю жизнь, даже не замечая этого. Ради денег, ради сделки, ради выгоды. – В его голосе звучала горечь прозрения.

Этот поступок Керима стал для Льва более ярким уроком, чем любые слова. Он увидел живую честь. Не ту, о которой говорят на собраниях, а ту, которую несешь в своем сердце и которую готов отстаивать даже ценой огромной выгоды.

Испытание честью было пройдено. Керим не только укрепил свою веру, но и показал своему брату истинную ценность человека, которая измеряется не толщиной его кошелька, а силой его духа и чистотой его принципов.

Да сделает нас Аллах из числа тех, кто предпочитает довольство Аллаха и собственную честь любым мирским соблазнам! Готовы ли вы к следующей главе, где мы, возможно, увидим, как Лев сделает свой первый осознанный шаг к молитве?

Глава 10. Испытание для ученика

Лев сидел на кухне в доме Керима, сжимая в руках чашку с горячим чаем. Прошлое испытание честью, которое прошел его брат, не давало ему покоя. Он ловил себя на том, что мысленно примерял ту ситуацию на себя – и с горечью понимал, что не устоял бы. Он бы взял и сервиз, и деньги, убедив себя, что «все так делают».

– Брат, – тихо начал он, не глядя на Керима. – Эта твоя честь… она ведь от веры? Ты потому смог отказаться, что боялся Бога?

Керим покачал головой, его взгляд был мягким и глубоким.

– Не боялся, Лев. А стыдился. Стыдился бы опустить глаза перед Ним, зная, что поступил недостойно. Это и есть основа нашего, чеченского, понимания чести – яхь. Состязаться не с другими, а с самим собой в благородстве. Чтобы ничто не заставило тебя покраснеть ни перед людьми, ни перед Аллахом. Вера не отменяет наш «нохчалла», она возводит его на высшую ступень.

Лев задумался. Эти слова падали на благодатную почву его пробуждающейся души. Он всегда считал себя сильным, но теперь видел, что настоящая сила – в этой внутренней чистоте.

Испытание пришло нежданно. На этот раз – к самому Льву.

Он возвращался поздно вечером с работы на своей машине. На пустынной дороге его ослепили фары встречного внедорожника. Раздался скрежет, удар – Лев задел зеркалом боковую стойку моста и сломал ее.

Остановившись, он с ужасом обнаружил, что на его машине – царапины и вмятина, а на дороге ни души. Свидетелей не было. Можно было уехать, и никто никогда не узнал бы. Ремонт моста был бы дорогим, а у Льва как раз были финансовые трудности.

Именно в этот миг в его голове прозвучал тихий, но отчетливый голос Керима: «Чтобы ничто не заставило тебя покраснеть… ни перед людьми, ни перед Аллахом».

Он вспомнил все свои прошлые мелкие обманы, хитрости в бизнесе, оправдания самому себе. И ему стало так стыдно, будто на него смотрел весь мир.

Лев достал телефон. Он не стал звонить брату за советом. Впервые в жизни он поступил так, как велело ему его собственное, только что родившееся чувство достоинства. Он позвонил в ГИБДД и честно рассказал о случившемся, вызвав оформлять происшествие.

Когда через час приехал инспектор, он был удивлен.

– Редкий случай, – покачал головой сотрудник. – Один? Повредил муниципальное имущество? И сам вызвался? Уважаю.

Оформление заняло время. Пришлось вызывать аварийного комиссара, составлять протокол. Лев знал, что его ждет штраф и затраты на ремонт своей машины и моста. Но на душе у него было странно легко и спокойно. Он впервые в жизни чувствовал себя не «ловкачом», избежавшим наказания, а человеком. Честным человеком.

Он приехал к Кериму уже под утро. Не для того, чтобы похвастаться, а потому что нуждался в подтверждении, что поступил правильно.

– Я… я не уехал, – сдавленным голосом сказал он, опускаясь на стул. – Сделал, как положено.

Керим молча подошел к брату, обнял его и крепко прижал к себе. В этом объятии было больше гордости и любви, чем в тысячах слов.

– Поздравляю тебя, брат, – прошептал он. – Сегодня ты приобрел гораздо больше, чем потерял денег. Ты приобрел уважение к самому себе. Это и есть первый и самый главный шаг на пути к Аллаху – быть честным с самим собой.

Лев расплакался. Взрослый, сильный мужчина плакал, как ребенок, от того, что с его души наконец-то упали тяжелые, ржавые оковы лжи и самооправдания. Он не молился еще, но его поступок в тот вечер был самой искренней молитвой – молитвой действием.

Испытание для ученика было пройдено. Лев не просто не сбежал от ответственности. Он нашел самого себя – того честного и благородного человека, которым ему всегда было суждено быть. И он понял, что вера начинается не с заучивания слов, а с чистоты поступков.

Да наставит нас всех Аллах на путь правды и чести! Готовы ли вы к тому, чтобы в следующей главе мы стали свидетелями первого сознательного намаза Льва?