Больше не должна. Как перестать жить по чужим ожиданиям и вернуть себе жизнь

Луиса Хьюз

Больше не должна. Как перестать жить по чужим ожиданиям и вернуть себе жизнь

Введение

Иногда слово «должна» звучит мягко, почти заботливо, будто мама говорит: «Ты же должна поесть», или начальник замечает: «Ты должна постараться». Но за этим тихим словом часто скрывается целая система контроля, невидимая, но крепкая, как цепи, которые невозможно увидеть, пока не попытаешься пошевелиться. «Должна» – это не просто слово. Это внутренний контракт, заключённый когда-то между маленьким человеком и миром, который диктует свои условия: будь хорошей, не злись, не противоречь, не высовывайся, не плачь, не требуй. Сначала это кажется способом выжить, способом быть принятой, но со временем превращается в клетку, где каждая решётка сделана из собственных страхов.

Я много лет жила с этим словом, даже не замечая, как оно определяет всё: мои решения, реакции, даже дыхание. Оно звучало в голове, когда я вставала утром – «должна пойти на работу, должна улыбнуться, должна быть в форме» – и не умолкало даже ночью, когда я пыталась заснуть, чувствуя тревогу, будто не выполнила какой-то невидимый план. И всё же этот план никто не писал, кроме меня самой. Никто не вручал мне список обязанностей с подписью: будь удобной женщиной. Но как-то незаметно этот список оказался внутри, и каждый день я зачитывала его, стараясь не подвести ни других, ни себя.

«Должна» растёт из любви. Из желания быть нужной, значимой, принятой. Это слово – как обещание, которое мы даём, чтобы сохранить отношения, принадлежность, уважение. Девочка, которая видит, что мама улыбается только тогда, когда она послушная, быстро понимает: чтобы быть любимой, нужно быть правильной. Чтобы не расстроить, не злить, не обидеть – нужно угадывать, соответствовать, не спорить. А когда та девочка вырастает, она продолжает этот ритуал, только теперь роли меняются: вместо мамы – начальник, партнёр, друзья, коллеги. Она так привыкла жить ради чужого одобрения, что собственное мнение кажется чем-то опасным, почти разрушительным.

Я часто думаю о женщине, которую встретила несколько лет назад. Её звали Марина, ей было около сорока, и она пришла на консультацию с усталостью в глазах, которую невозможно спутать ни с чем. Это была усталость не от дел, а от самой жизни. Она сказала: «Я больше не могу. Я стараюсь быть хорошей женой, хорошей матерью, хорошим сотрудником, но у меня такое чувство, будто меня нет». Её голос дрожал, когда она произносила: «Мне кажется, я просто исчезла». В этих словах было всё – и боль, и растерянность, и безмолвный крик о помощи. Она не знала, где проходит граница между тем, что действительно важно, и тем, что она делает просто потому, что «так надо».

Я слушала её и видела в ней себя, своих подруг, тысячи женщин, которые тащат на себе невидимые ожидания. Мы должны быть сильными, но мягкими. Независимыми, но не слишком. Успевать, но не хвастаться. Быть красивыми, но естественными. Заботиться обо всех, но не жаловаться на усталость. Каждый день – бесконечная серия противоречий, в которых невозможно выиграть, ведь правила меняются прямо по ходу игры. Мы живём, словно на экзамене, где оценку ставят другие, и никогда не знаем, когда прозвенит звонок «достаточно».

И всё же внутри каждой из нас живёт тихий голос, который шепчет: «А что если не должна?» Этот голос сначала едва слышен, его перекрывает привычка оправдываться, извиняться, соглашаться. Но со временем он становится настойчивее, потому что жизнь, прожитая по чужим правилам, начинает болеть. Болит тело, которое устало от напряжения. Болит сердце, которое привыкло молчать. Болит душа, которая знает, что её место где-то за пределами этой правильности.

Когда я впервые услышала этот голос, я испугалась. Потому что если я не должна – то кто я тогда? Если я не живу ради чужих ожиданий, то ради чего? И только со временем пришло понимание, что за словом «не должна» не пустота, а свобода. Свобода выбирать, что делать, а что нет. Свобода быть собой, даже если это кому-то неудобно. Свобода сказать «да» только тогда, когда действительно хочется.

Но этот путь начинается не с решений, а с признания. С честного взгляда в зеркало, где ты видишь не идеальную картинку, а живую женщину – уставшую, но настоящую. Женщину, которая так долго старалась соответствовать, что забыла, как звучит её собственный голос. И этот момент – болезненный, но священный. Потому что именно здесь рождается новая жизнь.

Я вспоминаю историю своей подруги, Ольги. Она всю жизнь считала, что должна быть сильной. Её родители развелись, когда ей было десять, и мать часто говорила: «Ты у меня опора». Сначала это звучало гордо, потом – как приговор. Когда Ольга выросла, она стала тем человеком, который всегда помогает всем: коллегам, друзьям, соседям, даже случайным знакомым. Она не умела просить о помощи, не позволяла себе отдыхать и стыдилась, когда чувствовала усталость. «Я не имею права сдаваться», – говорила она. И однажды просто перестала вставать по утрам. Не потому что заболела – потому что не могла. Её тело сказало «стоп» раньше, чем она решилась сама.

Я помню, как мы сидели на кухне, и она сказала: «Знаешь, я поняла, что не обязана быть сильной каждый день. Иногда я просто человек, и это тоже нормально». Тогда я впервые почувствовала, как тяжесть спадает даже с моих плеч. Потому что каждая из нас несёт не только свои, но и чужие «должна». Мы передаём их, как наследство, из поколения в поколение, не задумываясь, что можем прервать этот круг.

Слово «должна» часто маскируется под добрые намерения. Мы говорим: «Я должна помочь», хотя внутри чувствуем раздражение. Мы говорим: «Я должна пойти», хотя хочется остаться дома. Мы улыбаемся, когда хотим заплакать, и говорим «всё хорошо», когда внутри – буря. Мы боимся, что если позволим себе быть честными, мир отвернётся. Но правда в том, что именно честность возвращает нам силу. Когда ты впервые говоришь: «Я не хочу», мир не рушится. Он просто перестаёт быть тюрьмой.

Жизнь, прожитая по чужим сценариям, кажется безопасной. Там всё понятно: что делать, как себя вести, как выглядеть. Но за этой видимостью стабильности прячется главная потеря – потеря себя. Ведь нельзя быть счастливой, если постоянно играешь чужие роли. Настоящее счастье не требует доказательств, оно тихое, как дыхание. Оно приходит, когда перестаёшь бежать и начинаешь слушать.

Я знаю женщин, которые уходили с престижных работ, потому что больше не могли притворяться. Женщин, которые разводились, не потому что разлюбили, а потому что устали быть «удобными». Женщин, которые впервые в жизни купили билет в один конец – не чтобы убежать, а чтобы вернуться к себе. Эти истории разные, но объединяет их одно – каждая из них в какой-то момент сказала: «Хватит. Я больше не должна».

Когда ты перестаёшь жить по чужим ожиданиям, сначала страшно. Мир кажется враждебным, потому что вдруг исчезают привычные ориентиры. Но со временем приходит удивительное ощущение – лёгкости, ясности, честности. Ты начинаешь дышать по-настоящему. И то, что раньше казалось невозможным, становится естественным. Ты можешь ошибаться, можешь менять мнение, можешь быть уязвимой – и при этом оставаться собой.

Эта книга – не о бунте и не о том, чтобы отвергнуть всех, кто чего-то ждёт от тебя. Она о возвращении власти – власти выбирать, кому и чему ты действительно обязана. Она о взрослении, в котором нет места жертве. О смелости быть несовершенной, живой, чувствующей. О том, что ты имеешь право просто быть.

Когда я писала эти строки, я думала о тебе – женщине, которая, возможно, сейчас сидит поздним вечером на кухне, с чашкой остывшего чая, чувствуя усталость, которую невозможно объяснить. Может быть, ты не знаешь, с чего начать, или боишься, что будет больно. Я знаю, это нелегко. Отпускать старое всегда страшно. Но знай: за словом «больше не должна» начинается жизнь, в которой наконец есть место тебе.

И если в этот момент ты просто глубоко вдохнёшь и тихо произнесёшь: «Я больше не должна», – этого достаточно, чтобы сделать первый шаг. Всё остальное ты успеешь. Потому что путь к себе не требует спешки. Он требует честности. И эта книга станет твоим проводником – не как учебник, а как разговор двух женщин, которые наконец решились быть собой.

Пусть это будет твоё начало.

Глава 1 – Корни долга: откуда растёт «надо»

Иногда кажется, что слово «надо» вросло в нас так глубоко, что его уже невозможно вырвать без боли. Оно живёт в нашей речи, в движениях, в выражении лица, в манере сидеть, даже в том, как мы улыбаемся. Мы произносим его механически, будто оправдывая сам факт своего существования. Мы говорим: «Мне надо позвонить», «Мне надо сделать», «Мне надо быть лучше». А если прислушаться, за каждым этим «надо» звучит: иначе меня не полюбят, не примут, не оценят. Так формируется самая невидимая, но прочная тюрьма – тюрьма долга перед всеми, кроме самой себя. И ключ от неё мы, как правило, сами же и прячем.

Всё начинается рано. Девочка лет пяти сидит за столом, крошит хлеб в суп, потому что ей не хочется есть. Мама строго смотрит и говорит: «Ты должна всё доесть, потому что дети в Африке голодают». В этот момент она не только учится есть через силу – она учится чувствовать вину за своё желание. Желание не голодать, не есть, не улыбаться, не слушать, не стараться. Мама не хочет зла, она просто повторяет фразу, которую когда-то сказали ей. Но в сознании ребёнка рождается опасная связка: «если я не делаю то, что от меня ждут, я плохая».

И вот уже в школе та же девочка слышит: «Ты должна слушаться учителя», «Ты должна дружить со всеми», «Ты должна уступать». Иногда это звучит как воспитание, иногда как забота. Но смысл всегда один – чтобы тебя любили, ты должна быть удобной. Ты не должна быть слишком громкой, слишком активной, слишком умной, слишком красивой, слишком любой. Ты должна быть ровной, послушной, благодарной. Так, шаг за шагом, формируется человек, который живёт в ожидании одобрения, как цветок, который каждый день поворачивается к солнцу, боясь остаться в тени.

Я помню разговор с женщиной по имени Светлана. Ей было чуть за тридцать, она работала в крупной компании, растила сына одна. Когда она впервые пришла ко мне, она сказала: «Я просто устала. Я всё время стараюсь, но как будто живу не свою жизнь». Она рассказывала, как постоянно чувствует вину – перед начальником, перед подругами, перед ребёнком, перед бывшим мужем, даже перед соседкой, которой не успела помочь с пакетом. Её день был расписан до минуты, но в этом расписании не было места для неё самой. И когда я спросила: «А что ты хочешь?» – она замолчала. Тишина длилась, наверное, минуту, и вдруг она сказала: «Я не знаю. Меня никто не спрашивал».

Эта фраза звучала, как ключевая нота в симфонии женской усталости. Потому что действительно, многих из нас никогда не спрашивали, чего мы хотим. Нас учили быть полезными, но не счастливыми. Нас хвалили за послушание, но не за самостоятельность. Мы выучили, что быть собой – риск. Что проще спрятать желание, чем столкнуться с осуждением. И чем больше таких «надо» копится в душе, тем меньше остаётся места для настоящего «хочу».

Но ведь никто не рождается с этим чувством долга. Ребёнок по своей природе свободен. Он не боится быть собой, он исследует мир, он говорит «нет» естественно. Посмотрите на малышей – они умеют отказываться без вины. Если они не хотят спать, они плачут; если им не нравится еда, они отталкивают ложку. Они не боятся быть неудобными. Они живут изнутри, а не из чужих ожиданий. И только с годами этот внутренний компас начинает сбиваться.

Почему же взрослым женщинам так сложно сказать «нет»? Потому что в детстве «нет» часто воспринималось как вызов. Маленькая девочка, которая говорила «не хочу», слышала в ответ: «Не перечь старшим». Та, что спрашивала «почему?», получала раздражённое: «Потому что я так сказала». И тогда она научилась: «если я противлюсь – меня не любят». И с каждым разом её «нет» становилось тише, пока не растворилось совсем.

Иногда этот процесс можно отследить буквально. В одной из моих встреч с группой женщин мы делали простое упражнение: каждая должна была сказать вслух слово «нет» так, как будто оно значило жизнь. Удивительно, но почти все делали это шёпотом. Одна женщина, по имени Наталья, расплакалась, сказав: «Я не могу. У меня это слово не выходит». И когда мы начали разбирать, оказалось, что в детстве она слышала: «Не спорь с мамой, не будь грубой, не обижай». В её мире «нет» было равно предательству. И теперь, даже взрослой, даже успешной, она чувствовала себя виноватой, просто выбирая себя.

С каждым годом эти внутренние сценарии становятся тоньше, изощрённее. Мы говорим себе, что делаем что-то «из любви», «из сострадания», «потому что это правильно». Но если заглянуть глубже, там часто прячется страх. Страх быть отвергнутой, осмеянной, осуждённой. Страх потерять место, признание, роль, к которой так привыкли. Сколько женщин остаются в токсичных отношениях только потому, что боятся быть «плохими»? Сколько соглашаются на лишние обязанности, потому что им неловко сказать «нет»? Сколько тащат на себе всё – и дом, и работу, и чужие эмоции – потому что когда-то услышали: «Ты сильная, ты справишься»?

Слова родителей, брошенные в детстве, становятся внутренними законами. «Не плачь», «терпи», «будь хорошей» – эти фразы прорастают в нас корнями, образуя целый лес долженствования. Мы живём среди этих деревьев, не замечая, как они заслоняют небо. И только когда внутри становится совсем темно, когда усталость становится хронической, а радость – редким гостем, мы начинаем понимать, что застряли не в обстоятельствах, а в своих «надо».

Но если есть корни, значит, есть и возможность пересадить себя в другую почву. Ведь осознание – это уже начало освобождения. Когда ты видишь, что «надо» – не универсальная истина, а просто привычка, в тебе просыпается новая сила. Это сила сомнения. А сомнение – первый шаг к свободе.

Я вспоминаю ещё одну историю – женщину по имени Ирина, мать троих детей, преподаватель литературы. Она говорила, что чувствует себя «вечной должницей». Она должна быть идеальной матерью, должна быть примером для студентов, должна заботиться о родителях, должна поддерживать мужа. И вот однажды, сидя в пустом классе после занятий, она просто разрыдалась. «Я больше не могу, – сказала она, – я всё делаю правильно, но почему мне так плохо?» Тогда она впервые позволила себе ничего не делать. Она ушла домой, не приготовив ужин, не проверив тетради, не ответив на звонки. И в тишине своей квартиры она вдруг почувствовала, как возвращается дыхание. «Я поняла, что живу по чужим правилам», – сказала она потом.

Когда мы позволяем себе осознать, что «должна» – это не закон, а навык, выученный под давлением любви и страха, мы начинаем распутывать клубок. Мы видим, что за многими нашими поступками стоит не искренность, а долг. Мы улыбаемся не потому, что рады, а потому что «так надо». Мы соглашаемся помочь, не потому что хотим, а потому что боимся показаться эгоистками. Мы терпим, потому что верим: в терпении – добродетель. И, может быть, именно поэтому так трудно почувствовать лёгкость – потому что она не вписывается в сценарий «правильной женщины».

Но можно начать с малого – с честности перед собой. Иногда достаточно признать: мне не хочется. Без оправданий, без объяснений. Просто позволить себе услышать это. И тогда вдруг оказывается, что мир не рушится. Наоборот – становится тише, спокойнее, честнее.

Я думаю, что «надо» – это всегда история о страхе потерять любовь. Мы верим, что любовь нужно заслуживать, что без усилий нас никто не примет. Но настоящая любовь – она не требует доказательств. Она живёт там, где есть свобода быть собой.

Когда я спрашиваю женщин: «Что будет, если вы перестанете быть удобными?», они часто отвечают: «Я останусь одна». Но через какое-то время они замечают – одиночество не приходит. Наоборот, рядом появляются те, кто принимает их настоящими. Просто потому, что теперь есть с кем быть рядом по-настоящему.

И, возможно, именно в этом смысл взросления – не в том, чтобы стать идеальной, а в том, чтобы перестать быть должной. Понять, что любовь не измеряется количеством жертв. Что уважение нельзя заслужить постоянным самоотречением. Что жизнь – не экзамен, где ставят оценки, а пространство, где можно ошибаться, менять решения и быть живой.

Иногда, чтобы вернуть себе право на «нет», нужно пройти долгий путь. Нужно пережить чувство вины, смятение, страх. Но в конце этого пути всегда ждёт свобода – тихая, тёплая, настоящая. Она не требует ничего, кроме честности. И, может быть, когда ты однажды посмотришь в зеркало и скажешь: «Я больше никому ничего не должна», ты впервые увидишь себя – не роль, не маску, не ожидание, а живую женщину, которая наконец выбрала себя.

Потому что все корни «надо» – не в мире, не в других людях, не в обстоятельствах. Они – в нас. Но именно поэтому мы можем их изменить. Мы можем перестать поливать тот старый сад вины и страха, чтобы посадить новое дерево – дерево свободы, которое растёт только на почве честности. И чем глубже его корни уходят в твою правду, тем выше поднимается к небу твоя жизнь.

Глава 2 – Внутренний критик: голос, который не твой

Есть внутри каждого из нас тихий голос, который будто бы всегда на страже. Он говорит, когда мы просыпаемся, когда принимаем решения, когда просто смотрим в зеркало. Он редко кричит, но его шепот способен отравить целый день. «Ты могла бы сделать лучше», «Ты выглядишь уставшей», «Зачем ты сказала это?», «Все вокруг справляются, а ты опять не смогла». Этот голос кажется нашим – ведь звучит он знакомо, так, как мы привыкли думать о себе. Но если прислушаться внимательнее, можно заметить, что он не из нас. Это чужой голос, вплетённый в ткань нашей личности так ловко, что мы перестали его замечать. Он не рождается в нас – он наследуется.

Когда женщина говорит: «Я слишком эмоциональная», часто это не её собственное мнение, а отголосок чьих-то слов из прошлого. Возможно, когда-то отец сказал: «Не плачь, не будь слабой». Или учительница бросила: «Ты опять всё усложняешь». Или бывший партнёр однажды заметил: «С тобой трудно». И теперь, много лет спустя, эти фразы оживают в её голове в виде внутреннего судьи, который не даёт ей быть собой.

Этот внутренний критик – не монстр, не враг. Он – результат адаптации, выживания, стремления быть принятой. Когда мы маленькие, мы зависим от любви и одобрения взрослых. Мы знаем, что если будем «хорошими», нас похвалят, приласкают, примут. Поэтому мы учимся подстраиваться. Но в этой подстройке мы теряем нечто важное – доверие к себе. Мы перестаём слышать свой настоящий голос и начинаем ориентироваться на чужие оценки.

Иногда мне кажется, что внутренний критик – это наша внутренняя копия всех тех людей, чьё мнение для нас когда-то имело значение. Он говорит словами родителей, тоном учителей, интонацией старшего брата или начальника. И чем больше мы старались соответствовать, тем громче он становился.

Я вспоминаю одну женщину, которую звали Елена. Ей было тридцать семь, и она пришла на консультацию с чувством полной внутренней опустошённости. Она говорила: «Я просто не знаю, как жить. Я всё время чувствую, что что-то делаю не так». Её внутренний критик не давал ей покоя. Когда она хвалила себя за успех, тот тут же шептал: «Ты просто повезло». Когда она уставала, он говорил: «Ты ленишься». Когда она мечтала, он язвил: «Кому ты нужна с этими фантазиями». Этот голос был беспощаден. Он не давал ей ни минуты покоя.

Когда я спросила, чей это голос, она растерялась. «Ну… мой, наверное», – сказала она. Мы начали вспоминать моменты из её жизни. И вскоре всплыло одно: в детстве отец часто повторял, что слабость – позор. Он никогда не хвалил, только сравнивал. «Вот Таня из соседнего класса лучше учится», «Ты могла бы постараться», «Ну что за ерунду ты придумала». Для него это была форма мотивации. А для неё – невидимый приговор, который потом стал её внутренним законом.

С тех пор этот голос жил в ней. Он не давал ей радоваться победам, потому что всегда находил, за что упрекнуть. Он не позволял ошибаться, потому что «ошибки – это позор». Он не давал отдыхать, потому что «надо заслужить право на покой». Её внутренний критик был не просто строгим – он был неумолимым.

Но вот что интересно: когда она наконец поняла, что этот голос – не её, в её лице появилась растерянность, а потом облегчение. Она сказала: «Знаешь, я впервые за долгое время почувствовала, что со мной всё в порядке». И в этом признании было начало исцеления.

Внутренний критик появляется не потому, что мы плохие. Он рождается из любви, из желания быть хорошими для других. В нём – страх быть отвергнутой, оставленной, осмеянной. Это не голос ненависти – это голос страха. И чем больше нас в детстве критиковали, тем сильнее этот страх укоренялся. Он шептал: «Если я буду идеальной, меня не бросят. Если я не буду ошибаться, меня не осудят». И вот уже взрослый человек живёт под надзором внутреннего цензора, который не спит даже ночью.

Когда я думаю о внутреннем критике, я вспоминаю себя в двадцать лет. Я только начинала писать, и каждый раз, когда садилась за текст, слышала внутри: «Ты не справишься», «Кому это интересно?», «Ты недостаточно умная». Я переписывала страницы снова и снова, пока не оставалось ничего живого. И только спустя годы поняла: я писала не для читателя, а для того, чтобы умилостивить свой внутренний трибунал. Чтобы доказать, что я имею право быть.

Однажды на семинаре по саморазвитию ведущая предложила участницам назвать своего внутреннего критика по имени. «Дайте ему лицо, голос, возраст», – сказала она. И когда я закрыла глаза, я увидела строгую женщину с узкими губами и холодными глазами. Это была моя старая учительница, которая всегда говорила: «Ты можешь лучше». Её фраза звучала как стимул, но в действительности стала моей клеймой. С тех пор я пыталась всё делать «лучше», и конца этому не было. Ведь для внутреннего критика всегда есть пространство для упрёка.

Этот голос питается нашим вниманием. Чем больше мы ему верим, тем сильнее он становится. Но как только начинаем слушать себя, а не его – он теряет власть.

Однажды на сессии я спросила женщину: «Что говорит твой внутренний критик, когда ты отдыхаешь?» Она улыбнулась грустно и ответила: «Он шепчет, что я ленивая». «А если бы это был голос подруги, ты бы ей поверила?» – «Нет, я бы сказала, что она устала и заслужила отдых». Тогда я спросила: «Почему же ты не говоришь это себе?»

Этот момент тишины, когда женщина впервые ловит себя на мысли, что может быть к себе добрее – он почти священен. Потому что именно в этот момент она отделяет себя от критика. Она впервые видит, что можно жить без внутреннего насилия.

Внутренний критик часто притворяется совестью. Он говорит: «Я просто хочу, чтобы ты была лучше». Он маскируется под благоразумие, под ответственность, под зрелость. Но настоящая зрелость не требует унижения. Она основана на уважении, а не на стыде. Критик путает развитие с наказанием. Он заставляет нас двигаться не вперёд, а в круге, где каждая попытка стать лучше заканчивается новым витком самообвинений.

Я часто сравниваю внутреннего критика с родителем, который слишком боялся за своего ребёнка. Он всё время предупреждает: «Не ошибись, не опозорься, не подведи». И этим лишает нас возможности жить. Потому что жизнь без ошибок не существует.

Я знала женщину, которая всю жизнь работала бухгалтером, хотя мечтала о керамике. Когда я спросила, почему она не попробовала, она сказала: «Мой внутренний голос говорит, что это глупо, что я опоздала». Я спросила: «Чей это голос?» Она задумалась. Потом прошептала: «Папин. Он всегда говорил, что искусство – для бездельников». И тогда она заплакала. Потому что впервые за пятьдесят лет поняла, что всю жизнь выполняла не свои приказы.

Иногда внутренний критик не кричит – он шепчет с любовью. Он говорит: «Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо». И это делает его ещё опаснее. Потому что тогда мы даже не замечаем, как подчиняемся ему, думая, что он о нас заботится.

Но ведь забота не унижает. Забота не вызывает стыда. Забота не заставляет бояться. Когда мы начинаем слышать разницу между голосом критика и голосом самоуважения, внутри появляется пространство. Это пространство тишины, где можно наконец услышать себя.

Однажды я предложила группе женщин написать письмо своему внутреннему критику. Не из злости, а с благодарностью. «Спасибо, что ты пытался меня защитить, – писали они, – но теперь я справлюсь сама». Многие плакали, потому что впервые почувствовали себя взрослыми по-настоящему. Ведь внутренний критик – это ребёнок, который так и остался в страхе. И когда мы говорим ему: «Ты можешь отдохнуть», – он наконец отпускает.