Барбинизатор

– Может, и так, – согласился Боря, – это всё, или есть ещё причины?

– Есть ещё одна, очень меркантильная… своего рода личная заинтересованность, – сказал я.

– Да? – удивился Боря, – и в чём она заключается?

– Если помочь Барби в трудную минуту, когда им кроме себя, положиться больше не на кого, то что произойдёт впоследствии? – спросил я.

– Не знаю, – пожал плечами Боря.

– Мы станем друзьями, – сказал я, – а мне бы хотелось иметь друзей с таким вот местом, куда можно прийти и забыть обо всём. Посидеть за крепкими крепостными стенами и хотя бы выспаться. В этом рухнувшем мире такое дорогого стоит.

– Да, – согласился Боря, – только вот для этого нужно не умереть в процессе.

– Странно слышать это от тебя! – усмехнулся я, – ты же вроде как неуязвимый?

– Почти, – не очень уверенно сказал Боря, – но я не о себе переживаю. Больше о тебе, да и обо всех этих девчатах. Может быть, не стоит им держаться за это место, а уйти отсюда. А кристалл этот проклятый взорвать к чёртовой матери. И всё, тогда они никому больше не будут нужны, и нападать на них не будут.

– Всё равно будут, – задумчиво сказал я, – женщинам сейчас непросто приходится, если они не состоят в какой-нибудь сильной группе. Но да, такой вариант можно рассмотреть, на случай, если удержать оборону не получится. Как говорится, план «Б».

– И как ты думаешь, это можно сделать? – спросил Боря.

– Самим никак, – ответил я, – но можно предложить этот вариант Магдалине. К тому же они сами об этом думали. Девочки рассказывали. В общем, идея не нова. Но мне будет жаль этот белый замок. Вот прям очень жаль!

– Мне всё-таки кажется, что проблем от этого Барбинизатора больше. И всегда так будет! – сказал Боря.

– Ты рассуждаешь мудро, – кивнул я, – а вот я не могу в себе побороть какой-то внутренний трепет перед этим местом. Оно мне нравится, оно меня завораживает… мне хочется, чтобы оно было, и всё тут. Вопреки всем сложностям!

Мы уничтожили все, что было на столе, до последней крошки и до последней капли.

– Ну что, позавтракали, можно и на боковую… – сказал я, потягиваясь и зевая.

– Боюсь, биоритмы не дадут мне уснуть, – вздохнул Боря.

Я на него удивлённо посмотрел.

– Серьёзно? Биоритмы? А вот у меня, кажется, в организме никаких ритмов не осталось. Ни био, ни каких-либо других. Ем и сплю, когда есть такая возможность, – сказал я.

– Я тоже, – признался Боря, – но вдруг?

Боря зря переживал. Не успели мы разойтись по комнатам, как башню огласил богатырский храп бугая.

А вот у меня, наоборот, уснуть сразу не получилось. Уж не знаю, биоритмы ли заявили о себе, или просто нервное перевозбуждение после всего пережитого ещё не улеглось, но ворочался я долго.

Окон в комнате не было, но под потолком была лампочка! Это тоже было удивительно. Замок растёт из-под земли, с дверями, горячей водой и электричеством! Или я просто чего-то не знаю? Надо будет спросить у Магдалины. Уж не знаю, ответит она на мои вопросы или нет, но задать их определённо стоит. Что это за самоподдерживающийся очаг коммунальных удобств?

Мы были заперты, в башне никого кроме нас не было, стены были толстые, и если снаружи и были какие-то звуки, то сюда они не проникали. Тишина была практически мёртвая, если не учитывать Борин храп, который с лихвой компенсировал все отсутствующие звуки.

Но минут через сорок Боря вдруг затих. Наверное, перевернулся на другой бок и перестал храпеть. Как только это произошло, тишина стала просто звенящей.

А я всё продолжал ворочаться. Было то странное состояние, когда ты смертельно хочешь спасть, но никак не можешь уснуть. В голову лезут разные мысли… а, учитывая тот хаос, который творился у меня в сознании, это всё умножалось ещё в несколько раз.

Поскольку уснуть не получалось, я пытался выстроить какую-нибудь понятную схему из того, что удалось вспомнить. Но были проблемы как с хронологией, так и с сопутствующими деталями. Многие события как будто повисали в воздухе, не имея в воспоминаниях необходимого контекста.

Я был даже готов терпеть боль в затылке, лишь бы воспоминания продолжали возвращаться… но в отсутствие внешних стимулов этого, к сожалению, не происходило. Нужны были какие-то триггеры, чтобы механизм запустился.

Испытать сейчас такой приступ, как раньше, было самое благоприятное время. Нет никакой опасности, никто меня не видит, даже объяснять никому ничего не придётся. Но приступа всё не было.

Я лежал и думал о боли, но та, которую я сейчас ждал, так и не пришла. Зато внезапно появилась другая. Где-то внизу живота, почти в том месте, откуда ноги растут. И вспыхнула она там так неожиданно, что я не удержался и вскрикнул.

В тишине крик мне самому показался оглушительным. Вдалеке Боря отозвался на него громким всхрапыванием, и вновь воцарилась тишина.

Тишина вернулась, а вот боль никуда не ушла! Я стиснул зубы, чтобы не кричать, и скорчился в кровати сотрясаемый судорогами.

– Что! Это! За! Хрень! – сквозь зубы отрывисто процедил я.

Первый приступ немного отступил, и боль из пронзительно острой перешла в ноющую.

Что это? Последствия не давней смерти?

А может быть, нас эти кажущиеся милыми девушки, просто траванули чем-то?

Эту мысль я отмёл. Хотели бы травануть, вряд ли бы я сейчас лежал и корчился от боли. Да и Боря не всхрапывал бы время от времени в своей комнате. Да, попытка отравить может быть и неудачной… типа, хотели, то что-то пошло не так…

Но нет! Мысль про отравление не выдерживала никакой критики. Контекст для этого не подходил. Я же видел девочек, общался с ними. Было просто немыслимо, что у них здесь существуют такие методы расправы. Если мы здесь лишние, можно было для начала просто попросить нас уйти, зачем сразу такие радикальные меры? Да и многие другие нюансы свидетельствовали о том, что дело не в отравлении.

Накатила очередная волна и вместо тупой, ноющей боли вернулась пронзительно острая. Я был готов, получилось не закричать, но из-за судороги резко дёрнулся, запутался в одеяле и свалился с кровати, приложившись головой об пол.

Воспоминаний это не вернуло, но ко всему остальному добавилась ещё и головная боль.

Спазм пронзил всё тело, я выгнулся дугой, опираясь на пол только пятками и затылком, находился в таком положении некоторое время, как парализованный, а потом вдруг тело резко обмякло, и я шлёпнулся на пол, добавив себе ещё ушибов.

Становилось всё хуже и хуже. Сначала я собирался перетерпеть, что бы это такое ни было. Но теперь мне уже становилось просто страшно. Было ощущение, что когда сюда кто-то придёт, то они найдут только мой остывший труп. В Барбинизаторе есть медики, как я понял. Может быть, они смогут мне помочь? Но для этого нужно как-то позвать на помощь…

С трудом проанализировав ситуацию, потому что вспышки боли затмевали сознание, я пополз в сторону Бориной комнаты. Разумнее всего было попросить его позвать кого-нибудь на помощь.

Комната у меня была большая, и я сумел преодолеть только половину пути до выхода, когда меня вдруг снова скрючило. Но в этот раз ощущение было другим. Вообще, с момента, когда боль началась, она всё время изменялась. Теперь я чувствовал внутри жар, как будто во мне горит огонь. И это не образное выражение. Было полное ощущение, что в меня каким-то образом поместили огненный шар.

По-прежнему стараясь не кричать, я часто дышал, с такой силой стискивая зубы, что они, наверное, уже начали крошиться.

Вдруг огонь начал постепенно ослабевать… точнее, он стал трансформироваться во внутренний свет, который начал растекаться по всему моему телу. От низа живота вверх, через грудную клетку в голову, а также в руки и ноги.

Это трудно описать, но я именно чувствовал свет внутри себя, хотя как его можно почувствовать? Да, может, и не свет это был никакой, а просто мой мозг подобрал самую подходящую ассоциацию возникшим ощущениям.

Я вдруг осознал, что уже не стискиваю зубы, что дыхание ровное, что тело больше не напряжено и что боль практически исчезла.

А потом я с кристальной ясностью понял, что это такое было. У меня наконец-то открылась первая чакра! И как только я это понял, мне вдруг стало так хорошо, легко и свободно, что накатило ощущение всеобъемлющего счастья, и я наконец-то отключился.

3. Сон или явь?

Врата моего сознания распахнулись и в них хлынуло… наверное, всё, что только возможно. Я проваливался в бездну, кишащую моими воспоминаниями и… чужими знаниями! Чужое я сразу отличал, но это притягивало внимание даже больше, чем то, что было моим.

Чужой опыт, чужие навыки, чужие знания – и всё это было очень ценным! Моего сознания не хватало, чтобы объять необъятное, но я пытался.

Падение в эту бездну продолжалось долго, но наконец, я приземлился. Приземлился на коричневый, кожаный, старый диван. Диван стоял посреди тумана. Видимость была метров десять, может, пятнадцать, и в этой зоне кроме меня, сидящего на диване, не было ничего.

Я посмотрел наверх, но того месива образов, через которые я пролетал, видно не было. Теперь там тоже был туман.

«Карман! Петин карман!» – вспыхнула в голове мысль, но я её тут же забраковал. Теперь я помнил карман очень хорошо и это был не он. Во-первых, здесь было тепло, а во-вторых, туман был какого-то другого… качества, что ли! В общем, это был точно не он!

Впереди показалась смутная фигура, которая шла ко мне. С каждым шагом идущего… а точнее идущую, было видно всё лучше и лучше.

– Рита? – сказал я удивлённо, – что ты здесь делаешь?

– А где здесь? – лукаво спросила она.

Я огляделся. Вопрос был, что называется, не в бровь, а в глаз.

– Не знаю! – честно признался я.

– А какие предположения? – по-прежнему улыбаясь, спросила Рита.

Я попытался понять, где я могу сейчас находиться. Я всё помнил. Мы с Борей были в Барбинизаторе, потом я пытался уснуть, мне стало плохо, я пополз к выходу и… отключился?

– Я сплю? – неуверенно произнёс я.

– Возможно… – неопределённо качнула головой Рита, – или фантазируешь, или бредишь, или в трансе… но одно можно сказать наверняка: мы сейчас в твоей голове!

– То есть, я тебя не вижу? – удивился я.

– Как это не видишь, если видишь? – рассмеялась Рита, – и какая разница есть я рядом сейчас или нет? Мозгу всё равно, здесь я или нет на самом деле, главное, во что он верит. Можно видеть меня живой и не верить. А можно вообразить фантом и верить… реальность зыбка и изменчива, найти опору можно только внутри себя. Реши, во что ты веришь, и придерживайся этого решения.

– Вот так, наверное, и сходят с ума, – сказал я.

– Ну почему же? А ещё так видят сны, фантазируют и так далее… почему сразу с ума-то? – пожала плечами Рита.

– Ладно, допустим, я сплю! Что тогда этот сон означает? – спросил я.

– А разве сны всегда должны что-то означать? – удивилась Рита, – может быть, ты просто обрабатываешь информацию, которую получил раньше. Ведь именно это обычно происходит во сне, разве нет?

– Ты говоришь странно, не как Рита, – осторожно сказал я.

– Может быть, потому, что мы в твоей голове? – шёпотом сказала она, наклонившись ко мне поближе, – и слова мне в рот вкладываешь ты сам, используя мой образ для внутреннего диалога, чтобы разобраться в себе?

И откинувшись назад, Рита громко рассмеялась, махая на меня рукой:

– Да шучу я, шучу!

– Ты меня совсем запутала, – вздохнул я.

– А может быть, ты просто сам запутался? – пожала плечами Рита, – при чём здесь я?

– Я не запутался, а потерял память, – сказал я, – сейчас она постепенно возвращается, поэтому у меня в голове каша, да, не без этого. Но когда всё утрясётся, думаю, вся запутанность исчезнет.

– Ты хоть понимаешь, что мы все думаем, будто ты погиб? – спросила Рита неожиданно серьёзно.

– Я догадываюсь об этом. Но такова неумолимая сила обстоятельств. Насколько я понимаю, именно благодаря тому, что я сделал, вы смогли вырваться из ловушки, – сказал я, – мне пришлось за это дорого заплатить, но выбора на тот момент я не видел.

– А потом? – сказала Рита, и в уголках её глаз что-то блеснуло, – ты хоть представляешь, что я пережила?

– Я вернулся бы, если бы была такая возможность. Но её не было. Да я и не помнил до этого момента почти ничего. Так, постепенно накапливались обрывки воспоминаний, но я при всём желании не мог вас найти… даже если бы помнил, что мне необходимо это сделать, – сказал я, – всё непросто, но рано или поздно мы всё равно встретимся! Я приложу к этому все усилия. И даже сейчас я пытаюсь работать на общее дело!

– Находясь в этом женском цветнике? – грустно улыбнулась Рита.

– Ты мне не доверяешь? – удивился я.

– Я шучу, но просто боюсь, что уже слишком поздно, – сказала она, – ты ведь даже не знаешь, жива я или нет. Может быть, тебе уже и не к кому возвращаться…

– Не говори так! – нахмурился я, – я уверен, что ты жива!

– Может, жива, а может, и нет… а может быть, Петя погиб, и мы все, кто остался в кармане, пока что живы, да вот только надолго ли? – сказала Рита.

– Что? – вытаращил я глаза, – Петя погиб?

– Ты не исправим, – вздохнула Рита, – мы же вроде выяснили, что находимся в твоей голове и, следовательно, знаем только то, что ты знаешь. Тебе ничего не известно про Петю, значит, всё, что бы мы здесь ни говорили, это предположения!

– Хорошо! – выдохнул я, – буду считать это просто сном.

– А вдруг это не сон? Вдруг ты на самом деле говоришь со мной? Или с кем-то другим, принявшим мой облик? – снова зашептала, наклонившись вперёд, Рита.

– Ну, хватит уже! – возмутился я.

– Алик, не тупи! – сказала с усмешкой Алиса и откусила яблоко, как она любила это делать, со смачным хрустом.

Я потряс головой.

– А где Рита? – удивлённо сказал я, глядя на Алису, которая почему-то оказалась на месте Риты.

– Ещё раз: Алик не тупи! – и Алиса ещё раз хрустнула яблоком.

– Понятно! Выходит, ни тебя, ни Риты здесь нет, а это просто моё воображение, – сказал я облегчённо.

– По-твоему, это похоже на сон? – спросила Алиса, внимательно на меня глядя.

– Нет, – честно признался я, – но на реальность это похоже ещё меньше.

– А может быть, это реальность, просто какая-то другая? – сказала Алиса жуя.

– Какая? – удивился я.

– Вот скажи, что последнее ты помнишь, перед тем как сюда попасть? – спросила Алиса.

Я задумался.

– Ну, я лежу на полу в комнате… – начал вспоминать я.

– Нет, не то! – покачала головой Алиса, – что ты помнишь яркое и неожиданное, что ты только что узнал?

– Что у меня открылась чакра? – неуверенно сказал я, – но так это тоже может быть частью происходящего бреда.

– А вдруг это не бред? А вдруг чакра открыла тебе проход в какое-то другое измерение? – спросила Алиса.

– Амина ни про что такое не говорила, – скептически сказал я, – думаю, что эффект должен быть другим.

– А что, если эффект для всех разный? – спросила Алиса, – что если чакра может открывать для каждого свои, уникальные возможности?

– Ты думаешь? – озадачился я.

– Впрочем, это всё неважно! – махнула рукой с огрызком яблока Алиса, – главное другое!

– И что же?

– Чего ты хочешь, Алик? – Алиса внимательно посмотрела на меня.

– В смысле? Сейчас? По жизни? – не понял я её вопрос.

– По жизни, – сказала Алиса, – и, следовательно, исходя из ответа, чего ты хочешь сейчас? Ты хочешь стать самым могущественным волшебником? Или может быть, ты хочешь создать с Ритой семью и жить где-то в тишине и покое, вдалеке ото всех? Или может быть, ты хочешь продолжать собирать вокруг себя коллекцию баб? Кстати, есть новые экземпляры? – вдруг оживилась Алиса, – говори, нашёл ещё кого-нибудь?

– Ну… – неуверенно начала я, пытаясь подобрать слова для ответа, потому что формулировка Алисы мне не очень нравилась.

– Я так и знала! – весело хлопнула себя по коленке Алиса и запулила огрызок куда-то в туман, – ну и как? Сколько их? Одна? Две?

– Хватит уже! – раздражённо сказал я.

– Так и знала, что даже не одна! – продолжала веселиться Алиса.

– Нет никакой коллекции, и никого я не собираю! Да, иногда обстоятельства складываются так, что рядом оказываются девушки, но это ничего не значит! – сказал я.

– Ага! Психологу будешь рассказывать, что это ничего не значит! – рассмеялась Алиса, – так чего ты хочешь? Силу, Риту или коллекцию? Или может быть, вообще чего-то другого?

– А почему я должен хотеть чего-то одного? – удивился я, – может быть, я хочу стать могущественным магом, чтобы иметь возможность защитить себя и тех, кто мне дорог. И Риту в том числе, с которой хотел бы поселиться где-нибудь в спокойном месте. И те, кого я считаю своими друзьями, тоже было бы хорошо, если бы находились рядом. И там, заметь, не только девушки. Может быть, я хочу создать свою общину, свой небольшой город, где люди, которые мне дороги, смогут жить счастливо и безопасно?

– Алик, это же утопия в чистом виде! Разве ты сам этого не понимаешь? – развела руки в стороны Алиса.

– Это не утопия, это сверхзадача, – сказал я, – должна быть какая-то большая, далёкая цель, ради которой человек живёт. Программа-максимум, если хочешь! А всё остальное, это кирпичики, из которых достижение этой цели складывается.

– Ну ладно, допустим, – сказала Алиса, – но как достижению твоей цели, например, поможет Барбинизатор? Зачем ты здесь? И ведь тебе нравится в этом царстве кукольных амазонок, верно? Ты себя комфортно чувствуешь среди них, так? – фурия расплылась в хитрой улыбке.

– Да, я хорошо себя здесь чувствую. И помочь девочкам хочу, если это будет в моих силах. А моей цели, это служит тем, что, сражаясь с Пауком, я помогаю и вам. Конечно, я не знаю наперёд всех шагов, и у меня нет заранее готовых решений на любой случай и любое развитие ситуации. Но я делаю, что могу. И это ничем не отличается от того, что я делал раньше, – сказал я.

– Отличается масштабом, – сказала Алиса, – ты не заметил, что размер решаемых задач за последнее время очень сильно вырос. Если раньше это были какие-то мелкие сделки и заказы, которыми ты перебивался по жизни, то теперь ты ведёшь войну с большими игроками… и поразительно в этом то, что периодически успешно!

– Повторяю, так складываются обстоятельства. Вообще, в этом нет ничего уникального. Сложные задачи встают перед теми, кто начинает не бояться брать на себя ответственность. Многие этого не хотят, поэтому и бегают по маленькому кругу. Я и сам по такому бегал… но потом что-то случилось. Что-то пошло по-другому, по-новому, и спираль событий начала раскручиваться всё шире и шире! С тем, что масштаб вырос, я спорить не буду. Это очевидно! – сказал я.

– Ты всё вроде бы правильно говоришь, только вот твоим друзьям от этого не легче! – сказала Алиса, – мы в очень тяжёлой ситуации! Нас снова обложили, и вырваться нет никакой возможности… – сказала Алиса.

– Если это так, то скажи, как вам помочь? Где вас найти? Что нужно сделать? Хоть намекни! – сказал я.

– Ты снова начинаешь, – рассмеялась Алиса, – напоминаю, что мы находимся в твоей голове!

– Стоп! Тогда получается, мы ничего не знаем о том, что случилось с вами, верно? Может быть, всё в порядке и вы уже давно в безопасности, – сказал я.

– А может быть, мы все уже давно погибли и к тебе приходят в гости наши души? – слегка зловещим тоном сказала Алиса.

– Может быть, всё что угодно! – резко сказал я, – факт в том, что я не знаю, что происходит на самом деле!

– Немного знаешь! – прищурилась Алиса, – ведь ты же выяснил, что приоритетная цель для Паука, это охота на конвой. Ему очень нужны эти кристаллы, и он не отступится, пока жив. Он и так очень силён, а с ними будет просто непобедим. Паук выстроит свою империю и подомнёт под себя всех, кто окажется на пути. И кураторов, сидящих в Третьяковке, и осколки государственных институтов, окопавшиеся за МКАДом. И даже остатки армии им не помогут, потому что Паука это не пугает. Он же напал на конвой, и если бы не ты… а скорее не Петя, то достиг бы поставленных целей. Но вы спутали ему все карты, уведя конвой из-под носа. Думаю, что он сейчас в бешенстве. Тебе не стоит с ним встречаться. Этот орешек тебе не по зубам!

– Я встречи с ним и не ищу, но это вовсе не значит, что не должен помогать тем, кто с ним борется. Я всё равно это буду делать. Я не могу сбежать, иначе как я потом буду сам себе объяснять, почему это сделал? Я люблю душевный комфорт, а предательство, лишит меня его навсегда. Лучше уж погибнуть!

– Я тебе не предлагала никого предавать! – возмутилась Алиса, – тем более меня! Я просто предупреждала тебя о Пауке! Хотя ты и сам всё знаешь. Орден Паука, это большая сила, и эти отряды чёрных, бегающие по лесу, это просто инструмент, расходный материал. Основная его мощь заключена в другом.

– В чём же? – с интересом подался я вперёд.

– Откуда мне знать? – пожала плечами Алиса.

– Ты говорила так, как будто знаешь, а потом передумала развивать эту тему, – подозрительно сказал я.

– Орден Паука! – сказала Алиса, – его ближний круг! Вот основная сила. Всё остальное, это инструменты, которые они используют. И если сломается один, они его просто выбросят и возьмут другой. Но это ты и так знаешь, что я тебе объясняю?

– Вывод напрашивается сам собой, – сказал я, – чтобы победить сильного противника, нужно самому стать сильнее!

– Ну да, ведь для этого ты и открывал чакру, разве нет? – это говорила уже не Алиса.

Я с удивлением уставился на сидящую на её месте девушку. Переход, как и в прошлый раз, произошёл неуловимо. Лицо новой собеседницы было мне смутно знакомо, но я никак не мог вспомнить, кто это. И это было странно, потому что до этого приходили близкие мне люди, а эту я если и знал когда-то, то уже забыл.

Девушка была в небольшом венке из нежных цветов и одета во что-то вроде туники из такой лёгкой воздушной и прозрачной ткани, что она вообще не скрывала её тело.

Она сидела с лёгкой улыбкой, чуть склонив набок голову, и ждала, когда же я её, наконец, узнаю.

– Оракул? – вдруг дошло до меня, – ты же Оракул, верно?

– Ну, наконец-то! – расплылась она в улыбке, – уже думала, что и не вспомнишь. Хотя, конечно, лужа плохо переедет картинку, немудрено, что ты плохо меня запомнил.

– Какими судьбами? – спросил я, скрестив руки на груди, – я не думал, что Оракулы покидают свои лужи.

– Не покидают! – грустно вздохнула девушка, – хотя очень бы хотели! Однако мы сейчас не в реальном мире, сюда худо-бедно можно проскользнуть. Но и это тоже непросто.

– И зачем же ты испытывала все эти сложности ради встречи со мной? – удивился я, – мы не такие уж близкие друзья. К тому же в прошлый раз ты меня надула!

– Нет, ты получил ответ на свой вопрос, – сказала Оракул, – и дальше действовал исходя из этого знания. И, насколько мне известно, преуспел в этом и сумел открыть первую чакру!

– В этом вообще нет твоей заслуги, – сказал я, – даже ничего не знай я про чакры, это всё равно бы случилось, потому что это был не план. Я просто погиб! Умер! Меня убили! Это привело к открытию чакры, а не какой-то сложный ритуал!

– А! – услышав мои слова, воскликнула Оракул и прикрыла в испуге рот ладошкой, – убили? – потрясённо сказала она.

Но я её удивлению не поверил, потому что в уголках её глаз притаились смешинки.

– Не кривляйся! – сказал я резко, – видно же, что ты не удивлена!

– Уж и пошутить нельзя! – улыбнулась Оракул, – только вот ты ошибаешься, что чакра открылась бы в любом случае. Это не обязательно происходит, даже если человек побывал за гранью. Твоё желание и волевые усилия сыграли роль. Да, это могло случиться и само собой, но с желанием шансы многократно выше!

– Ладно, бессмысленно об этом спорить. Но в прошлый раз я жалел, что отдал тебе всю ману. Да и момент для этого был неподходящий. Но ты права в том, что именно тогда я узнал про чакры. Хотя до сих пор толком не знаю подробностей. Что это? Зачем? Как работает? Вроде бы мои возможности должны вырасти, но как? Насколько? – сказал я.

– Это же не точная наука, – усмехнулась Оракул, – думаю, ты сам постепенно поймёшь, выросли твои возможности или нет. И что именно в тебе изменилось.

– Очень на это рассчитываю! – сказал я.

– Ну что, Алик, мы же не зря встретились, верно? – хитро улыбнулась Оракул.

– Ты о чём это? – удивился я.

– Наверняка у тебя есть какой-нибудь вопрос, на который жизненно важно получить ответ, – продолжая улыбаться, сказала Оракул.

– Ну уж нет, второй раз я на это не куплюсь! – покачал я головой.

– Почему? – искренне удивилась Оракул, – ты сейчас в безопасности, взаперти. Можешь спокойно восстановить свой уровень маны. Соглашайся! Кто знает, когда мы ещё раз встретимся и встретимся ли вообще?

Я задумался. Это всё ведь происходит не наяву. Череда встреч на кожаном диване точно не была настоящей. Ни Рита, ни Алиса ко мне не приходили. И Оракула наверняка здесь тоже нет. Скорее всего, это просто игра моего подсознания. А раз так, то получается, что я ничем не рискую! Правда, и ответ может оказаться ложным, ведь это же ненастоящий Оракул. Но всё равно ведь интересно, что получится?