Темные тайны Академии Анурквирхе. Часть 1

Глава 11. Кровь стынет в жилах

В какой-то момент Нин все же заметила, что соседка пришла. Перекинувшись с девушкой обычными репликами, она перевернулась к стене и уснула ближе к десяти вечера. Лильен проверила на себе артефакт, посмотрела на свое отражение и убедилась, что выглядит как вылитая Карэн, а затем, косясь на Нин, достала из своего саквояжа пузырек с жидкостью. Еще одна уловка. Все-таки идти неизвестно с кем да еще и ночью – предельно опасно. А эта жидкость приведет дядю Фрэда на след, если она исчезнет. О том, что она находится в Академии Анурквирхе, знает только он, в отличие от родителей, которые думают, что она решила развеяться на окраине империи после бесплодных попыток разыскать Милабеллу. Тяжелые ботинки, позаимствованные у той же Карэн, сейчас пришлись как раз кстати. С помощью тканевой салфетки Лильен нанесла жидкость на подошвы ботинок, а потом обулась и выключила свет. По умеренному храпу убедилась, что Нин спит, и вышла из комнаты с лампой в руках, которая стояла под прикроватной тумбочкой. Неясно, кому она принадлежит: академии или Нин, но в ближайшее время пригодится.

Масляный свет лампы освещал стены и пол. Никто не шушукался, не смеялся, как днем. Вокруг стояла пугающая гробовая тишина. В голове девушки снова крутились слова Мими из послания на обратной стороне фотографии. Она призывала не бояться темноты, и Лильен старалась унять дрожь в теле, что получалось с большим трудом. Все-таки ее изначальный план оказался безрассудным. На что только не пойдешь ради того, чтобы раскопать правду о близком человеке, дорогом сердцу?! Узнали бы родители о ее замысле, скорее всего, заперли бы в комнате или отвезли к бабушке подальше от столицы, в маленькое поселение. В это время там созревали райские дыни и ангельские персики. Дом и сад огорожены высоким забором, на зеленом участке бабушка часто расстилала подстилку и устраивала пикник с домашними пирогами. Чай с чабрецом, цукатами и специями погружал в лучшие детские воспоминания, как и яблочный пирог с крупным экзотическим изюмом, размером с ноготь. Бабушку Лильен обожала, грезила навестить ее и забыть обо всем на свете, но ощущение, что она должна поставить точку в поиске Мими, костью в горле мешало расслабиться и пустить все на самотек.

Исчезают люди: Мими, Люк и остальные, чьи фотографии висят на стене. «Доска почета! Как же?!» – фыркнула Лильен вслух. Мысли о своей миссии согревали изнутри, и девушка быстро дошла до нужной статуи, возле которой они с Брайаном договорились встретиться.

Он пришел спустя несколько минут и испугал Лильен своим внешним видом. Черный балахон, как у того незнакомца, которого Лильен встретила возле помещения с папками исчезнувших, сперва навел ее на мысль, что это был Брайан, но тот незнакомец явно выше светловолосого на пару голов и шире в плечах. Значит, она видела кого-то другого. А вот кого – это еще оставалось выяснить!

– Хорошо, что ты взяла с собой лампу. Не подумал о ней как-то! Дома забыл, из головы совсем вылетело, – оправдываясь, сказал Брайан, и Лильен догадалась, что взяла без спроса вещь Нин. «Верну сразу же, как только вернусь. Она и не заметит пропажу!»

Парень выглядел взволнованным и крайне возбужденным, шел впереди, а девушка следом. Время от времени Брайан в полной тишине показывал ей непонятные жесты пальцами.

В уже привычных коридорах, к тому же и в компании парня, Лильен не чувствовала страха, но стоило им зайти в то самое заброшенное крыло, где она нашла папку с данными Мими, как кулон под ее одеждой начал стремительно нагреваться. Темные! Собственно, не только артефакт оповещал о сквозящей опасности, но и тело: ладони вспотели, как и спина, ноги дрожали. В груди словно застряла кость, мешающая свободно дышать.

Зажмурившись, Лильен посчитала до десяти и обратно, а когда открыла глаза, Брайана в поле зрения не было. Она чуть не свихнулась. Все-таки глупая была затея в темноте бродить темными коридорами да еще и с малознакомым парнем.

Несмотря на неистовое желание отыскать правду об исчезновении Мими, инстинкты самосохранения перевесили чашу весов, и первым же делом Лильен решила убраться отсюда. Следы от ботинок проявятся только к утру, так что по ним обратно дойти не сможет, но она предусмотрительно запомнила весь путь, так что вернуться не составит труда. Главное – как можно скорее, прямо сейчас и быстро!

Лильен уже развернулась и планировала возвращаться, как до ее ушей донеслись едва слышные голоса. Галлюцинации? Ее ведь уже сегодня кто-то проклял! Вдруг это просто побочный эффект? Еще шаг, но голоса не утихали. Очевидно, несколько человек что-то живо обсуждают в заброшенном крыле академии в позднее время суток, что особенно странно. Если она сейчас вернется в свою комнату, то не сможет подслушать то, о чем кто-то шепчется.

«Гори оно все огнем! Я здесь из-за Мими! Иногда своим страхам нужно смотреть прямо в лицо! Либо сейчас, либо никогда!»

Ощущая себя беспросветной дурехой, Лильен направилась к тому самому помещению, откуда долетали голоса. Адреналин в крови зашкаливал так, что страх вдруг мгновенно испарился.

– Готовим новеньких. Пока все идет неплохо. Главное – не перестараться. Действуем мягко и постепенно, без надрыва, чтобы не спугнуть, – подойдя поближе к закрытой двери, Лильен сразу же узнала этот голос. Профессор Рэн Вудлок собственной персоной.

– Согласна, они еще не готовы. К тому же, еще до сих пор не у всех в полной мере проявился дар, – произнесла Жанин.

– До Инициации еще пара недель, куда торопиться?! – услышала Лильен незнакомый мужской голос с хрипотцой. Мужчина с приятным на слух акцентом мелодично растягивал слова.

– Не все будут готовы к Инициации, – снова взяла слово Жанин. – Некоторым могут понадобиться месяцы.

– Спешка ни к чему! – вмешался профессор. – Пусть все идет своим ходом. Инициация расставит все по своим местам.

Стоило Лильен услышать приближающиеся к двери шаги, как она чуть в обморок не рухнула. Еще пара секунд – и ее заметят!

Что делать?

В самый последний момент она заприметила возле противоположной стены стол со скамейкой и прошмыгнула под него, больно ободрав кожу на спине. Удача все-таки оказалась на ее стороне. Только вот масляная лампа осталась возле двери. От страха, что профессор и его собеседники найдут ее и накажут за подслушанный разговор, Лильен зажмурилась и взяла в ладонь кулон, который пылал так, что хорошо, что был спрятан под одеждой. Он раскалился до предела, оставив на ладони ожог, но девушка терпела боль, сжав зубы до хруста.

Приоткрыв один глаз, она увидела, как первым из помещения вышел профессор, за ним Жанин, следом неизвестный мужчина, который взял лампу Нин и вместе с ней последовал прямиком за своей компанией. Их фигуры отдалялись, маслянистый свет лампы исчезал, а Лильен, дрожа от страха, так и осталась сидеть под столом.

Вокруг стояла такая темень, что хоть глаз выколи. Разжав ладонь, кулон осветил вокруг знакомые стены и пол. Одаренные, конечно, без труда создавали освещение с помощью своих способностей. Но только не та, кто явилась в Академию Анурквирхе с нулевым потенциалом. «И куда только дядя Фрэд смотрел? О чем думал, когда делился своим планом?» Особенно сейчас затея отправиться сюда казалась самой глупой и безрассудной на свете!

Затем девушка все-таки вылезла из-под стола и побежала в противоположном от троицы направлении, которая неизвестно что задумала. Она подслушала разговор, а, значит, настало время возвращаться обратно в свою комнату и попытаться уснуть. Если, конечно, получится после такого! В какой-то момент Лильен перешла на бег, пока не врезалась в кого-то или во что-то. Если это профессор, преподаватель или тот третий, то ей конец!

– Карэн, это ты? – от облегчения Лильен чуть не разрыдалась. Брайан прищурился от яркого освещения артефакта, висящего на ее шее. Оттенок океана мягкими волнами отражался на стенах и полу, ослеплял и предупреждал об опасности. Значит, где-то поблизости находятся Темные. В тот момент, когда она подслушала разговор троицы, кулон бушевал. Значит ли это, что все трое Темные, или все дело в ее разбушевавшихся эмоциях? Вот и сейчас кулон сходил с ума. Брайан не мог быть Темным. Точнее, конечно же, мог. Доверять здесь никому нельзя. Но если он ее обманул, значит, днем умело скрывал свою темную магию. Хотя какое это сейчас имеет значение? Профессор Рэн Вудлок обладал даром и Светлых, и Темных, и на его занятии кулон и виду не подавал. Значит, все дело в ее чувствах.

– Где твоя лампа, Карэн? – спросил Брайан.

– Где-то случайно оставила.

– Помнишь, где? Можем вернуться за ней. Без нее как-то жутковато здесь, не находишь?

– Нет, не стоит. Света нам и так хватит. И я не хочу возвращаться туда, откуда вернулась.

– Ну как хочешь, – пожал Брайан плечами. – А где ты была? Я отвлекся на несколько секунд, а потом понял, что мы разделились. Боги, ты вся дрожишь!

Брайан снял с себя балахон и облачил ее в него. Лильен же не могла выдавить из себя ни слова.

– Так, думаю, это может помочь.

Одежда Брайана насквозь пропахла запахом хвои и снега. В ней Лильен и правда начала успокаиваться и расслабляться. Но ее до сих пор беспокоила потеря лампы. Кто же знал, что артефакт на ее шее может ее заменить? Не стала бы она тогда брать чужую вещь Нин!

А теперь как ее вернуть? «Твои грязные игры до добра тебя не доведут! Сначала Карэн, ее личность, вещи и облик. Что ты сделала с бедняжкой? Теперь еще и предметы Нин-Бриош!» – не вовремя проснулся голос совести.

– Пойдем, покажу тебе кое-что, – Брайан отвлек Лильен от гнетущих мыслей.

Возвращаться в комнату она мгновенно передумала. Сбежать из академии следует до Инициации, о которой сказала троица, а, значит, из сегодняшней ночной прогулки она должна выжать все, что только можно! Тем более, в компании Брайана не ощущалось ни страха, ни тревоги, ни беспокойства. Парень привел ее в зал, похожий на оперный. В чертежном плане Академии Анурквирхе, предоставленном дядей Фрэдом, он обозначался как помещение, предназначенное для концертов и важных мероприятий. Внизу стояла большая полукруглая сцена, перед ней лавки для зрителей в сорок или пятьдесят рядов. Они с Брайаном находились на балконе для двух персон. Под ногами, на полу лежал бинокль. Видимо, кто-то по неосторожности уронил его или забыл. Брайан нашел щель, через которую их не смогут заметить, первым посмотрел в бинокль, а потом передал его девушке. Она и вообразить себе не могла то, что увидит сцену, которая будет сниться ей в кошмарах.

Двенадцать человек стояли по центру сцены, в нарисованной то ли красной краской, то ли кровью, пентаграмме, и каждый занимал свое определенное место. Все босые. Шестеро молодых мужчин раздеты по пояс, а девушки находились в белоснежной тоненькой сорочке, сквозь которую просвечивались все изгибы, пышные формы, соски и округлые бедра. Промелькнули лезвия, и одновременно в зоне запястий вспоролась кожа. Присутствующие на сцене одновременно стали произносить слова на незнакомом Лильен языке. Из рук на пол, прямо в пентаграмму, стекала кровь. Секунда, вторая – и она загорелась ярким красно-оранжевым пламенем. Лильен зажала рот ладонями. Артефакт вот-вот был готов треснуть и разлететься на мелкие осколки. Темные находились на сцене. Стояли на месте и не обращали внимания на пламя вокруг. Огонь не выходил за пентаграмму, языки пламени облизывали кожу и одежду, а раны на запястьях затягивались и не оставили никакого следа от пореза.

– Бежим, пока нас не поймали! У нас есть несколько секунд, – прошептал Брайан на ухо Лильен. А она, растерявшись после увиденного кошмара наяву, спотыкаясь, побежала следом. Бинокль был только у нее. Вряд ли с такого расстояния парень увидел все, что происходило внизу. Хотя, кто знает, какие секреты он скрывает.

Брайан бежал быстро, Лильен старалась не отставать. Уже в знакомых коридорах, недалеко от столовой, они рухнули на пол, чтобы отдышаться.

– Что это было? – с ужасом произнесла Лильен. Увиденное не укладывалось в ее голове. – Они… они… даже не знаю, как тебе описать.

– Да, знаю. Это все жутко выглядит.

– Ты не кажешься удивленным, – упрекнула Брайана девушка.

– Я это уже видел.

– Правда? – Лильен до сих пор не могла поверить своим глазам. – И тебя это не напугало?

– В первый раз меня это напугало похлеще твоего, а сейчас, ну не знаю, – пожал он плечами, – наверное, я стал привыкать ко всему, что творится в Анурквирхе.

– Так кто это такие? – не унималась Лильен. После увиденной картины ей хотелось удрать куда подальше и немедленно!

– Это Темные, Карэн. Каждую ночь они практикуются в одном и том же зале.

– Практикуются? – переспросила Лильен. Артефакт уже не сиял так ярко, как раньше, а, значит, сейчас можно больше не опасаться Темных. – Это у них практика такая, со вспарыванием кожи и горящим пламенем?

– Понимаю, насколько безумным это кажется. Люк немного рассказывал мне о Темных, когда приезжал на каникулы. У Темных, в отличие от Светлых, довольно-таки странные предметы. Сейчас ты стала свидетельницей практики по Демонологии.

Лильен растерянно смотрела на Брайана и надеялась, что он пошутил. Но он выглядел таким серьезным, как никогда, и надежда тут же рухнула.

– По правде говоря, Светлым ни к чему знать, чем там занимаются Темные. Их занятия значительно отличаются от наших. И повторять увиденное не стоит, так что…

– Те ребята остались живы?

– Еще бы! Что ж с ними станет? Темная магия их защищает. К тому же, вряд ли они поступили в академию недавно. Скорее всего, это третий курс, если не четвертый.

Лильен вдруг стало раздражать, что Брайан отвечал спокойно, как будто то, что происходило в стенах Академии Анурквирхе, – в порядке вещей, и он пытался объяснить ребенку элементарные вещи.

– Я не каждую ночь брожу по академии, но все три раза видел Темных в одном и том же зале, – продолжал Брайан. – Тяжело определить с такого расстояния, это все одни и те же лица или другие.

– И тебя это не смутило?

Брайан усмехнулся.

– Карэн, разве ты еще не поняла, куда поступила? Анурквирхе – необычная академия. В ее стенах может произойти все, что угодно, даже исчезновение отличника, мечтающего о светлом будущем… – он вдруг запнулся, задумавшись о Люке.

– Ты здесь из-за него? – мягко спросила Лильен.

Брайан кивнул, согнул ноги в коленях и тяжело вздохнул.

– Я бы никогда не поступил сюда, если бы не брат, – он взъерошил свои светлые волосы.

Лильен с трудом держала язык за зубами. В какой-то момент ей захотелось рассказать ему все: и о том, кто она на самом деле, и какую опасную авантюру провернула, и кем приходится ей Милабелла на самом деле. Но вовремя остановилась.

– Расскажешь наконец, что тебя так напугало в заброшенном крыле, когда мы разделились? На тебе лица не было, когда я тебя нашел.

– Да, – тихо произнесла Лильен, обнимая себя руками.

Лильен рассказала Брайану о подслушанном разговоре троицы, и парень погрузился в свои мысли.

– К чему они нас готовят? – спросил он. – Что еще за Инициация?

– Понятия не имею. Думала, может, ты знаешь?

– Нет, – твердо ответил он, – впервые о таком слышу.

Следом они разошлись по своим комнатам. Брайан ушел первым, а Лильен еще предстояло немного пройтись. И что удивительно, дошла она быстро и без происшествий.

Войдя внутрь, Лильен встретил уже привычный храп Нин. Никаких записок, ничего необычного. Только кровавая картина перед глазами, Темные на сцене и пылающий огонь. Как теперь стереть это из памяти?

Глава 12. Дежурство

Лильен быстро провалилась в сон, но он так беспощадно мучил ее всю ночь и под утро, что она все время ворочалась и что-то бормотала себе под нос.

Ей снились студенты в пентаграмме, лужи крови, академия в пламени, темные комнаты, демоны с жуткими мордами и рогами, хотя последнее – это всего лишь страшилки, которыми обычно пугают непослушных детей. Следом картинка резко поменялась, и Лильен увидела перед собой Мими в свободной длинной белоснежной ночнушке. Она звала ее и, улыбаясь, бежала вперед, вглубь темной пасти коридора. Босая, радостная, нетерпеливая и чем-то приятно взволнованная. Ослепительный свет, каркающие вороны, мелькающие перед глазами лица исчезнувших, фотографии которых висели на стене, лужи крови, странные символы, подслушанный разговор профессора, преподавателя и незнакомца, человек в темном балахоне, выскочивший из двери…

Лильен мгновенно открыла глаза и резко села в кровати, ощутив, что голова закружилась. Волосы спутались, одна часть прилипла к потной шее, а другая – ко лбу.

– И часто ты такая беспокойная во сне? Учти, будешь меня так пугать, попрошу переселить тебя в другую комнату. Невозможно спокойно спать! – недовольно проворчала Нин. Она лежала на своей кровати и с хмурым видом смотрела на свою соседку. Даже сейчас, сонная, со спутанными волосами, девушка выглядела очаровательной и милой, а вовсе не крутой и грозной, какой изначально хотела показаться своим внешним видом и поведением.

– Прости, – искренне сказала Лильен. – На самом деле, раньше такого со мной не случалось… Надеюсь, больше не повторится.

К счастью, головокружение прошло и она более-менее пришла в себя.

– Ну это как сказать?! – хмыкнула соседка. – Некоторым ребятам с первых дней снятся кошмары. Обычно это происходит с теми, у кого еще не проявился дар. Нам нужно уметь себя защищать, и на ментальном уровне, в том числе. Это – своего рода проверка.

Лильен вздрогнула от слов Нин, но та, кажется, этого не заметила. А если бы и обратила на это внимание, то решила бы, что Карэн испугалась жутких последствий из-за своего непроявленного дара. На самом деле, Лильен понимала, что дар у нее и не проявится, она – пустышка, но вряд ли пугающий до дрожи сон приснился ей именно по этой причине. Прошлой ночью она до одури перепугалась. Прогулка с Брайаном вышла фатальной и непредсказуемой.

– Я так понимаю, ты уже умеешь? – Лильен постаралась вложить всю уверенность в свои слова, спрятать дрожь и волнение и надеялась, что Нин не заметит пропавшую лампу. Хотя, она и вовсе не смотрела в ту сторону.

– Конечно! – фыркнула Нин. – Я сплю здесь, как убитая. Мой дар проявился еще в прошлом году. Я еще не научилась его контролировать, но думаю, здесь мне в этом помогут. Как вчера прошли занятия?

– Необычно, – честно призналась Лильен и больше не нашлась, что ответить. Погружать соседку по комнате в подробности она не собиралась, как и не планировала с кем-то объединяться. Но стоило оказаться в Академии Анурквирхе, и ее изначальный план дал трещину. Теперь они с Брайаном вместе выясняют, что произошло с Мими и Люком. И это, определенно, к лучшему. У обоих пропал близкий человек, и, возможно, им удастся раскопать все секреты.

– У тебя группа А56? – поинтересовалась Нин.

– Нет, В56.

– Значит, мы на одном потоке, но в разных группах, – уточнила соседка. – Ну, в любом случае, будем часто видеться на лекциях.

– А что означает эта цифра 56, ты знаешь? – почему-то Лильен захотелось узнать все до мельчайших подробностей.

– Нумерация потока. Деканат контролирует общее количество. В прошлом году абитуриенты были под числом 55, те, что поступят в следующем году, будут 57. Эта цифра с нами, пока мы не окончим академию, только добавится какое-то обозначение или что-то типа того. Ну, потом узнаем. Все самое интересное только начинается, – широко улыбнулась Нин.

В следующем году Лильен здесь точно не будет! Возможно, она наконец навестит бабулю или какое-то время проведет с родителями, которые понятия не имеют, что она в Академии Анурквирхе.

В дверь постучали, а спустя несколько секунд в комнату уверенным шагом вошла комендант, словно эта комната принадлежала ей по праву. Нин тут же притворилась спящей. Выглядела комендант мрачной, хмурой, нескладной высокой женщиной, совершенно безвкусно одетой. Серая растянутая юбка ниже колен, серые чулки, выцветшая блузка под вязаным кардиганом. Строгие черные туфли на низком каблуке и с квадратным носком. Незапоминающееся лицо, миниатюрный нос, карие глаза и мелкие кудряшки до подбородка. Красная помада ей не шла, как и сиреневые тени.

– Карэн Лагвини, – строгим голосом произнесла женщина.

– Это я, – подала голос Лильен.

– Собирайся на дежурство. Через двадцать минут вернусь за тобой. К тому времени ты должна быть готова, – не дожидаясь ответа студентки, комендант развернулась и вышла из помещения, оставив Лильен в недоумении.

– В чем ты провинилась? – тихо спросила перепуганная Нин.

– Не успела вовремя вернуться в комнату, правило нарушила. Полагаю, ты с подобным не сталкивалась?

– Нет, ни разу, – с облегчением ответила Нин. – Правила здесь лучше всего соблюдать, Карэн, а то Грымза не даст свободно дышать.

– Грымза? Так зовут коменданта? – уточнила Лильен.

– Зовут-то ее Ливьендра Агромера, но студенты за спиной называют ее Грымзой. Да и что тут скажешь, это прозвище подходит ей куда больше. Видела, какая она злюка?

С этим Лильен не могла поспорить.

– Так, это что получается, после учебы нужно обязательно находиться в своей комнате и нигде больше? Здесь что же, совсем нельзя отлучиться по своим делам?

Нин посмотрела на нее так, словно решила, что девушка выжила из ума.

– Ты что же, совсем правила не читала? Нам разрешено ходить в библиотеку и столовую, но вернуться в комнату мы обязаны к шести. Ну и после отбоя спать, как младенцы. С этим здесь строго. Это все-таки академия, а не место для развлечения.

Нин засуетилась, потянулась к прикроватной тумбочке, взяла тетрадь, открыла ее на второй странице, вытащила оттуда листок и протянула Лильен. – Вот здесь все правила, которые мы должны соблюдать. Хотя, по правде говоря, я в принципе часто нахожусь здесь. Даже когда это необязательно. Не успела подружиться с остальными, привыкаю к новому, а здесь как-то спокойнее.

Приготовления к дежурству Лильен прошли довольно быстро. Она надела униформу, завязала высокий хвост и с легким беспокойством ожидала прихода Грымзы. Только вот с первых же секунд женщина недовольно поцокала языком и заставила девушку переодеться. Оказалось, что отрабатывать дежурство следовало в другой одежде. Спустя еще десять минут провинившаяся стояла в камуфляжном комбинезоне и в дымчато-голубых удобных ботинках на плоской, толстой подошве.

Внутри Лильен клокотали разные чувства. Зачем ей заниматься чепухой, когда она здесь не ради учебы? Пару раз ей в голову даже взбрела дурацкая идея рассказать обо всем Грымзе, чтобы та прониклась к ней сочувствием и простила за нарушение правила, но вовремя одернула себя. Да и судя по строгому виду «надзирательницы», ее ничто не способно пронять.

Столовая встретила Лильен гулом остальных провинившихся, драявших столы и вытиравших насухо чистые тарелки. Ребята находились по другую сторону огромной столовой, что-то обсуждали, спорили. Мельком Лильен насчитала около двадцати человек, разного возраста, пола и телосложения. И каждый, судя по хмурому лицу, в этот воскресный день желал выспаться и лучше уж проторчать весь день в своей комнате, чем здесь.

– Так, а ну тихо! – громко выкрикнула комендант и по столовой пронеслась оглушительная тишина. Все разом утихли.

Грымза всучила Лильен швабру, ведро и тряпки для пола, а затем велела вымыть все дочиста. Но уходить комендант не собиралась. Она встала в нескольких шагах от девушки и ждала, пока та приступит к отработке. Все же, в основном, здесь учится элита, с которыми нужно вести себя построже, обучить дисциплине. Так что, перед Ливьендрой сейчас стояла избалованная напыщенная девица, плевавшая на правила, а не девушка из простой семьи, явившаяся сюда ради близкого человека.

Несколько секунд они прожигали друг друга недовольными взглядами, пока Лильен не сдалась. Принимая поражение, она молча взяла пустое ведро, швабру и тряпку и направилась в уборную, чтобы набрать в ведро воды.

В просторной уборной все блестело от идеальной чистоты. От полукруглых керамических темно-золотых раковин пахло жасмином, тринадцать кабинок из дорогого материала выстроились в ряд, золотая плитка с перламутром и приятным для глаз блеском создавали ощущение уюта, шахматный черно-белый пол под ногами гармонично сочетался со всем остальным. У стены в больших кадках стояли цветущие орхидеи разного окраса: голубого, алого, белого, желтого, пурпурного. Цвета в помещении преобладали такие же, как и во всей академии: мрачная темнота, как вороново крыло и ослепительное, привлекающее взгляд золото.

– Кроме подсобок я больше ничего не нашла, – послышалось из закрытой кабинки. – Нужно больше времени, и… – девушка не успела закончить.

– Я нашел папки в заброшенном крыле, – Лильен удивилась мужскому голосу в женской уборной. За закрытой дверцей она не видела лиц, а парочка понятия не имела, что девушка, пришедшая набрать ведро воды подслушивает их разговор. Да и вошла она бесшумно, а потому вместо того, чтобы открутить кран и сделать свое дело, стала слушать дальше. Эти двое говорили о чем-то важном и тайном.