Тень среди нас

Иванов Виктор

Тень среди нас

Глава 1

Тишина за стенами Альпенштайна

Метель начала подниматься ещё вечером, но никто не придал этому значения. В горах снег – не новость. Даже плотный, даже липнущий к стеклу.

Отель «Альпенштайн» стоял на отшибе, высоко в горах, куда добраться можно было только по одной извилистой дороге, серпантином ведущей через лес. Летом – живописно. Зимой – квест на выживание.

Здание напоминало швейцарское шале: тёплый свет из окон, резной балкон, антикварная мебель и камины в каждом углу. Пространства хватало для уединения, а уровень сервиса вызывал восхищение – не смотря на то, что отелем управляла всего одна семья: Марина Вольская – хозяйка и бывшая рестораторша, и её дочь – Алиса. Молодая, умная, собранная. Та, кто держал весь бизнес «на цифрах и нервах», как шутили постояльцы.

В тот вечер за ужином в общей гостиной собрались все, кто оставался в отеле: шестеро гостей и персонал. За окном ревел ветер, сшибая снег с сосен, а внутри горел огонь, плескалось вино в бокалах и перекатывался лёгкий смех. Было уютно. Даже слишком.

Последним пришёл Владимир Остапчук. Известный ресторанный критик. Строгий, саркастичный, хищный. Он скользнул взглядом по гостям, словно оценивал сервировку из людей. Заказал бокал вина и шоколадный торт – десерт дня от хозяйки.

– Слишком сладко, – бросил он, едва пригубив. – И вино – дешёвое.

Марина сдержанно улыбнулась. Она привыкла к подобным плевкам в сторону. Остапчук не был злым, он просто был… Остапчуком. Легендарным, проницательным, жестоким словом. После его рецензий рестораны закрывались, шефы уходили в депрессию, а официанты теряли работу. Он был силой. И все за столом это знали.

– Ну хоть завтрак вам понравился, – сказала Алиса с натянутой вежливостью. – Шоколадный круассан был свежим, надеюсь?

– Если бы я хотел слушать похвалы, я бы стал шефом. А не критиком, – отрезал он.

После ужина все быстро разошлись. Атмосфера стала тяжёлой.

На следующее утро Остапчук не пришёл на завтрак. Это было странно – он никогда не опаздывал.

К одиннадцати часам Алиса пошла проверить номер 203. Постучала – тишина. Постучала снова. Затем вошла.

Он сидел в кресле у окна, в том же положении, что и накануне вечером. Только теперь – с закатившимися глазами и застывшим лицом.

На боковом столике стоял пустой бокал и тарелка с остатком торта. На губах – тёмное пятно. Алиса подошла ближе и замерла.

Это не вино. Это кровь.

Глава 2

Гости, которых нельзя отпустить

К моменту, когда тело Остапчука нашли, метель усилилась настолько, что выбираться из отеля стало невозможно.

Телефонная связь исчезла ещё ночью. Интернет – ещё днём раньше. Осталась только старая рация на ресепшене, способная ловить сигнал спасателей или метеостанции. Но даже она молчала.

Отель оказался отрезан от внешнего мира. В прямом и очень тревожном смысле.

Алиса стояла в дверях номера 203, сжав руки в кулаки. Она не закричала – в её голове уже начал срабатывать план.

Она знала: в момент, когда вызовут полицию, начнётся расследование, и всё, что не сделано вовремя – может быть использовано против них.

– Мама! – окликнула она строго. – Иди сюда. Немедленно.

Марина Вольская вошла в номер спустя минуту. Она увидела тело и… ничего не сказала. Только села на край кровати, обхватив лицо руками.

– Это плохо, – только и сказала она. – Очень плохо.

– Никто не выходит из отеля. Никто не уезжает. Мы должны понять, что случилось, пока не приедет полиция.

– Ты думаешь, это…

– Да. Это убийство. У него кровь на губах. Яд или что-то подобное.

Марина медленно кивнула.

– Ладно. Делай, как считаешь нужным.

     В отеле оставались:

1.      Павел Громов, бывший повар, недавно потерявший ресторан после разгромной рецензии.

2.      Эвелина Морозова, блогерша. Когда-то модная, теперь почти забытая. Остапчук публично высмеял её гастрономические обзоры.

3.      Доктор Виктор Корнев, пенсионер, спокойный и уравновешенный. По слухам – он работал в крупной фармацевтической компании.

4.      Горничная Лена, скромная женщина сорока с небольшим. Работала молча, всегда держалась в тени.

5.      И, конечно, Алиса и Марина – дочь и мать, управляющие этим отелем.

Алиса собрала всех в гостиной. Огонь в камине потрескивал, но атмосфера была ледяной.

– Внимание. У нас произошло убийство, – сказала она без лишних церемоний. – Владимир Остапчук мёртв. Никто не может покинуть отель. Мы отрезаны метелью. Сигналов нет. Полицию вызовем, как только появится связь. А пока – все остаются здесь. Это не просьба.

Гости переглянулись. Кто-то покачал головой. Павел усмехнулся.

– Вы уверены, что это не просто… несварение? У него была тяжёлая работа связанная с едой.

– У него кровь на губах и синева на ногтях. Яд, скорее всего. Его убили.

Мы не знаем, кто это сделал. Но точно знаем, что убийца – среди нас.

Молчание. Ожидание. Никто не возразил.

– Я попрошу каждого остаться в своих номерах. Через час я попрошу каждого по одному поговорить со мной. Это нужно, чтобы зафиксировать, кто где был, кто что видел, кто что ел.

– А вы теперь кто? Детектив? – скривилась Эвелина.

– Я – та, кто может не дать вам выйти отсюда, если вы скрываете что-то.

Алиса начала осматривать номер,

на столике – остатки шоколадного торта. Порция уже не тёплая. Пахнет миндалём.

В бокале – вино, наполовину выпито.

Сначала она подумала о вине, но… Остапчук выпил его не до конца. Торт съеден почти полностью.

Рядом лежал салфеточный пакетик – со знаком отеля. На нём – тонкий отпечаток губной помады. Женской. Не Эвелининой – слишком нейтральный цвет. Возможно, горничная? Или…

Нет. Алиса замерла. В голове что-то щёлкнуло.

Этот торт он не заказывал вчера вечером. Его не было в списке на кухне.

Она знала. Потому что сама проверяла выдачу блюд.

Торт был приготовлен днём ранее, остался в холодильнике, подписанный именем Остапчука.

А значит – кто-то подменил порцию заранее, вложив яд в один из десертов и вернув его в общую зону хранения.

Убийца был умён. Это было не импульсивное преступление, а тщательно подготовленная акция.

Глава 3

Допросы у камина

Алиса организовала импровизированный кабинет в библиотеке на втором этаже. Комната была небольшой, но уютной: книжные шкафы от пола до потолка, антикварный стол, кресло у окна, откуда было видно заснеженный склон. Огонь в камине потрескивал, освещая стены тёплым янтарным светом.

Она поставила два стула напротив друг друга – всё, как в кино. Только теперь она и была этим кино.

Первым она пригласила Павла Громова.

Павел Громов, 41 год. Бывший шеф-повар. Потерял ресторан год назад. Живёт один. Отель снял на три дня.

– Ну, допустим, вы правы, – сказал он, усаживаясь. – Его убили. Но не я же. Я даже не общался с ним.

– Вы не подходили к нему за ужином?

– Нет. Я знал, кто он. Я знал, что он сделал с моим рестораном, да. Он написал: «Громов подаёт блюда с пафосом, но без вкуса. Эстетика вместо гастрономии». После этого поток гостей исчез. Через три месяца я сдал помещение.

– То есть у вас был мотив?

Павел усмехнулся.

– Убийство – это слишком дорогое блюдо. Даже для меня.

Я бы его высмеял, может быть. Написал ответную статью. Но не убивал.

– Где вы были вчера после ужина?

– В своей комнате. Читал. Не выхожу без нужды. Снег меня угнетает.

Алиса кивнула, но в блокноте записала: «Имел доступ к кухне. Был мотив. Наблюдать.»

Эвелина Морозова, 28 лет, бывшая фуд-блогерша. Сейчас – “цифровой детокс”, скрывается от соцсетей. Брала интервью у Остапчука 3 года назад.

Эвелина вошла в комнату раздражённо.

– Вы меня серьёзно подозреваете? Меня?

– Я подозреваю всех. Вы знали Остапчука?

– Да. Он… уничтожил мою карьеру. Я брала у него интервью. Он выставил меня дурой перед всей аудиторией. Меня травили год. Потом – забвение.

Но я приехала сюда не из-за него. Я вообще не знала, что он будет здесь.

– Он как-то провоцировал вас за ужином?

– Нет. Игнорировал. Слава богу. Я не хотела с ним общаться.

– Вы ели торт?

– Нет. Я на диете. Только чай и рыба. Понятия не имею, кто мог его отравить.

– Вы видели, как он получил десерт?

– Его принесла Лена, горничная, если я не ошибаюсь. Она часто помогает подавать, когда кухня не справляется.

Запись в блокнот: “Горничная приносила торт. Эвелина – мотив + косвенное свидетельство.”

Доктор Виктор Корнев, 65 лет.

Пенсионер, спокойный, молчаливый. Пил один. Держался особняком.

Корнев вошёл сдержанно. Улыбнулся.

– Удивительная ситуация. Пугающая, но в то же время… классическая.

– Вы были знакомы с погибшим?

– Нет. Я узнал его только здесь. Хотя, когда-то читал его статьи.

– А вы чем занимались до пенсии, доктор?

– Я был научным консультантом в фармацевтической компании. Разработка препаратов, анализ токсикологии.

Интересно, да? – добавил он, уловив её взгляд.

– Очень. Вы слышали что-то необычное вчера ночью?

– Только вьюгу. Я спал. У меня таблетки – быстро засыпаю.

– Вы не заходили в кухню или кладовую?

– Нет. Мне неинтересна еда. После 60 она становится скорее инструментом, чем удовольствием.

Запись: «Химик. Мог знать о яде. Нет прямого мотива. Следить.»

Лена, горничная.Работает в отеле два года. Замкнутая, почти незаметная.

– Вы вчера приносили торт в номер 203?

– Да, – кивнула Лена. – Алиса сказала – отнести как обычно. Он заказал десерт в номер. Я отнесла.

– Вы сами его брали из кухни?

– Нет. Алиса оставила коробку с подписанным десертом в холодильнике, как всегда. Я просто взяла, поставила на поднос, добавила салфетку и отнесла.

– Сами десерты вы не готовите?

– Нет. Я не умею. Это делает кухня. Или Алиса. Иногда мама.

– Вы не заметили странного запаха? Цвета?

– Нет. Всё выглядело обычно.

Запись: «Принесла торт. Явно не знала, что он отравлен. Не инициатор. Использована?»

Алиса закрыла блокнот и осталась одна.

Снаружи ветер завывал всё громче. Казалось, сам отель стонал от давления метели.

Улики вели к… всем.

Каждый имел свою причину ненавидеть Остапчука. У всех – слабые алиби.

И только одна мысль не давала ей покоя: Тот, кто отравил торт, знал заранее, что он его получит.

Значит, имел доступ к спискам. К складу. К подписям на коробках.

Значит… кто-то из тех, кто работает здесь. Или…                                                       Глава 4 Исчезающий снег

Прошла ночь. Снаружи – всё тот же глухой вой метели. Снег засыпал балконы, лестницу у входа, вплоть до самой крыши. Отель оказался замурован снежной крепостью.

Казалось, сама природа решила не выпускать их, пока правда не всплывёт на поверхность.

Алиса не спала почти до утра. Записи, допросы, хронология – всё не складывалось в чёткую картину. Каждый имел мотив. У каждого было время. И почти каждый мог получить доступ к еде.

Но главным вопросом оставалось: кто подготовил отравленную порцию заранее, подменил коробку и подставил другого?

Утром в 07:30 Лена постучалась к Алисе в комнату.

– Простите, – сказала она, выглядела испуганной. – В комнате 105… его нет.

– Кого?

– Доктора Корнева. Постель не смята. Ванная сухая. Он не ночевал.

Алиса поспешила вниз. Комната 105 была пуста: ни чемодана, ни личных вещей, ни следов пребывания.

Будто он никогда здесь не жил.

Окно – закрыто. Но на подоконнике – тонкий слой инея, будто его открывали ночью.

В снегу за окном – еле заметный след… один шаг. Второго не видно. Ветер стёр всё.

– Это невозможно, – прошептала Марина. – Никто не выбрался бы ночью. Он бы замёрз через 15 минут.

– Или… кто-то помог ему выйти. Или… вынес его.

Пока Лена в панике металась по холлу, Алиса проверила кладовую рядом с кухней.

Она редко туда заглядывала – только повара и мать хранили там продукты и винтажную посуду. Но в углу, за ящиками, она заметила пустую коробку от торта, точно такую же, как та, что была на подносе у Остапчука. Без подписи.

А на внутренней стенке коробки – масляное пятно с резким запахом…

Не яд. Что-то другое.

Алиса коснулась и почувствовала липкую текстуру.

Записала: «возможно, яд был в креме или глазури – нанесён заранее».

К вечеру в гостиной снова собрались все – кроме Корнева. Его исчезновение вскрыло новую волну страха.

Теперь они боялись не просто убийцы. А убийцы, который начал действовать снова.

Павел первым поднял голос:

– Мы все знаем, кто знал про яды. Кто работал с химией. Кто мог подменить коробку. Это – доктор Корнев. Он исчез. Значит, бежал. Логично?

– Слишком логично, – отрезала Алиса. – И слишком просто.

Он был стар. Не особенно вынослив. Он не мог выбраться в такую погоду.

Кроме того, на кухне он не появлялся. Я сверила журнал доступа – камера зафиксировала только одного из гостей возле холодильника за день до убийства.

– Кого? – спросила Эвелина с трудом.

Алиса посмотрела в блокнот. Помедлила. Потом вслух:

– Павел Громов. Вас зафиксировала камера в 16:23, за день до смерти Остапчука.

Что вы там делали?

Павел побледнел.

– Я… заблудился. Я не знал, что это хранилище. Я искал туалет.

Это нелепая ошибка, я…

– Нелепая? Или хорошо подготовленная?

Молчание. Все взгляды обратились к нему.

Но Алиса уже чувствовала – что-то не так. Это всё слишком очевидно, слишком просто.

Если бы Павел хотел убить Остапчука, он бы не стал светиться на камерах.

А вот кто-то очень хотел, чтобы на него подумали…

 А в голове всё крутилась мысль:

Подменить коробку, отравить десерт, использовать горничную…

Всё это требует не только доступа, но и знания внутренней кухни отеля.

Кто-то, кто точно знает, как работает кухня, кто обслуживает и знает где что лежит…

Кто-то, кто может управлять всем из тени…

Глава 5

Второй удар

Утром в отеле стояла гнетущая тишина. Ни шагов, ни голосов, ни даже шума чайника на кухне.

Снег за ночь стал плотным, как цемент. Он схватил здание так, что открытие двери напоминало попытку выйти из бетонного бункера.

Алиса проснулась с ощущением тревоги, которое сразу стало реальностью: на кухне не было Лены.

Посуды со вчерашнего вечера – не убрано. Столовые приборы – на месте. Даже чайник с водой – полный.

Она не пришла утром на смену. А для Лены это было невообразимо.

Алиса нашла её спустя полчаса.

Лена лежала на полу возле служебного входа в подвал – в коридоре, ведущем к морозильной камере. Её лицо было бледным, почти синим. Губы – в тёмных пятнах. Рядом – разбитая чашка.

Она, похоже, шла на кухню с утренним кофе. И не дошла.

Доктор Корнев всё ещё числился пропавшим. Теперь – вторая смерть.

Осмотрев тело Марина трясущимися руками ощупала шею и грудную клетку.

– Пульса нет. Уже давно. Часов шесть-семь. Ночью умерла.

– Причина? – спросила Алиса, голос хрипел.

– Думаю… та же. Сильное отравление. Может, не идентичное, но похожее.

Губы синие, зрачки расширены. Что-то в напитке. В кофе, возможно.

– Она всегда пила утром кофе с кухни?

– Нет, – покачала головой Марина. – Она брала его с собой в комнату и подогревала.

Но… она никогда не брала чашку с подноса без проверки. Она была осторожна. Особенно после того, что случилось вчера.

– Значит, кто-то знал, что она возьмёт именно эту чашку.

Кто-то специально оставил её на маршруте Лены.

Алиса прикрыла глаза. Теперь сомнений не было.

Убийца не просто среди них. Он пугающе точен.

Он знал расписание. Привычки. Знал, кто когда встаёт, где проходит, что берёт в руки.

Это был не гость. Не чужой.

Это был тот, кто знал всё о доме.

Павел и Эвелина сидели в зале, когда узнали.

– Всё, хватит, – прошептала Эвелина, бледнея. – Она была просто горничной. Она никому не мешала. Зачем её?

– Чтобы убрать свидетеля, – сказал Павел. – Может, она видела что-то. Может, запомнила.

– Или… – добавила Алиса медленно, – она знала, что коробка с тортом была подменена.

Позже, просматривая записи видеокамер (лишь одна камера работала в подсобке), Алиса заметила странный момент. За день до первого убийства, в 15:45, в кладовую заходила её мать – Марина.