Побережье Ведьм I. Пробудившееся пророчество

В тот роковой день наш, ещё не проявивший себя Оним, радостный оттого, что солнце невзначай коснулось его ланит, спешил на совет. «Оним» на языке двуликих означает исцеление, и он действительно исцелял. Он умел развеивать сомнения и разрешать споры. Он был лучшим советником и любимцем справедливого правителя Элизиума Эльмоло, его правой рукой во всех начинаниях.

Оним вошёл в полупустой Зал Великих Решений и прищурился от сияния слепящих глаза солнечных лучей, врывающихся в окна. Очень скоро, привыкнув к яркому естественному освещению, наш герой осмотрелся.

На скамьях, лесенкой поднимающихся от центра к стенам, восседали женщины и мужчины в белых одеяниях. Свежесть утра отражалась в молодых здоровых лицах. Головы двуликих качнулись в приветствии к вошедшему, он неглубоко поклонился в ответ.

Выпрямившись, Оним ещё раз пробежался глазами по залу. Её пока не было, не было и Эльмоло. При мысли о правителе сердце советника кольнуло неприятное ощущение. Мужчина тут же отогнал всё порочное из своего сознания, но направился не к скамье слева от трона, где обычно сидел, а быстро взбежал по ступеням мимо ещё не занятых мест, взобрался на самый верх и в задумчивости уселся.

Над скамьями под потолком зияли огромные окна, близость к ним немного успокаивала смущённого советника, не понимающего своих новых чувств. До сих пор он считал честью восседать рядом с правителем, теперь убогая скамья, откуда почти на всех приходилось смотреть снизу вверх, казалась главному советнику пределом унижения.

Зал Великих Решений уютно гудел, тихие приглушенные голоса терялись в его обширных сводах. Советники общались с ближайшими соседями, но старались не мешать другим группам собеседников. Только Оним оставался одинок. С лёгкой, ещё не осознанной завистью, он смотрел на соплеменников.

Давай и мы, читатель, рассмотрим двуликих, но не глазами Онима, а как земляне.

О, что за чудная картина предстает перед нами: мужчины и женщины, освещённые яркими лучами солнца, все без исключения прекрасны. Тонкотканые тоги ниспадают с их плеч, подчёркивя красоту гибких упругих тел. Лица, будто выточенные гениальным скульптором, светятся добром и любовью к окружающим. Счастье с веками делало облик жителей Страны Двуликих всё более совершенным. Мы, земляне, по незнанию можем спутать их с богами Олимпа. Высокие и светлокожие, с гордой осанкой они кажутся детьми Солнца. Каждый из них сияет изнутри, и свет этот осязаем.

Двуликие, и, правда, почти уподобились Богам. Их мудрецы давно научились проникать мыслью сквозь пространство, пересекать огромные расстояния, лишь подумав о точке назначения. Наконец, Богом одарённые гении смогли проходить в другие измерения и видеть, как развиваются их отставшие на тысячелетия соседи. Обитатели Элизиума до сих пор не вмешивались в ход истории других народов. Но всегда знали, что когда-нибудь придёт день, и они станут достойны оказывать помощь, тем, кто в ней нуждается.

Что ж, вернёмся к советнику.

Сердце Онима постепенно смягчилось, теперь он с радостью созерцал своих соотечественников.

Неожиданно зал затих, а на Онима вновь нахлынула непонятная тревога.

На пороге укутанный золотыми нитями солнечных лучей стоял бессменный правитель божественного народа. Высокий и стройный, он изящно кланялся на все стороны, приветствуя Совет.

Оним инстинктивно привстал и в этот момент впервые осознал, что ненавидит Эльмоло. Потрясённый мужчина рухнул на скамью, стараясь не смотреть, как под восхищёнными взглядами соотечественников в зал входит его друг и государь.

А Эльмоло, как всегда, смущённый почитанием со стороны окружающих, стремительно проследовал к креслу в центре зала, сел и изумлённо посмотрел на пустующие скамьи по правую и левую руку от себя. Насчёт отсутствия Мидаты он не слишком удивился, жена, в лучшем случае, приходила к началу Совета. Но где всегда пунктуальный и обязательный Оним?

– А где же Оним? Не забыл ли он о назначенном часе? – Пронёсся по залу обеспокоенный голос правителя. Оним при этом ещё больше опустил голову.

– Он здесь, государь! – Несколько перстов указали вверх.

– О, дорогой мой друг, ты чрезмерно скромен. Спустись ко мне и займи место, коего достоин.

Слова стрелами вонзились в растерянную душу советника. Стараясь казаться, как можно меньше, он встал и медленно поплёлся к трону, сел на самый краешек скамьи слева от Эльмоло.

К этому моменту зал уже наполнился советниками, не было только Мидаты, но её опоздания давно стали неотъемлемой и почти необходимой частью больших совещаний.

Эльмоло ещё раз всмотрелся в своего странного в это утро друга и повернулся к залу.

– Что ж, начнём. Как я говорил в прошлый раз, внимание наших мудрецов привлекли две удивительные планеты, между которыми как будто нет никакой связи. Но чувство чего-то единого не покидало нас, когда мы смотрели на зажатый между скалами Прибрежный Мир и совершенно не схожую с ним Землю…

Оним не слышал речи государя. Поддавшись мечтам, советник представил себя на месте Эльмоло. Этот образ начал вдруг приобретать чёткие очертания: Оним сидел на троне, который возносился всё выше… выше… Во взглядах приближённых он читал уважение, постепенно переходящее в раболепие. Он слышал слова окружающих: «Вы, господин, во много раз достойнее Эльмоло», «Вы лучший» и прочее в этом роде. Сердце мечтателя наполнялось гордостью, и тут он узрел в проёме слегка приоткрытой двери её – прекрасную Мидату. Она смотрела на Онима, и под её взглядом трон стал постепенно опускаться. В глазах своей возлюбленной Оним видел только презрение. Мечты оборвались на этом неприятном моменте.

А в зал действительно входила Мидата. Казалось, она идёт, не касаясь земли. Словно белая лебедушка женщина бесшумно проплыла мимо окаменевшего Онима. И в этот момент, он поклялся себе, что сделает всё, чтобы овладеть богиней. Он впервые понял, что Эльмоло обычный человек. Такой же, как все, а может, нашлись бы другие, более достойные занимать его трон.

Оним не слышал, вопросов, решаемых на Совете. Он снова вернулся в мир грёз, навеянных тёмными паладинами, и к концу Совета пришёл к выводу, что он, Оним, умнее и благороднее своего друга правителя, что не будь он так скромен и уступчив, Мидата никогда б не стала женой Эльмоло, а принадлежала только ему. Оним считал себя единственным из двуликих обязанным и способным восстановить справедливость. Ради неё он готов был действовать.

Тьма быстро овладевала душой слабого человека. Изучала его и неистовствовала по поводу его недостатков. Бесспорно умный, но взращенный в добре и благочестии, Оним не владел опытом, способным дать ему возможность для осуществления глобальных и очень опасных планов чёрных властелинов. Сам по себе Оним мог только злиться на Эльмоло и мечтать, а враги Элизиума нуждались не в мечтах, а в действиях.

Когда проводник созрел, то есть создал в своих мыслях чёткий образ себя правителя двуликих и себя мужа Мидаты, в помощь ему послали внутренний голос. Цель голоса, который Оним принял за свой собственный, состояла в том, чтобы подсказать проводнику действия и поступки, кои в дальнейшем помогут ему в реализации собственных грёз.

В эти дни Оним молился более страстно, чем когда бы то ни было. Он непрестанно обращался к Богу, и Бог его слышал. Если бы Оним просил у Провидения защиты и очищения собственной души, то был бы спасен. Но порабощённый ангелами бездны человек, призывал небеса наказать правителя Эльмоло за вину, придуманную самим просящим. Забыл бедный Оним, что жестокие законы правосудия придуманы Злым Замыслом. А Бог умеет только любить и прощать. Да Бог любит справедливость. Но люди очень часто ошибаются на её счет.

Знаем ли мы, что такое справедливость, и каковы могут быть её последствия?

Оним, чувствуя поддержку высших сил, начал действовать, первым делом проявляя небывалое рвение и интерес к истории своего народа. Больше всего его привлекали древнейшие времена, когда молодой Страной Двуликих управляли и светлые и темные маги.

На одном из советов Оним предложил собрать воедино все сохранившиеся свидетельства древней истории и создать музей планетарного масштаба. Это предложение было поддержано большинством, и Ониму поручили, лично заняться сбором уникальной коллекции.

Никто не заметил растущего увлечения советника чёрной магией и того, что старинные книги, трепетно листаемые двуликим, отмечены отнюдь не символами Света. Интерес Онима к истории вызывал лишь уважение. Вся планета откликнулась на его простую, и в то же время гениальную, идею, которая по непонятным причинам до сих пор никому не приходила в голову.

Двуликие дарили в музей то, что веками хранилось в их домах, как память о предках. Каждый хотел внести свою лепту в доброе дело. Амулеты, лубки, священные книги, тотемы, жезлы и прочее давно не использовалось в Стране Двуликих. Ко всему этому относились, как к безобидным памятникам прошлого.

Запамятовал просветлённый народ, сколько вреда, приносили когда-то чёрные маги, благодаря некоторым из сохранённых предметов. Забыли, что их мессия был жестоко истреблён колдунами тьмы. Что пролились реки крови, прежде чем народ Элизиума стал жить по заповедям, завещанным великим мудрецом, принявшим муки за свои убеждения. И не удивительно, что забыли, с тех пор прошли тысячелетия.

* * *

Приближался день открытия музея. Многочисленные залы вмещали в себя сотни тысяч экспонатов. Но не всё попало на полки исторического храма муз. То, что представляло ценность, с точки зрения чёрной магии, Оним тайком переправил в свой дворец. Опасные предметы он изучал и потихоньку начинал использовать. Как оказалось, огромный запас знаний чёрных магов древности ждал своего часа на страницах хорошо сохранившихся манускриптов. Эти древние фолианты были тщательно изучены умным советником. Он вобрал в себя всё, что нашёл, и соединил умения современности с отвергнутыми знаниями древности.

Никто не догадывался, что в самом сердце планеты рождается великий маг, сильнейший человек Элизиума. Что он тайно воскрешает многие некогда забытые учения.

Внутренний голос посоветовал Ониму спрятать все магические сокровища, превратив их в какой-нибудь предмет. Обнаружение этих раритетов кем бы то ни было в доме Онима, могло испортить всё дело, начатое тёмными силами. Оживающие реликвии древности всё больше излучали тёмную энергию, которая становилась день ото дня ощутимее и грозила вырваться из дворца.

Оним, используя приобретённые из книг сведения, превратил все чёрные артефакты в массивное серебряное ожерелье. Наколдованное украшение он отнес в музей и поместил в своём кабинете под толстое многократно заговоренное стекло. Со всех сторон от ожерелья Оним расположил старинные артефакты светлых магов. Они частично заглушали зловредное излучение, источаемое украшением.

Наступил долгожданный день открытия музея. Праздничное настроение охватило всю необъятную планету двуликих. Попасть на торжество посчастливилось лишь немногим обладателям специальных приглашений. Ибо стены огромного античного здания не могли вместить всех желающих.

Сегодня Оним находился в центре внимания. Его загадочная фигура вызывала живой интерес у сограждан. Никто не заметил, что за последние месяцы каштановые волосы советника превратились в иссиня черные, а карие глаза загорелись новым, не свойственным двуликим последних тысячелетий, огнём. В Стране Двуликих забыли о том, как выглядит зло. Оним, как и все в его народе, был божественно красив. Сейчас слово «божественно» имело смысл заменить его антонимом «дьявольски». Перемены никого не пугали, напротив, возбуждали интерес и придавали Ониму новое очарование и шарм.

Польщённый неслыханным вниманием к своей персоне Оним оказался в избытке осыпан похвалами и рукоплесканиями. О благосклонности неженатого советника давно мечтали многие женщины, в этот вечер на него смотрели сотни восхищённых глаз потенциальных невест, но он грезил только об одной Мидате. Она тоже находилась в числе гостей, но, как и прежде, в её отношении к Ониму читались только дружелюбие и доброжелательность. Мидата искренне радовалась его успеху, а он сгорал от желания владеть этой женщиной.

На приёме в честь открытия музея подавалось много изысканных блюд и напитков. Один из напитков, самый простой и на первый взгляд безобидный, приготовил сам Оним. Чай, благоухающий ароматами трав, предпочитали не многие, большинство двуликих любили соки и нектары. Но в этом и состоял замысел Онима, он боялся делать первую пробу своего зелья на большом количестве людей. Он ещё не был уверен в себе. Кроме того, чай очень любила Мидата, которая являлась основной целью колдуна. Она, и те немногие, кто отведают его напитка, станут первыми ласточками дьявольских начинаний.

Праздник продолжался. Гости тихо переговаривались между собой. Трапеза подходила к завершающей стадии, и Оним рискнул приблизиться к Мидате. Её ланиты пылали, в руках красавицы советник заметил фарфоровою пиалу с чаем.

– Я бы хотел показать вам то, чего не было среди экспонатов. – Непринуждённо начал Оним. На самом деле его сердце остановилось от страха перед её отказом.

– Но разве это честно скрывать от гостей, как я понимаю, самые ценные артефакты истории? – В этот момент Мидата увидела, как прекрасен и обольстителен давно известный ей мужчина. Она не понимала, что с нею творится, но чувствовала – вот-вот попадет в умело расставленные сети.

– Вы первая, кто должен это увидеть. Я прошу вас посетить мой кабинет.

– Может в другой раз? Я чувствую себя как-то странно. Наверное, предметы древности всё ещё излучают силу. Кажется, она так действует на моё состояние. Прошу простить меня. – Мидата встала, собираясь уйти.

Голос богини звучал в ушах Онима нежнейшей музыкой. Он видел её слабость и неуверенность. Женщина боялась, но не Онима. Она боялась себя. Новые порочные мысли наполняли её. Она не знала, как прекрасен и манящ порок, она была беззащитна перед ним. Оним искал нужные слова, чтобы заставить Мидату сдаться. Нельзя было отступать, такой удобный случай может больше не представиться.

Удобство случая состояло в том, что на приеме не было мужа Мидаты, Эльмоло. Он и другие советники отсутствовали по причине гибели одного из параллельных миров. Был созван срочный совет с целью принятия мер по оказанию помощи мирам, идущим по тому же роковому пути.

По понятным причинам Оним, главная фигура сегодняшнего дня, не мог присутствовать на совете. Ни Эльмоло, ни его окружение не догадывались, что неожиданное падение, вроде бы устойчивой цивилизации, было организовано силами зла. Ониму давался шанс, он не должен был его упустить.

– Но я обещал Эльмоло удивить вас. Разве я могу подвести моего друга? – Нашёлся советник.

– Так это Эльмоло просил вас удивить меня? – Подозревая ложь, спросила Мидата.

– Разве посмел бы я без его соизволения отвлекать вас на мою незначительную персону. Именно по просьбе моего друга я приберёг один предмет для вашего внимания. Вы должны быть первой, кто увидит это чудо.

– Вы явно напрашиваетесь на комплимент. – Раскрасневшаяся Мидата послушно последовала за Онимом.

Они вошли в богато обставленный кабинет. Здесь на почётных местах хранилось много удивительных вещей. Но Мидате не надо было подсказывать, ради чего она сюда приглашена.

Взгляд опоенной женщины сразу приковало тёмное серебряное украшение. Она медленно приблизилась к ожерелью и застыла. Оним украдкой скользнул к любимой и стал осторожно трепать её прекрасные волосы, заколотые на затылке.

Теперь слова были лишними. Неотразимая фея находилась под влиянием отравленного напитка и энергии, исходящей от колдовского серебра.

Заколки выпали из волос Мидаты, и тяжёлые локоны волнистыми потоками разлились по спине и плечам красавицы. Она обернулась лицом к Ониму, и их глаза встретились. Тёмный колдун, как паук обволакивал свою жертву магической паутиной. Прекрасная Мидата не могла сопротивляться, в ней проснулся животный инстинкт, та малая его доля, которая при других обстоятельствах никогда бы не проявила себя. Но теперь Мидата познавала губительную прелесть греха и не задумалась о последствиях.

* * *

Утром, пробудившись первым, Оним корил себя за то, что заснул и не сделал самого главного – не околдовал Мидату, да так, чтобы у неё не было никаких шансов освободиться. Сейчас женщина очнётся, и жестокое её разочарование будет большим оскорблением для его мужского я.

Чары ночи развеялись, она поймёт, что натворила и возненавидит своего любовника. Оним подскочил к ожерелью и надел его на шею возлюбленной. Возможно, сработает сила, заключённая в украшении. Она вывернет наизнанку подсознание Мидаты. Хорошо бы, чтобы всё чёрное и неприглядное, что сохранилось в ней от древнейших предков, постепенно возродилось. Тогда Мидата станет такой, как её любовник. Из них получится прекрасная пара.

Теперь Оним с волнением и трепетом любовался пробуждением царицы сердца своего. Голубые глаза женщины медленно открывались, она слабо осознавала, где находится и долго припоминала произошедшее ночью.

Внезапно лицо Мидаты омрачилось, заломленные в отчаянном порыве руки, сжали виски. Как подброшенная она вскочила и с негодованием накинулась на Онима. Нежные кулачки застучали по напряжённой груди совратителя.

– Как ты посмел?! Ты же затянул меня в ловушку! Что я скажу Эльмоло? Кто я после этого? – Глаза Мидаты наполнились слезами.

Неверность была очень редким явлением в Мире Двуликих. Она подлежала жестокому осуждению. Но изменника осуждали не сограждане, он сам клеймил себя. И прощение, которое он видел в лицах окружающих, делало душевную пытку ещё более мучительной.

– Ты не как все, – прошипел Оним, вальяжно отстраняя царицу, которой обладал этой ночью, – ты особенная и достойна лучшего. Посмотри, что я подарил тебе.

Мидата вдруг поняла, что единственным одеянием ей служит ожерелье. Теперь хрупкие ладошки неумело прикрыли грудь. Обнажённое тело затрясло мелкой дрожью. Растерянный, опустошённый взгляд вцепился в ожерелье. И страшный дар коварного любовника смягчил потрясение.

Рухнув на пол, Мидата заплакала. Рыдала она долго, истошно, умирая и рождаясь заново, но не той невинной душой, чистосердечной, прекрасной в своей наивности и чистоте – другой – никому незнакомой.

Наконец, падшая женщина, уже не слишком стыдясь своей наготы, подошла к зеркалу. То, что она увидела, потрясло её до глубины души. Мидата и не подозревала, что настолько прекрасна. Гордыня переполнила её через край.

– Кто поверит, что я посмела изменить мужу? Я думаю, мы сможем сберечь всё в тайне. – Её голос обрёл уверенность. Мидата рывком обернулась к любовнику и добавила. – Зови меня, и я приду на твой зов. Я хочу помочь тебе в благородном деле расширения коллекции музея.

Оним не ожидал такой быстрой перемены. Понимая, что виной всему ожерелье, он мысленно возносил благодарные молитвы своим незримым покровителям. Сластолюбивый взгляд его скользил по бархатистой коже желаннейшей из женщин. Оним жадно вдыхал благоухание принадлежащей ему царицы, непорочная сущность которой, теперь скрывалась в самых затаённых глубинах её подсознания.

Скоро мир узнает новую Мидату.

– Мне действительно нужна помощь, я собираюсь издавать газету. Не займешься ли ты этим?

– С радостью. – Мидата быстро оделась и выпорхнула из кабинета.

* * *

Через некоторое время в Стране Двуликих появилась новая, научно-познавательная газета «Кольца Гекатея». Гекатей был известен в научных кругах, как древний летописец и географ. Так же он написал большое количество художественных произведений на исторические темы. Но мало кто знал, что кроме всего прочего Гекатей занимался и магией. К концу жизни учёный окончательно склонился к тёмным сторонам магического искусства и создал волшебные кольца. Носители чудодейственных украшений становились покорными рабами волшебника.

Название газеты имело потаённый смысл. Буквы и строки, вписанные в страницы исторического издания, словно кольца Гекатея захватывали читателей в свои тенета. Газета увлекательно рассказывала об истории Страны Двуликих с древнейших времен до нынешних дней и очень быстро приобрела популярность.

Вскоре «Кольца Гекатея» стала читаться почти третью населения Элизиума. Главным редактором разрастающегося издания была изменившаяся до неузнаваемости Мидата. Оним увлечённо помогал своей, ставшей на удивление пунктуальной, подруге. Он учил женщину древнему искусству, а она, полностью подчинённая подаренному ожерелью, быстро всё усваивала.

Встречи Онима и Мидаты стали частыми, а любовь всё более извращённой. Хотя, слово «любовь» здесь излишне. Всем известно, что зло не умеет любить. Всё, на что оно способно, это похоть. Правда, похоть тоже бывает переборчива и даже верна привычкам и привязанностям. Оним и Мидата подходили друг другу, стоили друг друга, поэтому и держались вместе. Та любовь, что ранее переполняла сердце советника, сгинула, отравленная оргиями, устраиваемыми двумя тайными единомышленниками. Оним постепенно убедил Мидату, что её муж лишь жалкая посредственность. А править страной должны они, умные и достойные, знающие то, что сокрыто от остальных.

Эльмоло замечал пугающие перемены, происходящие с женой, но никак не мог найти время, чтобы поговорить с ней. Над ещё одним миром нависла угроза полного уничтожения.

Добрый правитель не догадывался, что причины бед, случающихся на других планетах, находятся у него под носом, в Стране Двуликих. Зло, руша цивилизации параллельных мирозданий, отвлекало мудрецов Элизиума от того, что происходило у них в стране.

Никто из сильных мира сего не нашёл минуты для посещения нового музея или ознакомления с газетой «Кольца Гекатея». Они готовились спасать гибнущие народы, а в это время погибал их собственный, опутанный ложью, народ двуликих.

Во всех уголках планеты создавались клубы любителей исторической справедливости. Постепенно со страниц газеты читателям навязывалось мнение, что устройство Страны Двуликих несовершенно, а правитель недостойный человек.

Кажущаяся безобидной газета обрела неслыханную силу и стала губительно действовать на сознание людей. В издательство поступало много писем от читателей. По этим весточкам от зачарованных соотечественников Оним и Мидата судили об успешности своего дела.

В стране зрел заговор, жизнь Эльмоло и его приверженцев находилась под угрозой. Готовился переворот, и только случайность, а, может, замысел Сил Света, не дали произойти тому, что казалось неизбежным.

Ранее автор упоминал, что благодаря целебности воды смерть и болезни покинули Страну Двуликих. Но сталось так, что Эльмоло, утолив жажду из знакомого и всеми используемого источника, неожиданно заболел. Причём заболел тяжело, слабость и высокая температура приковали его к постели. Правителю, сильно озадачившему окружающих своим недугом, пришлось отойти от дел. Он слег. И произошло это далеко от дома, на другой стороне планеты.

Вот тогда-то, чтобы не скучать, Эльмоло открыл один из номеров газеты «Кольца Гекатея», уже с первых строк, самый мудрый двуликий понял, что случилась страшная беда. Болезнь правителя тут же отступила, её цель была достигнута.

Эльмоло созвал ещё один срочный совет. Всем советникам, кроме Онима, предписывалось незамедлительно явиться во дворец. Но не в Главный Дворец Страны Двуликих, а в тот, где Эльмоло был сражён заболеванием. Правитель теперь понимал причины перемен случившихся с женой. Так же он догадывался о роли Онима в происходящем. Тайна была тем единственным условием, которое поможет советникам незамедлительно исправить ситуацию.

Совет состоялся. Всем советникам было предложено изучить новую газету, после чего наступила долгая гробовая тишина. Присутствующие в зале поняли причины срочности совета и представляли себе последствия, к которым может привести новое веяние. Страна Двуликих из оплота Сил Света, незаметно превращалась в гнездо сил тьмы. Советники выработали тактику спасения Элизиума. Эльмоло поклялся, что бы не случилось, он будет идти дорогами справедливости. Все понимали, как тяжело ему дается эта клятва, среди отступников числилась и его горячо любимая жена Мидата.

Уже на следующий день советники рассыпались по стране с целью изучения ситуации: насколько глубоко проросли корни зла в обществе Страны Двуликих. Через три дня был созван новый совет уже во дворце правителя. Онима, как и всех, известили о времени сбора. Мудрецы теперь знали о пристрастии Онима к чёрной магии и были готовы бороться с новоявленным колдуном.

Оним ничего не подозревал, когда с надменной миной на лице занимал своё ненавистное место по левую руку от трона. Как только прозвучали первые слушания, колдун помрачнел, а вскоре, почувствовав угрозу, решил удалиться. Но сторонники Эльмоло приготовились к такому повороту событий.

К своему удивлению Оним обнаружил, что не может встать. Его гибкое тело оказалось частично парализованным. Удивлённый и не до конца понимающий своё положение, чёрный маг принялся шептать заклинания, но они не действовали. Силы, применённые множеством мудрейших, были слишком велики. А самоуверенный Оним к тому времени ещё не набрал достаточно мощи, чтобы бороться со всеми мудрецами сразу. Они с Мидатой планировали уничтожать советников и ученых по одному. Пойманного на колдовстве Онима, насильственно усыпили одурманивающими травами и заперли до решения суда.