Академия Immortal 2

Лидия Рыжая

Академия Immortal 2

Пролог

Где-то далеко-далеко на краю земли. Там, где прошлому уже нет места, а настоящее уже не настоящее, а наступившее будущее.

Солнце выглядывает из-за горного хребта на востоке, едва касаясь моего лица своими нежными солнечными лучами. Моего носа достигает свежесть ледника, пахнущего снежной лавиной, бурлящим потоком, снисходящим с самой вершины, стирающим все на своем пути, не останавливающимся ни перед чем.

– Вот ты где, – показывается светловолосая макушка из приоткрывшейся двери маленького домика. Сильный порыв ветра завывает в щель, словно спрашивая разрешения зайти внутрь. Ему отказывают, захлопнув дверь прямо перед его носом, огорчив до глубины бесконечной души.

Хотела бы я переродиться ветром. Ежедневно путешествовать по всей планете, заглядывая в своем любопытстве в каждый уголок земли и изучая все таинства этого мира. Подслушивала бы чужие секреты, вела свободный образ жизни, независимый ни от кого… И меня бы никто не смог нигде запереть. И уж точно бы я не страдала от холода.

Меланхолический взгляд устремлен прямо в пропасть и исполнен печальной безысходностью. Смотрю в самый низ, добираясь взглядом до тумана, расползающегося по низине. А дальше неизвестность.

– А где мне еще быть.

– И правда, – отвечает с отрешенностью.

С крыши сторожки свисают мутные сосульки разной длины. И это не иллюзия, – это самая настоящая реальность.

Я сижу на самом краю над пропастью, болтаю ногами в мужских кроссовках и наблюдаю за пролетающими птицами вдали. Позади меня располагается наш временный приют "семи ветров", в котором мы ютимся уже двое суток. Одна теплая куртка и одни кроссовки на двоих, газовый туристический обогреватель, чтобы не замерзнуть, из еды несколько банок консервов, талая вода в ведре и морозная свежесть, как вечный тонус. Из плюсов: прекрасный вид с вершины на рассвете, настолько красивый, что дух захватывает и ты забываешься на мгновение, отрешаясь от всех мыслей и наслаждаешься увиденным… до тех пор пока не замерзаешь напрочь и не бежишь обратно в тепло.

Когда-то я смотрела на одну из таких вершин и мечтала оказаться на самом пике, чтобы поразмышлять и подумать в одиночестве. Кто бы мог подумать, что мое желание исполнится так скоро.

– Возьми куртку, – поднимаюсь на ноги и стягиваю теплую куртку Маттео, оставаясь в его же свитере. На его ногах старые сапоги, что валялись под койкой и ждали нашего появления лет двадцать, если не больше.

Маттео молча берет верхнюю одежду и занимает мое место на краю земли, в то время как я возвращаюсь в дом. Подхожу к окну и прижимаюсь к нему лбом и слежу за блондином, ощущая бесконечный нарастающий холод. Тщетно пытаюсь вычленить его мысли из задумчивого лица, обращенного в расстилающуюся внизу черноту. Есть ли там план по нашему спасению, если совсем худо станет? Пойдет ли он за помощью в одиночку, когда ночи станут холоднее, а подмога так и не придет? А что, если я уйду в одиночку, оставив его без одежды и обуви? Возненавидит ли он меня так же, как я возненавидела его после тех громких событий?

Я стараюсь не думать об этом, ведь на данный момент есть более насущные проблемы, но прошлое все время возвращается, настигает меня ежечасно, лишая воздуха в легких.

Глава 1

Месяцем ранее.

Желтая дымка одуванчиков тянулась вдоль озера, еще не успевшего зарасти кувшинками, только камышами по краям. По поверхности воды бегали солнечные блики, теряясь среди разбросанной повсюду листвы и сережек от ивы. Стрекозы перелетали с места на место, маняще шурша и трескоча, отвлекая меня от учебы.

– Билет пятый, – сообщил Маттео, возвращая меня туда, где мне быть не хотелось. – Психология боя. Основа подготовки к бою.

– Хм, – напрягла свою память, удобнее располагаясь на груди блондина, который лежал оперевшись спиной о бревно.

Тишь да гладь, да мы вдвоем. Взглянула в сторону дряхлого мостика, ведущего через озеро, невольно вспоминая, как меня размотало на нем в первый раз.

– Ну… Психология бойца, это то, что формирует личность чемпиона или неудачника. Психологическая подготовка не менее важна для бойца, чем знание приемов и тактик…

Этот вопрос я знала хорошо. Заученная информация вылетала автоматом, и я быстро получила зачет у своего красивого учителя.

– Отлично. Знаешь. Дальше, – прервал он меня на самом интересном месте. – Психология штурмового боя. Расскажи об этом.

– Ээээмммм.

– Давай помогу, – парень отложил книгу, прикрыл глаза и сообщил мне по памяти: – «Когда обороняешься, значит, в чем-то есть недостаток, когда нападаешь, значит, всё в избытке». Чьи слова?

– Эээээ… – этим он меня загнал в еще больший тупик.

– Сунь-цзы, V в. до н. э. – щелкнул меня по носу, но я не успела возмутиться, Маттео успел увернуться.

– Меня не будут это спрашивать… – фыркнула я, надув губы. – Мы не в Китае.

– А что будут? – зевнул молодой человек, расслабленно откидываясь на траву.

– Все что угодно, только не это.

– Хорошо. Тогда расскажи мне о военных тактиках, – переключился тот на еще менее известную мне тему, что я совсем поникла.

– Ну…. Огненные атаки, – вспомнила я заунывные речи Семайтуна.

– Тааак, – начал загибать пальцы парень, приоткрыв глаза, подбадривая меня на новые ответы.

– Разведка.

– Хорошо. Дальше.

Дальше мои знания иссякли и пошла в ход фантазия:

– Водные атаки…

Судя по его скептическому выражению лица и качанию головы, я поняла, что моя тактика говорить все подряд не прокатила вместе с водными атаками.

– Учи, бестолковка, – хмыкнул блондинчик, всовывая учебник мне в руки. – А то экзамен не сдашь и останешься на второй год!

– Пффф. Тут никто не остается на второй год, – поведала я Маттео, наблюдая за тем, как парень встает на ноги и разминается.

За эти полтора месяца он раздался в плечах. Если раньше было приятно смотреть на его красивое лицо, то теперь рельефное тело ничуть не уступало на этом фоне. Глаз было не оторвать: широкие плечи уходили в тонкую поясницу, перерастая в крепкие ягодицы. В военной форме это скрывалось, но стоило ему начать переодеваться и я замирала на месте и откровенно восхищалась увиденным.

Маттео раньше пользовался спросом у девушек, а теперь отбоя от них не стало совсем. Чуть ли не ежедневно у ворот появлялась какая-нибудь незнакомка с пирожками в ожидании белобрысого принца, дабы угостить дивного молодца своей стряпней… О чем еще может мечтать голодный студент, закрытый в военной академии? И я никак не могла понять, когда же он успевает знакомиться с этими барышнями, ведь большую часть времени тот проводил в академии со мной.

– А тебя оставят! – ехидно сообщил мне Маттео. – И не поедешь ты со мной в Париж. Будешь пересдавать, пока я буду лопать круассаны в пекарне и любоваться прекрасными видами без тебя.

Последние слова заставили меня подскочить на месте и воззриться на него, аки на странную диковинку, найденную в траве. Париж… В мозгу отбивало барабанами, напоминая об Эйфелевой башне, Сене, красивом диалекте и непревзойденной моде. Всегда хотелось побывать в Париже в первую очередь, насладиться романтической атмосферой этого городка, изучить мелкие улочки с особенной исторической атмосферой. Я не раз делилась своим желанием с друзьями, когда заходила речь в разговорах и, видимо, Маттео услышал и запомнил.

– Оооо. Серьезно? Париж?! Ты собрался во Францию?– я подпрыгнула на месте, не веря своим ушам.

– Да, после экзамена на пару дней планирую, – усмехнулся Маттео, посматривая на меня с улыбкой. – И тебя возьму с собой, если хвостов не соберешь.

– О, как круто! – засмеялась я, вскакивая на ноги и кружась вокруг сидящего на траве парня. – Я всегда хотела там побывать! И в Индонезии! И на Мачу-Пикчу…

– Ну, с Парижа начнем, а там видно будет.

Стало так хорошо на душе, будто среди зимы выглянуло солнышко, оживляя все на своем пути. Ветерок, что дул со стороны озера, пах свежей зеленью и сыростью. Я довольно жмурилась на солнце и думала, как же прекрасна моя жизнь.

Покружившись на месте, я запнулась ногой о корень дерева, выглядывающий из-под травы и свалилась в руки Маттео. Подхватил меня, словно уже был готов к такому повороту, всегда настороже. Маттео удерживал так бережно в своих руках, что я почувствовала себя фарфоровой чашечкой. Он не спешил меня отпускать, наоборот, опустился вместе со мной на траву, позволяя прильнуть к нему в объятии. А я засмеялась от радости и улеглась на его груди, словно кошка вытаптывая себе местечко поуютнее.

– А как меня выпустят из страны? Я же, как свидетель по делу прохожу, -пронзила одна из неприятных догадок. Я обняла его за шею рукой, позволяя себе устроиться еще удобнее, прямо развалилась на нем, а вторую он поймал и сжал.

– Как-нибудь выпустят, – подмигнул мне парень, подтягивая мою руку к своим губам и прижимаясь к запястью в нежном поцелуе, что у меня дыхание перехватило. – У нас свой частный самолет. Подтасуем карты…

Маттео говорил легко и непринужденно, а между нами уже выстраивалась новая атмосфера. Задор и игривость, что были в нашем общении до этой секунды исчезли, растворились в воздухе. Желание в его взгляде вспыхнуло и распространилось на меня, постепенно набирая обороты. Его глаза сверлили, прожигая насквозь, пока губы скользили по коже, оставляя огненные следы. Я горела разгорающимся пламенем, который превращался в неконтролируемый пожар.

Его рука неожиданно оказалась в моих волосах, нежно провела по ним и переключилась на шею. Ласкал меня своими пальцами, ввергая в дикое исступление, что я не смогла сдержать невольного стона. Гребаные эмоции. Он вызывал у меня их так быстро, что я не успевала заранее среагировать и сдержаться!

Ненавидела себя за такое проявление слабости… Почему у него так хорошо получалось сдерживать эмоции?

«Потому что за твоей спиной десяток таких погубленных женских сердечек…»

И вместе с тем думать ни о чем другом не могла, кроме его губ, сомкнутых в вызывающей ухмылке.

Его пятерня впилась в мой затылок, уверяя в том, что все только начинается, но я уже сама рванула к Маттео, не в силах противостоять своему сильному желанию.

Сколько я смогла продержаться на расстоянии и не поддаться этому глумливому соблазну? Всего лишь какие-то 30 дней с момента его последней выходки в городе, когда притащился в обнимку с девицей легкого поведения.

Он впивался в мой рот яростно, местами прикусывая мои губы и причиняя сладостную боль. Но, чем больнее было, тем кайфовее становилось. Маттео руководил процессом, контролируя все мои действия, неимоверно этим возбуждая. Он приподнял мой подбородок, подчиняя, подстраивая под себя и за хорошее поведение тут же награждая меня небывалым наслаждением. Именно он создавал наш трепетный крышесносный поцелуй. И я, словно марионетка делала все по указу, интуитивно подчиняясь. И поцелуй получился действительно сногсшибательный.

В голове помутилось, перед глазами поплыли звездочки. Показалось, что я бабочка, порхающая по сказочному лесу, полному фауны, животных и растений, живущих в полной гармонии друг с другом. Идеальный сбалансированный мир для избранных, который наконец пропустил меня через свои границы.

В какой-то момент я приоткрыла глаза, обнаруживая себя лежащей на траве, пока Маттео, склонившись надо мной, заботливо пересаживал меня на свою куртку… Ощутила запах его кожи, когда склонился ниже и не смогла удержаться от того, чтобы не поцеловать его в шею, проведя языком по коже.

А потом… потом он резко отпустил меня. Читала в его глазах эти бешеные эмоции, которые ощущала сама и терялась от непонимания, почему остановился. Невыносимая печаль сразилась с бесконечной пустошью немыслимой страсти.

Только после я поняла, почему он остановился. Когда немного пришла в себя и остыла. Нельзя играть с огнем. В любой момент можно перейти грань и не вернуться обратно. Маттео тоже не справлялся с опасными гранями нашего общения, как и я, так же старательно удерживался в последней контрольной точке доступа.

– Пойдем, – тихо сказал Маттео, не глядя на меня.

И я понимающе кивнула. Словно две спички мы держались на плаву, утопая в немыслимом притяжении. Но рано или поздно должны были утонуть. Вместе или порознь. Так или иначе.

Глава 2

Маттео стоял на ступенях лестницы с привычной лукавой ухмылкой на своем безупречно красивом лице, когда мы возвращались с Крамом из столовой.

Только-только рассвело, все предгорье еще спало, укутанное одеялом тумана, по-осеннему густого и холодного.

– Я думаю, это все же была крыса, а не мышь, – поведал мне Крам, даже не обратив внимания на моего соседа, в то время как я внутренне напряглась при виде него.

Зная этого неугомонного нахала, который по выходным завтрак напрочь игнорировал и спал до победного, а тут уже был одетым в повседневную одежду, следовало ожидать чего-то не очень хорошего.

– В город собрался? – уточнила, подходя ближе.

Он казался немного рассеянным. Взгляд задумчиво блуждал по предгорью, не стремясь со мной встречаться. Маттео непринужденно усмехнулся, как частенько любил это делать, сгоняя всю настороженность из моей головы.

– Типа того, – ответил уклончиво. – Папка приехал из Гондураса. Просил почтить своим присутствием.

– Он же тебя выгнал из дома. Все же сменил гнев на милость?

С учетом того, что отец Маттео мелькал в нашем с ним разговоре всего раз и тот, когда его выгнали из дома при поступлении в академию, то теперь я даже растерялась. Совершенно не знала, чего ждать от мистера Гуанго. Ходили слухи, что этот человек достаточно резкий и категоричный, но в то же время справедливый и неподкупный. Я видела фото мистера Гуанго в газетах, он выглядел достаточно молодо для своих пятидесяти пяти лет, но наяву не приходилось, даже мельком. – Это когда было-то, – улыбнулся блондин, прищуривая свои голубые глаза, мгновенно вызывая бесконечный трепет во всем теле. Каждый раз своим проникновенным взглядом он переворачивал мою душу с ног на голову, выворачивал ее наизнанку.

– И когда назад? В понедельник, надеюсь?

Крам уверенно не хотел уходить, несмотря на мои многозначительные кивки. Не хотелось сухо прощаться с Маттео. Неизвестно, через сколько дней он вернется. И легкая тревога, что иногда проскальзывала в его взгляде, навевала на новые вопросы об отце, которые можно было задать только наедине.

– А что, скучать будешь? – усмехнулся тот с вызовом.

И я улыбнулась, прощая ему эту шалость. Смотрела на Маттео, ощущая с ним крепкую связь. Ветер трепал его красивые волосы – единственное яркое пятнышко на фоне этой бесконечной серости. Я сделала два шага вперед, оставив Крама позади. Почему-то захотелось стать ближе. Именно здесь и сейчас. Некое седьмое чувство пробудилось и направило к Маттео целой волной притяжения.

Маттео незамедлительно подошел ближе, заглядывая в мои глаза, совершенно не обращая внимания на Крама. Провел кончиками пальцев по моему лицу от виска к подбородку, так нежно и ласково, что я разомлела и прикрыла глаза, улавливая ярчайшее наслаждение на долю мгновения.

– А ты? – парировала я с усмешкой через несколько секунд нашей близости, оглядываясь на Крама и отмечая для себя, что тот не стал мешать нашему разговору и направился в сторону зала для единоборств…

– А я буду, – ухмыльнулся Маттео, резко развернулся, оставляя меня в одиночестве и пошел к воротам. – Всегда. И ничего это не изменит. Помни об этом.

Мне показалось, что кислород перестал поступать в легкие от его непринужденного признания. Сердце засаднило, горло сжало. Мне вдруг захотелось догнать его и сказать ему то же самое, а в идеале, поцеловать. Усилием воли я осталась стоять на месте. Все успеется. Вернется и признаюсь.

Именно так я думала тогда, но следующие две недели заставили меня пересмотреть свое мнение на многие вещи впоследствии.

Он предполагал, что может не вернуться? Или все же не знал?

Глава 3

– Эй, ты идешь? – меня возвращает из воспоминаний оклик Крама и я оказываюсь на пару недель вперед с последней нашей встречи с Маттео. Целых две бесконечных недели пустоты и отрешения после исчезновения блондина. Ни весточки, ни напоминания, как в воду канул.

Учителя не в курсе, вернется он или нет, но ввиду высокого положения отца Маттео, его до сих пор не отчислили. Еще теплится надежда, что он вернется и все станет, как прежде.

– Иду, – выдыхаю в ответ, поднимаясь на ноги и ступая к двери.

Его аккуратно заправленная кровать бросается в глаза постоянно, утром, когда просыпаюсь и иду умываться, днем, когда возвращаюсь с занятий, вечером перед сном, когда ложусь спать. И эта койка, заправленная по всем стандартам, вызывает у меня дикое недовольство и бесконечную печаль. Так не должно быть! Маттео терпеть не может ее заправлять. Она по выходным дням вообще никогда не заправлена!

Снова выдыхаю, не в силах удержать навернувшихся слез. Тяжело без него. Не хватает его шуток, поддержки. Да и вообще.

– Ты же вернешься ко мне? – шепчу я непроизвольно, глядя на возникший перед глазами образ, расположившийся на кровати. С улыбкой чистит ботинки моей зубной щеткой, а я порхаю вокруг него яростной фурией, стараясь не столько отнять щетку, сколько залепить ему локтем в глаз. Тогда я так сильно злилась, хотела растерзать его на кусочки, а сейчас это воспоминание приносит мне лишь приятное тепло.

Да я пять щеток тебе подарю и помогу с чисткой, только вернись!

Я звонила ему миллион раз, писала смс. И письмо бы почтой отправила, знай, что он ответит.

Терзающее душу чувство тягости нагоняет тьмы. А вдруг отец разрешил ему не возвращаться и Маттео уехал и забыл обо всем, что было в этих стенах, как страшный сон? Забыл об академии, вычеркнул ее из памяти, отметив, как всего лишь неприятное наказание. И меня стер вместе с остальными воспоминаниями. Это предположение усиливает тоску, нагоняет депрессии. Я быстро встряхиваюсь. Нет. Он бы так не поступил со мной. Сжимаю кулачки, отгоняя неприятные мысли. Это же Маттео. Мой ангел-хранитель. Он ни разу меня не подводил и не подставлял. У него просто возникли срочные дела. Если бы он мог, то сообщил бы мне. Позднее обязательно появится и расскажет, где был и почему так долго отсутствовал. Да! Точно. Возможно, мистер Гуанго дал ему важную задачу и срочно отправил в другую страну налаживать какие-нибудь связи.

Я выхожу из комнаты, преисполняясь надеждой на его скорое возвращение и натыкаюсь на тяжелые взгляды соучеников, стоящих в коридоре. Неприятные, как погода промозглые, вынуждающие невольно содрогаться при соприкосновении взглядов. И когда они вдруг стали для меня проблемой?

Жуэнь выделяется своей особой разнузданностью – развалившись на перилах, стоит задрав ногу и волком смотрит на меня. Готов сожрать в любую секунду, только потеряй я бдительность. В компании Маттео и Джулиана он был незаметным все лето, а стоило одному пропасть, как этот сразу проявил себя.

Буквально за неделю успел настроить против меня половину нашего коллектива. Как у него это получается? Все же хорошо было, мы учились бок о бок со всеми, а тут – на тебе, картина Репина «Приплыли».

Оглядываюсь в поисках Крама или хоть кого-то знакомого в качестве поддержки и не нахожу. Куда все делись? Даже Джулиан исчез из виду. Где его носит, когда так нужен? А он бы очень пригодился сейчас. Достаточно только его сурового взгляда, блуждающего по каждому в отдельности и все бы расступились, ни слова нам не сказав.

– Ну, че? Язык проглотил от страха? – не выдерживает Жуэнь и рвется ко мне сам. – Пропали твои заступнички, а?

Агрессивный, неприятный тип кривит лицо, будто что-то горькое съел. А я мысленно с ним соглашаюсь. Да, пропали. Сердце сжимается от мысли, что один совсем исчез, как в воздухе растворился и может не найтись.

– Да я и сам тебе отпор дам, если потребуется, – отвечаю ему смело, сжимая кулаки.

За лето я немного продвинулась в развитии своего навыка рукопашного боя. Не идеально, но синяков в ответ наставлю, только подойди.

– Хха!

Парень все же отходит от меня в сторону, ведь на горизонте появляется Семайтун, который не жалует драки в академии в отличие от Августа, подначивающего ребят на конфликты и занимающего первые места среди зрителей, как только тот случается. Сколько он таких драк учинил – не сосчитать.

Семайтун идет прямо ко мне и останавливается рядом, распугивая окружающих.

– Алистер, иди поговори с барышней, – кивает учитель в сторону столовой и я вылавливаю неподалеку стройную фигурку в зеленом струящемся платье и соломенной шляпке. Обворожительная Миллен Фарм придерживает головной убор своей тонкой изящной ручкой, противоборствуя ветру и вызывая у ребят восхищенные вздохи.

– Какая красавица! Алистер, ты время зря не теряешь в отсутствие своего соседа, я смотрю, – сообщает мне с ехидцей Луань-Лэнь, пуская слюни. Я вижу в его глазах зависть. Остальные продолжают таращиться на девушку, особо отмечая ее выставленную в сторону изящную ножку в колготках в сетку.

– Глупости не говори, – отмахиваюсь и иду вниз под смешки ребят за спиной.

– Ох, какая! – шепчут со всех сторон. – Изящная.

Миллен стоит в сторонке, не идет ко мне. Ждет, когда я подойду, она ведь великосветская дама, привычная к тому, что все подлетают к ней, стоит ей только взглянуть в нужном направлении. Не пристало ей идти самой к кому-то. Ну что же, я птица не гордая.

– Ты ко мне? – уточняю у нее на подходе, потому что мне все еще кажется, что Семайтун неправильно ее понял. – Маттео нет. И не ожидается.

– Я знаю, – вскидывает та глазки, демонстративно показывая, что я говорю лишнее и уже успела ее утомить. – Я поэтому и пришла к тебе узнать, где он.

То ли Миллен стала еще более взбалмошной, то ли я просто плохо ее знала. Ранее она мне казалась более приветливой. Или у Аннеи научилась?

– Я не знаю, Миллен, – выдыхаю. – Самому интересно, где он пропадает.

Я сама задаюсь этим вопросом. Ежедневно. Готова на многое, чтобы прояснить этот момент.

– Ну как же. Вы ж друзья, – выдает она таким тоном, будто я в курсе всего его расписания поминутно. Всегда была, а сейчас особенно. – Живете вместе.

– Ну, он меня не посвятил в детали. Увы. Отец его приехал из Гондураса, -вспоминаю я последнюю нашу встречу на крыльце. – Тогда и пропал.

– Мистер Гуанго? Здесь? – спохватывается девушка, прикусывая губу и порывается ко мне под общий свист позади.

Весь второй этаж оживает, когда она подходит ко мне ближе и берет меня за руку. До меня добираются некоторые выкрики:

– Смотри, Алистер. Маттео все расскажу! Ай яй яй.

– Миллен, выбери меня. Я лучше! – кричит Барыш, свешиваясь через перила. Вот-вот упадет.

Миллен только губки сжимает и выставляет им в ответ свой маленький, но грозный кулачок. Она сурово потрясает им, чем еще больше раззадоривает ребят и они взрываются хохотом.

– Как ты с ними только уживаешься? – бросает мне отдельный вопрос. – Дурачки.

– Они всегда такие. Не бери в голову, – объясняю ей, стараясь сгладить ее хмурое настроение.

В тот самый момент Барыш все же соскальзывает и грозно плюхается на землю под новый взрыв хохота. Самуил согибается пополам, удерживаясь за живот, не в силах сдержаться от смеха, Гендальф льет слезы, утираясь кофтой Жуэня, Анри валится на пол коридора и дрыгает ногами, проявляя восторг.

– Значит, он понадобился мистеру Гуанго, – выдает Миллен вердикт, демонстративно подхватывая меня за локоть и поворачиваясь ко всем спиной, сообщая остальным своим действием, как они ей не интересны. Ее ручка меньше, чем у меня, но не намного. И я опасаюсь, что она это заметит.

– Возможно.

– И что? – вдруг взрывается девушка, отпрыгивая от меня, будто я ей что-то дерзкое сказала. – Ты ничего не собираешься делать? Может, его насильно увезли и держат взаперти?

Она смотрит на меня с толикой злости, будто это я его заперла непонятно где и не пускаю к ней Маттео.

– А что я могу? Это его родители, – пожимаю плечами.

Миллен не нравится мой ответ. Она презрительно вскидывает подбородок вверх. Ее глаза полны разочарования.

Если честно мне мой ответ тоже не нравится. Но что я могу?

А девушка уже забывает обо мне, переключаясь на свои рассуждения. Она ходит вокруг меня с серьезным выражением на лице, подперев подбородок пальчиком, размышляя частично вслух, частично про себя.

– Значит, отец приехал…. Странно, я не в курсе была. А я его ищу везде. Паразит.

Девушка уходит от меня, резко повернувшись ко мне спиной, не удостоив больше взглядом.

– Аннея должна знать, где он, – слышу я ее последние слова. – Ее отец с Гуанго ж сотрудничает.