Свадьба под ключ. Убийство включено

– Мам, что с тобой? Мы же решили уехать, – удивился он.

– Следователь объяснил мне, как это опасно… Ведь Даня пойдёт на работу – Алиса останется одна… Или вообще вас двоих… Лучше остаться здесь всем вместе. Это безопаснее. Троих‑то он не тронет!

Алиса и Даниил переглянулись, очевидно недовольно, но, кажется, соглашаясь с этим доводом.

Дверь дома открылась, в комнату вошёл Михаил:

– Алиса, Даня, Варвара, здравствуйте, – поприветствовал он, войдя. – Вам всем срочно надо переехать в мой дом! – он был очень запыхавшийся.

– Что? Зачем, пап? – удивилась Алиса.

– Не спорь! Я вспомнил, что во время конкурса ты дала Вике свой бокал. Она умерла, выпив из твоего бокала. Возможно, этот яд предназначался тебе!

«Как сообразительно!» – съязвила про себя Варвара. – «Он бы ещё через три года додумался!»

– Мы все переезжаем ко мне в дом и останемся там, пока мерзавца не арестуют и не поместят з решетку! Я не допущу, чтобы с тобой что‑то случилось, – закончил он.

Все присутствующие молча смотрели друг на друга.

Даниил прервал всеобщее молчание:

– Вообще, это имеет смысл. Если в доме много людей, тяжелее…

– Ага, то‑то ему очень тяжело было в доме, полном народу, на свадьбе убить девушку! – вставила своё слово Варвара.

– Мам, ты же сама только что сказала, что нам лучше держаться вместе, – напомнил ей сын.

– К тому же, в отличие от этого дома, у меня ещё есть видеокамеры по всему периметру, – вставил весомый аргумент Михаил.

Варвара промолчала.

– У папы действительно удобнее… – согласилась Алиса. – У него и комнат больше, и ремонт лучше, и душ с туалетом… Их несколько.

– Вот и решили! – хлопнул в ладоши Михаил. – Собирайтесь – и уходим.

«Алиса либо в опасности, либо опасна», – думала Варвара, собирая свою сумку. – «Если она опасна, то Даня может оказаться в очень плохой ситуации…» – она села на кровать, обняла собранную сумку и посмотрела в окно, за которым виднелось озеро, стоя у которого ещё вчера, она не могла представить всего случившегося. – «Мне надо выяснить, угрожает ли моему сыну опасность. Я – мать, я смогу понять, что за штучка эта Алиса… А что… Я читала и смотрела много детективов, знаю законы жанра – могла бы выяснить, причастна ли она к убийству… Ну, или хотя бы попробовать… Быстров, конечно, будет что‑то делать, он не глуп, но… Если девчонка опасна, то мой сын просто не может быть рядом с ней, пока он там заполняет свои документы и папки. Никто не позаботится о моём ребёнке, кроме меня!»

– Мам, ты идёшь? – услышала она крик сына.

– Иду, – ответила она и решительно отправилась на первый этаж.

Глава 5

– Добро пожаловать, – Михаил открыл перед гостями дверь своего дома. Конечно, одно и то же слово «дом» употребить к месту, где Варвара ночевала этой ночью, и к этому месту она не смогла бы. Здесь скорее подходит «особняк». Да, большой особняк в стиле американской классики с отличным ремонтом и прекрасным садом.

– Я же сплю в своей комнате? – спросила его Алиса.

– Конечно, это же твоя комната, – улыбнулся он приёмной дочери.

Алиса повела Даниила на второй этаж.

– Пойдёмте, Варвара, я покажу вам вашу комнату, – пригласил он её туда же. – Прошу, – он распахнул перед ней одну из дверей.

Варвара вошла и, честно сказать, слегка обрадовалась тому, что всё так сложилось, что ночевать она будет именно здесь, а не в комнате в доме Алисы. «Всё‑таки есть плюсы в том, что Вика отравилась именно из её бокала», – в голове произошла небольшая пауза на чёрный юмор.

– Вы сами делали ремонт? – она прошлась по комнате. В глаза сразу бросились окна в пол, огромная кровать, комод, зеркало, мягкое кресло с лампой рядом для чтения, письменный стол, шторы тёмно‑синего цвета, создающие невероятный уют, картина океана или моря над изголовьем кровати.

– Вместе с дизайнером, – ответил Михаил. – Вам будет тут комфортно?

– Здесь потрясающе, – честно сказала она.

– Ладно, вы тогда располагайтесь… – замялся он. – А я пойду… – он уже подошёл к двери, но неожиданно развернулся и спросил: – Как вы себя чувствуете? Ну, после всей этой ситуации…

– Соответствующе ситуации, – грустно улыбнулась она.

– Да… Я, если честно, после того вечера не ем, почти не сплю – всё думаю. Я так испугался за Алису, когда понял, что этот яд мог быть по её душу… Вы простите, что я вас сразу не пригласил у себя переночевать: тут просторнее и удобнее, чем у Алисы в доме, там ведь ремонта не было уже лет сто. Просто я в тот вечер, правда, только об Алисе и Мирославе думал – всё остальное прошло мимо.

– Всё хорошо, – она была удовлетворена, что перед ней извинились за то, что ей совершенно не было обидно. Как минимум, она пыталась себя в этом убедить. – А где же Мирослава? Она разве не с вами живёт?

– Вообще она переехала в Москву уже давно, но пока тоже временно вернулась ко мне. Она сейчас на работе, а вообще вы с ней – соседки: её комната – справа от вашей.

Они оба замолчали.

– Тяжело вам было? – своим вопросом Варвара разбавила молчание.

– Когда?

– Ну, двух девчонок растить одному… Или вы были женаты?

– Нет, женат я не был. У меня были, так сказать, подруги, но до брака я ни с кем так и не дошёл. Но тяжело мне не было. Весело, радостно, счастливо, иногда грустно – но не тяжело. Я рад, что посвятил свою жизнь дочерям, пусть они и не мои по крови.

– Кстати, на свадьбе мне показалось, что они между собой не ладят, – заметила Варвара.

Михаил пожал плечами и сказал:

– Они – сёстры. Как бы они ни ссорились – это не изменится. Они всегда такими были: ругались по мелочам, потом время проходит – снова лучшие подруги. Но вы правильно заметили: последняя такая ссора сильно затянулась – они такие колючие друг с другом уже несколько лет.

– А почему они поссорились в последний раз?

– Не говорят, – развёл он руками. – Пытался выведать, как мог, но нет, молчат. Ну, на самом деле, стало лучше. Сначала они вообще не общались, сейчас уже гораздо спокойнее. И, кстати, даже не думайте обижать Алису! – шутливо погрозил он ей пальцем. – Вам досталась отличная невестка. Алиса – чудо, а не девочка. Воспитанная, умная, добрая, красивая…

– Я и не собиралась её обижать, – прервала она его.

– Да я шучу, – махнул он рукой. – Ладно, я пойду, располагайтесь.

Оставшись одна, она разложила вещи в шкафу:

«Кажется, за пару дней это всё не решится – надо обустроиться», – решила она.

Справившись с наведением порядка, она села за компьютер.

«Я – умная женщина с математическим складом ума, я закончила технический университет, – польстила она себе. – У меня большой жизненный опыт, и я неплохо разбираюсь в людях. Закрытое помещение, ограниченный круг подозреваемых – я смогу понять, что там произошло. У меня нет другого варианта! Мой сын, возможно, женат на убийце… Или же бедной девочке угрожает опасность, а я на неё просто наговариваю… В любом случае я не могу бросить своего ребёнка в такой ситуации и не могу дать ей задурить ему голову. Хотя следователю‑то она голову не задурила: он сразу увидел странности во всей этой истории… Может, мне и не надо во всё это лезть… А зачем же все героини детективных романов лезут в эти истории? Ведь каждая уверена, что следователь не справится со своей работой. Значит, наверняка есть какая‑то общая тенденция, говорящая о том, что следователи не справляются с работой? Или справляются, но долго? Долго, конечно, мне тоже не подходит – у меня же единственный сын…» – она размышляла, разрешить или не разрешить себе сделать волнующий её запрос в поисковике и, тем самым, влезть в собственное мини‑расследование.

Варвара, конечно, была хороша в логических размышлениях, но одно признание она старательно избегала: кроме того, что она, конечно же, сильно переживала за сына и не доверяла невестке, ей стало немного обидно от того, как этот следователь посмотрел на неё, когда она рассказала ему про бокал. Как на совершенно безнадёжно глупую женщину, докучающую ему «фантастическими теориями» со скуки, но по факту не видящую дальше собственного носа. Она не подумала о том, что Алису нельзя сбрасывать со счетов, сразу прибежала к нему с просьбой защитить её, а ведь он прав – в её поведении много непонятного, и Варвара всё это просто проигнорировала. Для неё то, что ей дали понять, что она «сглупила», проявила невнимательность, что её обвели вокруг пальца, было хуже самого грубого оскорбления. Почему? Эта история уходит корнями в то время, когда она ещё была замужней женщиной.

***

– Скучала? – улыбающийся муж переступает через порог дома и смотрит на Варвару.

– Почему ты не брал трубку? – после некоторых колебаний спрашивает Варвара, не разделяя радости супруга.

Улыбка мужа спала с лица; он закатил глаза и швырнул портфель в угол:

– Меня не было три дня, я был в командировке. Я надеялся вернуться домой и встретить любящую жену, а не очередной скандал!

– Так почему ты не брал трубку? – повторяет свой вопрос Варвара. Ей стыдно и за недоверие, и за вопросы, но не задать их она не может.

– Связи не было в отеле, – отвечает супруг. – Ещё что‑то есть? Давай сразу всё обсудим – сил моих уже нет.

– Я звонила на работу: девушка в приёмной сказала, что в командировку в этот раз поехало только руководство, – тихо сообщает Варвара, так же перемещаясь в ванную вслед за мужем.

– Так обсуждалось в начале, но потом им потребовался я, чтобы давать быстрые консультации по финансам компании, – отвечает муж, разглядывая себя в зеркало и намыливая руки.

Варвара молчит и также рассматривает мужа в зеркало.

– Варь, – муж резко разворачивается к ней, – мы женаты уже три года, неужели я не могу рассчитывать на доверие? Эти постоянные допросы, подозрения… Правда, я устал от этого! Устал от твоих бесконечных фантастических теорий о моей неверности, которыми ты меня забрасываешь со скуки! И ведь ни одна твоя придумка не подтвердилась! Ты придумываешь, спешишь с выводами, спешишь меня обвинить, а я тебе потом каждую такую мелочь разжёвываю, а ты всё равно придумываешь новое и новое! Может, уже пора понять, что драгоценные ресурсы твоей умственной деятельности напрасно тратятся на эти фантазии? Или, может, тебе выйти на работу вместо того, чтобы сидеть дома и сочинять всё это?

Варвара, стараясь не показывать эмоции, молча уходит на кухню готовить ужин.

***

Варвара могла вспомнить десятки таких диалогов за все годы семейной жизни. Каждый раз, когда ей что‑то казалось странным или подозрительным, муж находил правдоподобное объяснение и «доказательство» того, что он – верный супруг, а она – глупая сказочница, скучающая без работы. Её теории о его изменах были «фантастическими» все годы, что они были вместе: когда через его карту проходили странные оплаты букетов и отелей, когда от него пахло чужими духами, когда его вызывали на работу в праздники и выходные, когда она находила странные сообщения в его телефоне. Каждый раз она оказывалась не права – он убеждал её, что хранит верность. С каждым годом Варвара, бросившая учёбу в институте, потому что вышла замуж и родила ребёнка, убеждалась, что она – «глупая женщина», сидящая дома и развлекающая себя фантазиями, потому что больше заняться ей нечем.

Однако спустя несколько лет оказалось, что муж действительно изменял. Когда Варвара увидела это своими глазами, у него уже не получилось представить ситуацию как её очередную глупую сказку. Вдруг выяснилось, что все эти годы – почти с первого месяца брака – он изменял, и кормил её «фантастическими теориями» как раз он, а не она.

Варвара развелась, вернулась и закончила математический университет, вышла на работу, а ещё пообещала себе, что больше никто и никогда не выставит её и её «теории» глупыми.

И вот сейчас, в глубине души ей захотелось докопаться до действительно важных улик, которые заставят Быстрова посмотреть на неё с уважением. Да что там Быстров – ей надо было срочно самоутвердиться в собственных глазах. Не говоря уже о том, что ей просто стало по‑женски любопытно… В общем, обдумав удобные аргументы в пользу того, чтобы всё‑таки утолить любопытство и слегка – одной ножкой – не то чтобы «влезть», а аккуратно наступить в это дело, она вбила в поисковик: «кафе владелица Евгения», добавила к запросу название городка и через секунду уже выбирала ссылку.

– Евгения Волынская, – шёпотом читала она информацию на сайте, – владелица кафе «Вечера на озере». А вот и адрес, – это было в десяти–пятнадцати минутах от дома Михаила. – Время прогуляться! – Она поправила причёску, осмотрела себя в зеркало и, не совсем удовлетворённо из‑за темных кругов, красующихся под глазами, вышла из своей комнаты.

Внизу никого не было. Она вышла из дома, затем с участка.

«Что ж, попробуем кухню кафе «Вечера на озере», а заодно поближе познакомимся с человеком, который так хорошо знает и Вику, и мою невестку», – думала она, направляясь к заведению.

«Вечера на озере» выглядело очень милым и уютным заведением. Деревянное строение, стены которого украшала масса виноградной лозы, за которой местами не видно сам дом. У заведения, и правда, на самом берегу озера была веранда со столиками. Люди, сидящие там, могли любоваться гладью воды, утками, мирно проплывающими мимо, а также закатом – если мы говорим о вечере.

Она подошла к небольшой лесенке, ведущей на веранду, и увидела большой стенд с меню.

«Сколько видов рыбы… – думала она, читая список. – И мясных блюд выбор тоже впечатляющий».

– Вам помочь? – к ней подошла девушка в форме официантки. – Вы хотели бы сесть снаружи или внутри?

– Знаете… – Варвара немного растерялась. – Евгения – ваша начальница?

– Да, Евгения Викторовна – владелица этого ресторана.

– А она сейчас здесь? Просто это моя хорошая знакомая, я хотела бы с ней поздороваться – давно не виделись.

– Конечно, я её позову, – улыбнулась девушка. – Так где вам будет удобнее сесть: внутри или снаружи?

– Давайте внутри, – ответила она.

– Прошу, – официантка пропустила её вперёд. – Присаживайтесь здесь, – указала на столик у окна. – Я сейчас позову Евгению Викторовну и принесу вам меню.

Варвара села и осмотрелась. Заведение было действительно очень приятным, каким и показалось на первый взгляд. Царила уютная «небрежность»: абсолютно разные по стилю стулья окружали потертые деревянные столы, в центре каждого лежала кружевная белая салфетка, на которой стояла ваза со свежими цветами. На полу – ковры с восточными узорами. Стены украшали картины разных художников, витражи с абстрактными узорами, а также полароидные фотографии посетителей и сотрудников кафе из разных лет.

В углах зала располагались два бархатных дивана изумрудного цвета с узорами. Отдельного внимания заслуживала барная стойка, за которой возвышалась стенка с полками: там соседствовали баночки с чаем и кофе, бутылки алкоголя, винтажные стаканы и чашки, фарфоровые тарелочки и маленькие цветочные горшочки. За стойкой орудовал парень лет тридцати с рыжеватой бородой: он увлечённо беседовал с гостями, наливая им кофе. Слева от стойки находилась узкая лестница на второй этаж. Именно на ней сначала появилась официантка, встретившая Варвару, а затем и Евгения.

– Добрый день, – подошла к ней Евгения, улыбаясь.

– Здравствуйте, Евгения, очень рада вас видеть! – ответила Варвара. – У вас прекрасное кафе… Такое уютное: вещи как будто бы из разных эпох и стилей, но вместе смотрится просто волшебно!

– Большое спасибо, – Евгения присела напротив. – Мне очень приятно. Это кафе – дело моей жизни, – официантка оставила им два меню и ушла к другим гостям. – Простите меня, мне правда неловко, но я совершенно забыла ваше имя…

– Варвара, – протянула она руку. – Давайте ещё раз познакомимся: я – мама жениха Алисы. Точнее, уже мужа.

– Да, это я помню, – Евгения пожала руку. – Очень приятно. Что вас привело сюда? Задержались в нашем городе?

– Да, переживаю за детей, знаете… Материнское сердце просто не дало уехать…

– Понимаю, но… – Евгения пожала плечами. – Опасность миновала, пострадал другой человек…

– Да, но, понимаете, всё не так просто: убитая девушка пила из бокала теперь уже нашей Алисы.

– Вы намекаете на то, что… – Евгения слегка прищурилась.

– Именно! Именно на это! Поэтому я так переживаю.

– Это всё ужасно, – Евгения тяжело вздохнула. – Я просто не представляю, кто мог сделать это… Я знаю девочек уже много лет, они работали у меня, мы практически были семьёй… Я не представляю, кто мог бы хотеть смерти Вике или Алисе… Я буквально заставила себя сегодня выйти на работу, чтобы хоть как‑то отвлечься.

– Вас, наверное, ещё замучают походами к следователю, – сказала Варвара.

– Почему именно меня? – удивилась Евгения.

– Ну вы же сами говорите, что знали девочек, работали с ними.

– Так это когда было… – махнула рукой Евгения. – Столько лет прошло, об их жизни сейчас я мало что знаю…

– А об их жизни тогда? – осторожно поинтересовалась Варвара.

– Ну, тогда‑то, конечно, они у меня как на ладони были…

– А вы не знаете, почему они ссорились, столько лет не общались?

– Как же – весь город знает, это не тайна, – махнула она рукой. – Девочки, Даша и Вика, работали у меня официантками в полную смену, а Алиса – в половину смены, и по вечерам она пела для гостей. Кажется, она и сейчас поёт – значит, удалась карьера?

– Да, – кивнула Варвара. – Поёт.

– Ну и слава Богу, – ответила она. – Камень с души.

– В каком смысле?

– Долгая история, – ответила Евгения.

– Вы знаете, я никуда не тороплюсь, и мне очень интересно!

– Ну… – Евгения слегка удивилась такому интересу, но продолжила. – Тогда по порядку. Поссорились Вика и Алиса, потому что Алиса неровно дышала к тогдашнему молодому человеку Вики, и впоследствии он к ней и ушёл, и даже женился на ней – чего в своё время не смогла добиться Виктория. Хотя потом Алиса и тот мужчина развелись, и, кажется, в последнее время девочки даже пытались восстановить дружбу, но, как видите, получилось бы у них или нет – этого мы теперь не узнаем никогда.

– Ничего себе… Алиса увела мужа подруги из семьи? – Варвара изобразила удивление, будто раньше не слышала эту историю.

– Ну, я не сторонница формулы «увела из семьи». Он же не собака. Он ушёл, он изменил – на нём ответственность. Но сути не меняет. Да.

– Ничего себе…

– Ну да, история не из приятных.

– А с Дашей почему они не общались?

– Кажется, просто жизнь развела, общение стало меньше, без какой-то серьезной причины. На моих глазах ни у кого из них с Дашей не было конфликта. Хотя уверена: многое могло произойти. Вика и Даша с детства дружили – в такой дружбе обычно много ссор, мелких недопониманий.

– А почему вы сказали «камень с души»?

– А это история про уход девочек. Понимаете, у меня было фамильное кольцо, очень дорогое, передавалось из поколения в поколение. Я его носила каждый день, но в то время часто не хватало рук, а позволить себе нанимать больше персонала я не могла – вот и периодически помогала сама в зале. В такие моменты оставляла кольцо в кабинете. Конечно, глупо – не отрицаю: просто клала его на стол. Я относилась к персоналу как к семье и ничего плохого от них не ожидала. Так вот, тогда я оставила кольцо в кабинете ещё днём – вечером смену закрывали мы вдвоём: я и Даша. Вика и Алиса уже ушли. Всё как обычно, всё убрали, поднимаюсь наверх – кольца нет. Я зову Дашу, она глаза выпучила: мол, «не знаю ничего, не трогала». Я её выгнала, сказала, чтобы больше не возвращалась. Так как она была единственной, кто остался со мной вечером, видимо, от стресса я сразу подумала на неё; только позже сообразила, что девочки уходили позже, чем я оставила кольцо. И что вы думаете? – Евгения сделала паузу. – Спустя три дня ко мне приходит Алиса и признаётся, что украла и продала моё кольцо! Говорит, перед уходом в тот день его стырила. Мне стало стыдно за то, что я Дашу выгнала, и за свою глупость: то, что она оставалась со мной последней, не означало, что она – воровка; но я так расстроилась, что всех собак на неё спустила… Очень стыдно стало. Я звала Дашу вернуться, но та сказала, что зла не держит, однако ей пора двигаться дальше и искать работу в другой профессии. А Алиса в ноги падала, умоляла простить, не писать заявление, говорила, что её шантажировали, что ей угрожали… Я поняла, что кольцо не вернуть: сама виновата – дверь в кабинет надо закрывать. Но заявление в полицию не написала… Если хотите спросить «почему», – сама не знаю. Возможно, понимала, что приёмный отец, Миша, уж точно девочку отмажет. В общем, она принесла деньги, за которые, якобы, продала моё кольцо… Конечно, думаю, там было меньше. Но я взяла – что теперь поделать – уволила её, разумеется, но всё равно душа была не на месте – хотелось какой‑то мести. Я связалась со всеми владельцами кафе, ресторанов и площадок в нашем городе – рассказала про Алису, предупредила, чтобы не брали её никуда. Короче, подпортила девчонке карьеру: её после выступлений у меня замечали и звали спеть – я ей все ходы перекрыла. Тогда удовлетворилась, но последние годы, вспоминая, почему‑то начала жалеть… Пару лет назад поговорили с Алисой ещё раз – она сказала, что всё понимает и зла не держит, позже даже на свадьбу пригласила – было приятно…

– Вы что же – простили украденное дорогущее фамильное кольцо? – удивилась Варвара.

– Ну, я ей отомстила, подпортила жизнь, деньги она хоть какие‑то вернула… Я же не знаю, что там была за ситуация… Она была глупой девчонкой – что уж теперь. Они мне все как дочери были до этой истории – не хотелось держать обиду.

– А Вика так и продолжила у вас работать?

– Ещё пару месяцев, а потом тоже ушла и, кажется, в другой город уехала. Такие вот у нас страсти, – улыбнулась она. – Почему вам это интересно? Вы же можете спросить Алису…

– Интересно, потому что мне захотелось узнать побольше о жизни моей невестки, – почти честно ответила Варвара. – Вряд ли она расскажет мне всё так же подробно, как вы.

– Ну вы только не подумайте, что я – сплетница, – немного расстроилась из-за своей разговорчивости Евгения. – Вы мне просто очень понравились ещё тогда, на свадьбе; с вами очень приятно общаться.

– Взаимно, Евгения, – улыбнулась она.

– И не делайте выводов об Алисе по этой истории! Она очень хорошая девочка – просто тогда бес её попутал. Кстати, – Евгения резко перевела тему, – я совсем забыла: хотела ещё на свадьбу принести, но вылетело из головы. У меня остались некоторые вещи Алисы – заберёте, передадите ей?

– Конечно, – радостно согласилась Варвара.

«Вдруг среди этих вещей будет что‑то интересное», – крутилось у неё в голове.

Они прошли на второй этаж, в кабинет Евгении. Она открыла железный шкаф в углу и показала на полке коробку из‑под обуви с надписью «АЛИСА», стоящую среди других коробок.

– Вот, она забыла кое‑что – так у меня и осталось. Передадите?

– Конечно! – Варвара обратила внимание на другую коробку с надписью «ВИКА». – Ой, а это коробка той самой Вики?

– Да, – грустно вздохнула Евгения, – её теперь передать уже некому. Родители ее ко мне вряд ли зайдут…

– Давайте я тоже Алисе отдам – она родителям отправит, – предложила Варвара. – У неё должен быть контакт.

– Если вас не затруднит, – пожала плечами Евгения и отдала ей ещё и Викину коробку.

Так ничего и не поев, но получив много ценной информации и две коробки с пока неизвестным содержимым в придачу, Варвара направлялась обратно в дом Михаила, чтобы у себя в комнате посмотреть, что же внутри.

Закрывшись в своей новой комнате, она положила коробки перед собой.

– Что ж, приступим, – сказала она себе и открыла коробку Алисы.

Несколько зарплатных листов, фартук, бейджик и фотографии. На первом фото Алиса поёт на сцене. «Сцена» – громко сказано: просто выделенное место рядом с барной стойкой. Но Алиса выглядит очень счастливой и вовлечённой. Далее – фото: Вика, Алиса и Даша обнимаются и улыбаются в камеру; на всех – форма заведения и бейджики. Вероятно, это их совместная смена.

Далее – скомканный листок. Варвара развернула его: небольшое письмо, написанное от руки.

«Я люблю тебя с первого дня, когда я тебя увидел. Я люблю тебя с того момента, когда ты села со мной за одну парту. Мне наплевать, что ты выходишь замуж, что ты говоришь мне, чтобы я отстал. Я буду тебя ждать и, однажды, дождусь. Ты будешь либо моей, либо ничьей. По‑другому не будет. Твой М.»

– Звучит ультимативно, – пробормотала она. – Кто же этот «М»? Хотя письму уже столько лет… Это было до её первого замужества – вряд ли имеет значение…

И ещё один скомканный листок:

«Вика, ты не разговариваешь со мной, поэтому мне придётся написать это письмо. Прости меня. Я Ты Я не хотела сделать тебе больно и, уверена, он тоже не хотел этого, просто так получи…» – на этом письмо обрывается.