Измена. Горькая месть

 Алекс М

Измена. Горькая месть

Глава 1

Я закончила работу в поликлинике пораньше – всего пять приемов, детишки были здоровые, в основном профилактические осмотры. На улице уже стемнело, термометр показывал минус двенадцать, но я чувствовала себя удивительно бодро. По дороге домой решила зайти в «Азбуку вкуса» – хотелось устроить Андрюше сюрприз.

Давно мы не ужинали вдвоем при свечах. Настя сегодня на танцах до девяти, Максим у друга делает домашку по физике. Идеальный вечер для романтики! Я представляла, как удивится муж, когда увидит стейки семги, французское вино и салат с рукколой. Может, наконец поговорим по душам, как раньше, когда были молодыми и влюбленными.

В магазине я тщательно выбирала продукты. Семга – самая свежая, чуть розоватая, пахнет морем. Овощи для салата – молодые листья рукколы, помидоры черри ярко-красные, как новогодние игрушки. Авокадо взяла спелое, слегка мягкое. И вино – «Шабли» за две тысячи восемьсот. Дорого, конечно, но на любимого мужа не жалко.

Еще прихватила любимые яблоки – кисло-сладкие, хрустящие. Андрей их обожает. Апельсины для свежести, молодую картошечку – вдруг захочется запечь с травами. Пакеты получились тяжелые, но настроение было отличное. Общая сумма вышла четыре с половиной тысячи – не каждый день позволяю себе такие траты, но сегодня особый день. Просто так, без повода, хочется порадовать семью.

– Андрюша будет рад! – думала я, поднимаясь на восьмой этаж. Лифт работал исправно, музыка играла тихонько – какая-то романтическая мелодия. Даже судьба словно подыгрывала моему настроению.

У двери нашей квартиры остановилась, перехватывая пакеты поудобнее. Из-за двери доносились какие-то звуки. Сначала подумала, что Андрей смотрит телевизор – может, футбол или фильм какой. Но звуки были странные… Приглушенные голоса, смех, какое-то ритмичное поскрипывание.

– Неужели он смотрит… порно? – мелькнула нелепая мысль. – В наше время, когда дети могут прийти? Хотя их сейчас нет…

Я тихонько открыла дверь своими ключами, стараясь не шуметь пакетами.

Звуки стали отчетливее. Женский смех, мужской голос… Андрея. И еще чей-то. Молодой, звонкий. Сердце начало колотиться как-то неправильно. Я оставила пакеты в прихожей и на цыпочках направилась к спальне.

Дверь была приоткрыта. То, что я увидела, первые секунды просто не укладывалось в голове.

В нашей кровати, в той самой постели, где мы спали восемнадцать лет, где рождались наши дети, где я просыпалась каждое утро рядом с любимым мужем – в этой кровати был Андрей. И с ним… молодая блондинка. Они были полуодеты, она в каком-то розовом белье, которого я никогда не видела, он без рубашки. По полу валялась их одежда – его джинсы, ее туфли на шпильках, какая-то блузка.

В спальне пахло чужими духами. Сладкими, приторными – не моими. Андрей целовал эту девицу, гладил ее длинные крашеные волосы, шептал что-то на ухо. Она хихикала, как школьница.

Несколько секунд я стояла как громом пораженная. Потом что-то внутри меня взорвалось.

– А-А-А-АА! – из моего горла вырвался крик, в котором я сама себя не узнала. – ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ, СВОЛОЧЬ?!

Андрей подскочил, как ошпаренный. Девица завизжала и попыталась спрятаться за одеялом. Но было поздно – я все видела, все поняла. Восемнадцать лет брака, двое детей, общие планы на будущее – все рухнуло в одну секунду.

– Блин, Вика! Это не то, что ты думаешь! – заблеял Андрей, натягивая джинсы.

– НЕ ТО?! А ЧТО ЖЕ ЭТО?! – я металась по комнате, не зная, что делать с руками. – В НАШЕЙ КРОВАТИ! В НАШЕЙ КВАРТИРЕ!

Девица продолжала визжать и пыталась одеться. Я рассмотрела ее получше – лет двадцать пять, максимум, с лицом куклы Барби. Длинные ногти, накладные ресницы, грудь явно увеличена. Типичная секретарша-красотка.

– Простите, я не знала, что вы придете… – пискнула она.

– ТЫ НЕ ЗНАЛА?! – я чуть не задохнулась от возмущения. – ЭТО МОЙ ДОМ! МОЯ ПОСТЕЛЬ!

Внезапно я вспомнила про пакеты с продуктами. Романтический ужин! Стейки семги! Вино за три тысячи! Пока я планировала приятный вечер, он развлекался с этой… этой…

Я побежала в прихожую и схватила пакет с яблоками. Первое яблоко полетело в Андрея – попало точно в плечо.

– ТЫЦ! – звук удара.

– Блин, Вика, остановись! Короче, мы можем все обсудить! – он попытался подойти ко мне.

Второе яблоко полетело в блондинку. Попало прямо в голову. – БАЦ! – она закачалась и упала с кровати.

– ВОТ ТЕБЕ ОБСУЖДЕНИЕ! – я кидала яблоки одно за другим. – ТЫЦ! ТЫЦ! ТЫЦ!

Андрей увертывался, девица ползала по полу, пытаясь собрать свои вещи. Я схватила апельсины – они летели с такой силой, что один пробил абажур настольной лампы.

– ВОСЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ! – кричала я, кидая картофелины. – ВОСЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ Я ТЕБЕ ВЕРИЛА!

Картошка катилась по всему полу. Девица попыталась встать, но поскользнулась на картофелине и снова упала. На этот раз головой об угол комода.

– ТРАХ! – раздался глухой удар. Из рассеченной брови потекла кровь.

– Ой, я умираю! – завопила она. – Вызовите скорую!

– САМА ВЫЗЫВАЙ! – я схватила бутылку вина. Та самая, «Шабли» за две тысячи восемьсот. Романтический ужин при свечах!

Бутылка полетела в стену над кроватью. – ДЗЫНЬ-ТРАХ! – осколки и вино разлетелись по всей стене. Белое вино стекало по обоям, как слезы.

– Сука! Ты меня убиваешь! – кричала блондинка, прижимая платок к голове.

– А ТЫ УБИЛА МОЮ СЕМЬЮ! – я кинула в нее морковку. Попала точно в грудь. – ТЫЦ!

– Блин, Андрей попытался помочь своей любовнице, но я швырнула в него пучок зелени.

– НЕ СМЕЙ ЕЕ ТРОГАТЬ! НЕ ПРИ МНЕ!

– Вика, прекрати! У нее кровь! – он перевязывал ей голову своим носовым платком.

– ПУСТЬ КРОВЬ! Я ВРАЧ, Я ЗНАЮ – НЕ УМРЕТ!

За стеной забухали соседи – видимо, шум был слишком сильный. Но мне было плевать. Пусть весь дом слышит, какой у меня муж!

В этот момент в квартиру вбежали дети. Настя первая увидела картину: отец в одних джинсах, полуголая окровавленная девица, я с картофелиной в руке, и повсюду осколки, вино, разбросанные продукты.

– ПАПА! – Настя замерла в дверях. – Что здесь происходит?!

Максим остановился за спиной сестры и заплакал. Просто заплакал, как маленький, увидев разгромленную семью.

– Мама, что случилось? – спросил он дрожащим голосом.

Я посмотрела на своих детей и внезапно пришла в себя. Они видят отца с чужой женщиной в нашей постели… Это не то, что должны видеть дети.

– Детки… – я бросила последнюю картофелину и обняла их. – Я объясню вам все позже.

Настя смотрела на отца с презрением: – Папа, это что за… женщина?

Блондинка тем временем собрала свои вещи и попыталась незаметно выскользнуть из квартиры. Но у двери обернулась и прошипела:

– Еще увидимся, психопатка!

Дверь захлопнулась. Мы остались вчетвером в разгромленной спальне. Андрей сидел на краю кровати с опущенной головой. Дети прижимались ко мне. По полу валялись остатки моих романтических планов.

Глава 2

Следующие два часа прошли как в тумане. Мы убирали разгромленную спальню всей семьей – даже Андрей помогал молча собирать осколки бутылки. Настя подметала раскатившиеся картофелины, Максим вытирал пятна вина со стены. Никто не разговаривал. Только звуки: шорох веника, звон осколков в ведре, всхлипывания Максима.

Когда закончили уборку, было уже почти десять вечера понедельника. Андрей попытался заговорить со мной:

– Вика, короче, нам поговорить надо…

– НЕТ! – отрезала я. – Сегодня ты спишь на диване. А завтра… завтра мы решим, что делать дальше.

Он кивнул и молча ушел в гостиную. Дети разошлись по своим комнатам. Я осталась одна в спальне, где еще час назад мой муж изменял мне с какой-то девочкой.

Легла в кровать и не могла заснуть. Каждый раз, когда закрывала глаза, видела их. Как он целовал ее, гладил по волосам, шептал что-то на ухо. Те же нежности, которые когда-то предназначались мне.

В постели все еще чувствовался запах чужих духов. Сладких, приторных. Я встала, сорвала постельное белье и засунула в стиральную машину. Постелила новое, свежее. Но запах словно въелся в матрас.

– В этой постели… где мы спали восемнадцать лет… Как он мог? – мысли крутились, как в замкнутом круге. – Я ему доверяла, любила, рожала детей… А он привел сюда эту… девочку!

Тошнило от предательства. Руки дрожали от нервного напряжения. Голова раскалывалась. Сердце билось так часто, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

Всю ночь я ворочалась, дремала урывками. К утру решила: хватит жалеть себя. Пора действовать.

Утром спустилась на кухню. Андрей уже ушел – видимо, рано сбежал на работу, чтобы не встречаться со мной. Хорошо. Мне нужно было поговорить с детьми наедине.

Настя появилась первой. Глаза опухшие – видно, тоже плохо спала.

– Мам, как дела? – она обняла меня за плечи.

– Нормально, солнышко. Садись завтракать.

Я поставила на стол овсянку, чай, бутерброды с сыром. Обычный завтрак, но сегодня все было по-другому. Нас теперь трое за столом вместо четырех.

Максим пришел через десять минут. Лицо заплаканное, волосы растрепанные.

– Где папа? – спросил он тихо.

– Папа ушел на работу.

– А вы помиритесь?

Я посадила сына рядом с собой, взяла за руки обоих детей.

– Слушайте меня внимательно. То, что вы вчера видели… Папа встречается с другой женщиной. Это называется измена.

– Мы это поняли, мам, – сказала Настя. – Она молодая…

– Но ты же тоже красивая! – возмутился Максим. – Почему он выбрал ее?

Как объяснить пятнадцатилетнему мальчику, что иногда мужчины совершают глупости, когда боятся стареть? Что для них молодая любовница – это способ почувствовать себя снова двадцатилетними?

– Максимка, иногда люди меняются. Папа… он запутался. Думает, что молодая девушка вернет ему молодость.

– А что теперь будет с нами? – голос Максима дрожал. – Мы будем жить без папы?

– Не знаю, сынок. Пока не знаю.

Настя выпрямилась, и я увидела в ней себя – ту же гордость, то же упрямство.

– Мам, если папа выбрал ее, значит, он нас не любит. И я его тоже больше не люблю.

– Настенька, не говори так. Он ваш папа, он вас любит…

– НЕТ! – она стукнула кулаком по столу. – Если бы любил, не стал бы приводить чужих тетек в наш дом!

Максим заплакал в голос. – Почему нельзя все исправить? Почему папа так сделал?

Я обняла сына, прижала к себе. Настя тоже придвинулась ближе. Мы сидели втроем и молчали. За окном шел снег, машины ехали по своим делам, люди спешили на работу. А наша семья разваливалась на части.

– Что бы ни случилось, мы будем вместе, – сказала я наконец. – Мы – команда. И никто нас не разлучит.

В половине девятого я пошла на работу. На улице было минус десять, но я почти не чувствовала холода. Внутри все горело от боли и унижения.

В поликлинике пыталась сосредоточиться на пациентах, но мысли постоянно возвращались к вчерашнему. Коллеги замечали мое состояние – опухшие глаза не скроешь тональным кремом.

– Вика, ты как? Выглядишь неважно, – спросила медсестра Галя.

– Не выспалась. Все нормально.

Но нормально не было ничего. Я принимала детей и думала: – Как я буду жить дальше? Развод? Алименты? А дети? Максим так привязан к отцу…

В обед не смогла ничего есть. Сидела в ординаторской и тупо смотрела в окно. Елена нашла меня там в половине второго.

– Вика! Что случилось? Ты как привидение!

Елена Мельникова – моя лучшая подруга еще с института. Врач-терапевт, работает в нашей же поликлинике. Умная, прошла через развод пять лет назад. Если кто и поймет меня, то только она.

– Лена… – я не знала, с чего начать. – Андрей мне изменяет.

– ЧТО? – она присела рядом. – Ты уверена?

– Вчера застукала их в нашей постели.

И я рассказала все. Подробно, не скрывая ничего – ни своей ярости, ни погрома с продуктами, ни реакции детей. Елена слушала молча, только иногда качала головой.

– Ну и дела… А ей сколько лет?

– Двадцать пять, максимум. Типичная блондинка с силиконом.

– Понятно. Кризис среднего возраста во всей красе. – Елена вздохнула. – Вика, я тебя понимаю. На твоем месте тоже была бы в ярости.

– Что мне теперь делать?

– А ты чего хочешь? Простить? Или…

– НЕ ЗНАЮ! – я всхлипнула. – Восемнадцать лет, Лена! Восемнадцать лет я была верной женой!

– Главное – не спеши с решениями. Подумай хорошенько. И помни – ты не одна. Если что – я всегда рядом.

После работы мы пошли в кафе «Чайная ложка» неподалеку от поликлиники. Заказали борщ и котлеты – мне нужно было что-то съесть, иначе просто упаду в обморок.

– Слушай, а дети как отреагировали? – спросила Елена.

– Настя встала на мою сторону. Говорит, что больше не любит отца. А Максим плачет и не понимает, почему так произошло.

– Типично. Девочки быстрее понимают женскую боль. А мальчики тяжелее переживают разрушение семьи.

– Лена, а что если он уйдет к ней совсем?

– Тогда ты узнаешь правду о том, кого любила. Лучше знать правду, чем жить в обмане.

Мы проговорили до семи вечера. Елена успокаивала, давала советы, делилась опытом. К концу встречи я чувствовала себя увереннее.

– Главное – сохрани достоинство, – сказала она на прощание. – И если что – звони в любое время. Я всегда рядом.

После кафе поехала в Измайлово к отцу. Борис Иванович жил в двухкомнатной квартире на пятом этаже девятиэтажки. После смерти мамы в 2015-м он немного сдал – меньше следил за собой, больше времени проводил на даче в Щелково.

Открыл дверь в домашнем спортивном костюме. Увидел мое лицо и сразу насторожился.

– Викуля! Что случилось?

– Пап… – и я снова расплакалась.

Он провел меня на кухню, поставил чайник, усадил за стол. Отец всегда умел успокаивать одним своим присутствием – военная выправка, уверенные движения, твердый взгляд.

– Рассказывай.

Я рассказала все во второй раз за день. Отец слушал молча, только скулы ходили ходуном. Когда я закончила, он медленно поднялся и прошелся по кухне.

– СВОЛОЧЬ! – рявкнул он так, что задрожали стекла в серванте. – Я научу его уважать мою дочь!

– Пап, не надо ничего делать…

– КАК НЕ НАДО? – он развернулся ко мне. – Этот придурок восемнадцать лет был в нашей семье, а теперь унижает мою дочь!

– Пап…

– Викуля, ты моя дочь. Единственная. И никто не имеет права тебя унижать. – Он сел напротив меня. – Слушай меня внимательно. Предателей нужно наказывать. По-военному. Чтобы помнили.

– Что ты имеешь в виду?

– У меня есть знакомые. В разных местах. Налоговая, прокуратура, санэпидемстанция… Один звонок – и этот ублюдок запомнит, как семьи разрушать.

Отец был серьезен. За сорок лет военной службы он обзавелся связями во многих ведомствах. И сейчас готов был их использовать, чтобы защитить меня.

– Но сначала нужна разведка, – продолжал он. – Выяснить его слабые места. Где работает, с кем спит, сколько денег тратит на шлюх.

– Пап, ты серьезно?

– Более чем. Викуля, ты сильная женщина. Врач, красавица, мать двоих детей. Ты стоишь десять таких, как этот придурок. И он должен это понять.

Я смотрела на отца и впервые за сутки чувствовала, что не одна. Есть кто-то, кто меня защитит, кто накажет обидчика.

– Что ты предлагаешь?

– Справедливое возмездие, – просто сказал он. – Чтобы понял, с кем связался.

Домой я вернулась в половине десятого. Андрей сидел на кухне с кружкой пива и смотрел в телефон. Увидел меня и виновато опустил глаза.

– Блин, Вика, короче, нам правда поговорить надо…

– Завтра, – отрезала я. – Сегодня я устала.

Глава 3

Два дня после разговора с отцом я ходила как в тумане. Андрей пытался заговаривать со мной, но я отвечала односложно. Дети чувствовали напряжение – Настя демонстративно игнорировала отца, а Максим ходил с грустными глазами.

Отец позвонил вечером и сказал коротко: – Викуля, завтра встречаемся. Есть новости.

Мы встретились втроем – я, папа и Елена – в кафе. Столик в углу, никто не мешает. Заказали простую еду: борщ, котлеты, чай. Никаких изысков – обычное московское кафе для обычных людей.

– Итак, – отец достал записную книжку. – Борис Иванович докладывает обстановку.

Даже на пенсии он оставался военным. Прямая спина, четкая речь, все по полочкам.

– Первое. Фирма, где работает твой муж, на грани краха. Зарплаты задерживают, налоги не платят, банки требуют деньги обратно.

– Откуда знаешь? – удивилась я.

– Есть у меня знакомый в налоговой. Сергей Петрович, вместе в Афгане служили. Говорит, одно слово – и проверку устроят.

Елена покачала головой: – Борис Иванович, у вас везде люди есть.

– Сорок лет службы даром не прошли. Второе. Эта блондинка…

– Кристина Белова, – подсказала я.

– Белова, точно. Двадцать пять лет, секретарша в той же конторе. Но вот что интересно – она не только с твоим крутится.

– То есть?

– Есть у нее еще один дружок. Директор этой фирмы, Потапов. Женатый мужик, пятьдесят восемь лет.

У меня чуть борщ из ложки не выпал. Значит, эта девица не только мою семью разрушила, но еще и двоих мужиков водит за нос!

– Пап, ты точно знаешь?

– Сергей Петрович своими глазами видел. В ресторане целовались, руки распускали.

– Ну и стерва, – тихо сказала Елена. – Сразу двух в оборот взяла.

– Именно, – отец перевернул страницу. – Третье. Деньги. Твой муж за три месяца кучу бабок спустил.

Он назвал сумму, и у меня голова закружилась.

– Триста пять тысяч рублей!

– НА ЧТО?! – я чуть не закричала.

– Кольца, платья, рестораны, гостиницы. Все по вашим семейным картам проходило.

– По моим картам?! – внутри все закипело. – Мои деньги на его шлюху тратил?!

– Именно. И вот что предлагаю…

Отец наклонился и заговорил тише:

– Первый удар – по карману. Блокируешь все карты, пароли меняешь. Пусть без денег сидит.

– А дальше? – спросила Елена.

– Дальше Сергей Петрович устроит проверку его конторе. Нарушений там полно – без работы останется.

– А потом?

– Потом директору Потапову расскажем про двойную игру его секретарши. Пусть знает, что она с подчиненными развлекается.

План жестокий, но справедливый. Андрей семью предал – пусть по полной получает.

– А если он к ней уйдет совсем? – засомневалась я.

– Викуля, – отец посмотрел на меня серьезно. – Если уйдет – значит, никогда не любил. А если останется – будет знать, что с нашей семьей шутки плохи.

До десяти вечера все обсуждали. Елена тоже помощь предложила – у нее знакомые в банке есть. К концу встречи план был готов.

Домой вернулась злая и решительная. Андрей в гостиной телик смотрел, какой-то боевик. Увидел меня, попытался заговорить:

– Блин, Вика, может, наконец поговорим нормально? Хочу объяснить…

– Завтра, – холодно ответила. – Завтра у нас серьезный разговор будет.

Утром, пока Андрей спал, села за компьютер. Интернет-банкинг, три карты с лимитом пятьсот тысяч – заблокировала все подряд. Пароли поменяла к двум счетам, где наши накопления лежат.

Потом по квартире прошлась, собрала подарки, которые мужу дарила. Часы швейцарские за сорок тысяч – на сорокалетие подарила. Запонки золотые, портмоне кожаное, галстук шелковый. Все в коробку сложила, к себе в комнату унесла.

Документы на машину в сейф спрятала. Машина на меня оформлена, а ездит он. Теперь пусть на автобусе катается.

В обед к детям зашла. Настя уроки учила, Максим в компьютере сидел.

– Ребята, поговорить надо.

Сели на кровать рядышком. Настя серьезная, Максим настороженный.

– Решила я папу наказать за то, что с семьей сделал.

– Как наказать? – спросила Настя.

– Карты заблокировала, подарки забрала, документы на машину спрятала.

– Правильно! – Настя головой кивнула. – Пусть знает, как семьи рушить!

А Максим расстроился: – Мам, зачем так? Может, он одумается?

– Максимка, папа триста тысяч на свою подружку потратил. На эти деньги мы всей семьей отдохнуть могли бы.

– Триста тысяч?! – глаза у мальчика круглые стали. – А мне телефон новый купить не мог!

– Вот именно. Нам врал, что денег нет, а сам на чужую тетку тратил.

Настя встала, решительно сказала: – Мам, если помощь нужна, я готова. Пусть получит по заслугам.

– А я что делать буду? – тихо Максим спросил.

– Ты просто рядом будь. Помни – что бы ни случилось, мы тебя любим.

Вечером проверка случилась. Андрей в магазин поехал, через полчаса вернулся злой.

– Блин, Вика! Карта не работает! Заплатить не смог!

Сижу на кухне, чай пью, спокойно говорю:

– А триста пять тысяч на подружку отлично работали.

Он в дверях замер: – Откуда знаешь?

– Все знаю, Андрей. И это только начало.

– Что имеешь в виду?

– Имею в виду, что за предательство платить надо. Семью предал – по счетам получай.

Подойти ко мне попытался, но я к окну отошла.

– Короче, Вика, мы же по-человечески договориться можем…

– По-человечески? – засмеялась. – А любовницу в дом приводить – это по-человечески?

– Я не хотел, чтобы узнала…

– НЕ ХОТЕЛ?! – не выдержала, голос повысила. – Не хотел, чтобы узнала, как мои деньги на шлюху тратишь?!

– Не называй ее так…

– А КАК МНЕ ЕЕ НАЗЫВАТЬ?! – ярость опять поднялась. – Она семью разрушила! Женатого соблазнила!

Андрей за стол сел, голову в руки опустил.

– Не понимаешь ты… С ней я молодым себя чувствую…

– А со мной – старым? – тихо спросила.

– Ну это… не в этом дело…

– А в чем? В том, что у нее грудь больше? Или что она моложе на тринадцать лет?

Молчит. А я продолжаю:

– Знаешь что, Андрей? Получишь то, что заслужил. Больше не буду твои походы налево оплачивать.

Вышла из кухни, оставила его одного думать о заблокированных картах.

Суббота, 20 января. Настя призналась, что отца с Кристиной видела еще раньше.

– Мам, не хотела расстраивать, но теперь все равно все открылось…

– Говори.

– В декабре в торговом центре была с подругами. Вижу – папа в ювелирном магазине стоит. Кольцо покупает, а рядом та блондинка.

– Кольцо?

– Да. С камушком. Дорогое, продавец говорил – очень дорогое.

Значит, то самое кольцо, про которое отец в банковских операциях нашел!

– Еще что видела?

– Целовались прямо в магазине. Потом в кафе пошли. Хотела подойти, но подруга остановила. Сказала, лучше не лезть.

– Правильно подруга сказала.

Но внутри все кипело. Значит, этот роман уже давно тянется!

– Да еще, мам… Слышала, как он ей по телефону шубу обещал подарить.

– Когда?

– На прошлой неделе. Думал, я сплю, а сам в коридоре разговаривал.

Шуба! Еще траты! Интересно, сколько это стоит?

К вечеру окончательно поняла: война началась серьезная. И буду сражаться до конца.

Андрей перед сном еще раз попытался поговорить:

– Блин, Вика, понимаю, что злишься…

– Злюсь? – повернулась к нему. – Андрей, я не злюсь. Я тебе войну объявляю.

– Что?

– Войну. За предательство, за обман, за потраченные деньги. За то, что нас с детьми унизил.

– Но мы же семья…

– Были семьей. Пока ты свою девочку в наш дом не привел.

Глава 4

Воскресенье, началось с истерики Андрея. Проснулась в от его криков на кухне:

– Где документы на машину?! Блин, Вика, где документы?!

Спокойно встала, умылась, оделась. Вышла к нему – стоит в одних трусах посреди кухни, размахивает руками. Вся его мужественность куда-то испарилась.

– Доброе утро, дорогой, – сладко улыбнулась. – Какие документы?

– На машину! Мне на работу ехать надо!

– А, эти документы. А зачем они тебе?

– КАК ЗАЧЕМ?! Машина же моя!

– Машина оформлена на меня. А раз ты теперь семейными деньгами с любовницами развлекаешься, то и машину я заберу.

Лицо у него стало красным: – Ты с ума сошла! Как я на работу добираться буду?

– На метро, как все нормальные люди. Или попроси свою Кристиночку подвезти.

Дети к этому времени тоже проснулись. Настя выглянула из своей комнаты, увидела отца в трусах, который орет на мать, и презрительно фыркнула:

– Прям отец семейства. Красота.

Максим вышел заспанный, не понял, что происходит:

– А че папа кричит?

– Папа кричит, потому что без денег и без машины остался, – объяснила Настя. – За измену расплачивается.

– Дети, не лезьте в разборки взрослых! – попытался Андрей взять командирский тон.

– А ты не изменяй взрослым женщинам с молодыми девочками, – парировала Настя.

Максим вдруг заплакал: – Опять ссоритесь! Достали уже!

Я обняла сына: – Максимка, мы не ссоримся. Мы выясняем отношения.