Когда возвращается любовь

Дарья Курятникова

Когда возвращается любовь

Глава 1. Он был как лето

Иногда мне кажется, что всё это случилось не со мной. Что та девочка, смеющаяся под тёплым ветром, бежавшая за Захри босиком по дороге, осталась где-то в прошлом – на другом берегу времени.

Я закрываю глаза и вижу нас – двоих. Таких настоящих, как будто весь мир тогда существовал только ради нас.

Он был как лето.

Солнечный, беспечный, тёплый. Захри никогда не умел быть наполовину. Если он смеялся – то до слёз. Если любил – то до дрожи.

Я помню, как он поднимал меня на руки посреди улицы, просто потому что ему хотелось. Как шептал:

– Лид, смотри, небо сегодня цвета твоих глаз.

И я смеялась, хотя знала, что небо вовсе не такое. Но когда он говорил – верилось во всё.

Мы познакомились ещё весной. Тогда я не искала любви, я просто жила. Захри ворвался в мою жизнь как гроза, но добрая. Та, после которой пахнет свежестью и дышится легче.

Он умел удивлять: приносил кофе рано утром к дому, писал записки на бумажках и оставлял их в моём рюкзаке, рисовал смешные смайлы на запотевших окнах машины.

С ним даже тишина не была пустой.

Я часто думаю – может, именно поэтому мы и не справились. Мы были слишком похожи. Два сильных характера, две волны, которые не нашли общий ритм. Но тогда я этого не понимала.

Тогда я просто любила.

– Лид, поехали на море. – он сказал это как-то вечером, когда солнце садилось за городом.

– Прямо сейчас? – удивилась я.

– А почему нет? У нас вся жизнь впереди.

Мы действительно поехали. Без вещей, без планов. Просто включили музыку и гнались за горизонтом. Ветер путал мне волосы, я держала его руку и думала, что вот оно – счастье. Настоящее, живое, непредсказуемое.

Нам не нужно было многого. Только друг друга.

Пока однажды всё не стало другим.

Никто не кричал, не ругался. Просто между нами поселилось молчание.

Оно было как холод, который сначала не чувствуешь – а потом понимаешь, что замерз.

Я пыталась говорить, он – отшучивался. Я хотела понять, он – уходил в себя.

– Захри, что с тобой? – спрашивала я, прикасаясь к его плечу.

– Ничего, просто устал, – коротко отвечал он, и я чувствовала, как отдаляется что-то важное.

Мы стали чужими посреди той же комнаты, где раньше могли смеяться ночами напролёт.

Тогда я впервые узнала, как звучит тишина, когда в ней умирает любовь.

Она не громкая. Она тихая.

Просто однажды ты просыпаешься и понимаешь – всё. Больше нет «мы». Есть только «я».

Сегодня, когда я пишу эти строки, за окном осень.

Я пью чай и думаю, что, может быть, всё должно было быть именно так.

Если бы мы не расстались тогда, я бы не узнала, какая сила живёт во мне.

И всё же… когда я слышу музыку, ту самую, под которую мы ехали к морю, мне хочется улыбнуться.

Не от боли. А от благодарности.

Он был как лето.

А я – как дождь после него.

Глава 2. За тенью

Любовь не умирает сразу.

Она не хлопает дверью, не разбивает чашку, не кричит.

Она просто начинает исчезать.

Сначала ты перестаёшь писать ему первой. Потом он перестаёт звонить. Потом между вами появляется пауза – неловкая, как чужой взгляд. А потом ты понимаешь, что пауза стала вечностью.

Я помню тот день.

Я стояла у окна и смотрела, как идёт дождь. Мелкий, осенний, будто небо плакало за меня.

Он пришёл молча. Без привычной улыбки. Сел напротив.

– Лид, – сказал тихо, – наверное, нам нужно отдохнуть друг от друга.

Отдохнуть. Слово, которое обычно говорят, когда всё уже кончено, но боятся произнести правду.

– От чего? – спросила я. – Мы же просто устали. Это пройдёт, Захри. У нас ведь всё по-настоящему.

Он отвёл взгляд.

– Я не знаю. Просто… чувствую, что не так.

– Ты чувствуешь или хочешь уйти? – я не узнавала свой голос, он дрожал, как струна.

– Не хочу. Но, кажется, должен.

Он встал. Пахло дождём, его парфюмом и уходом.

Я не стала удерживать. Не потому что не любила – просто понимала, что любовь нельзя просить остаться.

Она либо есть, либо нет.

Когда дверь за ним закрылась, стало странно тихо. Даже часы, казалось, перестали тикать.

Я просто сидела на полу и слушала тишину.

Она звенела, будто стекло.

Первые дни я пыталась жить как обычно. Ходила на работу, улыбалась людям, листала ленту, но всё было чужим.

Каждый звук, каждая песня – напоминали о нём.

Я ловила себя на том, что пишу ему сообщение и стираю, не отправив.

Я ждала, что он напишет первым.

Но он не писал.

Иногда мне казалось, что я слышу его шаги.

Иногда хотелось позвонить и просто сказать: «Ты нужен мне».

Но гордость – коварная вещь. Она заставляет молчать, даже когда сердце кричит.

Мама говорила:

– Лида, время всё расставит.

А я отвечала:

– Время не лечит. Оно просто учит прятать шрамы.

Вечерами я стала писать. Не ради кого-то – ради себя.

Чтобы не забыть, какой я была. Чтобы не раствориться в боли.

Я записывала всё: как пах дождь, как он держал меня за руку, как смотрел, как смеялся.

Иногда мне казалось, что если я сохраню эти воспоминания на бумаге, он останется со мной хоть немного дольше.

Прошёл месяц. Потом второй.

Я научилась жить без него. Научилась дышать без его запаха, засыпать без его голоса.

Но иногда – в самые тихие вечера – я ловила себя на мысли, что всё ещё люблю. Не так, как раньше, не остро. Просто… тихо.

Как любят память.

Сейчас, когда я думаю о том времени, мне кажется, что именно тогда я впервые осталась с собой.

Без любви, без опоры, без «мы».

И, может быть, именно это было началом моей новой жизни – той, в которой я научусь выбирать не только сердцем, но и собой.

Глава 3. «Когда появляется он»

(от первого лица, дневниково, но с живыми диалогами, ощущением новой энергии и тонким предчувствием, что эта любовь будет совсем другой – не тихой, как с Захри, а огненной и тревожной.)

Глава 3. Зарождение

Прошёл почти год.

Я уже не считала дни – перестала ждать звонков, не ловила отражение его имени в чужих словах.

Жизнь как будто наладилась: работа, друзья, редкие поездки, книги на тумбочке и кофе по утрам.

Я научилась жить без бурь. И думала, что теперь мне это и нужно – спокойствие, предсказуемость, простое «всё хорошо».

А потом появился он. Дмитрий.

Я до сих пор помню нашу первую встречу.

Это был обычный вечер в кофейне. Я сидела у окна, пила капучино и пыталась дочитать книгу, которую начинала уже третий раз.

Он подошёл – уверенный, высокий, с лёгкой небрежностью в голосе.

– Можно? – кивнул на свободный стул напротив.

– Конечно, – ответила я, даже не посмотрев.

А потом всё закрутилось.

Он заговорил – и я засмеялась.

Не из вежливости – по-настоящему.

Его энергия была другой: яркой, быстрой, словно ток пробежал по воздуху.

Он говорил о чём угодно – о фильмах, путешествиях, кофе, музыке – и всё это казалось каким-то волшебным.

– У тебя глаза, как у человека, который всё пережил, но всё ещё умеет верить, – сказал он вдруг.

Я опешила.

– А у тебя язык, как у того, кто привык лезть куда не просят, – парировала я, улыбаясь.

Он рассмеялся.

– Значит, мы подойдём друг другу.

С того вечера всё стало меняться.

Он писал, звонил, приезжал внезапно, мог позвать в ночной парк «просто подышать воздухом».