Вуаль между мирами

Элейра Вейл

Вуаль между мирами

«Где кончается мир живых, там начинается шёпот тех, кто заблудился. И лишь тот, кто готов отдать всё, сможет стать мостом между ними.»

Глава 1 День Затмения

Говорят, раз в сотню лет небо замирает и теряет цвет. Тогда открывается Вуаль – невидимая завеса между живыми и теми, кто дышит по другим законам. Одни твердят, что в этот день можно услышать голоса мёртвых, другие – что заблудившаяся душа никогда не вернётся обратно. Старухи пугают детей страшилками о затмении, но все равно в каждом доме в этот день закрывают окна и прячут зеркала под тканью.

Сирен считал это глупостями. Ему не нужны были сказки, когда впереди – экзамены и наставления хранителей. Он всегда был серьёзен, любил порядок и книги.

– Ты слишком скучный, – дразнила его сестра Лина, – будто тебе уже сто лет, а не шестнадцать.

Она была его полной противоположностью. Где он – сухой и строгий, там она – живая, лёгкая, смеющаяся. Лина любила сидеть на крыше дома и смотреть на звёзды, слушать старые легенды и верить, что за ними скрыта правда.

В тот день солнце клонилось к закату быстрее обычного, будто спешило спрятаться. Воздух становился густым и неподвижным, птицы замолкли. По улицам ходили люди с тревожными лицами: кто-то заколачивал ставни, кто-то бормотал молитвы, кто-то клал соль под порог.

Сирен поморщился:

– Всё это суеверия. Мир не изменится только потому, что луна закроет солнце.

– А вдруг изменится? – улыбнулась Лина и подбросила в ладонях яблоко. – Ты всегда думаешь, что знаешь всё. Но есть вещи, которые нельзя выучить по книгам, книги тоже пишут люди.

Сирен хотел возразить, но в этот момент заметил, что свет и правда странно меняется. Краски будто выцветали: красное становилось серым, зелёное – пепельным. Даже воздух дрожал, как перед грозой.

Лина посмотрела в сторону леса, где стволы деревьев казались серебристыми в сгущающихся сумерках. В её глазах плясало озорство.

– Вот бы проверить легенду, – сказала она с насмешкой. – Может, там и правда есть Вуаль?

Сирен нахмурился:

– Даже не думай. Это просто страхи для детей.

Лина рассмеялась – звонко, как будто никакие тени не могли её напугать.

И на этом день затмения только начинался.

Глава 2 Серебряная чаща

Сирен никогда не любил спорить с Линой. Её смех был как ветер – он сдувал все его доводы, ломал серьёзность и оставлял его растерянным. Но сегодня всё было иначе: слишком много теней, слишком густой воздух, слишком явное чувство, что мир вокруг живёт по чужим правилам.

– Лина, хватит глупостей, – сказал он резко, когда они свернули с дороги. – Уже поздно. Нам нужно домой.

– Поздно? – она обернулась, и даже в блеклом свете её глаза сияли, будто в них застряла искра звезды. – Ты боишься.

– Я не боюсь, – отрезал он. – Просто я умнее.

Она рассмеялась. Звонко, легко, словно в их мире не сгущались сумерки и не надвигалась тьма. И вдруг, не сказав больше ни слова, Лина сорвалась с места и побежала в сторону леса.

– Лина! – Сирен бросился за ней. – Стой!

Она мчалась между деревьями, почти не касаясь земли, будто сама была соткана из ветра. Сирен спотыкался о корни, раздвигал руками ветви, слышал, как сердце гулко бьётся в груди. Всё вокруг менялось: воздух становился вязким, как туман, а звуки тонули в странной гулкой тишине. Даже собственные шаги звучали так, будто он бежал по чужой земле.

Ветки серебрились в сумраке, и лес жил иной жизнью. Тени деревьев отрывались от стволов и дрожали, словно отражения на воде. Сирен почувствовал холодок по спине: его собственная тень тоже слегка смещалась, запаздывая за его движением.

– Лина! – крикнул он снова, но голос поглотила тишина.

Она стояла впереди, среди стволов, застывшая, словно в ожидании. Перед ней воздух колыхался – не ветер, а что-то иное. Пространство дрожало, как тонкая ткань, натянутая между двумя мирами.

– Видишь? – сказала она тихо, почти шёпотом, будто боялась вспугнуть чудо. – Это она. Вуаль.

Сирен шагнул к ней, протянул руку:

– Не подходи. Это опасно.

– Опасно? – Лина улыбнулась. – Ты сам всегда говорил, что это сказки. Тогда чего ты боишься?

Он хотел схватить её за руку, но она уже сделала шаг вперёд. Лёгкий, почти детский. Её ладонь коснулась дрожащего воздуха – и поверхность поддалась, как гладь воды.

– Лина! – Сирен рванулся вперёд.

Всё произошло мгновенно: её силуэт дрогнул, стал прозрачным, как отражение в зеркале. Сирен успел коснуться её пальцев – холодных, как лёд. Но они скользнули сквозь его ладонь, будто он пытался удержать дым.

В нос ударил запах лаванды. Голос Лины оборвался, словно его кто-то вырезал из мира.

– Лина! – он закричал так, что в горле стало больно.

Перед ним дрогнул воздух, замкнулся, и всё исчезло. Остался только лес. Серебряные стволы. Тени, двигающиеся сами по себе. И гулкая тишина.

Сирен упал на колени, вжимая руки в землю. Пальцы всё ещё помнили прикосновение – тонкую ткань, скользнувшую сквозь него. Как будто он держал нить, но она оборвалась.

– Нет, – выдохнул он, почти беззвучно. – Нет…

Лес слушал его. Он чувствовал это: каждая тень, каждый холодный ствол дерева. Словно сам мир запомнил его отчаяние.

Он встал, сжав кулаки, и снова крикнул:

– Лина!

Эхо вернулось чужим, глухим, будто голос принадлежал не ему.

Сирен стоял посреди Серебряной чащи, и впервые в жизни понял: легенды были правдой. Вуаль дышала рядом. И она забрала его сестру.

Глава 3 Тени знаний

Сирен вышел из леса, где исчезла Лина, бледный и потрясённый. Серебристый свет затмения ложился на землю и деревья, делая всё вокруг нереальным и слегка зыбким. В воздухе всё ещё витал запах лаванды, лёгкий и едва уловимый, который напоминал о сестре, но уже не утешал – он лишь усиливал боль и тревогу. «Это не просто затмение…» – думал он, сжимая кулаки. «Легенды… они были правдой… И Лина там…»

Он шагал по узким улочкам деревни, облокачиваясь на прохладные камни мостовой, и чувствовал, как каждая тень будто наблюдает за ним. Никто не выходил навстречу: двери были заперты, ставни закрыты, и даже коты прятались в углах домов, пряча глаза от странного света.

– Лина… где ты?.. – тихо шептал он, словно боялся, что слово «правда» может его ранить. – Почему я не остановил тебя?

Он звал её, но никто не мог услышать. Родные замечали странное состояние Сирена, но объяснить его они не могли. Старый наставник тяжело опирался на посох, глядя на него через очки:

– Ты слишком глубоко погрузился в свои мысли, Сирен. Тебе стоит успокоиться.

– Но она там! – голос Сирена дрожал, – Лина… она исчезла! Я видел!

– Перестань! – строгий наставник резко встряхнул его за плечо, – Ты перепугался из-за затмения. Всё.

Сирен отвернулся, сжимая кулаки. Он чувствовал себя виноватым и бессильным: «Я должен был остановить её… Я старший брат… Я не уберег её от шага туда…» Эти мысли сжимали грудь, мешая дышать.

Поздним вечером, когда академия погрузилась в тьму, он решился на невозможное. Он тихо, почти бесшумно пробрался в архив – место, где хранились древние рукописи хранителей. Дверь была массивной, с бронзовым замком, покрытым паутиной времени. Сердце стучало так сильно, что казалось, его слышат все стены и коридоры.

«Если не сейчас… – думал он, – я никогда не узнаю правды».

Он повернул ключ, и дверь с тихим скрипом открылась. Внутри стояли ряды стеллажей, полки завалены фолиантами в кожаных и тканевых переплётах, пахнущих воском, пылью и временем. Сирен провёл рукой по книге, чувствуя шероховатость кожи, хрупкость страниц. Среди них он выбрал толстый фолиант с тёмной обложкой, на которой выжжены странные символы, переливающиеся в свете свечи, словно дышащие.

Он открыл книгу, и перед глазами раскрылись слова, которые не сразу поддавались пониманию: заклинания, древние имена, предостережения. Каждая строчка шептала ему: «Прикоснись – и ты изменишься. Плати – чтобы пройти».

– Ты снова ищешь запретное? – тихий голос за спиной заставил Сирена вздрогнуть.

Перед ним стояла ученица, которую он редко видел вне занятий. Её взгляд был проницательным, будто видел внутренние мысли Сирена.

– Я… – начал он, но слова застряли в горле.

– Знаю, – сказала она, делая шаг ближе, – ты ищешь правду о Вуали. Никто не даст её просто так.

– Но если Лина там… – голос его дрожал, – я не могу ждать. Я должен…

– И ты вкурсе что у всего есть цена? – глаза её блестели в свете свечи, отражая смесь любопытства и осторожности.

Сирен опустил взгляд на книгу. Строки переплетались с символами, которые он не мог понять: упоминания о границе миров, древние имена, заклинания, предостережения. Некоторые строки шептали, что граница тоньше всего в Серебряной чаще; что при затмении она может открываться; что есть способ прикоснуться к завесе, но за это придётся платить.

Он сел на холодный каменный пол, свеча мерцала, бросая колеблющиеся тени на стены, а пыль от старых фолиантов ложилась на плечи, пахнущая временем. Каждое слово книги давало ощущение тяжести и ответственности. Сирен понял: чтобы вернуть Лину, придётся переступить границы дозволенного и рискнуть собой.

Ночь медленно тянулась, свеча догорала, падая на страницы слабым светом. Когда первые лучи рассвета коснулись окон, он тихо прошептал:

«Если Лина там… я должен её вернуть. И всё равно, чем я должен буду пожертвовать.»

Глава 4 Круг камней

Сирен шёл по лесу, и каждое движение казалось тяжёлым, будто воздух вокруг был густым и вязким. Свет затмения пробивался сквозь кроны деревьев, оставляя на земле серебристые пятна, которые переливались и дрожали, словно живые. Шорох листвы под ногами отдавался странным эхом, и казалось, что лес наблюдает за каждым шагом, будто сама природа знала, куда он идёт.

«Я должен найти её… Я должен понять, где она», – повторял он мысленно, сжимая кулаки. Сердце колотилось, а дыхание становилось прерывистым. Каждый звук казался громче, каждый запах – сильнее. Даже запах хвои и влажной земли приобрёл странную сладость, смешанную с чем-то холодным и чуждым, что вызывало внутреннее напряжение.

Вскоре перед ним открылся Круг камней. Он был больше, чем в легендах, и свет затмения делал его почти нереальным. Камни, массивные и серые, стояли в круге, точно выдержавшие столетия, и изнутри казалось, что они слегка светятся слабым, голубоватым светом, пульсирующим в такт едва уловимого дыхания леса. Между камнями пробивался лёгкий туман, и воздух вокруг дрожал, как будто кто-то невидимый наблюдал за ним.

Сирен остановился на краю круга и глубоко вдохнул. Его грудь сжималась от волнения и страха. Он протянул руку, но внутренний голос сжал его ладонь: «Это место живое… оно чувствует тебя».

Он подошёл ближе, осматривая каждый камень. На поверхности виднелись странные символы, едва заметные, словно вырезанные временем, и светились тёмным серебром. Камни излучали холод, но не неприятный – скорее осознание собственной значимости. Каждое прикосновение к камню вызывало лёгкую дрожь по руке, как маленький электрический разряд.

Сирен опустился на колени в центре круга и начал ритуал, который подсказала ему книга: прочитал слова, склонил голову, провёл рукой по воображаемым линиям, соединяя камни в невидимую схему. В воздухе завибрировало ощущение – лёгкое покалывание, которое стало усиливаться.

И тогда появилась она.

Хранительница Вуали возникла из воздуха, словно туман собрался в плотную форму. Её лицо менялось: сначала юная девушка, затем старая женщина, потом бледная королева, и все образы были одновременно настоящими. Она двигалась медленно, без звука, и её взгляд сразу впился в Сирена.

– Ты ищешь то, что не принадлежит тебе, – сказала она мягким, но властным голосом. – Ты готов платить?

Сирен ощутил дрожь по всему телу. Сердце колотилось, а разум метался между страхом и решимостью:

«Я должен… я не могу отступить. Она там… и если я не рискну – я потеряю её навсегда».

– Я готов, – сказал он почти шёпотом, но с твердостью, которая сама удивила его.

Хранительница подошла ближе, и в воздухе появился тонкий светящийся шлейф, словно нить, ведущая к границе между мирами.