Жемчужина Шторма

Алексей Гор

Жемчужина Шторма

Глава 1. Плен

Анна чуть пошевелила скованными руками, цепь тихо звякнула. Остальные пленники, сидящие вместе с ней на полу сырого трюма, никак не отреагировали. Уже вторые сутки плена перед верной казнью привели многих к апатии. С'Зваазамбе, гигант из племени нехеси, из самого сердца Чёрного континента, казалось, спал. Хотя Анна знала, что он никогда не спит. Повреждение головы от удара камнем после его неудачной попытки побега с корабля работорговцев не давало ему спать. Он мог только дремать, всё время, оставаясь на страже. Анна тоже умудрилась задремать в плену воспоминаний.

Глава 2. Солнечная Сицилия

Солнечная Сицилия начала 18 века, небольшое рыбацкое поселение на берегу Средиземного моря. Отец Анны, Густаво Якобсон, сефардский купец средней руки, держал небольшую лавку по скупке рыбы у местных рыбаков и перепродаже её дальше вглубь острова. Он ни в чём не отказывал своей дочери: постарался дать ей образование, и девочка на удивление быстро освоила письмо и счёт. Величайшей радостью для неё было наблюдать за работой отца в лавке, особенно, когда под вечер он прекращал торговлю и вёл учёт пришедшего и ушедшего товара. Ровные столбики цифр чем-то притягивали Анну, и вскоре она уже переписывала набело некоторые листы с вычислениями. Помимо грамоты ей нравилось танцевать. Ее отец и мать, в девичестве Элена Андронаки, ныне Элена Якобсон, гречанка по происхождению, пытались привить дочери салонные танцы светского общества. Но юная Анна предпочитала весёлые и яркие деревенские народные танцы, нежели все эти скучные контрдансы и полонезы балов богатеев. Пусть Анна не входила в число первых красавиц острова, тем не менее, была весьма милой и обаятельной девушкой. Она обладала невысоким чуть ниже среднего ростом, гибкой изящной фигурой, однако не лишенной некоторой силы и выносливости. На первый взгляд в ее внешности не было ничего особенного для девушек этого региона: длинные темные волосы, карие с легким зеленым оттенком глаза, немного смуглая кожа. Но когда она улыбалась, редкий собеседник мог сдержаться и не улыбнуться ей в ответ. У нее была поистине светлая, искренняя и лучистая улыбка, которая многим нравилась. Анна была весьма серьезной и ответственной девушкой. Когда она помогала отцу в лавке, то сильно сосредотачивалась на каком-то деле, поэтому со стороны могла выглядеть хмурой и даже сердитой. Но стоило ее отвлечь или просто окликнуть, как вся серьезность слетала с ее милого личика, и она снова улыбалась.

Ей недавно исполнилось 15, но родители уже вели переговоры о браке с сыном местного раввина. Анне не нравился этот мечтательный юноша, увлечённый религией, с большими наивными глазами и смешными кудрявыми вихрами. Но в замкнутой общности сицилийских сефардов было не принято противиться бракам по договорённости.

Всё шло своим чередом, пока не случилась катастрофа. В ночь перед Ханукой раздался грохот корабельной артиллерийской канонады. На городок посыпались пушечные ядра с фрегата мавританских пиратов. Народ в ужасе прятался, а местные силы самообороны не смогли толком организоваться, когда пираты высадили на берег свой отряд головорезов. Страшные чёрные фигуры, похожие на демонов хватали людей и заковывали в цепи. Отец Анны ничего не успел сделать, чтобы защитить дочь. Последнее, что девушка запомнила – огромный бородатый пират в турецкой чалме, хватающий ее за руку, тщетная попытка вырваться и удар по голове рукоятью абордажной сабли. Беззаботная жизнь закончилась, дом, семья и солнечная Сицилия превратились в воспоминание.

Глава 3. Сезон штормов

В плену мавританских пиратов начался Ад. Сразу же на палубе пиратский капитан произвёл первичный осмотр пленных. Всех недостаточно молодых и сильных убили на месте. Анна с ужасом смотрела, как её бывших соседей выкидывают за борт корабля в открытое море как мешки с компостом. Нескольких молодых девушек сразу же увели в каюту на верхней палубе. Анну тоже было потащили туда, но пиратский капитан остановил её и что-то спросил. Анна не поняла языка. Но кто-то из пленённых односельчан понял и что-то ответил. Капитан хмыкнул и отправил Анну в трюм вместе с остальными. Только потом Анна узнала, что капитан спросил девственница ли она. Получив утвердительный ответ, он не отдал её команде, так как за нетронутых девушек можно было выручить хорошие деньги на невольничьем рынке в Турции.

В трюме они пробыли двое суток без еды и воды, когда снова услышали грохот пушек. С верхней палубы послышался шум и дикие крики, одиночные выстрелы и звон сабель. Через какое-то время всё стихло, и наступила тишина, пронизанная напряженным ожиданием.

И вот люк трюма открылся. Через него начали спускаться люди совершенно не похожие на захватчиков, ни внешностью, ни одеждой. У них тоже была тёмная кожа, но не от рождения как у мавров, а от постоянного нахождения на солнце. Одежда была не столь пестрая, и говорили они на языке, который Анна худо-бедно понимала. Английский. Всех пленников вывели на палубу мавританского корабля, который теперь не был мавританским. На его мачте развивался другой флаг. Череп со скрещёнными костями на чёрном фоне. Увидев все это, пленники уже ни на что не надеялись. Но неожиданно к ним обратились. Здоровенный верзила объявил, что мавританский корабль атакован и захвачен капитаном Ричарда Уорли и все желающие могут перейти к нему в команду на новое пиратское судно. Те, кто не захотят – останутся на положении пленников. Стоило ли говорить, что все темпераментные от природы сицилицы сразу изъявили желание сотрудничать. И тут снова неожиданно для всех верзила, который как, оказалось позже, был старпомом капитана Уорли, спросил:

–– Есть ли люди умеющие писать и считать?

В то время особо не встречались грамотные люди среди рыбаков: многие едва ли умели написать своё имя и пересчитать несколько медных монет в своём небогатом кошельке. Пирату явно было нужно не это. Старпом тем временем начал терять терпение:

–– Ну, сухопутные крысы, повторять не буду! Есть среди вас крючкотворы?

Анна, не понимая, что делает, робко подняла руку.

–– Чей это там плавник? – заинтересовался старпом.

Растолкав бывших пленных, ныне новоиспечённых пиратов, он подошёл к Анне.

–– Ты кто, малявка?

Анна и правда была не высокая ростом, но так ее никто не называл, поэтому обращение её удивило. Запинающимся голосом произнесла:

–– Анна Якобсон.

–– Кто? Еврейка что ли?

Анна затруднилась с ответом. Сефарды очень условно причислялись к евреям. Сами же они склонны были себя считать испанцами. В случае с Анной ее национальную принадлежность было сложно установить из-за матери-гречанки. Гигант тем временем не стал дожидаться и спросил:

–– Клянусь великим Кракеном, если ты врёшь насчёт письма и счёта я тебя выкину за борт, читай!

Гигант сунул ей под нос клочок грязного пергамента, на котором было что-то нацарапано. Анна узнала английские буквы и вслух прочитала. Пираты на палубе разразились диким хохотом. Позднее Анна узнала, что вслух прочитала грязное пиратское ругательство. Такой вот своеобразный пиратский экзамен на грамотность.

–– Похоже, у нас новый квартирмейстер, – объявил здоровяк. – Старый Билли может спокойно отдыхать в брюхе акулы, награбленное не останется без учёта.

Так, Анна вступила в должность квартирмейстера на пиратском корабле капитана Ричарда Уорли.

Глава 4. Рабочие будни

В работу впрягаться пришлось сразу же. Пираты просто сваливали все ценное в одну большую кучу прямо на полу в отведенной для этого каюте. Чтобы только рассмотреть и переписать награбленные сокровища пришлось буквально заночевать среди всей этой свалки. Анне выделили маленькую каюту на верхней палубе. Она сразу попросила записи своего предшественника квартирмейстера. Громадный старпом Джек кинул ей на стол увесистую стопку бумаг и груду свертков и посоветовал больше не беспокоить его вопросами относительно документов, а решать их самостоятельно. Документы и письменные принадлежности были в ужасном состоянии. К своему удивлению Анна обнаружила, что предыдущий квартирмейстер просто перечислял всё ценное столбиком без какого-либо представления о дебете и кредите. Анна даже попросилась на приём к капитану, но ей, как и предупреждал старпом, было отказано в этом. Посидев немного наедине с документами и успокоившись, Анна сообразила, что отсутствие системы учета и каких-либо четких требований в работе от руководства, в сущности, не так уж и плохо. Это дает свободу действия. В итоге она самостоятельно взялась налаживать систему двойной итальянской бухгалтерии на пиратском судне, которую освоила в торговой лавочке отца. По записям предшественника Анне все же удалось определить и понять приблизительный порядок распоряжения награбленным имуществом и ценностями. Кроме этого ей пришлось хотя бы примерно оценить всё имущество, вычесть расходы на ремонт корабля, содержание раненых пиратов, компенсации семьям погибших членов команды. Все эти данные и статьи расходов Анна с большим трудом, но все же установила по записям предшественника. Оставшиеся средства подлежали передаче капитану для решения вопроса о распределении их между остальными членами экипажа. Первые плоды её титанических трудов явили себя сразу. Она передала отчет с результатами своей работы неграмотному Джеку, а тот отнес его капитану. В этот же день её вызвал к себе сам Ричард Уорли. Анна дико волновалась. Как оказалось, зря. Капитан Уорли был достаточно простым в общении и весьма непримечательного вида мужчиной. Вся та удаль и лихость, которые принесли ему некогда славу и авторитет среди пиратов, остались в молодости.

–– Хорошая работа, Жанна или как там тебя…

–– Анна.

–– Да, прошу прощения.

Такая обходительность была крайне непривычна Анне, после всех тех грубостей, с которыми пришлось столкнуться за время пленения. Предоставленную на пиратском корабле свободу ей по-прежнему было сложно принимать за свободу как таковую. Она продолжала воспринимать ее как плен.

–– Так вот Анна, твой предшественник, старый Билли, считал всё это целую неделю, а у тебя ушли сутки. Я подозреваю, что этот старый содомит нам соврал, что умел читать и считать. Просто спасал свою жалкую душу. И научился всему по ходу дела. Когда я это понял – было уже поздно. Мы болтались в Босфоре в окружении турков, и любое сокращение команды ставило нас под удар. Я сказал Джеку оказывать тебе содействие и покровительство, но боюсь, что тебе придётся, как и всем здесь, завоёвывать авторитет самостоятельно. Чуть больше уверенности и эта шайка акул будет вокруг тебя плясать.