Когда я умру

Я и мои шрамы на руке не понравились врачу-психиатру. Он не поверил моим рассказам и развернул меня в город. Шёпотом я послал его на три советских и молниеносно получил направление на обследование в специализированном учреждении. Да, психиатрической лечебнице.

Меньше всего я хотел откосить от службы по линии психиатра. Но вышло именно так.

Зато как радовалась моя девушка, узнав о том, что ряды российской армии мне пополнять не нужно. Она просто пищала в трубку от счастья. Хотя совсем недавно стояла возле военкомата и рыдала, обнимая меня.

Но как только моя половинка услышала от меня главную новость, от её радости ни осталось и следа.

– Как это? Зачем? – вопросы раздавались один за другим. А в голосе послышалась растерянность.

Ещё бы! Её молодой человек проведёт несколько недель в сумасшедшем доме. Тут каждая растеряется. Непонятно, радоваться в таком случае или нет.

Но по итогу она предпочла радоваться – не год ждать из казармы, а каких-то три недели, да ещ1 и навещать можно. Повода грустить не было. От слова совсем.

На явку в лечебницу дали всего несколько дней. Моё клубное начальство было заранее предупреждено о предстоящем призыве, а потом и о моём «больничном».

Собрав кое-какие вещи, я с утра пораньше сел на маршрутку и отправился в лечебницу.

Честно говоря, всю дорогу меня потряхивало. От страха. От неизвестности. Я не мог даже предположить, что меня ждёт в стенах этого заведения. А вдруг нас начнут пичкать теми же колёсами, что и больных? Или уколы делать. Да и непонятно, разрешат пользоваться телефоном или нет. Приедет ли ко мне девушка.

Мысли барабанили в голове одна громче другой, нагоняя жути. И это я только ехал туда. Перескочить бы как-нибудь предстоящие три недели и продолжить жить дальше. Но, увы. Это возможно только в фильмах и мечтах.

Чем ближе маршрутка подъезжала к району больницы, тем сильнее меня колотило. Будто на расстрел ехал, а не на лечение.

Выйдя из транспорта, я сразу закурил. С каждой минутой во мне что-то всё сильнее и сильнее сжималось. Я шёл и запоминал каждое дерево и дуновение осеннего ветерка. Будто никогда снова не увижу всего этого.

Оглядываясь назад и вспоминая об этом, мне становится смешно. Но тогда мне было не до смеха. По пути до лечебницы я выкурил несколько сигарет, но это не убавило трясучки и страха.

Подойдя к двери приёмного покоя, я сделал глубокий вдох и вошёл внутрь.

Там меня встретила, сидящая за столом, врач и санитарка, сидевшая на табуретке неподалёку. Холодные стены были выкрашены краской, кое-как светила потолочная жёлтая лампа. Потолок местами уже обваливался, точнее штукатурка на нём. На столе возле полноватой женщины лежала внушительная стопка папок, а под её руками – лист с надписями и ручка.

Она спросила мою фамилию и по какому вопросу я явился. Как только я протянул направление, она накинула свои очки-лупы и внимательно его прочитала.

– Ещё один призывник, – недовольно произнесла женщина, посмотрев на санитарку. Та зловеще хихикнула в ответ и поднялась со стула. – Что-ж вы так служить не хотите? – проворчала врач, уткнувшись в бумаги.

– Да лучше бы отслужил, – съязвил я в ответ и тут же заметил, как на лице врача проскользнула улыбка.

– Проводи его, – кивнула женщина в сторону здания.

Санитарка коротко бросила, чтобы я шёл за ней и сменил обувь. Сменив ботинки на тапочки, я отправился следом за девушкой. Коридоры больницы приводили в шок. Они напоминали те коридоры в фильмах ужасов – тёмные, с отвалившимися кусками краски и постоянно мерцающими лампами. Складывалось впечатление, что я попал не в больницу, а в ад и вот-вот из какой-нибудь двери выскочит чертовщина и растерзает меня на куски.

По коже то и дело проскальзывал холодок и стадо мурашек. Только пройдя по этому коридору можно было тронуться умом и оформить себе прописку в «мягких стенах». Что ждёт меня после этого, я даже представлять не хотел.

Но мои опасения оказались напрасными. После зловещего коридора мы вошли в здание, где я уже неоднократно бывал, проходя медкомиссии. Показались медсёстры и посетители. Я с облегчением выдохнул. Санитарка провела меня на третий этаж и подошла к двери.

– Заходи, – с улыбкой произнесла санитарка и пригласила меня в комнату.

Вся больница была оформлена в едином стиле – стены до уровня головы выкрашены в синий цвет, а выше – побелка и штукатурка, переходящие в потолок. В этой комнатушке хранились личные вещи пациентов.

– Телефон мне лично в руки. Он будет у заведующего отделением. Переодевайся. Оставляй вещи тут. С собой полотенце, пасту, щётку.

Девушка с такой сухостью всё это проговорила, что на секунду мне даже стало жаль её. Представляю, как часто ей приходится говорить одно и то же. Просто до мозолей на языке.

Я переоделся, взял всё необходимое и отдал дамочке свой мобильник. Мы вышли из комнаты, немного прошли по коридору и вошли в арку. Дверей я увидел всего две – в кабинет заведующего отделением и в ту комнату, где я переодевался.

В небольшой светлой комнате меня встретили двое парней. Они оказались в палате по желанию психиатра – один долго отвечал на поставленный вопрос, а у второго слишком много татуировок на теле.

Ребята поприветствовали меня и кратко объяснили мне здешние правила и порядки. Распорядок дня не вызвал у меня восторга. Сначала подъём, обход. Завтрак, курить, а дальше прорва времени до обеда, а потом и до ужина. Чем ты будешь заниматься весь день – исключительно твои личные проблемы. Перекуры каждый час.

Я не помню, каким образом и когда, но мы мылись. Мне предстояло три недели лезть от безделья на стену. Ну и как то не выжить из ума.

Мы с ребятами первые несколько дней развлекались, играя в города и бегали курить. Но в курилке каждый раз отбивались от пациентов.

Всё дело в том, что по правилам больным выдавали всего несколько сигарет в день. Наши же пачки доходили до нас в целости и сохранности и мы могли скурить за раз пару штук. Пациентам стоило только увидеть, что мы заходим в курилку, как они подрывались следом и спустя пару минут над нами словно кружили чайки. Каждый из них надеялся покурить с кем-то из призывников и до последнего стояли над душой.

Первый день жалость одерживала над нами победу и мы оставляли «шизикам» половину сигареты. Но на второй день мы чуть не ногами отбивались от стаи попрошаек. Это здорово действовало на нервы.

Один из новеньких призывников не ходил курить без полотенца. Он быстро курил первым, а потом махал своим огромным полотенцем, отгоняя от нас «стрелков».

Благо, три палаты призывников располагались в отделении общей терапии.

Мы могли побывать на улице или когда спускались за баками с едой, или когда ходили на склад за лекарствами для больных.

Именно в этот период я увидел что таблетки делают с людьми. Глядя на эту картину, не каждый сможет остаться в здравом уме. После приёма волшебных пилюль пациенты превращались в зомби. Из них почти мгновенно вылетала вся дурь и они становились овощами. Оставалось только довести их до кровати.

Лишь увидев это, мы поняли почему под кроватью каждого больного стоит утка – специальная ёмкость, в которую опорожняются недвижимые больные в медицинских учреждениях.

Да, взрослые мужики не могли вставать до туалета и ходили под себя. Зрелище не для слабонервных.

Но наши глаза видели не только это. Так как мы были психически здоровы, иногда девушки-санитарки просили нас помочь им в приёмном отделении. Мы своими глазами видели, как из кареты выгружают привязанных к каталке мужчин. Их приступы доходили до того, что они рвали жгуты, которыми были примотаны их руки.

Именно тогда мы научились надёжно привязывать буйных пациентов к кроватям и каталкам. Хрупкие санитарки не могли самостоятельно удерживать их и одновременно связывать. В этом нам приходилось помогать персоналу. Одного из таких экземпляров я помню по сей день.

Мы с санитаркой спустились в приёмный покой и терпеливо ждали, пока приедет машина с больным. Но не успел затихнуть скрип тормозов, как послышались крики из салона машины скорой помощи. Звуки вскоре стали похожи на рёв дикого животного.

От этих диких напевов по коже ползли огромные мурашки.

– Помогайте! – послышался мужской голос с улицы.

Санитарка открыла нам дверь и сказала залезть в машину и помочь ребятам. Мы выскочили и нам вручили «поводки», на которые были привязаны руки мужчины, оглушительно оравшего на всю улицу.

Он был раздет по пояс. С прилично отросшей густой бородой. Он то рычал, как дикий зверь, то оглушительно выкрикивал проклятия, то призывал Пресвятую Матрону. Находиться рядом с этим зверем было, как минимум, травмоопасно.

Заводя это чудо в приёмный покой, один из ребят дрогнул. В этот момент больной со всего маху шибанулся лбом об дверь. По его лбу медленно потекла струйка крови, но он её будто не замечал.

Краем глаза я увидел в глазах санитарки ужас. Она завизжала от неожиданности. Но тут же достала из кармана шприц и впиндюрила мужику всё содержимое. Его поведение не изменилось ни на йоту. По пути в отделение мы едва могли удержать это чудовище. Пока мы прижимали его к кровати, санитарка приматывала его руки и ноги к прутьям. Мужчина отчаянно сопротивлялся и извивался как змея, но спустя немного времени, это единственное, что он мог.

Всё отделение слушало его рёв ещё около двух часов.

Как позже выяснилось, это последствия белой горячки. Как только он начинал трезветь, начиналось вот это шоу. Потому его родные и вызвали скорую.

Как же мы радовались, что не пристрастились к алкоголю.

На первой же неделе моя ненаглядная решила меня навестить. Честно говоря, среди творящегося вокруг бедлама, у меня не хватало времени на мысли о ней. Но как только я услышал, что ко мне посетитель со знакомой фамилией и именем, я очень обрадовался.

По пути в комнату, где родные навещали пациентов, я чувствовал, как моё сердечко радостно трепещет. Я действительно по ней скучал. Искренне. Мне очень не хватало её голоса и её нежности.

Как только она меня увидела, тут же подбежала и так сильно обняла меня, что я услышал хруст своих костей. Её глаза светились от счастья.

Вот она, искренность. Она никогда и ничего не держала в себе – ни мыслей, ни эмоций.

После трепетного поцелуя на меня обрушился шквал вопросов. Ей было интересно абсолютно всё – чем кормят, как, как себя чувствую, не болит ли что-нибудь, всё ли есть и т.д. Я едва успевал отвечать. Услышав всё, что хотела знать, девушка сняла свой небольшой чёрный рюкзачок и начала доставать оттуда сигареты и немного фруктов. Именно то, чего мне так не хватало в палате.

Но как оказалось, моя мать передала мне через неё ещё и журнал сканвордов.

Увы, но никакую пищу нельзя было брать с собой и поэтому мне пришлось кушать всё на месте.

Наша встреча продлилась около сорока минут. Мы попрощались, но девушка пообещала, что ещё не один раз меня навестит. И я ей верил. У меня не было повода ей не доверять.

Она приезжала ещё несколько раз и привозила сигареты со сладостями.

Пару раз до больницы доезжала и моя любимая мама, которая привозила сигареты и свежие сканворды. Несмотря на то, что она знала, что со мной происходит, всё равно волновалась.

Но встретила меня из больницы именно моя девушка. Ради этого она даже отпросилась с пары.

Таким образом, я получил военный билет с припиской «ограниченно годен», избежал службы в армии и начал свою карьеру клубного фотографа, благодаря чему познакомился с чудесной и удивительной девушкой, с которой спустя какое-то время мы расстались.

До этого года я и не подумать не мог, что свяжу свою жизнь с фотографией.

В качестве отступления могу так же сказать, что в этом самом 2012 году я успел не только получить водительское удостоверение, но и лишиться его по глупости.

И это лишь ничтожно малая часть моей насыщенной жизни.

Глава

III

. Шаги в сторону.

Наверняка каждый из вас, как минимум, мечтал когда-то о большой и светлой любви. У каждого своё представление о ней – для кого-то это полное самопожертвование, для кого-то взаимные чувства, а для кого-то полное взаимопонимание.

Сколько бы человек не спросил, каждый давал мне свой ответ. Не похожий на предыдущий. И моё представление о любви постоянно менялось. Честно говоря, я не знаю с чем это связано.

Да и срока годности этой самой любви я так и не узнал. Но одно я могу сказать точно – не верьте тем, кто говорит, что любовь живёт три года! Эти люди нагло врут!

На эту тему я могу спорить бесконечно долго и притом с любым из вас. А всё по одной простой причине – я слишком много раз пытался построить отношения. С разными девушками. Разными типажами и характерами – от божьих одуванчиков и тихонь, до властных самовлюблённых стерв.

Но каждый раз что-то шло через задницу, и всё неожиданно обрывалось. Тогда я не мог понять причину. Да и сейчас, с высоты прожитых лет мне до конца не понятна женская логика и натура. Правильно кто-то сказал, что женщину не нужно понимать, её нужно просто любить. И это действительно так.

Кто-то может полюбить девушку за ту мелочь, которая раздражала или отталкивала другого парня. Потому я могу вам точно сказать, что человека любят не за что-то конкретное, а целиком и полностью. Со всеми его недостатками и странностями. Принимают его такого, какой он есть и не пытаются подмять под себя.

Примеров тому сотни тысяч. Нет, не конкретно моих, а вообще.

Я начал вступать в отношения ещё в школьные годы. Скажем так, мне повезло, и природа одарила меня какой-никакой красотой. И девушки на неё западали. Да и красиво говорить я быстро научился. Чаще всего я знал наперёд. Что хочет услышать девушка, и давал ей именно это.

Как ни крути, а женщины любят ушами. И помимо визуальной оценки, они внимательно слушают и запоминают каждое, сказанное мужчиной, слово. Хотя иногда и может показаться, что они не слушают вовсе.

У мужиков всё несколько иначе – мы любим глазами. А это уже другая история. Именно по этой причине мы бесконечно засматриваемся на девушек. Природа у нас такая и хрен ты чего с этим поделаешь.

Всё это находит своё подтверждение в научных исследованиях. Но немного не об этом речь. А о том, что дела на личном фронте у меня шли из рук вон плохо, хотя с виду казалось совсем наоборот. Многие мои знакомые парни часто спрашивали у меня: «В чём ивой секрет?» Но никакого секрета не было. Я просто предугадывал желания и потребности девушек. В нужный момент я говорил нужные слова. Вот и всё.

Я пробовал построить отношения со своей одноклассницей.

Девушка привлекательной наружности, с симпатичными славянскими чертами и длинными волосами. Скажем, её звали «К».

«К» по своему характеру была тихой и скромной девушкой, не привлекавшая к себе внимания. Прилежно училась, выполняя все домашние задания, не гуляла допоздна. Но её лучшая подруга и по совместительству одноклассница была её полной противоположностью – гуляла до глубокой ночи, курила и выпивала.

Мы с «К» гуляли по улицам, пили чай у неё дома, постоянно болтали обо всём.

И знаете что? Мне стало с ней настолько скучно, что на стороне у меня появилась другая. С которой мы очень редко появлялись на улице и чаще были у неё дома – её родители постоянно отсутствовали по ночам. И ясен пень, что мы там не в шашки играли.

Вот тогда-то мол личная жизнь и начала гулять зигзагом, а я делился надвое. Вести такую жизнь было очень тяжело, но в то же время это затягивало. Я сам тогда не знал, с кем отношения скоро оборвутся, а с кем продолжатся. Понимание того, что я в любой момент могу спалиться, щекотало нервы и подкидывало дров в это пламя азарта.

Просто ух!

Но, каждый раз, играя роли мальчика-одуванчика и отморозка, мне больше нравилась вторая. И не только мне.

С высоты прожитого я понял, почему мои отношения в основном были обречены – потому что я был жутким бабником и постоянно искал «второй» вариант.

Например, я познакомился с девушкой на несколько лет старше меня. Наше общение в скором времени переросло в отношения и я узнал, что у неё есть дочка. Но меня это не остановило.

Наши отношения шли просто прекрасно. На тот момент я работал официантом в летнем кафе. То в вечерние смены, то в две. Но я старался зарабатывать. Я частенько приходил е ней домой и без чувств падал спать. И ведь она не попрекала меня. Она понимала, что я стараюсь для них.

Но в один прекрасный момент мне подвернулась возможность познакомиться с очаровательной девушкой, и я не удержался.

Моя жизнь на два фронта неожиданно закончилась. Первая девушка была слишком проницательна и подловила меня. Они узнали друг о друге и по итогу мне здорово досталось, а они обе от меня отвернулись.

Именно так у меня, в буквальном смысле, отбили привычку заводить сразу несколько отношений. Но вот привычка делать шаги в сторону осталась. Тогда мне было 16-17 лет. Ни о какой серьёзности я и думать не хотел.

В то же время я начал учиться в автошколе и снова обзавёлся парой, как только зажили ссадины. Но в этот раз всё стало ещё интереснее – моей девушке было на десять лет больше, чем мне.

Узнав, что я иногда ночую с ней, её сыном и мамой, моя любимая мать покрутила пальцем у виска.

Но эти отношения продлились всего несколько месяцев. Я был хорошей игрушкой, но пришло время перемен. Я так и не понял, что произошло, но в один день всё закончилось. Как только я получил водительское удостоверение, моя половина отправилась отдохнуть с подружками. Она позвонила мне ночью и попросила её забрать и увезти домой.

На подъезде к её дому мы остановились и решили поболтать. Как сейчас помню свою «восьмёрку», стоящую перед воротами детского сада. Он находился в паре метров от её дома. Она сидит на пассажирском сиденье. Вся такая красивая – в коротком блестящем платье, с макияжем и причёской. Её глаза заметно блестели после «отдыха», но не отражали радости. Взглянув в них, я понял, что ни чего хорошего не услышу.

Так оно и вышло. Она долго молчала, но в итоге я услышал, что я слишком «маленький», а ей хочется семьи и серьёзности.

Услышав от неё такие слова, моя челюсть едва не отвисла до колен. То есть, несколько месяцев её всё устраивало, а тут бац, и стал маленьким и ветреным. До глубины души мне стало обидно. Эта обида опустилась туманной дымкой на глаза и разум.

Она покинула машину и ушла в сторону дома, а я ещё какое-то время сидел остолбеневший. Лишь спустя какое-то время я трясущимися руками закурил.

Очередные отношения вдруг закончились.

Я не знаю почему, но я не мог долго быть один. Меня так и тянуло снова вляпаться в любовную историю. Может я мазохист? А может, настолько сильно хотел найти «своего человека», что снова и снова пытался?

Но все мои попытки заканчивались грандиозным провалом. Снова и снова.

Каждый раз я видел в девушках всё новые и новые качества и тараканов, которых не замечал прежде.

И даже все три моих брака в дальнейшем рухнули, как карточный домик. О них я написал в отдельной небольшой книге под названием «Срок годности любви» и не буду повторяться.

Я снова и снова искал причину в самом себе, бесконечно погружаясь в глубокую депрессию и теряя связь с окружающим миром. Перелопачивал своё нутро, поведение, мысли, поступки и пытался понять что со мной не так. Не глупый, не страшный, машина есть, деньги зарабатываю. Но девушкам всё время чего-то не хватало.

И я даже понял чего. Со временем. Слушая рассказы знакомых и наблюдая за окружающими, до меня наконец-то дошло в чём дело. Девушкам нравится чувствовать над собой власть. Им не нужны неженки. Они хотят чувствовать себя под защитой, а потому предпочитают грубых уличных парней, нежели мамкиных сынков.

Но увы, я не такой человек. Я как открытая книга добрых сказок. Могу дать всё, кроме грубости и невежества. Но это было тогда – в далёком 2012 году. Со временем и возрастом моя натура изменилась.

Не скажу, что в какую-то из сторон, но заметно изменился. Это коснулось и характера, и внешности, и мировоззрения, и, конечно же, отношения к людям. В первую очередь, к девушкам и отношениям.

Нет, я не стал чёрствым грубияном. Но научился им казаться. Я освоил эту роль и моя жизнь неожиданным образом изменилась. Ко мне начали тянуться абсолютно другие девушки. Я уже ни за кем не бегал и не убивался. Подавляющее большинство моих эмоций оставались во мне и не видели свободы.

Однажды я встретил высказывание одного человека. Его суть заключалась в следующем – наплюй на всех и мир начнёт тобой восхищаться. Именно этим высказыванием я руководствовался долгое время.

Но каждый сделанный нами шаг имеет свои последствия. Живя по вышеупомянутому принципу, я превращался в законченного эгоиста. Медленно, но верно. По итогу я просто пользовался людьми и в большинстве случаев пропускал их слова мимо ушей, улыбаясь им в глаза. Разумеется, были и те, к чьему мнению я прислушивался.

К тому времени я уже обзавёлся славой бабника в своём городе и девушки предпочитали верить слухам. Без зазрения совести я пользовался девушками и исчезал. Некий Казанова. Только в Башкирской глубинке.

Но всегда находились желающие нырнуть с головой в мой тихий омут. Так как слухи ходили и про мои способности в постели. Как ни крути, а без секса люди долго не могут. Не скажу про всех, но большинство точно.

Так же и я подсел на этот наркотик. Ещё со школьных времён. Стоило красиво пообещать девушке что-нибудь из романтичной фигни, как её сердечко таяло, а её ноги давали сбой и раздвигались. Раньше эта схема работала безотказно.

Но, ни что не вечно.

Менялись времена, а вместе с ними воспитание и, соответственно, сами люди. Нужно было постоянно придумывать что-то новое, что бы получать своё.

Это лишь ничтожно малая часть моей личной жизни в те времена. Но этого более чем достаточно, чтобы понять, насколько она была насыщена и разнообразна.

Но это были шаги в сторону – они никак не приближали меня к моей мечте. Скорее наоборот, отдаляли от неё.

Да и моя работа в ночных заведениях родного города способствовала моему разгульному образу жизни. Глядя на симпатичного фотографа, посетительницы не только охотно фотографировались, но и делились своим номером или страничкой в социальных сетях. А там уже дело за малым.

Дело техники, как говорится.

На тот момент я был твёрдо уверен – молодость даётся нам лишь раз и надо жить на всю катушку. Я прожигал свою жизнь, распыляясь на многочисленных девушек и алкоголь. Часто находился в шумной компании и веселился. Моя память полна моментами из этого периода. За какие-то из них мне, честно говоря, стыдно.

Но одно я могу сказать точно – я ни о чём не жалею.

Запомните раз и навсегда – молодость всё простит! Не тратьте время, погрязнув в работе. Просто живите. Наработаться вы ещё успеете. Не повторяйте мою ошибку!

Глава

IV

. Нелюбовь к обучению.

Тема, которую я никогда не любил – это обучение и всё, что с ним связано.

Эта неприязнь тянется с далёких школьных лет.

В нашем классе нас было трое таких. Пока одни на переменах бегали в буфет, или готовились к следующему уроку, мы мчались на улицу покурить и стабильно опаздывали. Звонок был не для нас. Всё, как и говорили учителя.

Наша троица всё время привлекала внимание учителей, завучей, и, конечно же, директора. Лично я слишком часто бывал в директорском кабинете.

Каждый раз одна и та же воспитательная речь и нравоучения.

Завуч любила постоянно рвать мои наушники. Их было слишком много. Но каждый раз я покупал новые.

Пока мои одноклассники сидели на уроках и осваивали новые материалы, моя персона шаталась по гимназии в поисках приключений. Чаще всего я заходил либо в спортзал, либо в актовый зал, где постоянно проходили какие-то репетиции.

И ни дай Бог меня увидит директор или завуч. Всё, финиш! Либо отчитают, либо вызовут родителей. Но чаще всего мне везло и я благополучно прогуливал уроки. До определённого момента о моих пропусках знала только классный руководитель и по совместительству учитель алгебры и геометрии.

Во время своих прогулов я осваивал работу со звуковым оборудованием, сборку-разборку автомата и технику обольщения девочек. Без этого никуда.

Я делал в школе всё, что угодно, только не учился. Потому в моём аттестате преобладают тройки.

Я любил всего несколько предметов – в их числе информатика и английский язык. Не знаю почему, но именно на этих уроках я был всегда. Да и оценки получал соответствующие. Мне было интересно.

Но эта же нелюбовь к учению перешла вместе со мной и в дальнейшем. После гимназии я решил учиться дальше. Но с моим аттестатом выбор у меня был невелик.