Витацелин

Александр Ахура

Витацелин

«Питбуль»* выплюнул пули дважды. За дверью раздался хрип и послышался звук падения тела.

– Идем, – коротко бросил сквозь зубы стрелок в темно зеленом «Бастионе»* и сплюнул розовую слюну на пол с высоты своего почти двухметрового роста.

– Танк, ты как вообще? – с тревогой в голосе спросил невысокий паренек с коротким ежиком светлых волос.

– Бывало и хуже, – ответил Танк и поморщился, ощупывая правый бок, – ничего, док заштопает, когда вернемся.

– Уверен? – напарник Танка потеребил рукоять «Скорпиона»*, покоящегося в видавшей виды кобуре, вытащил оружие и снова убрал, – может я схожу сам? Здесь осталось-то метров двадцать до склада. Заберу лекарства и вернусь. А ты пока дух переведешь, заодно прикроешь меня?

– Рыба! Ты прикалываешься?, – гигант, сделав шаг легко приподнял напарника и держа на весу прерывисто начал выдыхать, – двадцать метров? Там еще как минимум три помещения впереди. Хрен его знает, что внутри. Штопор, Пастор, Хирург. Это опытные бойцы были. И что? Где они теперь? А ты – двадцать метров. И думать забудь! Никуда я тебя одного не пущу. Что я потом Норе скажу, если тебе сейчас голову отгрызут?

Танк выпустил парнишку из рук, шумно закашлялся и снова сплюнул розовой слюной.

Рыба шумно приземлился на грязный пол. Постоял несколько секунд в оцепенении, встряхнулся, вытащил Скорпион из кобуры и прислонившись к стене, медленно сполз вниз. Накатила дикая усталость, накопленная за двое бессонных суток и в довесок приправленная грузом всех переживаний за Нору.

Нора… Эта безумная вылазка, уже унесшая жизни троих членов отряда, была начата ради нее. И ради еще не родившейся новой жизни, пока еще дремлющей внутри Норы. Память обволокла тело ватным мороком и в голове поплыли образы недавних событий.

– Док, док, как она? Доктор Глот, не молчите, прошу вас. Не пугайте меня. – срывающимся от волнения голосом тараторил Рыба

Они сидели в тесной комнатушке, служившей своего рода приемной. Доктор сидел за обшарпанным старым столом и упершись подбородком в ладонь правой руки, молча смотрел на парня.

– Доктор, если вы ничего не хотите сказать, я сам пойду к ней, – Рыба вскочил со стула и рванул было по направлению к металлической двери, за которой находилась зона медблока.

Но доктор прервал молчание:

– Шон, подожди. Сядь, пожалуйста. И постарайся успокоиться.

Парнишка уселся. Но успокаиваться не спешил и нервно елозил на стуле, тяжело дыша.

– Шон, – продолжил доктор, – ситуация непростая. Мы делаем все, что от нас зависит, но, условия, в которые нас всех загнала судьба, играют против нас. И пока перевес не на нашей стороне.

– Простите, – перебил его Шон, – по-моему, сейчас не самый удачный момент для философии Просто скажите мне, что с Норой и что будет с ребенком?

– Ребенок, – доктор выдержал паузу, глядя в пустоту, – в этом-то все и дело. Нисколько не осуждаю вас, решившихся на такой шаг. Но учитывая текущие условия. Это проблема. Да-да, проблема.

– В чем проблема? – Шон сжал кулаки так, что костяшки побелели, – она выживет? Ребенок выживет?

Доктор пристально посмотрел парню в глаза, – Шон, соберись и выслушай меня спокойно. Не буду тебя перегружать медицинскими терминами. Скажу так – возникли осложнения и Норе требуется операция. Будь это хотя бы в медчасти Ерама*, все прошло бы гладко и безболезненно. Но здесь… – он замялся, – здесь у меня нет надлежащего оборудования. И не хватает медикаментов.

– Но как же так? – от волнения голос Шона срывался почти на крик, – вы же латаете раны разведчиков, как бог. Вы же гениальный врач. Как же так? И что же вы хотите сказать? Они не выживут?

Доктор встал, обошел стол и положил парню руку на плечо.

– Мальчик мой, – за жизнь ребенка я буду бороться до последнего. Я сделаю все, что смогу. Но Нора, бедная девочка, – доктор горестно вздохнул, – у меня нет оборудования, – в голосе послышалась смесь отчаяния и горечи, – у меня нет даже витацелина*. Разведчики – матерые мужики, им можно без обезбола пришивать оторванные руки и ноги. Они не поморщатся. Самогона хлебнут и достаточно.

– А Нора. Тут совершенно другой случай, к тому же ребенок. Ты же понимаешь, что тут не как с разведчиками, да и случай сложнее, чем оторванная рука.

– Доктор, вы сказали витацелин? А если я его достану? – Шон вскочил со стула. – сколько у меня времени?

Доктор посмотрел на запястье, где расположились архаичные наручные часы антикварной эпохи.

– Времени? – он немного помедлил, – у нас есть примерно двенадцать часов. После этого операцию придется начать в любом случае. Будет у нас витацелин или нет.

– Тогда ждите, я вернусь, – Шон устремился к выходу, но перед самой дверью остановился, – а витацелин поможет?

– Эх, конечно, лучше было бы, если у меня в медблоке оказался операционный модуль хотя бы с Ерама. – доктор вздохнул. – Или из районной больницы. Но в любом случае, без витацелина шансы выжить есть только у одного из них… Шон! Подожди минутку, я должен еще кое-что сказать…

Но парнишка уже не слышал и со всех ног бежал с одной мыслью. Витацелин!

– Рыба! Ты чего, заснул? Ты не забыл? У нас времени в обрез. А еще обратно тащиться, – Танк сильно встряхнул Шона, вырывая его из оцепенения. – В морге выспишься, – пошутил он, хохотнул и закашлялся, схватившись за бок, – Сука! – Выругался он, – эта костяная тварина ребро мне сломала. А может и два. – Он зло сплюнул на пол розовую слюну.

– Идем, – произнес он прерывисто дыша.

Шон поднялся с грязного пола и подумал, что хотел бы сейчас быть совсем в другом месте. И что по его вине погибло уже трое. Ладно он. Он будущий отец. Это его ответственность. Хотя, приводить в этот ад невинную душу это верх безответственности. Но с другой стороны, жизнь детей бесценна. В любое время и в любом месте. А Танк… кстати, как его настоящее имя? Они уже слишком заигрались в коммандос и привыкли к прозвищам. Даже доктор Глот, как его зовут на самом деле? Фамилия это или прозвище? Кто знает. Нужно будет спросить, когда вернемся. Ах да, Танк…

– Танк, – задумчиво сказал парень, – а как тебя по-настоящему зовут?

Танк повернулся к Шону:

– А тебе зачем?

– Ну, может быть я для будущего сына имя подбираю? В твою честь хочу назвать, – подбоченился парень.

– Серьезно что ли? Ну, Егор. Егор Соколов.

– А я Шон Трасти.

– Очень приятно, вот и познакомились по-настоящему, – усмехнулся Танк, – но не забывай, может и девочка родиться.

– Да, – вздохнул Шон, – Может. – И сделал шаг вперед:

– Идем, – про сына он выдумал на ходу. Хотя, в честь Танка почему бы не назвать? Егор… хорошее имя. Правда, неизвестно, что скажет на это Нора.

– Не так быстро, скаут, – гигант предостерегающе вытянул руку, – я первый, ты прикрываешь.

– Как и всегда, – вздохнул Шон.

Танк шагнул в темный коридор и медленно сделал еще пару шагов. Под его ногами что-то захрустело.

– Тихо, малой, – шепотом произнес он, – судя по звуку останки насекомых. Тревожный признак.

– А ты фонарик включить не пробовал? – иронично заметил Шон – тогда глядишь и не надо было бы теории строить.

– Вот ты же гений, – также вполголоса парировал Танк, – а что свет губошлепов* привлечет, не подумал?

– А болтовня наша не привлечет. Ну ладно, пусть так. – Рыба сделал пару шагов за своим приятелем. Под его ногами тоже захрустело. Шон осторожно включил фонарик направив его вниз и увидел, что пол весь усыпан засохшими паучьими останками. То, что они были засохшие, с одной стороны вселяло надежду, что пауки ушли из этого места давно и все, что от них осталось, это иссушенные временем тельца. С другой стороны, это никак не доказывало, что пауков нет вообще. А двадцать метров по заброшке это тяжелое испытание. Они потеряли уже троих, пройдя быть может чуть больше. И на двоих оставшихся одна надежда. При этом, один из них ранен. Самый сильный и опытный. А что Шон будет делать, если и Танк погибнет? Нет, об этом нельзя думать. Нора… Он не имеет права на поражение.

– Выключи фонарик, придурок, – шикнул Танк, – у тебя в шлеме есть ночное видение, включи его и смотри.

Прибор ночного видения. Точно. Шон про него забыл, как и про шлем, который висел пристегнутый к разгрузке.

– А ты?, – спросил он напарника.

– А я в темноте, как кошка вижу, – ответил Танк, надевая на голову визор, – ну не тупи, партнер, фонарики для другого. Чтоб правильно цветные проводки соединять.

Они двинулись вперед, Рыба в шлеме, а Танк с визором. Осторожно и медленно. Соколов впереди, с Питбулем в руке. И Шон Трасти в паре метров за ним, держа наготове Скорпион. Переступив через труп блумера* они медленно подошли к двери лифта. Лифт, разумеется, был обесточен. «А что вы хотели?, – подумал Трасти, – чтоб спокойно зашли, спокойно вышли и еще, чтоб лифт работал? Да, мы именно так и хотели. Хотели зайти спокойно, забрать лекарства и спокойно свалить.»

– Нам на цокольный этаж, – отвлек Шона от его размышлений Соколов, – там гараж. Если повезет, то может быть найдем там рабочий транспорт, на котором и уедем.

– А если не повезет?, – Шон осекся и пожалел о сказанном. Танк зло сверкнул глазами из под визора, что особенно зловеще выглядело через прибор ночного видения и медленно процедил,

– Если не повезет, то нам придется идти пешком вместе с грузом. И тащить груз будешь ты, потому что у тебя ребра целы, – и добавил, – пока что. А будешь ныть, я тебе их сам посчитаю. Но потом, когда вернемся. А сейчас перестанем канючить и займемся делом.

– Не кипятись, Танк, просто смерть ребят меня немного подкосила. Я вас в это втянул и вот, Штопор, Пастор, Хирург мертвы. Мертвы из-за меня. – голос Шона задрожал. – Это моя ответственность, это я все затеял. Думал, все будет легко. Придем, тихо возьмем лекарство и свалим. Ну, будет с десяток губошлепов, не страшно. Если в рукопашный бой с ними не вступать. А тупые блумеры от трубного гласа Пастора сами сбежали бы куда подальше. Но кто знал, что тут отряд вооруженных биоботов будет? Какого хрена они тут вообще делали?

Соколов подошел к приятелю и дружески похлопал его по плечу своей огромной ручищей,

– Полно, дружище, ребят не вернешь. Что здесь окажутся вооруженные боты, предугадать нельзя, но исключать тоже. В нашем безумном мире опасность подстерегает везде. Что мы можем сделать? Ничего, только выживать всеми доступными способами.

– Парни знали на что идут. Риск – это их стихия. Да, сегодня они проиграли, но старик, задумайся, рано или поздно это ждет любого из нас.

– Мы еще живы и наша миссия не закончена. Давай же, друже, доведем ее до конца.

Танк развернул голограмму карты на своем мультитуле.

– Вот здесь находится вход в подсобку охраны, – показал он пальцем, – а из нее дверь на склад. Цель нашего путешествия. Нам нужно пересечь гараж и войти в подсобку. А из подсобки на склад.

– На первый взгляд, несложно, – усмехнулся Шон.

– Надеюсь, так все и будет, – Соколов свернул карту. – Из этой части здания в гараж мы можем попасть только на лифте. А поскольку лифт обесточен, то через шахту лифта, спустившись на тросе дрега*. Я пойду первым, прикрывай меня сзади.

– Да без проблем, но тут никого, – оглянулся по сторонам Шон.

– Сейчас никого, – назидательно произнес напарник, воткнув нож в щель меж лифтовых дверей и пытаясь раздвинуть их, – а через секунду десяток лярв* набежит, – сломанные ребра напомнили о себе, Танк скорчился, выронил нож и застонал, схватившись за больной бок.

– Погоди, давай я, – сказал Шон, убирая пистолет в кобуру и снимая шлем, – тут как раз проще соединить правильные проводки.

– Питания же нет, – с сомнением покачал головой Танк.

– Здесь оно не нужно, – ответил Шон, – у этих моделей лифтов двери управляются пневматически. Чтобы двери открылись, нужно открыть выпускные клапаны. А для этого достаточно питания от фонарика. Так, вот и инженерная панель, – он уверенно подцепил затертую крышку подобранным с пола ножом и начал разбираться в схеме. – Вот здесь твой нож уместнее, чем ломать его о тяжелые двери. Сейчас, я найду нужные контакты и запитаю их от аккумулятора. Вот, готово.

Воздух с резким шипением вышел из пневмоцилиндров и двери лифта разъехались в стороны.

– Видишь, не обязательно все вопросы решать силовыми методами, – парень улыбнулся, наконец-то, за долгое время ощутив свою полезность. И протянул нож другу.

– Молодец, так держать, инженерный гений, – похвалил его товарищ забрав нож, – а теперь, я полез. Смотри в оба и лезь за мной только когда я снизу крикну, что можно. Но не раньше. И следи за периметром.

Соколов достал из рюкзака складной дрег и несильно размахнувшись воткнул его прямо в пол перед лифтом. Подергав слегка и убедившись, что крючья зацепились достаточно крепко, он зацепил катушку за специальный карабин на Бастионе и спустился в проем.

– Не спи, Рыба, – донесся его голос из шахты, – следи за периметром и жди моего сигнала, – и Танк начал медленно стравливать трос из катушки.

Шон надел шлем, достал Скорпион и сел на пол, ожидая когда друг подаст сигнал. На него снова нахлынули воспоминания.

– Танк, скорее… Нора… нужно срочно… витацелин, а еще лучше модуль… но модуль не знаю… у нас двенадцать часов, не более, – Шон сбивчиво пытался объяснить Соколову суть проблемы, но очень нервничал, поэтому получалось не очень.

– Так, спокойно, давай сначала вот что, – огромной рукой Танк подтолкнул Шона к креслу и мягко но настойчиво усадил в него. Налив в кружку ароматный отвар источающий густой пар, подал кружку товарищу, – выпей, это успокаивает. Рецепт бабушки Айны, – дождавшись, когда приятель выпьет, забрал кружку из его трясущихся рук и снова спросил, – так что у тебя приключилось и на что у нас есть двенадцать часов?

– Нора беременна, – Шон начал говорить более связно и спокойно, – ну, ты знаешь. Она в клинике сейчас. Доктор Глот… Нет, не то… Танк, она может умереть. Дитя может умереть… Глот говорит, шансы только у одного из них, если…

– Если? – Соколов внимательно смотрел на приятеля, – если что?

– В общем, у него нет витацелина. Совсем нет. Доктор не стал мне рассказывать медицинские подробности, чтобы не пугать меня еще больше. Норе нужна операция. Сложная роды. А витацелина нет.

– Рыба, возьми себя в руки, – голос Соколова был твердым и властным, – если мы можем что-то сделать, мы должны это сделать. Истерикой никак не поможешь. Нет витацелина, я понял, но ты пришел ко мне не просто же сказать, что его нет?

– Да, Танк, прости, я очень переживаю за Нору, – Шон провел рукой по своим коротко стриженым волосам и по лицу, – в том то и дело, что есть шанс. Ты знаешь больницу в шахтерском поселке? Там наверняка есть. Как раз недавно Эдгар мне слил план больницы. Больница довольно большая. И там есть склад, внутри хранились медикаменты и вероятно, какое-то оборудование. Из поселка люди уходили в спешке, так что склад может до сих пор оставаться нетронутым. Нужно просто попасть на склад и забрать все, что нам нужно.

– Но до поселка пешком часа четыре минимум. И то, если идти не останавливаясь и не отвлекаясь ни на что. Во что мало верится. – задумчиво произнес Танк, – даже если предположить, что за четыре часа дойдем туда, четыре будем идти обратно, а с грузом скорее всего дольше. Значит нам нужно потратить не более пары часов в самой больнице, чтобы иметь хотя бы час-два запаса до критического срока. А почему двенадцать часов? И сколько уже прошло?

– Не знаю, – Шон развел руками, – доктор говорит, что через двенадцать часов в любом случае нужно делать операцию, иначе не выживет никто из них. Прошло минут пятнадцать, пока я до тебя добежал.

– Нам нужен транспорт, – Танк заходил по комнате, – давай, иди собирайся. Бери оружие, надевай броню, патронов побольше. Аптечку, сух пакетов, воды. Все, что нужно. Как соберешься, дуй к воротам. Я туда постараюсь подтянуть транспорт. Ну, либо идем как есть, если с транспортом обломится. Все, не трать более время. Мы сделаем это. Погоди… скинь мне план больницы на мультитул.

– Ыыыыбааа!

Шон разлепил веки. Он что уснул? Какая неосмотрительность. Нет, он не мог спать, прошло всего несколько секунд. Он просто очень устал. Но нельзя останавливаться. Пока что. Все потом. Все сомнения, переживания – потом. Нельзя провалить миссию. Ради Штопора, ради Хирурга, ради Пастора. Господи, эти прозвища, что за детский сад? Почему нельзя называть друг друга по именам? Как звали Хирурга? Кажется Влад. Нет, не Влад, но похоже. Влад, Влат, Влат… Влатко. Точно, Влатко. Что за странное имя?

А Пастор. Пастора звали Марк. Да, Марк. Интересное имя. Древнее. Явно земное.

Штопор. Почему у него такое прозвище? Кстати, он Эрнест, это Шон помнил хорошо. Но почему Штопор? Да черт его знает.