Глупый праздник

Александр Конаков

Глупый праздник

Сергей Владимирович никогда не понимал – да и не желал понимать – что это за праздник такой, Хэллоуин. Возможно, для американцев, с их неглубокими корнями и жаждой зрелищ, он и имел какое-то значение, но почему вся виртуальная жизнь вокруг него, здесь, в России, оказалась завалена этими дурацкими поздравлениями, приуроченными к нелепому, откровенно языческому действу? Его лента в социальных сетях превратилась в дурной сон: дети и взрослые с маниакальным упоением выставляли напоказ свои морды, загримированные под ведьм, упырей и прочую нечисть всех мастей. Клубы и пабы, словно сговорившись, один за другим анонсировали тематические вечеринки на тридцать первое октября, прямо-таки вынуждая людей облачаться в эти пошлые и безвкусные наряды. И если отпрысков ещё можно было хоть как-то оправдать юным возрастом и неразвитым вкусом, то что сказать о солидных, на его взгляд, людях? Так нет же, многие взрослые – туда же.

Сергей Владимирович с раздражением отхлебнул тёплого пива из бутылки и вновь уткнулся взглядом в окно, продолжив своё ежевечернее наблюдение за соседним домом, сокрушённо покачивая головой. Из-за резной дубовой двери коттеджа напротив, озарённого ярким светом фонарей, на улицу вышла молодая пара. Девушка, смеясь, поправляла свой пышный парик кислотно-розового цвета – облегающий костюм какой-то жутковатой клоунессы, а её супруг, под стать ей, был облачён в дурацкий, цветной костюм, а лицо всё размалёванное краской. Он с силой сплюнул в сторону раковины. Американская зараза, настоящая культурная порча, основательно заморочила людям головы. Даже герои, даже образы для подражания – и те не наши, чужие.

Внезапно в дверь постучали. Негромко, но настойчиво. Сергей Владимирович удивлённо вскинул седые, кустистые брови и отставил наполовину опустевшую бутылку. Кого это чёрт принёс в такой час и в такой день? Гостей он не ждал и, в принципе, не любил – они нарушали его уединённый, размеренный покой. Может, кто-то из соседей? Но он сознательно ни с кем не общался, отгородившись высоким забором и своей репутацией угрюмого старика. Да и чего им, обитателям роскошных особняков, могло понадобиться от него, владельца самого скромного домишки во всём этом элитном посёлке? Нет, не пойду открывать, – твёрдо решил он и вновь потянулся за бутылкой. – Постучат немного и уйдут, поняв, что их здесь не ждут.

Снаружи постучали ещё дважды, коротко и словно нехотя, а затем наступила тишина, показавшаяся ещё более звенящей, чем до этого. Сергей Владимирович удовлетворённо хмыкнул. Так-то лучше. Теперь никто не помешает его вечернему ритуалу. Он нащупал в кармане поношенных домашних штанов дешёвенький смартфон – подарок сына. Это он, Алексей, в своё время упросил отца не отставать от жизни и научил пользоваться соцсетями. «Лучше бы не делал этого, – с горькой иронией подумал старик. – Не пришлось бы тогда глазеть на всех этих уродцев, особенно в этот чёртов праздник». Хотя, надо признать, находились в этом капиталистическом устройстве и свои плюсы – иногда удавалось пообщаться с затерявшимися в омуте жизни старыми одноклассниками, да и в «Фермере» было что-то умиротворяющее. Вот и сейчас, пожилой мужчина привычным движением провёл по потёртому экрану и нажал на яркую иконку, дабы проверить, что же уродилось на его виртуальном огороде за прошедшие сутки.

Урожай, как всегда, был отменным, но играть сегодня что-то не хотелось. На душе было смутно и тревожно. Он на автопилоте собрал всю морковь, подоил виртуальных коров и вышел из приложения. Уже собираясь погрузить смартфон обратно в глубину кармана, Сергей Владимирович заметил мигающее в верхней части экрана уведомление о новом сообщении. Любопытство, как это часто бывает, оказалось сильнее предчувствия. Открыв мессенджер, мужчина с удивлением, смешанным с раздражением, прочёл два коротких, бессмысленных на первый взгляд слова: «Светильник Джека». Абонент, отправивший это послание, был скрыт, его номер не определялся.

Сергей Владимирович, с внезапной, кипучей злостью, швырнул смартфон на кухонный стол, так что тот, звеня, отскочил от столешницы. Что за дурацкие шутки? Кто-то решил основательно допечь его сегодня? То в дверь стучат незваные гости, то анонимные сообщения присылают. Узнаю, кто, – мало не покажется, прогоню их со своими дурацкими шутками прочь с моего участка! Только вот… как узнать? Он уже давно на пенсии, в университете не преподавал много лет. Может, кто-то из бывших, обиженных студентов решил напомнить о себе? Да, таких за долгие годы профессорской карьеры накопилось предостаточно, но почему именно сейчас и таким странным, детским способом? Это больше смахивало на выходки местной шпаны. Но со школьниками он, слава богу, никогда дел не имел – всю жизнь отдал высшей школе. Оставалось лишь одно, наиболее разумное объяснение: в посёлке появились новые жильцы с детьми, вот те и решили поразвлечься. Его домик, самый старый и непримечательный, они, видимо, и выбрали себе в качестве лёгкой жертвы для своих розыгрышей. Но откуда они взяли его номер телефона? И что значит это странное, бессмысленное сообщение?

Нет, Сергей Владимирович прекрасно знал, что такое «Светильник Джека». Он, как человек дотошный, когда-то даже читал об этом. Изуродованная, злобно ухмыляющаяся тыква с воткнутой внутрь свечой, символизирующая неприкаянную душу, блуждающую в чистилище. Ещё один отвратительный, мрачный символ этого отвратительного, чужого праздника, который он так искренне ненавидел.

В дверь вновь постучали. Уже настойчивее, твёрже, без тени прежней нерешительности. В голове у Сергея Владимировича что-то щёлкнуло, и бессильная злость, копившаяся весь вечер, наконец вырвалась наружу. «Ну, ладно, голубчики… Сейчас я вам устрою праздник», – прошипел он почти беззвучно, и его пальцы сжались в твёрдые, костлявые кулаки.

Бывший профессор, тяжёлой походкой направился к прихожей, но не успел дойти до цели. Его заставил застыть на месте резкий, отчётливый щелчок открывающегося замка. Ледяная волна ужаса пробежала по спине. Значит, не шутки… Воры? Убийцы? Мысли вихрем закрутились в голове, а сердце заколотилось где-то в горле. Он начал медленно, крадучись, пятиться назад, к кухне. Туда, где в деревянной подставке стояли ножи. Надо было сразу вооружиться. Хотя бы тем самым, большим, для разделки мяса. «Не могли выбрать соседей побогаче, – с горькой усмешкой мелькнуло в голове, – там уж точно есть чего брать. Шавки. Совсем обмельчал русский народ, даже душегубы».

Он отступал, не сводя широко раскрытых глаз с тёмного коридора, пока поясницей не упёрся в холодную, твёрдую столешницу. Дрожащая рука нащупала рукоять. Металл холодно блеснул в тусклом свете, когда он извлёк длинный, тяжёлый нож. Лезвие было идеально отточенным – он всегда следил за порядком в своих владениях. «Ну что ж, теперь можете заходить», – мысленно бросил он вызов незваным гостям.

Он не знал, сколько точно прошло времени – может, десять секунд, а может, и все тридцать минут. Сергей Владимирович стоял, затаившись, как старый раненый зверь, вглядываясь в темный проём. Ноги начинали ныть и подрагивать от напряжения, колени горели огнём, а правая рука, сжимавшая нож, затекла и онемела до боли. Но в коридоре царила могильная тишина. Ничего не происходило. Никто не врывался, не было слышно ни шагов, ни дыхания. Или всё-таки зашли? Притаились в тени, поджидая, когда он притупит бдительность? Иррациональный, липкий страх снова начал заползать в душу, подтачивая недолгую решимость. «Надо хотя бы сесть