Истории Кваэр

Я ушел от дугообразного удара, а затем саданул обратной стороной рукоятки палаша по ключице противника. Тот взвыл и опустился на колени, сжимая поврежденное плечо. В это время третий уже замахивался мечом, чтобы отрубить мне голову. Его лицо исказил дикий оскал, короткие седые волосы стояли дыбом. Перехватив палаш в руке, я остановил меч, но от сильного удара меня откинуло практически к двери. Я достал второй клинок из ножен и увидел, как оглушенный наемник достает топор. На вид молодой, неровно растущая темная борода с проплешинами открывала места, покрытые шрамами. Третий начал ползти к двери. Если я его упущу, то это будет полнейшая катастрофа.

Двое перегородили мне путь, с каждым шагом подбираясь все ближе. Я взял инициативу на себя и начал напирать. Вперед вышел седой наемник, замахиваясь длинным мечом, чтобы разрубить меня пополам. Я скрестил палаши и принял удар. На меня будто свалилась целая гора, ноги слегка подкосились. Когда меч остановился, я вытащил один из скрещенных палашей и с разворота нанес удар по ноге противника. Мое оружие ушло немного глубже, чем я планировал, нога седого берсерка была рассечена до бедра. Краем глаза увидев летящий в мою сторону топор, я еле успел уклониться. Наемник со сломанной ключицей дополз до стены и начал подниматься на ноги. Сверкающий перед моим носом топор не давал подумать о том, что делать с третьим. Послышался скрип двери и стук каблуков по каменному полу.

Медлить было нельзя. Уклонившись от очередной атаки, я покрепче взялся за оружие, и оба моих клинка, двигаясь по дуге, разрубили ручку топора. Его владелец грохнулся на спину. Я собрал палаши в одну руку и ладонью нанес удар в грудь второго наемника. Противник согнулся пополам. Последний не успел далеко уйти, он пытался сопротивляться, но после резкого удара с обратной стороны колена обмяк как тряпичная кукла. Его тело просто не выдержало.

Собрав всех наемников в комнате, я связал их и заткнул им рты. Там нашлась пара кандалов, наверняка предназначенных для тех счастливчиков, что смогли миновать хакустона. Они мне пригодились. Выходя из комнаты, я окинул взглядом побежденных. Мое сердце сильно сжалось при виде окровавленной ноги седого воина. По его лицу бежали крупные капли пота, а из раны струйками текла кровь. Как победитель, я должен был ликовать и смаковать чудесный вкус победы, но не мог. Логика говорила уходить отсюда как можно быстрее, но я понимал, что, когда буду возвращаться, скорее всего, увижу тут только двоих. После смерти от нас не остается даже мертвых тел, лишь горстка пыли.

Я достал из сумки крошечную баночку, белый порошок крупными хлопьями пересыпался в ней. Крошечная щепотка риленя на рану – и она начала дымиться. Из нее валил пар, горячий и белый как молоко. Рана перестала кровоточить и быстро затянулась, хотя и была достаточно серьезной. На лицах молодых наемников было непонимание, но седой берсерк как мог склонил голову в знак благодарности.

Глава 6

Оставив комнату с поверженными наемниками позади, я оказался в длинном коридоре, слабо освещенном факелами. Я поправил повязку на лице и прислушался. По пустым проходам гуляло тихое эхо. Я достал аллиатод. С виду он походил на обычный компас, за единственным исключением – он был очень толстым. Я приготовился и открыл его, тут же почувствовав, как он начинает питаться моей силой. Из аллиатода вылетел сноп синих искр, и черная каменная стрелка, больше похожая на наконечник стрелы, начала, словно по запаху, искать свою цель. Под стрелкой находился кусок идеально белого камня без каких-либо делений.

Аллиатод вел меня через всю подземную крепость Эскуа-илунов. В коридорах почти никого не было, в основном темнорукие находились в комнатах, откуда-то и дело раздавались шорохи. У меня внутри все леденело от тихих стонов и шепота. Мне удалось остаться незамеченным, скрываясь в темных проходах. Внезапно у одной из дверей компас словно зазвенел, даже через перчатки я чувствовал, как он вибрирует. Дверь оказалась запертой. Мне потребовалось время, чтобы ее открыть и справиться с достаточно сложным замком. По коридорам вновь пронесся крик, и мое сердце снова болезненно сжалось.

Пара обугленных головешек от прогоревших факелов были подвешены у двери. Комнату освещали кристаллы. Они были закреплены на стенах в ажурных бра. С виду они были похожи на драгоценные подвески, металл изящными нитями обвивал светящийся камень. Было непривычно видеть зеленые кристаллы, они наиболее нестабильные, и длительное их использование могло заставить свалиться с ног от усталости и сонливости. Потолок был таким низким, что казалось, он в любую секунду может упасть на голову.

Внутри комнаты полки и шкафы выстроились рядами. На стеллажах стояли банки с непонятным содержимым и крепко запечатанные коробки. Меньше всего я хотел прикасаться к их содержимому и надеялся, что аллиатод укажет на что-то другое. Черная стрелка вела меня в глубь лабиринта шкафов. Мебели становилось все меньше, предметы стояли не вплотную друг к другу, а были расставлены хаотично. В конце комнаты оказалась лишь металлическая решетка и каменная темница. Тут на стенах зеленых кристаллов было куда больше, несколько из них стояли на высоких металлических подставках. От такого количества зеленого света у меня начала дико болеть голова. Подойдя ближе, я заметил большой железный замок на двери темницы, он весь порос небольшими грибами. Только сейчас я понял, что изнутри тянутся крошечные белые нити – словно грибница, а в самой камере что-то круглое висит на цепях в метре над землей.

«Возможно, содержимое тех банок теперь мне кажется более привлекательным, чем это», – подумал я и взглянул на стрелку компаса. Она неподвижно указывала на помещенный в темницу объект. Я как следует потряс аллиатод и даже позволил ему взять немного больше собственных сил, но стрелка была непреклонна – она продолжала указывать на камеру.

Меня одолевали сомнения. Если даже Эскуа-илуны так стараются надежно запереть что-то, то это явно нечто опасное. Голову пронзила боль, словно содержимое моего черепа взбили наподобие масла. «Когда эти заказы были чем-то нормальным», – подумал я про себя и, возвращая себе остатки мужества, начал отпирать замок.

Войдя в камеру, я ощутил, что в глазах начало двоиться. В центре висело что-то, завернутое в темные тряпки. Я потерял счет открытым и сломанным замкам, пока вытаскивал сверток. Покидая темницу, я почувствовал, что головная боль начала отступать, а мир встал на место.

Пришлось идти обратно по памяти, компас теперь был бесполезен. Путь до этой комнаты я запомнил хорошо, но вновь окруживший лабиринт шкафов и полок то и дело заводил меня в тупик. Предмет был завернут в мешковину, поэтому нести его было достаточно удобно. Я не мог унять свое любопытство. Что настолько ценное мог позволить себе бывший солдат, что Эскуа-илуны забрали это и так глубоко спрятали? Содержимого на полках с каждым моим шагом становилось все больше, значит я двигался в правильном направлении.

Беспокойство не отпускало меня, и я решился посмотреть, что находилось в свертке. Думал, если загляну внутрь, никто не узнает. К тому же если это какое-то оружие, то я не хотел вкладывать его в руки человека, жаждущего мести. Остановившись под одним из кристаллов, я раскрыл мешок. Внутри лежало что-то круглое и меховое. Я аккуратно взялся за клок грубого меха и вытащил содержимое свертка.

Меня охватил ужас, я ощутил, как все органы внутри сжались, воздух в легких мгновенно закончился. Я держал за волосы … отрубленную голову! Мои пальцы разжались, а ноги подкосились. Потеряв равновесие, я почти упал, успев схватиться за ближайший шкаф. Голова с тихим шлепком упала на пол, откатилась в сторону и теперь лежала на щеке. Лицо молодого мужчины со стеклянным взглядом лежало на холодных камнях, а во мне бушевала истерика. Темнорукие теперь даже не могут дать своим подопытным тихо умереть! От этих мыслей меня била дрожь.

Я старался делать глубокие вдохи и вернуть самообладание. Наконец мне хватило сил выпрямиться, и я взглянул на голову. Темные длинные волосы были спутаны, все в колтунах, борода темными волнами покрывала низ лица так, что губ почти не было видно. Затем мой взор остановился на глазах – они были цвета холодной зелени и из-под приоткрытых век смотрели куда-то вперед. Кожа на голове не была бледной, наоборот – она имела еле заметный розовый оттенок. Я снова посмотрел на глаза обезглавленного человека. В эту секунду они пришли в движение и уставились на меня холодным, прожигающим взглядом.

Тело начало двигаться само, и я отшатнулся к очередному шкафу. Когда мое сознание вновь обрело власть над телом, я достал флягу с водой и жадно выпил половину. Вода стекала с моих губ и падала на одежду. «Ни одно чудовище или монстр не сравниться с таким». Я старался привести свои мысли в порядок, но злость, страх и непонимание, словно стая диких кошек, разрывали мой разум, не давая успокоиться.

«Это наверняка из-за действия кристаллов. В темнице их было настолько много, что они могли вызвать видения», – старался я успокоить себя как мог. «Я зашел слишком далеко, чтобы просто так все оставить. Возможно, Аскелий сможет предать его тело смерти и помочь его душе следовать по дальнейшему пути». С этими мыслями я подошел к отрубленной голове. К сожалению, мой ужас был вызван не только судьбой этого человека, но страхом, что меня постигнет такая же участь – застрять в куске плоти, не имея возможности ни двигаться дальше по реке, ни попытать удачу и возродится вновь.

Голова все еще лежала на своем месте, а рядом с ней и грязный мешок. Мне стало совестно, что я хотел нести ее в куске затхлой ткани. Я подошел со стороны лица и снова заглянул в него. Взгляд был пуст и холоден, как и прежде. Некое подобие облегчения охватило меня.

– Как же мне аккуратно тебя отнести наверх? – вслух сказал я.

– Слушай, я бы протянул тебе руку помощи, если хотя бы одна у меня была, – послышался с пола хриплый голос.

Глаза обезглавленного человека смотрели на меня сквозь длинные пряди волос, а рот двигался и извергал слова.

– Что? – тихо переспросил я.

– Да говорю, что предложить ничего не могу… А, ладно, вижу до тебя долго доходит юмор, – еще более хрипло ответила голова и посмеялась над своей же шуткой.

Теперь ее взгляд был устремлен на мой бурдюк с водой. Не знаю, насколько это было логично, но я налил немного жидкости в рот лишенной тела головы.

Впоследствии я пожалел, что позволил ему смочить горло, потому что о тишине теперь можно было только мечтать. Поток черных шуток и безумных фраз наполнял мои уши. «Я точно потерял сознание в той камере, и это лишь мой не самый приятный сон», – проносилось у меня в голове.

– Кстати, зови меня Ариманом. Хотя, если хочешь, можешь и круглым дураком. – Ариман опять посмеялся над своей шуткой.

– Ты все время, что пробыл тут, придумывал эти дурацкие остроты? – не выдержав, спросил я.

– Ну, вообще, да. Ничем другим все равно не получалось заняться.

Я нес Аримана, взяв голову под руку. Мы дошли до двери, ведущей к выходу. Аккуратно приоткрыв ее, я выглянул через образовавшуюся щель в коридор. В проходах было чересчур оживленно – люди, похожие на наемников, постоянно проходили мимо двери, у каждого в руках было оружие. Эскуа-илуны же небольшими группками двигались в обратном направлении, неся разные книги и ящики. Их одеяния отличались легкостью, мягкие ткани различных оттенков обрамляли движущиеся силуэты. У темноруких, как ни удивительно, не было общего стиля в одежде, по крайней мере здесь, в их логове. Лишь почерневшие конечности выдавали жестоких последователей культа. Закрыв дверь так тихо, как только мог, я тяжело вздохнул и свободной рукой помассировал висок.

– Похоже, кого-то обнаружили, – тихо сказал Ариман и улыбнулся от уха до уха.

– Не думаю, что это будет в твоих интересах, если нас поймают, – шепотом ответил я. – И вообще, не понимаю, почему ты так радуешься.

Недовольство клокотало во мне.

– Потому что ты заставил их беспокоиться. Одно маленькое проникновение разворошило это гнездо. Мне хватило бы одной руки, чтобы переломать их тонкие шеи, прежде чем они это заметят. – Взгляд Аримана был наполнен яростью.

Мне стало не по себе от этих слов, но я не мог его винить. Пребывание в одиночестве наедине со своими мыслями – испытание похуже пытки. «Оправдывать одно намерение глупо, нужно сначала выбраться отсюда», – сказал я себе и попытался придумать новый план.

– Я собираюсь возвращаться по тому пути, которым сюда пришел, – через башню Бриса. Так что придется тебя как следует закрепить. Мне нужны будут обе руки, чтобы спуститься.

– А не думаешь, что это будет чересчур проблематично? – Ариман вопросительно поднял бровь. – К тому же они с большой вероятностью будут ждать тебя у известного тебе выхода, – он сделал акцент на последних словах.

– Ты знаешь про другие? – обеспокоенно спросил я.

Ариман был прав, возвращаться по своим следам – значит угодить в ловушку.

– Да, смогу показать, но тебе придется следить за глазами. – Ариман издал тихий смешок, но поняв, что шутка до меня не дошла, добавил: – Потому что я не смогу указать тебе направление рукой… Неважно.

Глава 7

Поставив Аримана на ближайшую полку, я взял небольшую деревянную коробочку и направился к выходу.

– И что ты собираешься сделать? – тихо поинтересовался он.

– Попытаюсь выманить кого-то из наемников, обезврежу его и попытаюсь сойти за кого-то из них.

Мне не очень нравился собственный план, но ничего другого я придумать не смог.

– За наемника ты вряд ли сойдешь, они почти все на голову тебя выше, коренастые и не скрывают своих лиц. – Голова пристально смотрела на дверь, я словно слышал, как в ней мысли складываются в какой-то замысловатый пазл.

– А у тебя есть другие предложения? – поинтересовался я.

– Вообще-то, да. – Ариман лукаво улыбнулся и взглядом указал на висящие у стены факелы. – Надеюсь, что сажи будет достаточно.

***

Я аккуратно открыл дверь и вышел в коридор. Навстречу двигалась очередная группа наемников с оружием наперевес. Поравнявшись со мной, они лишь косо на меня посмотрели и продолжили свой путь.

Ариман предложил невероятно удачную идею. Он был прав, сойти за наемника или вышибалу у меня шансов мало, но за темнорукого – вполне могло получиться. Я снял с лица платок и поглубже натянул капюшон. Пришлось оторвать от верхней одежды рукава и испачкать руки по локоть в саже. За высокопоставленного эскуа-илуна не сойду, а вот за начинающего постигать темное искусство юнца – запросто.

Аримана я упаковал в деревянную коробку с большими щелями, в одну из тех, что стояли в комнате на полках. Когда я приближался к очередному повороту или перекрестку, у меня замирало сердце. Маскировка была отчаянно проста, но невероятно действенна.

Постепенно сырые затхлые коридоры начали меняться. Гобелены, ковры, украшенные резьбой арки, все казалось катастрофически неправильным, словно мы шли не к выходу из подземелья, а на встречу с высокопоставленным лордом.

Не выдержав, я шепотом произнес:

– Не похоже, что мы движемся к выходу.

Из коробки донесся ответ, также шепотом:

– Потому что мы выйдем с другой стороны.

Мне стало еще больше не по себе, и я не мог понять отчего: от вопиющей наглости, от безумия, что мы вытворяли, или от обреченности этой затеи на провал. Но останавливать уже катящийся с горы валун было поздно.

Коридор внезапно кончился, и перед нами возникли арочная деревянная дверь. В этот проем смогла бы пройти и груженая доверху телега. Дерево было покрыто лаком, черные металлические вставки, очень похожие на отупленные шипы, делали эту дверь больше похожей на ворота крепости.

Из коробки донесся шепот:

– Прячься за большими знаменами, когда зайдешь внутрь, и жди, когда путь будет свободен.

Я слегка поморщился от очевидности совета. Неужели голова считает меня настолько недалеким? Пока я стоял у двери, небольшая группа темноруких показались в коридоре. Проходя мимо, они меня даже не заметили, я тихо последовал за ними. Когда я оказался внутри, меня охватил ужас. Огромных размеров зал был почти целиком заполнен фигурами в темных, явно парадных, одеяниях, и никто не скрывал потемневших конечностей. У кого-то чернота доходила до локтей, у некоторых до предплечий. Я оказался в самом центре их логова.

Сам зал был круглым, в его середине стоял большой каменный постамент, украшенный светящимися кристаллами и золотыми скелетами. Взоры всех присутствующих были прикованы к постаменту. На небольшом расстоянии от стен по кругу висели стяги, хотя они больше напоминали черные тряпки с различными символами. Каждая группа эскуа-илунов имела свой отличительный знак: животные, инструменты, символы – все так или иначе косвенно относилось к их роду деятельности. Мимолетная вспышка тревоги заставила меня потянулся к двери, но тут в нее вошла еще одна группа эскуа-илунов и осталась стоять у прохода. Они, не переставая о чем-то говорили, только я не мог разобрать ни единого слова. Пусть все темнорукие были жителями Нокта и знали общий язык, но они создали собственный, чтобы еще надежнее прятать свои секреты.

Путь обратно был теперь для меня закрыт, так что, аккуратно зайдя за стяги и двигаясь вдоль стены, я отправился к выходу в противоположной части зала. Вдруг повисла тишина. Я остановился и окинул взглядом помещение. Все присутствующие замерли в ожидании, не было ни перешептываний, ни разговоров, только тишина и звуки моего бешено бьющегося сердца.

В центре появилась невысокая фигура. Она окинула собравшихся взглядом и начала что-то выразительно вещать. У меня немного отлегло от сердца. Похоже на какое-то собрание. Фигура говорила медленно и с чувством. Перехватив коробку поудобнее, я постарался бесшумно, насколько это возможно, продолжить движение у стены.

Я уже начал различать очертания входной двери, как внезапно голос оратора замолк, все вокруг начало дрожать. Невольно я бросил взгляд в центр комнаты. На каменное возвышение поднимался еще кто-то.

Его руки были черны до самого жилета и сильно контрастировали со светлой одеждой. Темные волосы спадали до плеч непослушными волнами. На кончиках пальцев были белые наросты, словно кривые когти окрасили в белый цвет и надели, как наперстки. Я не сомневался, что они острые. Неизвестный был высок, мускулист, его черные запястья испещряли шрамы. На талии был пояс с небольшим металлическим сосудом на конце, что при каждом ударе о тело светился красными трещинами. Я ощущал, что его черные глаза, смотрящие из-под красно-золотой маски, видят меня насквозь. Этот холодный, прожигающий взгляд до сих пор порой снится мне в кошмарах. Я чувствовал себя так, будто находился в воде. Волны ужаса накрывали меня с головой, давя всем своим весом, не давая вздохнуть. Носитель красно-золотой маски не использовал силу, но я понимал, что исходящая от него энергия сводит меня с ума.

Тело перестало меня слушаться, и под взрывные приветственные крики толпы я выбежал из зала. Паника звенела колоколами в голове. Я нашел первую попавшуюся комнату, влетел в нее как вихрь и, бросив коробку на пол, закрыл створку двери. Я дышал так же быстро, как стучало мое сердце, но воздуха все равно не хватало. В черепе внезапно закончилось место, и его содержимое было готово вылиться через край. Тревога и страх поглотили меня, словно я до сих смотрел в глаза самой пустоте, пока она опоясывала меня своими щупальцами, утягивая на дно.

Угроза уже миновала, но дрожь и не думала прекращаться.

– А можно поосторожнее? – донеслось из горы щепок, только что бывших коробкой.

Я не мог найти в себе силы, чтобы ответить.

– Эй, ты еще здесь? – донеслось громогласно откуда-то снизу.

Ариман настойчиво взывал ко мне, стараясь вытащить из пучины моих мыслей. Я, словно обмякшая кукла, сполз по двери, приходя в себя. Медленно повернулся в сторону голоса, попытался сосредоточиться и выдавил:

– Да, я тут, все нормально.

Мой голос предательски дрожал.

– Слушай, мне тоже сейчас не по себе, но, к сожалению, у меня нет ног, чтобы они могли подкоситься, нет тела, чтобы оно дрожало… – Ариман умело скрывал свою тревогу, хотя, возможно, он и не тревожился вовсе. – Но это наш золотой шанс, чтобы уйти отсюда как можно быстрее.

Я достал Аримана из обломков коробки. Холодные зеленые глаза сверлили меня. Если бы у него были руки, то за такое я бы точно получил пощечину, хотя бы для того, чтобы привести меня в чувства.

– Тут ты прав, я не желаю больше никогда в своей жизни находиться рядом с этим созданием.

От коробки, в которой я нес Аримана, остались одни щепки, но искать замену не было возможности. Так что, взяв голову под мышку, я приготовился двигаться дальше. Стоит ли говорить, что это было еще более глупо и безрассудно, чем раньше? Именно наши паника и страх обернулись для нас ужасными неприятностями.

На очередном повороте Ариман замешкался. Перед нами был перекресток абсолютно идентичных коридоров. Сзади то и дело доносились отзвуки восторженных криков. Я попытался поторопить своего проводника, но тот лишь на меня шикнул. В одном из проходов послышались шаги, слегка шаркающий звук сапог.

– Прямо, – тихо сказал Ариман.

Я незамедлительно начал идти в указанном направлении. Не успел я нырнуть в арку прохода, как до меня дошел звук голоса на неизвестном языке. Самое ужасное, я был полностью уверен, что обращались именно ко мне. Стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, я продолжил идти, сделав вид, что не услышал обращающегося, и только ускорил шаг.

Внезапно сзади на мое плечо упала легкая рука, сжав его с невероятной силой. Кто-то притянул мое тело к себе, произнося на понятном мне языке: «И куда ты потащил эту мерзкую голову?»

Нас обнаружили. Мое сердце упало, хотя по сравнению с тем, что я почувствовал под взглядом человека в красно-золотой маске, это было лишь легкое беспокойство. Только благодаря недавной встряске я смог сохранить разум. Я резко сделал шаг назад, проходя прямо под рукой своего обличителя, и ударил ему по колену ногой. Темнорукий сложился как карточный домик, падая на руки. Воспользовавшись замешательством, я схватил обличителя за волосы и резко ударил его головой об пол. Его тело тряпичной куклой распласталось на каменном полу пещеры, а мы с Ариманом уже бежали со всех ног в сторону выхода. Вскоре по коридорам пронеслись недовольные выкрики.

Глава 8

Камни под ногами сменились протоптанной землей. Потолок подпирали деревянные балки, защищая проход от обвала. На пути мне встретились пару охранников, но я лишь на полной скорости сбивал их с ног ударом плеча и продолжал бежать к выходу. «Жаль я не размером с медвибогра, чтобы наемники отскакивали от меня, как мячики от стены», – потирая ушибленное плечо, каждый раз думал я. За спиной порой доносились крики, пару раз кто-то пытался сбить меня с ног, метая ножи или кинжалы.

После очередного поворота перед моими глазами открылся тупик. Я встал как вкопанный и приготовился проклинать Аримана и его способности ориентироваться на местности, как вдруг он выпалил:

– Чего остановился? В конце прохода люк наверх.

Из последних сил я рванул в проход, приближаясь к тупику. До стены оставалось несколько метров, и в слабом свете факелов я заметил тяжелый деревянный люк. Только прикоснувшись к выступающим из стены камням, я понял, что одной рукой точно не справлюсь. Они были сырые, словно их вытащили из воды. Наспех попросив у Аримана прощения, я закинул его в мешок, висевший на поясе. Взяв мешок в зубы, я начал карабкаться по стене к люку. Руки и ноги то и дело соскальзывали, Ариман выкрикивал нечленораздельные проклятия в адрес темноруких и меня. Раздался громкий топот, и наемники вместе с эскуа-илунами бросились в тупик.

Я с трудом просунул пальцы в щели люка и, приняв устойчивое положение, начал его поднимать. Внезапно в бедро прилетел кинжал, и все тело охватила острая боль. Из последних сил я толкнул люк, и он открылся, с громким хлопком стукнувшись о стопоры. В лицо ударил приглушенный свет. Мне почти удалось целиком вылезти из прохода, как вдруг кто-то схватил меня за раненую ногу. Боль дикой волной разлилась по всей нижней части моего тела. Здоровой ногой я нанес пару ударов по державшей меня руке. Когда хватка ослабла, я сразу вытащил себя из люка и, не вставая на ноги, захлопнул крышку.

Прямо на ходу посыпая рану на ноге риленем, я двигался в сторону выхода из большого полупустого сарая, в котором оказался. Когда боль окончательно утихла, я из последних сил рванул наружу.

Выбрав путь через поля, я надеялся хотя бы немного запутать следы. Я избегал даже небольших скоплений людей, пробираясь быстро, но тихо, насколько это было возможно. Мне казалось, что под каждым кустом, за каждым деревом прячутся темнорукие или их наемники. Пересекая одну из дорог, я видел, как группа наемников верхом пронеслась в сторону Теи. Это был вопрос времени, когда нас найдут.