Отражение темных снов

Анна и Татьяна Аксинины

Отражение темных снов

Заканчивалась регистрация на рейс. Он едва успел приехать в аэропорт. Всего три дня удалось побыть в отпуске с родными. Скоропалительный перелет в Москву, новое срочное задание, недолгие сборы. С собой – ноутбук и небольшая сумка с минимумом вещей. Чего не хватит, он докупит в Новосибирске, это его второй родной город. Вспомнилось детство с бабушкой в Новосибирске, теплом в сердце отозвалось. Мать до сих пор не в курсе его работы. А отец обнял его на прощание и тихо пожелал удачи: «Будь осторожен, береги себя, сынок».

Начальство организовало ему билет в бизнес-класс. Он удобно устроился у окна с ноутбуком. Лететь около 4-х часов, есть время изучить материалы. Две папки с файлами с названиями «Отец» и «Дочь». Сначала «Отец». Ничего особенного. Третий брак. Дочь от первого брака и двое сыновей от третьей жены. Хорошая квартира в центре, но не роскошная. Машины у детей и жены, но среднего класса. Жена владеет небольшим бизнесом, одно название, что бизнес. Доходов хватает на жизнь без излишеств. Другой собственностью не владеют. Кто бы сомневался! Комар носа не подточит.

Старшая дочь получила юридическое образование. Собиралась замуж, но по каким-то причинам свадьба расстроилась. Уехала из Новосибирска в Тюмень. Почему именно в Тюмень? К родственникам? Или знакомым? Там же началась стремительная карьера дочери. И никаких сведениях об увлечениях, хобби. Работа и дом. Кстати, снимала жильё. Свою квартиру не купила, а могла бы. Ого! Ей светило повышение: «Росэкспорт» рассматривал её кандидатуру на руководящую должность. Но она внезапно увольняется и возвращается в Новосибирск. Он рассматривал её фото. На всех фотографиях она в деловом костюме на разных официальных мероприятиях. Строгое неулыбчивое лицо, волосы убраны в гладкую прическу. О, есть одна фотография, где она стоит в вечернем платье с бокалом вина, похоже, на корпоративе. Можно представить, что её окликнули. Она резко обернулась. Улыбка не успела погаснуть на лице, глаза сияют, волосы рассыпались по плечам. У неё восхитительная фигура в открытом платье. И необычное имя: Юлианна…

Юлианна возвращалась в Новосибирск. Она выбрала не самый быстрый поезд, 16 часов в пути, зато фирменный. И время удобное: отправление из Тюмени в 6 вечера, прибытие в полдень местного. Ночь в поезде прошла спокойно, вопреки наводнившим «Дзен» постам про невыносимых соседей в поездах. Никто не скандалил, не претендовал на нижнюю полку Юлианны. Соседки по купе были вежливые и спокойные. Интересная пара: мать и взрослая дочь – уже не в первый раз путешествовали по стране, останавливаясь на день в разных городах. Они оказались из Подмосковья, после Тюмени наметили посетить Красноярск и Иркутск. Все вместе поужинали, мило поболтали, затем четвертая попутчица, женщина примерно под сорок, ушла на свою верхнюю полку. Она возвращалась из командировки от фирмы, торгующей медицинским оборудованием, видимо, устала, сразу заснула. На удивление легко заснула под стук колес и Юлианна.

Ночью стало жарко. Юлианна выпростала левую руку из-под одеяла и закинула за голову, чтобы охладиться, и осталась в этой позе.

…Туман и плохо видно. Где я? Кажется, на термальных источниках в Тюмени. Вот и вода, но почему-то не бассейн с бортиками и лесенками, а вроде пруда с мостками. Юлианна готовится спрыгнуть, но темная гладь воды пугает её. Непонятно, что там. Она вглядывается, низко наклонившись. Какое-то светлое пятно медленно всплывает из темной глубины на поверхность. И вдруг выныривает утопленник! Мужчина с бледно-синим лицом, глаза закрыты, а руки, тоже синие, тянутся к лицу Юлианны, холодная рука прикасается к щеке…

Юлианна в ужасе проснулась. «Спокойно! Я в поезде. Но что это холодное на подушке под правой щекой?» Схватилась – и вскрикнула – чужая холодная рука! Села и поскорей включила светильник над головой. На подушке пусто. Ой, как закололо в левой руке, мурашки побежали, возвращая чувствительность. Да это же она сама отлежала руку и приняла её за чужую. Выключила свет, помассировала кисть и снова заснула до утра.

Проснулась рано и до прибытия в Новосибирск читала электронную книжку, стараясь не думать ни о том, что оставила позади, ни о том, что ждёт впереди. И всё же иногда против воли отвлекалась от легкого текста Пелама Гренвилла Вудхауса о забавных приключениях недалёкого английского аристократа.

«В детстве кузина была нехороша собой, но видел бы ты её сейчас, Вустер!»

Здесь только подставить «Юлианна» вместо «кузина». Она росла излишне худой, стеснительной послушной девочкой. Не за это ли выбрала её в подружки Амалия? Та была крепенькая, а позже – фигуристая, с детства бойкая и общительная, позже – весьма кокетливая. Столько противоположных черт у двух подружек! Одна болтушка и хохотушка, а другая боится лишний раз словечко проронить. Яркие рыжие кудрявые волосы Амалии – русые прямые волосы Юли, ровный пробор над высоким лбом, две тугие косички. Выпуклые озорные зеленые глаза с карими искорками, крупный нос в веснушках – Амалия. Рыжеватые брови Амалия выщипывала в ниточку и красила в парикмахерской, как и светло-коричневые ресницы, мать ей разрешала. У Юли под широкими темными бровями большие глаза, прикрытые темными ресницами, веки часто опущены (или от стеснения или читает книгу), поэтому кажется, что цвет глаз – темно-серый, а он – синий. Тонкий носик Юли чуть заострен, как у мышки. Крупный рот и пухлые губы Амалии как будто готовы к поцелуям. А у Юли маленькие губки «бантиком», не знакомые с помадой, но яркие от природы. Грудь у Юли оформилась в полных 14 лет, когда Амалия уже носила третий номер лифчика. Да и не видно было её под скромными платьями, похожими на форму дореволюционных гимназисток. То ли дело – наряды Амалии. Юбочки в талию, тонкие кофточки в обтяжку, ничего темного, скромного. Вот у доски Амалия часто бледнела и робела, если накануне, наплевав на уроки, гуляла допоздна с мальчиком. Потом старалась исправить тройку, дома готовилась, на уроке тянула руку. За плохие оценки мать наказывала её рублем: не пускала в кино и в гости, не давала карманные деньги, не покупала обновы. А Юля всегда приходила с выученными уроками, отвечала спокойно, уверенно, часто шире школьного учебника. Училась Юля на одни пятерки, всё схватывала на лету и запоминала крепко. На контрольных решала оба варианта, успевала проверить ошибки в тетради соседки по парте. Амалия это очень ценила, а учителя смотрели сквозь пальцы. К выпускному классу Юлианна из гадкого утенка превратилась в лебедя, на удивление себе и окружающим. Не тощая, а высокая и стройная, приятные округлости на нужных местах, красивая стрижка-каре подчеркивает большие глаза под соболиными бровями. Посыпались знаки внимания от мальчиков, но поздно: уже на носу заключительные контрольные, ЕГЭ, поступление в престижный ВУЗ. Последние два класса Амалия взялась за ум, решила поступать туда же. Она подтянулась по всем предметам, не мытьем, так катаньем, зубрила дни и ночи напролёт.

«Ума не приложу, Делия, что мне подарить племяннице на свадьбу?»

Свадьба наметилась сразу после получения диплома. Сева Вагайцев был, как позже поняла Юлианна, навязан ей отцом. Он хорошо знал его родителей, уважал их. Но при чем здесь дети? Юля имела мало опыта общения с мужским полом – и влюбилась. Практически в первый раз в живого человека, обаятельного и привлекательного сокурсника. В пятнадцать лет она вздыхала по учителю химии, потом – по артисту из театра Афанасьева, затем – по телеведущему. И вот – настоящий живой ухажер, а вскоре – жених. Амалия ушам своим не поверила, что подруга раньше неё выйдет замуж. Да и не одна она.

«Тетя Энн не уставала сокрушаться по поводу легкомыслия молодых людей…»

Юлианна вообще не была легкомысленной, но Амалия её допекла. «Как, сразу замуж, а ты даже не знаешь, каков он в постели? А вдруг он совсем ничего не может? Ну, что «отстань»? Я-то отстану, а тебе потом всю жизнь с импотентом мучиться». Амалия заронила сомнения, которые Юлианна попыталась развеять, поговорив с матерью. Но ничего не вышло. Юлианна зашла издалека и робко спросила: «Мама, расскажи, как вы с папой познакомились, как решили пожениться?» Но Дарья Борисовна сделала лицо строгого завуча и чопорно заявила: «Я запрещаю тебе говорить на эту тему!» За неделю до загса Юлианна после прогулки вечером не выгнала жениха из квартиры и дала себя уговорить. «Раз уж мы почти муж и жена». С Севой оказалось всё в порядке, Юля получила первый ошеломляющий опыт. «Вот теперь всё у нас по-настоящему», – радовалась она про себя, не сказав никому ни словечка. Исчезла пугающая неизвестность, Юля готовилась вступить в брак и жить долго и счастливо. Доверчивость и неопытность в делах сердечных больно ударили Юлианну, когда она застала жениха в недвусмысленной ситуации. Нет бы скандал закатить, посуду побить, лицо изменнику поцарапать – выбежала вон и полоснула ножом по руке. Слава Богу, отец успел сориентироваться, всё замять, всё скрыть, увезти дочь за тридевять земель в Тюмень к своему школьному другу в частную клинику. Юрий Антонович отнесся к Юлианне со всем вниманием, наблюдал её целых три месяца, исключил все возможные психические отклонения, дал рекомендации, как избегать нервных расстройств и выписал. Никакого диагноза нигде не осталось.

«Если мой дом вас не устраивает, можете перебраться в любую гостиницу…»

Юля после больницы категорически не хотела возвращаться в Новосибирск, нашла хорошую работу и осталась в Тюмени почти на 6 лет. Душевные раны давно затянулись, карьера сложилась успешно, она стала заместителем начальника контрактного отдела процветающей фирмы. Предприятие экспортировало буровое оборудование для нефтяных и газовых скважин. Азиатский рынок расширялся с каждым годом, Юлианна даже пошла на курсы китайского языка.

Но как осточертели съемные квартиры! А ведь она могла бы вернуться и жить в своей собственной. После развода с матерью, отец не только платил ей алименты, но и переводил немаленькую сумму на личный счет Юлианны. Как только ей исполнилось 18 лет он помог купить ей полногабаритную «двушку» в двух шагах от площади Ленина, но поставил условие: до окончания ВУЗа оставаться под присмотром матери. Квартира толком не обставлена, но жить можно. И работу найти не трудно. В Новосибирске полно предприятий, активных экспортёров. Не всё ли равно, чем торговать: хоть зерном, хоть тракторами, хоть запчастями, – контракты нужны в любом случае. А не вернуться ли Юлианне в Новосибирск? Но внезапно на работе произошли перемены: ушел на пенсию пожилой начальник, а его место занял мужчина немного под сорок, красавец и ловелас. Это позже Юля поняла, что ловелас, а тогда поверила, что его семейная жизнь пошла прахом, что они с женой давно чужие друг другу. Взрослый сын живет отдельно, а они фактически разошлись, но формально не оформлены. Так сплетничали в отделе, так в доверительных беседах говорил он сам.

«Это живописное местечко – рай на земле, но где совершенна природа, там низок человек…»

Юлиана опять отключилась от книги, устремив взгляд в окно вагона. Мимо проплывали зеленые и желтые поля, мелькали перелески, где листья деревьев к сентябрю раскрасились «в багрец и золото». Похоже на начало октября в Тюмени. Да, это началось именно в октябре и в очень живописном месте. Тогда, 3 года назад, Илья Николаевич, новый начальник, проявил широту натуры, пригласив весь коллектив контрактного отдела на два выходных на термальные воды с проживанием в гостинице. «Купание в горячих источниках создаст теплый климат в коллективе». Юлианна ужаснулась. В последнее время она успела пристраститься к мучному и сладкому, это скрашивало её одинокие вечера. А позже сладкое могла заесть соленой рыбой или сыром, а это – ещё калории. Её рабочие костюмы все были в стиле «оверсайз». Короче говоря, появляться в купальнике перед всем коллективом, и в особенности, перед новым начальником, совсем не хотелось. Тем более, что между ними с первых дней возникла взаимная симпатия, выходящая за рамки хороших деловых отношений «начальник-заместитель». Симулировать легкую болезнь – не вариант, отсутствие на таком мероприятии «оставит осадочек». Времени до поездки оставалось всего две недели, Юлианна отчаянно ринулась худеть. Метод был её собственный, комбинированный из того, что попалось в интернете. Еда три раза в день, последний раз в 6 вечера. Первый день – литр нежирного кефира, второй день – килограмм яблок, третий – гречневая каша на воде без соли и масла. И так по кругу. Эффект оказался потрясающий: ушел лишний жир, но кожа не обвисла, наоборот, стала более чистой и упругой. После 18 часов Юля занимала себя компьютерными играми, танцевальной разминкой, пила теплую воду и рано ложилась спать. В доме не оставила ни одной конфетки или печеньки, все унесла на работу и скормила коллегам. Перед поездкой влезла в старые джинсы! Кстати, с тех пор взяла за правило следить за фигурой, устраивать разгрузочные дни, бегать в парке в хорошую погоду, этим можно гордиться.

Стоял октябрь, вода парила, усиливая эффект. Когда Юлианна в красном купальнике гордо вышла из тумана на бортик бассейна, Илья Николаевич нацелился на нее, как стрелка компаса на север. Она всюду чувствовала его взгляд. Ну и что, что знакомы меньше месяца? После зажигательных танцев в ресторане он пригласил её в свой номер, потихоньку вручил ключ. И она пришла. Это было – как взрыв, как землетрясение! На работе они «шифровались», приходилось строго следить за собой, всегда уходили врозь. А вне работы он приезжал к ней, специально нашел ей квартиру в другом районе. На ночь Илья уезжал домой, но клялся, что развод не за горами. Юля была счастлива, она опять влюбилась и верила, что нашла своего человека. Илья часто дарил ей украшения: серёжки, цепочки, браслеты, – устраивал интересные поездки в другие города: Омск, Тобольск, Челябинск. Через полгода страсть Ильи пошла на спад, встречи стали более редкими и не такими бурными. Уже раз или два в неделю, часто обещал, но потом вдруг отменял. Илья объяснял смену настроения болезнью жены, кажется, неизлечимой. Сын далеко, учится в Нижнем Новгороде. «Надо поддержать несчастную одинокую женщину». Время шло, с памятной поездки на воды прошло три года. Про развод он вообще не упоминал. Юля из гордости – тоже. Связь стала привычной, но совсем не радостной. И всё же, Юлианна надеялась не лучшее будущее. Поэтому, когда отец в очередном разговоре спросил, не хочет ли она вернуться домой, так как через три месяца появится очень хорошая вакансия для неё, она ответила, что нет, здесь всё хорошо.

«Мой совет, сэр, крепиться и мужественно выдержать это испытание».

«Это испытание» случилось вдруг, в пятницу под вечер… Так всегда бывает – «вдруг». Как обухом по голове, в отделе заговорили, что у начальника ожидается прибавление в семье, жена ждёт девочку, лежит на сохранении. А Илья приехал вечером, как ни в чем ни бывало. Юля не открыла дверь, не хотела, чтобы видел её слёзы. Каков подлец! Врал, как сивый мерин. Жил себе на два дома. А сейчас жена в роддоме, а он – к любовнице. Юлианна еще плакала, когда позвонил отец, как чувствовал. Поговорила с ним, сказала, что подумала и хочет вернуться в Новосибирск. «Что ты там говорил, какая вакансия?» Отец обрадовался, сказал: «Тебе понравится. Давай, увольняйся и приезжай! А я здесь почву подготовлю». Это был реальный выход из дурацкой ситуации! Юля два дня приводила мысли в порядок, чтобы выйти на работу и спокойно подать заявление «по собственному». Напилась валерьянки до легкого отупения. А Илье – хоть бы хны. Подписал, как будто не заместитель его уходит, а к примеру, курьер. С трудом доработала месяц, передала все дела, коллегам неопределенно намекнула на семейные проблемы в Новосибирске. Перебрала вещи, что-то выбросила, вынесла несколько сумок в Храм, для бедных. Уложила чемодан на колесиках и рюкзачок и налегке отправилась строить новую жизнь, дав себе слово, что в ней не будет места никаким иллюзиям и влюблённостям.

Проводник напомнил, что до Новосибирска остается всего час, Юлианна выключила и убрала гаджет. Достала смартфон. Связь здесь есть, вполне хорошая. Ого, отец звонил два раза! И оставил сообщение: «Я встречу на машине, напомни номер вагона». Как странно! С детства Юлианна помнила отца совсем чужим, неприятным человеком, а с возрастом он стал ближе и роднее. А с Амалией – всё наоборот. Была в детстве подружка, от которой нет секретов, а с возрастом всё меньше желания общаться. Вот с матерью ничего не изменилось: ни любви, ни ласки, одни претензии и упрёки. Главный мотив – «ты мне должна». Простить не может, что деньгами не поделилась, когда сняла со счета, а купила на всю сумму себе одной «шикарную» квартиру. А теперь не пускает туда пожить. С какой стати? Юлианна очень ценила покой и уют в своей квартире, где она – полная хозяйка. Аргумент у матери железный: ты же одна, а у нас теперь семья. Но Юлианна не собиралась превращать своё жилье в коммуналку, как та ни настаивала. Все разговоры с матерью, пока Юлианна была в Тюмени, сводились к этому. Она обрывали их, оставляя только: «Привет! Здорова? Хорошо. Я – тоже»

Глеб Юрьевич, недавно разменявший шестой десяток, выглядел хорошо, бодро помог Юлианне донести чемодан, отдал ключи от квартиры и предложил выпить чаю.

– У меня ничего нет. Заказать доставку?

– Не надо. Виктория собрала мне перекусить. Я нанимал клиринговую фирму, чтобы привели квартиру в порядок к твоему приезду.

– Спасибо, папа. Какой ты у меня внимательный!

Виктория, третья, считая с Юлиной матери, жена отца, предусмотрительно собрала не только контейнер с бутербродами, но и заварку, сахар, пастилу. Они с отцом явно, «нашли друг друга». Виктория не корчит из себя непризнанную звезду, как вторая жена, Екатерина. Та была актриса Областного театра, средних способностей, но мнила о себе очень много. Она обвиняла всех кругом в подсиживании и дурном вкусе, требовала, чтобы муж всеми правдами и неправдами добился перевода в Москву, где её обязательно ждёт сокрушительный успех. Детей она за пять лет брака не родила, либо не могла, либо не хотела. Юлианна не особо удивилась, что отец развелся и взял в жены Викторию. Она и внешне оказалась симпатичнее и в общении приятнее. За четыре года родила двух сыновей. Пока дети подрастали, продолжала работать преподавателем английского в гимназии. Попутно давала платные уроки, далее основала языковую фирму: переводы, курсы обучения языкам, он-лайн репетиторы. И никогда бизнес не оттеснял семью. Виктория заботилась о своих мужчинах, чтобы они хорошо одевались, правильно питались, отдыхали с пользой для здоровья. К Юлианне она относилась без показного радушия, но и без раздражения, просто, как к родственнице мужа. В их дела с отцом не лезла.

За чаем отец отвечал на вопросы Юлианны. Да, это та самая фирма, филиал крупной московской компании, куда она хотела устроиться на работу после окончания ВУЗа. Нет, они не потеряли продажи, а даже расширили свой рынок на Юг и на Восток. Никакого подсиживания не было. Начальница контрактного отдела идет на повышение. Место фактически уже закреплено за Юлианной. Её резюме вне конкуренции. Большой стаж работы с международными контрактами, да еще и опыт в должности заместителя начальника отдела. Это дорогого стоит. По звонку надо будет просто подъехать в кадры и написать заявление. «А пока отдыхай, обживайся, у тебя не это примерно неделя. Ждем в гости, как раньше, в воскресенье».

Расстались тепло, и Юлианна опять вспомнила свои походы в гости к отцу в детстве. Было ли дело в том, что она стеснялась, или к ней тогда относились прохладно? Екатерина, возможно, ревновала отца к бывшей жене. Или ей не нравилось, что он деньги тратит «на сторону». Удовольствия было мало, несмотря на вкусную еду. Не только в гостях за столом, но и в жизни следовало соответствовать непонятным жестким правилам. «Девочка должна одеваться дорого, но скромно». «Девочка должна вежливо отвечать на вопросы». «Девочка не должна перебивать взрослых». «Девочка должна заниматься музыкой или танцами». Как она страдала от занятий музыкой! До сих пор в дрожь бросает от «Песен» Майкапара. Уроки сольфеджио показали, что слух у Юлианны не музыкальный. Учительница не стеснялась в выражениях: «Ну, что, ты не слышишь разве? Это же си-бемоль! Ты тупая или глухая? Уши вымой дома!» Гонять гаммы на пианино приходилось часами, но пальцы никак не хотели приобретать легкость и беглость. Особенно, когда учительница делала страдальческое лицо и испускала тяжелые вздохи: «Безнадёга». Промучив дочку целый год, отец сдался и определил её на народные танцы, видимо, решил, что они проще, чем бальные.

Здесь дело пошло, у Юлианны слух оказался вполне достаточным для танцев, а ещё прекрасное чувство ритма и природная гибкость. Юля стала делать успехи, из третьего ряда на сцене её переставили во второй, а потом – в первый. Отец посещал отчетные концерты, одобрительно улыбался, делал фото дочки в разных народных костюмах. И мать перестала шпынять, что деньги идут на ветер. И музыка, если не заставляют из-под палки её разучивать, оказывается, может доставлять радость, поднимать настроение, воодушевлять. Раз в год в новогодние каникулы Юля ходила с семьей отца в театр, на балет или в оперетту. Для таких случаев ей покупался новый наряд, который она потом носила на всякие праздники. Эти выходы стали ступеньками на пути сближения с отцом. А сейчас, когда она стала юристом, отец говорит с ней, как с равной. Отец работает в прокуратуре, они – коллеги, появилось много общих тем. И она, конечно, с удовольствием сходит на семейный обед, а при случае – в Музкомедию.

Но не с Амалией. Ей музыкальный театр казался нудным и скучным, она увлекалась исключительно эстрадной песней, меняя кумиров в соответствии с модой. «Как-то мы сработаемся с ней в одном отделе в качестве начальницы и подчиненной?»

Это место, которое занимает сейчас Амалия, отец постарался застолбить за Юлианной сразу после окончания института. Амалия тоже подала документы, но ей было не под силу обставить подругу. Непонятно, на что она рассчитывала, она ничего не говорила, не просила уступить. Но Юлианна вдруг в последний момент отказалась идти работать юристом в филиал крупной московской фирмы. «Что это? Разве я боюсь её? Ну нет, она не станет меня шантажировать. Мы действительно подруги детства и юности. Главное, надо сразу взять верный тон».

Амалия стала подругой просто потому, что они жили рядом, учились в одной школе, их учительница посадила за одну парту. Амалию Болдыреву растила мать-одиночка, а отца она не знала вовсе. Юлианну Шахову тоже растила мать, но не в одиночку, а с помощью алиментов отца, Глеба Шахова, и под его строгим контролем. Постепенно девочки сблизились. Бойкая общительная Амалия и тихая «заучка» Юля. Амалии нравилось покровительствовать тихоне, иметь рядом «некрасивую подружку». Постепенно акценты смещались. Юля помогала Амалии в учебе. Амалия уже не смотрела на неё сверху вниз, она теперь тянулась за подругой, мечтая выбиться в люди. Юля и в институте опекала подругу, как могла. И на том собеседовании она сама посчитала себя обязанной уступить ей престижное место работы. Амалия молчала и будет молчать. Она никогда не откроет страшную тайну, как Юля убила человека.

…Девочки отдыхали на даче у бабушки Амалии, им было по тринадцать. Амалия терпеть не могла жить на даче. Это далеко от города, да еще и идти от электрички. Много заброшенных участков, мало дачников, совсем нет ровесников для игр. В тот раз Амалия упросила, чтобы с ней отправили Юлю, хотя бы на пару недель, чтобы было с кем на речку ходить. Бабушка Галина Григорьевна была очень скупая, экономила каждую копейку. Всё лето делала заготовки: сушила травы, солила огурцы, варила варенье. А потом продавала плоды трудов в городе. «Лишний рот» согласилась принять только при условии, что девчонки будут поливать огород каждый вечер. Работка была не из лёгких. Юля не могла понять, почему нельзя от скважины пустить шланг на грядки. Оказалось, вода подземная очень холодная, не годится для полива. Её накачивают в 2 огромные бочки, где она весь день нагревается, тогда можно поливать. Конечно, тяжело Галине Григорьевне в шестьдесят с лишком таскать воду лейкой из бочки. Казалось бы, за то, что девочки помогают, бабушка могла бы угостить их своей ягодкой. Но нет! Вся малина – на продажу. Вот огурцы есть можно, они созревали вёдрами.

Однажды девочки возвращались с купания. Речка была мелкая, место для купания всего одно – омуток в обрывистых берегах. Идти далековато: через несколько обществ, потом по полевой дороге. Зашли по пути на брошенный участок покушать малины. Вроде, не сильно зарос крапивой, и малины много. Кисти свисают, полные алых душистых ягод. Поели с краю, Амалия полезла глубже в кусты, а Юлю потянуло к садовому домику. Сама не знает, почему. Домик, как домик. Летний, маленький, с высокой мансардой, посеревший от времени, и крыша уже немного прохудилась. Дверь оказалась открытой. Внизу одна комнатка с небогатой мебелью: стол, вешалка, диван, стулья. Всё перекошенное, ломанное. Пыль, грязь, паутина. Наверх идет лестница, Юля потрогала, крепкая. Захотела подняться, заглянуть, что там. Вдруг свет загородила мужская фигура. Мужчина был здоровый, в серой грязной одежде. Он пошел к Юле. Она кинулась вверх по лестнице, но он оказался проворным. Догнал возле люка, схватил, прижал к полу, полез под юбку. Юле под руку попался деревянный брусок, она со всей силы ударила мужика по голове. Он потерял равновесие и с грохотом упал с лестницы вниз.