Небытие. История клуба оккультизма. Том 2

КамиМур

Небытие. История клуба оккультизма. Том 2

Том. 2 Арка 5

Надежда на школьную жизнь.

Глава 21

– Ух, как тесно… – пробормотал Кента, вжимаясь в спину незнакомого парня.

Почему мы вообще выбрали автобус? Больница не так далеко, чтобы терпеть этот ад в час пик!

– Кента, хватит ныть! – огрызнулся Харуто, сжимаясь, чтобы пропустить к выходу девушку.

Я наклонился к Рэй. В ответ мне в лицо уперлась ее макушка.

– Тебе там нормально?

– А как думаешь?! – фыркнула она, уткнувшись мне в грудь.

Главное – не раздавить ее. Раньше я не стоял так близко и не замечал, что разница в росте у нас серьезная. Теперь же Рэй казалась на две головы ниже – ее макушка едва доставала мне до подбородка.

– Харуто, е-мое! – взвизгнула девушка рядом с рыжим. – Ты мне на ногу наступил!

Ах да, Каэде. Та самая «мамочка» Харуто, которая вечно за ним присматривает. К удивлению, она сама напросилась с нами, едва услышав о поездке.

– Да ты издеваешься! Как я за этим услежу?!

Тонкий голосок Саюри едва пробился сквозь гул:

– В-выходим…

Двери распахнулись, и мы вывалились на остановку, едва не сбивая прохожих.

– Свобода… – выдохнул я. – Кому вообще в голову пришла эта блестящая идея?

– Виноват, я не ожидал такого столпотворения, – без обычной улыбки поднял руку Рэн.

Будь его истинная натура известна, сомнения возникли бы сразу, а не после двух остановок в этой давке.

Мы добрались до больницы. Момо наконец пришла в себя, но ее оставили под наблюдением. В пакете лежали ее любимое печенье, пара книг и блокнот с карандашами. Хотя врачи говорили, что выпишут ее через пару дней, я знал: Момо начнет скучать уже через час.

Пройдя через главный вход, мы направились к лифту, натягивая бахилы и одноразовые халаты.

– Ненавижу лифты… – мрачно буркнул Харуто, прислонившись к стенке.

– У тебя сейчас лицо, как будто ты ненавидишь вообще все, – Каэде стукнула его по плечу.

– Нас семеро! Как сельди в консервной банке!

С ним трудно было не согласиться. Из двух больничных лифтов нам достался тот, что поменьше. Тесная металлическая коробка с трудом вмещала нашу компанию, и с каждой секундой воздуха казалось все меньше.

И еще… я украдкой покосился вправо.

Меня слегка смущало необходимость тесного контакта с этой девушкой…

Двери лифта на четвертом этаже наконец открылись, и мы, облегченно выдохнув, едва ли не выпрыгнули наружу.

– Так! – Рэй мгновенно вернула себе бодрость и шагнула вперед. Удивительно, как быстро она переключается. – Нам нужна 404-я палата. Вы все в курсе, что случилось с девочкой, так что… – ее взгляд скользнул в сторону Каэде, – просто ведите себя прилично, чтобы ее не разозлить! Особенно ты!

Она укоризненно ткнула пальцем в меня.

– Что? – я поднял бровь. – Это же моя сестра. С чего бы я ее злил?

– Не знаю, но меня-то ты умудряешься! – фыркнула она и гордо зашагала дальше.

ДА ЧТО Я УЖЕ УСПЕЛ СДЕЛАТЬ?!

Иногда ее поведение просто не поддается логике. Ладно, в первые дни знакомства это еще можно было списать на стеснительность, но сейчас – только хуже. Да, после смены имиджа на Окинаве она стала милее, но эта милота с лихвой компенсируется возросшим количеством ее внезапных вспышек.

Мы двинулись следом и торжественно распахнули дверь палаты.

– Встречай же, Момо! Великая команда R.E.I. явилась навестить тебя! – громко объявила Рэй, заходя внутрь.

Но мы тут же дружно зашикали.

Пожилая женщина в дальнем углу палаты уставилась на нас взглядом, готовым испепелить на месте. Я поспешно шагнул вперед.

– Братик! – Момо мгновенно сорвалась с кровати, подбежала и крепко обняла меня. – Рэй! – затем так же стремительно прижалась к ней. – Саюри! – и к следующей. – Ке… Кента!

Парень ухмыльнулся и потрепал ее по голове.

– Рэн!

На последних двоих она замерла в легком замешательстве.

– Вас я… не помню…

Хотя с Харуто она почти не знакома, а Каэде и вовсе видит впервые, Момо все же смущенно улыбнулась и обняла их тоже.

– Какая же ты милашка! – Каэде присела перед ней, доставая из кармана маленького плюшевого мишку. – Я Каэде, а ты, я знаю, Момо! Это тебе.

Глаза сестры вспыхнули, будто в них зажглись звезды.

– Ва-а-а-а! – она с восторгом схватила игрушку и тут же прижала к себе Каэде. – Теперь ты мне тоже нравишься!

Я не смог сдержать улыбки, глядя на свою маленькую сестренку, полную энергии. Как будто ничего и не случилось пару дней назад – она осталась все той же жизнерадостной Момо, даже еще более активной, чем обычно.

– Я тоже кое-что тебе принесла! – Рэй бросила на меня многозначительный взгляд. – Давай, доставай!

– Что? Это ты про мои вещи?

– С чего это вдруг ты что-то… – начал я возмущаться, но все же передал пакет сестре. – Надеюсь, тебе не будет скучно?

Я погладил ее по голове, стараясь не показать своего беспокойства.

– Печеньки! – Момо радостно вскрикнула и снова бросилась обнимать сначала меня, потом Рэй. – Спасибо!

Девочки буквально осадили мою сестру, образовав вокруг нее плотное кольцо. Мы с парнями переглянулись – сейчас явно не время для вопросов. Пусть малышка отдохнет, а у нас еще остались нерешенные дела.

Вчетвером мы вышли из палаты и направились к соседней двери. Харуто распахнул ее без стука. Внутри, кроме растерянного парня на больничной койке, никого не было.

– Вот и наш герой… – Кента хрустнул костяшками пальцев.

– Простите за вторжение. Мы ненадолго, – вежливо улыбнулся Рэн, скрестив руки на груди.

Мацуо заморгал, медленно поворачиваясь к нам.

– К-кто вы? Что вам надо?

Его голос дрожал – совсем не тот уверенный тон, что был раньше. Неужели он действительно ничего не помнит?

– Ты, мразь! Что ты хотел сделать с той девочкой?! – Кента рванулся вперед, сжимая кулаки. – Если не скажешь сам, я выбью это из тебя!

– Кента, хватит! – Харуто грубо оттащил его назад.

Хоть я и разделял гнев друга, но понимал – силой мы ничего не добьемся. Однако что-то не давало мне покоя.

Да, через пару дней у нас намечается празднование победы, но… Рэй тогда говорила о трех бедствиях. Я не придал этому значения, но теперь задумался – а что, если их действительно было несколько? Да и тот странный сон…

– Скажи, – я сделал шаг вперед, – что ты последнее помнишь перед тем, как оказался здесь?

– Да что вам всем от меня надо?! – Мацуо резко поднялся с кровати, глаза бегали от одного к другому. – Сначала этот следователь, теперь вы… Я вам ничего не скажу!

Его последние слова прозвучали как истеричный вопль.

Что ж… Видимо, по-хорошему не получится.

Я молча отступил в сторону и перевел взгляд на Кенту. Тот лишь оскалился в ответ.

– Работай.

Как пружина, Кента рванулся вперед, вцепился в воротник Мацуо и с силой швырнул его обратно на кровать.

– Говори, мразь, – он навис над перепуганным парнем, его кулак со свистом врезался в стену в сантиметре от лица Мацуо, – иначе следующая будет твоя физиономия.

– Х-хорошо! Я все скажу! – Мацуо замахал руками, словно отбиваясь от невидимых врагов. – Только отойди, пожалуйста…

Кента с недовольным фырканьем отступил за мою спину. Я сделал шаг вперед.

– Так начинай.

– Все… все как в тумане, – Мацуо отвернулся к стене, голос дрожал. – Последнее, что я четко помню… это даже не реальность, а сон. Там была девушка…, но лица не разглядеть. Форма старшеклассницы, а голос… будто записан на дешевый диктофон. С нее… с нее капала вода. И когда она касалась меня… ее руки были ледяные и мокрые.

Я переглянулся с Рэн. Еще одна одержимая? Похоже на историю с Киоки…

– Это все? – Рэн вышел вперед, скрестив руки на груди.

Мацуо нервно помотал головой:

– Не помню, что она говорила…, но в ее руке вдруг появилось… что-то вроде маленького пульсирующего сердца. А потом… – он судорожно сглотнул, – она вонзила его мне в грудь. Такая боль… после этого только обрывки воспоминаний. Как будто… будто я иногда подглядывал в чужую жизнь.

Неожиданно он поднял на меня взгляд, и в его глазах мелькнуло узнавание.

– Ты… я тебя помню! Точно! Видел, как ты со мной разговаривал…, но о чем – не знаю.

Значит… все это время… Тот, с кем мы пересекались – это был не настоящий Мацуо? Теперь его внезапная перемена поведения обретала смысл.

– Где нам найти эту девушку?! – Кента в ярости вцепился в подлокотник кровати, его костяшки побелели от напряжения. – Говори сейчас же!

– О чем ты?! – Мацуо вжался в подушки, его глаза бешено метались по комнате. – Я же сказал – это был сон! Уснул после работы, очнулся в каком-то проклятом месте с зеленым туманом… Дальше только обрывки, а потом – бац! – больничная койка!

Мой взгляд скользнул к Рэн.

Он застыл в странной неподвижности, его глаза были прикованы к полу с тем же замершим выражением, что и в доме Рэй перед поисками двери. Я осторожно положил руку ему на плечо.

– Ты как? – спросил я тише.

Он резко вздрогнул и повернулся ко мне. Слишком резко.

– Все в порядке, Макото. Абсолютно в порядке.

Его улыбка была как маска – идеальная, но безжизненная.

В последнее время он вел себя все более странно. А еще эти двое – сначала «Киоки» приняла его за своего помощника, теперь «Мацуо»… Оба словно ожидали от него чего-то.

Я не знаю, но может они как-то видят, что он не человек, и ждут помощи от своего, а он делает наоборот.

– Черт возьми! – Харуто раздраженно провел рукой по волосам. – Нам известно, что тебе обещали исполнение «темных» желаний в обмен на помощь. Так ты все-таки с кем-то контактировал? Вспоминай быстрее!

Мацуо нервно заерзал, его пальцы судорожно сжали край больничного одеяла.

– Ч-что? Я… я не помню такого!

– Хватит врать! – Харуто резко наклонился вперед, его тень накрыла дрожащего парня. – Меня не интересуют твои извращенные фантазии – этим займутся другие люди. Но о той девушке и ее сообщниках ты расскажешь все. Давай же!

Мацуо сжался в комок, его голос стал тише:

– Л-ладно… Да, она… обещала. – Он болезненно чмокнул языком. – Мы встречались дважды. В первый раз она просто просила о помощи… А во второй… – его голос сорвался, – велела разжечь в ком-то огонь и дала указания похитить кого-то. Тогда же пообещали награду. Но клянусь – больше ничего не помню!

Так вот почему Момо похитили так неожиданно…

– Ну разве не идеально получилось? – рыжий ехидно ухмыльнулся. – И информацию вытянули, и признание получили. Можем идти?

– Пожалуй… – я кивнул, но мысли были далеко.

Когда мы направились к выходу, Харуто задержал Кенту:

– Ладно, отрабатывай… – он похлопал силача по плечу, – но только избиение, и ничего больше! А то мало ли тебе в голову взбредет наказать его по СВОЕМУ!

Кента недоуменно поднял бровь, но затем его взгляд снова стал жестким.

Мы втроем вышли в коридор, и сразу за дверью раздались глухие удары, перемежающиеся мольбами о пощаде.

– Значит это еще не конец? – Харуто вплотную подошел ко мне, скрестив руки.

– Не знаю… – я устало провел рукой по лицу. – Все указывает на продолжение, но мне так хочется верить, что все закончилось…

Всего два дня назад я уже начал думать, что кошмар позади – больше никаких одержимых, никаких божеств… Но сегодня все перевернулось с ног на голову.

Что нас ждет? Как подготовиться?

Ответов не было.

За спиной резко распахнулась дверь.

– Ну что, парни, я успокоился! – Кента вышел, разминая окровавленные костяшки. – Только… нам бы побыстрее свалить, а то…

Из палаты донеслись хриплые стоны.

– Ты что, прикончил его?! – Харуто резко развернулся.

– Да нет же! – Кента пожал плечами. – Ну заслужил он… немного…

Если он сейчас кому-то сообщит, то мы же все за избиение в больнице отъедем!

Мы быстрым шагом забежали в соседнюю палату, где девочки сидели у койки Момо, а та мило посапывала, под голос Саюри, которая ей что-то читала.

– Уже спит, отлично! – Стараясь быть тише, сказал я, а затем взял за запястье Рэй. – Валим!

Она не успела ничего понять, как я ее потащил, и все остальные тоже спохватились.

Когда побитый Мацуо стоял возле медсестры и что-то ей рассказывал, мы забежали в лифт, и двери закрылись.

– Да что происходит?! – крикнула Рэй, прижимаясь ко мне в тесном лифте.

– Да тут это… Кента свою силу не рассчитал… – тихо сказал Харуто.

– Ты опять куда-то влез?! – крикнула Каэде, ударяя парня по ноге.

Когда двери лифта распахнулись, мы буквально выплеснулись наружую. Ноги сами понесли нас через холл, мимо удивленных медсестер и сонных пациентов, пока мы не выскочили на улицу. Только тогда я смог перевести дух.

– Взяли и оторвали меня от Момо… – Рэй схватилась за лоб, ее пальцы вцепились в пряди темных волос. – Зачем вы вообще к нему пошли?!

– Надо было, – я ответил резко, не давая ей раздуть спор. – Момо все равно спала, так что не жалуйся.

Рэй фыркнула, резко развернулась и зашагала прочь, высоко подняв подбородок. Саюри бросила на меня короткий взгляд, а после поспешила за подругой.

Я остался стоять, чувствуя, как в груди клубится что-то тяжелое. Стоит ли им вообще говорить о том, что произошло? Рэй уже планировала вечеринку в честь нашей «победы», и я не хотел портить ей настроение. Лучше сам во всем разберусь. Если что-то пойдет не так – тогда и расскажу.

– Харуто, домой получается идем? – Каэде нарушила молчание, склонив голову набок. Ее светлые, короткие волосы слегка колыхнулись на ветру.

– Какой домой? Мне работать надо! – Харуто вдруг оживился, в его глазах вспыхнул тот самый огонек. – Макото…

– Не смей… – я уже знал, к чему он клонит, и попытался прервать его, но было поздно.

Он схватил мою ладонь обеими руками, прижал к груди и устроил целое представление с умоляющим взглядом.

– Ну помоги мне, пожалуйста! Я обязательно заплачу!

Каэде наблюдала за нами с выражением, в котором смешались любопытство, недоумение и едва скрываемая усмешка. Ее взгляд скользил с моего лица на Харуто, затем на наши сцепленные руки и обратно.

– Я вам тут не мешаю?.. – наконец выдавила она, поджав губы.

– Мешаешь. Уйди… – фыркнул Харуто, даже не глядя в ее сторону.

Каэде рассмеялась, закинула руки за голову и отошла в сторону, но не слишком далеко.

– Ладно, помогу… – я сдался, тяжело выдохнув.

– Отлично! Тогда пойдешь со мной! – Харуто тут же преобразился, его лицо озарилось победной улыбкой.

Мы догнали остальных у автобусной остановки. Рэй и Саюри уже ждали транспорт, перешептываясь о чем-то своем. Мы с ними коротко попрощались, и наша троица двинулась в противоположном направлении. Также зайдя в магазин, по велению девушки.

Снова я подписался на фиг пойми что…

В прошлый раз Харуто тоже уверял, что «все просто», а в итоге мне пришлось таскать тяжеленные ящики с товаром, и закончилось все полным провалом. Если и сейчас будет так же – клянусь, больше ни ногой в этот торговый центр.

– А вы реально со злыми духами сражаетесь? – внезапно спросила Каэде, лениво покусывая соломинку от выпитого сока.

– Чего? – я резко повернулся к ней.

– Ну, Харуто мне рассказал, что там другой мир, все такое!

Я медленно перевел взгляд на Харуто, и в моих глазах, наверное, читалось убийственное раздражение.

Ну мы же договаривались, что это останется между нами!

– Д-да забей ты, Макото! Ей можно доверять! – залепетал он, отводя глаза.

– Погоди, вы че, серьезно?.. – Каэде замерла, ее глаза округлились. – Я думала, Харуто просто прикалывается или отмазку дурацкую придумывает!

Я зажмурился и провел рукой по лицу.

– Считай как хочешь…

– Ну чудаки вы! – она рассмеялась, но в ее голосе уже звучала легкая неуверенность.

Когда мы наконец подошли к торговому центру, Каэде, которая всю дорогу не отставала ни на шаг, наконец остановилась у входа, слегка запыхавшись.

– Ладно, дальше вы сами! – Она лучезарно улыбнулась, игриво помахала рукой и скрылась.

Харуто, не теряя времени, тут же направился к служебному входу, бросив через плечо:

– Иди к менеджеру, он тебе все объяснит. Я переоденусь и встречу тебя в отделе.

Менеджер оказался угрюмым мужчиной лет сорока с глубокими морщинами на лбу и прищуренными глазами, будто он заранее был недоволен всем на свете. Он молча протянул мне сложенный жилет – ядовито-оранжевый, с логотипом магазина на спине, – и ткнул пальцем в сторону торгового зала.

– Овощной отдел. Там разберешься.

Когда я добрался до указанного места, Харуто уже ждал меня, стоя среди аккуратно выложенных пирамид из моркови, капусты и блестящих баклажанов. Он гордо упер руки в боки, оглядывая свои владения будто капитан армии, осматривающего войска перед битвой.

– Ну что, тут ничего сложного! – объявил он, и его глаза сверкнули азартом.

Я лишь тяжело вздохнул, предчувствуя, что этот день станет для меня испытанием на прочность.

Так и начался, наверное, один из самых сложных моих рабочих дней. Под бодрые указания Харуто я таскал из склада тяжеленные коробки со свежими овощами и фруктами, в то время как он лишь изредка покрикивал:

– Эй, аккуратнее с персиками! Давай, быстрее, а то клиенты уже спрашивают!

Сам же он тем временем лишь перебирал уже лежащие на полках продукты, выуживая подпорченные и лениво бросая их в тележку.

Прошло полтора часа. Или два. А может, три – время в этом ярко освещенном овощном аду текло неестественно медленно. Моя спина ныла, руки дрожали от напряжения, а жилет натирал шею.

Когда, казалось, мучения подошли к концу, Харуто вдруг хлопнул меня по плечу и радостно объявил:

– Отлично поработали! Теперь – в следующий отдел!

И мы двинулись дальше – то к стеллажам с напитками, где пришлось переставлять бесконечные бутылки, то к консервам, где я едва не уронил на ногу банку с солеными огурцами.

К пяти вечера я был на грани. Ноги гудели, руки едва слушались, а в голове стоял туман от усталости. Забравшись в какую-то тесную кладовку, я без сил плюхнулся на шаткий стул, едва не опрокинув рядом стоящую швабру.

Харуто между тем скинул свой жилет, небрежно перекинул через плечо небольшую сумку и, сверкая улыбкой, удовлетворенно произнес:

– Ну, вот и справились!

Я лишь бессильно закрыл глаза, мечтая о том, чтобы этот день поскорее остался в прошлом.

«Зачем я на это подписался…» – пронеслось у меня в голове, пока я с трудом снимал свой ярко-оранжевый жилет, пропитанный запахом овощей и усталости.

Мы молча покинули торговый центр, выйдя на улицу, где вечерний воздух был свеж и приятен после душных складов. Фонари уже зажглись, отбрасывая мягкие блики на асфальт.

– Не сильно устал? – Харуто глянул на меня через плечо, но почти сразу же опустил голову, будто что-то обдумывая. – Просто… Могли бы прогуляться. Домой не сильно хочется.

Обычно он говорил бодро, даже слишком, но сейчас в его голосе прокралась какая-то неуверенность, а взгляд стал странно отрешенным. Не знаю почему, но именно это заставило меня кивнуть, хотя спина ныла, а ноги едва слушались.

– Ладно, – пробормотал я, пошагав за ним.

По пути Харуто заскочил в ближайший ларек и, вернувшись с двумя морожеными на палочке, протянул одно мне. Мы устроились на старой деревянной лавочке в парке, где вокруг потихоньку затихала дневная суета.

– Зарплата раз в неделю, тогда и твоя будет! – Харуто вдруг оживился и хлопнул меня по плечу так, что я чуть не выронил мороженое. – Только, когда я к тебе пойду, не попади в участок, как в прошлый раз!

– Постараюсь… – я устало ухмыльнулся, разглядывая его.

Неужели он правда так долго уже работает в этом аду, что даже не выглядит измотанным? Или просто привык скрывать усталость?

– А чего ты такой печальный был, когда про дом сказал? – спросил я, отламывая кусочек шоколадной глазури.

Харуто резко замер, перестал лизать мороженое и опустил руки.

– Я что, это вслух сказал? – он тихо усмехнулся и покачал головой, будто досадуя на свою оплошность. – Не знаю, даже как объяснить… У тебя бывало, что возле тебя вроде хороший человек, а ты не можешь к нему нормально относиться?

Я отрицательно мотнул головой.

– Не понял.

Он вздохнул, уставившись куда-то вдаль, и начал говорить, но теперь его голос звучал глухо, без привычной живости:

– Моя мама… Никогда не хотела ребенка, но под напором своих родителей родила меня. – В его глазах, обычно таких озорных, словно погас свет. – От нее всегда были какие-то выкрики в мою сторону, насмешки, издевательства. А отец… вроде желал меня, но был под каблуком этой женщины, поэтому молчал. А когда мама умерла от рака, не помню, от какого именно, папа пытался наладить со мной контакт, но я… Да клал я на это. Слишком долго он молчал в тряпочку, теперь я и его не воспринимаю всерьез.

Вот это да…

Почему-то у таких ярких людей, как Харуто, всегда оказывается какое-то грустное прошлое. Или настоящее. Можно даже сказать – депрессивное. Но они этого не показывают. Как и он сейчас – говорит об этом так, будто обсуждает погоду.

– Да черт! Не бери это в голову! – вдруг резко оживился он, снова принимаясь за мороженое, словно пытаясь смахнуть только что сказанное. – Я уже смирился со всем этим! Жду совершеннолетия и – валим отсюда!

– Ты говоришь, что твой папа вроде хороший человек… Почему просто не поладите? – осторожно спросил я.

Харуто на секунду задумался, потом пожал плечами.

– Потому что для меня он уже не «хороший человек». Просто… пустое место. – Он резко встал, скомкав обертку от мороженого. – Ладно, хватит нытья! Пошли, я тебя до остановки провожу.

И прежде, чем я успел что-то ответить, он уже шагал вперед, снова надев на себя маску того самого бойкого парня, каким всегда казался со стороны.

Но теперь я знал, что за этой улыбкой скрывается нечто куда более сложное.

– Да я и пешком дойду», – сказал я, с трудом поднимаясь с лавочки. Спина все еще ныла после долгого дня, но свежий вечерний воздух немного освежал мысли.

– А! Ну тогда просто до дома провожу!» – Харуто тут же развернулся, даже не дав мне возможности отказаться, и уже зашагал вперед, продолжая что-то оживленно рассказывать.

Я на секунду задержался, глядя ему вслед.

Почему я так беспокоюсь о проблемах своих друзей?

Взгляд сам потянулся вверх – к красному небу от заката. Будто там, скрывались ответы на все вопросы.

Сначала Саюри. Влился в ее семью, притворяясь влюбленным, лишь бы помочь ей не разочаровать родителей. Потом Кента – открылся мне, показал свое хобби, которое, если разобраться, было для него гораздо важнее, чем просто увлечение. А теперь вот Харуто… вывалил на меня всю свою боль, словно это было самое естественное дело.

Кто знает, с кем мне еще придется переживать личные проблемы…

Но разве это плохо? Разве не в этом и есть дружба – быть рядом, даже когда трудно?

Я почувствовал, как по губам расползается легкая улыбка, и пошел за Харуто, который, увлекшись своей историей, даже не заметил, что я отстал. Он жестикулировал, смеялся и говорил, обращаясь к пустому месту рядом с собой, будто был уверен, что я все еще там.

– …и тогда я ему говорю: «Куда ты? Это же обрыв!» и бац! – Харуто заливисто рассмеялся, обернулся и наконец осознал, что разговаривает с воздухом.

– О! Ты где? – крикнул он, приставив ладонь козырьком к глазам, будто я потерялся где-то вдали, а не шел в двух шагах позади.

– Вот же я, – фыркнул я, догоняя его.

– А, ну и ладно! – Он махнул рукой и тут же продолжил рассказ, словно ничего не произошло.

И мы зашагали дальше – под уличными фонарями, мимо редких прохожих, под тихий шелест вечернего ветра.

А в голове у меня крутилась одна мысль:

Хорошо, что они мне доверяют…

Глава 22

Время пролетело почти незаметно…

Если не считать, что за эти два месяца я успел: побывать на Окинаве, вроде бы даже поцеловаться с девушкой, четырежды оказаться в другом мире, посражаться с одержимой одноклассницей, остановить убийцу, прикончить какое-то божество, и чуть не потерять сестру…

То, в общем-то, эти каникулы прошли довольно обыденно.

Но вот настала осень.

Я стоял посреди комнаты, застегивая рубашку, и ловил себя на мысли, что впервые за долгое время… соскучился по школе. Не то чтобы мне дико хотелось грызть гранит науки, хотя надо бы – просто там можно было наконец расслабиться в привычной компании. А не как все эти летние каникулы – в бесконечной череде странностей.

– Кстати, а где Момо? – спросил я родителей, спускаясь на первый этаж.

– Уже умчалась, – улыбнулась мама. – После больницы она стала еще энергичнее!