Кладмен

– Дим, ты изменился, – сказала она, улыбаясь. – Раньше всё говорил “денег нет, давай в столовку”. А теперь – прямо ухаживаешь.

– Ну, подработка, – ответил он коротко.

– А где?

– Да склад, – привычно соврал. – Разгружаем по вечерам. Нормально платят.

Алина удивлённо посмотрела:

– Странно, что так много. Но главное, что ты теперь настоящий мужчина.

Эти слова ударили в сердце, как музыка. “Настоящий мужчина.” Вот оно. То, чего он ждал.

Поздно вечером, вернувшись домой, он тихо зашёл в квартиру. Мать уже спала. Бабушка оставила на столе записку: “Димочка, суп в холодильнике.”

Он сел на диван, достал телефон. Баланс уменьшился – осталось чуть больше тысячи. Но внутри не было сожаления. Наоборот, в голове звучало: “Я могу ещё. Я всегда смогу. Деньги теперь будут.”

Он открыл мессенджер. Вверху светился контакт “Север”. Дмитрий долго смотрел, потом написал:

“Готов к следующему.”

Этой ночью он не сразу уснул. Перед глазами крутились образы: новая куртка, радостное лицо Алины, слова “настоящий мужчина”. Он чувствовал, что деньги изменили всё.

И в то же время где-то глубоко внутри сидел холодок: слишком быстро, слишком легко. Но он заглушил его.

“Теперь я другой. Теперь у нас будет жизнь.”

VI. Новая жизнь

Утро было обычным. На кухне бабушка тихо гремела кастрюлями, мать собиралась на смену, торопливо завязывая волосы в хвост. В руках у неё была потрёпанная сумка, из которой торчал блокнот с записями долгов.

– Дим, не забудь сегодня вынести мусор, – сказала она на бегу.

– Ага, – кивнул он рассеянно.

В голове крутились совсем другие мысли. В кармане джинсов лежал телефон, и каждый раз, когда он чувствовал вибрацию, сердце у него подпрыгивало: может быть, новое задание.

После завтрака мать, уходя, всё же остановилась у двери.

– Сынок… ты точно всё нормально делаешь? – спросила она, глядя прямо в глаза. – Я знаю, ты сказал про склад. Но ты ведь не врёшь мне?

Дмитрий на секунду замялся. Внутри поднялась волна раздражения – зачем она копается? Но он быстро надел маску уверенности.

– Мам, ты чего? Я таскаю коробки, получаю деньги. Ну не стану я же воровать, – усмехнулся он, будто это самая нелепая мысль.

Наталья облегчённо выдохнула, но в её взгляде оставалась тревога.

– Ладно. Я просто переживаю.

Когда дверь за ней закрылась, Дмитрий сел на диван и прошептал сам себе:

– Легенду надо держать крепче.

С каждым днём его жизнь действительно менялась.

Раньше он чувствовал себя лишним: в старых кроссовках, с протёртым рюкзаком. Теперь у него появились новые вещи, и однокурсники смотрели иначе. В столовой он больше не искал самую дешёвую котлету, а спокойно заказывал нормальный обед.

– Димон, ты что, в бизнес ударился? – подшучивал сосед по группе.

– Да так, – отвечал Дмитрий, отмахиваясь. – Подрабатываю.

Он начал верить в собственную легенду: склад, разгрузки, хорошие чаевые. История выглядела убедительной и даже вызывала уважение: парень, который сам зарабатывает.

С Алиной всё складывалось ещё лучше. Они встречались всё чаще. Он покупал ей цветы, водил в кафе, один раз даже снял номер в недорогом отеле – и это казалось им роскошью.

– Ты у меня такой взрослый, – говорила она, глядя в его глаза. – Мне даже подруги завидуют. У всех парни одни слова, а у меня – дела.

Дмитрий таял от этих слов. В них было подтверждение того, ради чего он рисковал каждый раз, когда выходил “на работу”.

Но Алина всё же иногда спрашивала:

– А склад-то у вас какой? Ты же не надорвёшься?

Он быстро нашёл легенду:

– Интернет-магазин. Всякие коробки с техникой, косметикой. Там много ребят работает, мы дружно разгружаем. Не тяжело.

Алина улыбалась, но в глазах мелькало сомнение. Дмитрий понимал: ей нельзя дать повод усомниться.

Деньги приносили уверенность, но и создавали новые привычки.

Он всё чаще проверял баланс в телефоне, даже если не собирался тратить. Ловил себя на том, что уже думает не о том, “как заработать”, а “как потратить красиво”.

Вечером, когда семья собиралась на кухне, бабушка часто смотрела на него задумчиво.

– Димочка, ты как будто стал другой. Глаза горят. Только не забывай, что деньги – они как вода: утекут, если не держать бережно.

– Знаю, бабуль, – отвечал он, обнимая её. – Всё у нас будет хорошо.

Он говорил это легко, даже искренне верил в моменте.

Иногда он сидел на подоконнике, глядя на двор. Там бегали дети, старушки сидели на скамейке, подростки курили у гаражей. Ему казалось, что он больше не принадлежит к этому двору. Он выше, он уже другой.

Но вместе с этим приходило и странное чувство: тревога, будто невидимая петля затягивается. Каждый раз, когда “Север” присылал новое задание, внутри вспыхивал страх – но сразу же перекрывался жадным предвкушением.