Два письма

Нелли Руш

Два письма

Я возвращался домой, то был тихий венецианский вечер… Как вдруг, позади меня послышались быстрые шаги. Я обернулся. Передо мною стояла дама, одетая во всё чёрное, с ног до головы, а на лице же её была таинственная moretta.1 Не говоря ни слова, она вручила мне письмо, и, не успел я опомниться, скрылась.

Постояв минуту в задумчивости, я, не думая, сунул письмо в карман, и вскоре, отвлечённый другими мыслями, вовсе забыл о нём.

Я вернулся домой, снял плащ и кинул его на стул, как обычно и делаю. Отужинав и выпив бокал вина, что делает наш отменный сеньор Джероламо Спинелли, я завалился на кровать и открыл «Декамерона». Пролежав так часа два, а сеньор Бокаччо пишет так, что время летит незаметно, я, отложив книгу, вдруг бросил взгляд на выпавшее из кармана плаща письмо, и тотчас же вспомнил о передавшей мне его загадочной незнакомке. Лениво встав и подняв его, быстро распечатал и прочёл следующее:

«Если вам небезынтересно ввязаться в маленькое приключение, я буду ждать Вас завтра ровно в полночь у Собора Св. Марка.

Х».

Медленно и вдумчиво перечитав письмо, потом вновь пробежав его глазами, я хмыкнул и провёл пальцами по губам.

Странное дело… Довольно странное и тёмное… Кому могло понадобиться втягивать меня в подобную интригу? Я уже было начал перебирать у себя в голове всех тех дам, кому я вольно или невольно мог перейти дорогу, но, так никого и не вспомнив, я обуреваемый этими мыслями, довольно быстро уснул.

Снились мне разные красивые венецианки, правда, со стилетами в руках.

Встав и приведя себя в порядок, иначе я не могу начать делать что-либо серьёзное, я направился в свою лавку. Как раз сегодня должна была прийти новая порция кофе.

− О, сеньор Руджеро! А я уже давно Вас здесь дожидаюсь!

− Как? Мы же договорились на девять?

− Да нет же, − рассмеялся он в ответ, − я по другому поводу.

− Ах, а я-то думал, что Вы поставщик. Пройдёмте…

Я щёлкнул ключом, отпер дверь, и мы вошли.

− Так по какому поводу Вы ко мне? Присаживайтесь.

− Да, спасибо, − проговорил он, медленно опускаясь в кресло, ибо был очень тучен. – Я к Вам по делу… − Пауза. – Эхм, как бы так выразиться, дело это довольно деликатное…

− Bene, я человек простой, а потому, − сказал я, плюхаясь в кресло напротив него, − не томите. Выкладывайте всё как есть.

Он ещё немного помялся и всё-таки продолжил:

− Вы знаете, сеньор Руджеро, я был старым другом Вашего отца, зовут меня Альберто Кавалли, мы познакомились, когда вместе разводили лошадей в Тоскане.

Я подпрыгнул, тотчас же опустившись и вцепившись в ручки кресла.

− Как? Вы?! Отец писал мне о Вас…

− Один раз мы даже виделись.

Я вопросительно посмотрел на него.

− Тебе было всего девять, − махнул он рукой, ты можешь ничего и не помнить. Позволишь ли тебя обнять?

Я встал, раскинув руки – мы обнялись.

− Ну что, как поживает отпрыск моего старого друга?

Я улыбнулся.

− Как же может поживать человек моих лет в Венеции?

− Ох, это уж я знаю, знаю… Но, быть может, ты отличаешься благовидным благоразумием.

− Вот уж чем я точно не отличаюсь, − усмехнувшись, ответил я.

− Ну-у-у-у… Учитывая твои годы, это можно понять и простить тебе твою слабость.

− Так Вы уже что-то знаете о моей теперешней жизни? – с иронией, прищурившись, спросил я.

− Немного, − дипломатично ответил он.

− Вы хотели проверить, солгу ли я Вам?

− Я хотел поговорить с тобой вот о чём. Две недели назад, находясь в Париже, я получил это письмо. Твой отец говорил, что ты знаешь несколько языков, в том числе, и французский, а потому, прочесть это послание для тебя не составит труда.

Взяв письмо из его холёных, полных рук, я прочёл следующее:

«Явитесь в Венецию в течение следующего месяца. Вас незаслуженно оболгали и обманули. Приговор не должен был быть приведён в исполнение и должен быть отменён. Встретимся у часовой башни Св. Марка. 21 числа сего месяца в полчаса пополуночи.

Ваш доброжелатель»

Прочитав сие письмо, я в задумчивости повертел его в руках.

− Странно.. Очень странно, − проговорил я себе под нос, − какой-то у меня письменный день…

− Что-что? Я не расслышал.

− Я говорю о том, что у меня сегодня письменный день, ведь вчера, поздним вечером, ко мне подошла весьма соблазнительная венецианка и вручила мне это письмо. Прочтите.

Я протянул ему конверт. Читая, сеньор Альберто весьма комично вскинул брови.

− Хм… И ведь впрямь, довольно забавно…

− Может, эти два послания, а скорее всего, оно так и есть, не связаны друг с другом, но.. Я нашёл это весьма занятным.

− Но день-то один и тот же, Руджеро.

− Об этом я не подумал.

− Я хотел предложить тебе, то есть я долго думал, но всё же…

− Отправиться туда вместе с Вами? Я почту это за честь, сеньор Кавалли. Но, только, вот вопрос – время нам назначено разное, как Вы думаете, почему? Зачем эта разница в полчаса? К тому же, интересно узнать, какую роль во всём этом деле, во всей этой истории играет загадочная венецианка…

− Твоя слава распутника и ловеласа, конечно, идёт впереди тебя, но я всё же надеюсь, что ты не таков, как о тебе сказывают.

− Конечно не таков, − усмехнулся я. – Я ещё хуже.

− Руджеро!

− Я люблю быть честным, сеньор Кавалли, а потому прошу, не читайте мне мораль. Я и сам знаю, что это большой грех и всё такое прочее.

Кавалли лишь вздохнул, и, поступив весьма мудро, переменил тему разговора.

− Да, действительно, странно, зачем эти полчаса…

− Но странность всё это приобретает лишь в том случае, если и впрямь между ними есть какая-то связь, − я ухмыльнулся. − И ещё одна маленькая деталь, − проговорил я, подавшись вперёд, − одна, я бы даже сказал, погрешность, неточность. Время то временем, но, почему она указала практически одно и то же место, но, тем не менее, понять её можно по-разному…

− Её? Ты всё-таки думаешь, что это писала женщина?

− Её, в смысле, деталь..

− Нет-нет, до этого, ты сказал, что писала женщина.

− Ну да, женщина. Но дайте же мне договорить… Одна маленькая деталь: у Собора Св. Марка, не совсем то же самое, что у Часовой башни… А ну-ка, постойте…

Я вновь схватил письмо, адресованное Альберто, и стал сравнивать.

− А погодите-ка.. – я замер на мгновение, пробегая то одно, то другое письмо глазами, но, по итогу, должен был признать поражение. – Почерк разный, а я-то надеялся построить из себя какого-нибудь известного сыщика. Но в любом случае, интересное совпадение. Но почерк женский, зуб даю, который не жалко, − поспешил добавить я.

− И впрямь, − согласился Альберто, когда я протянул ему оба письма.

− Так значит, всё-таки женщина? – проговорил он.

Я покачал головой.

− Не уверен… Передать могла дама, но кто писал… − я потёр губы указательным пальцем. – На этот вопрос нам как раз и предстоит ответить сегодня вечером, точнее – ночью.

− В твоих устах слово «ночь» звучит особенно привлекательно, − усмехнулся Альберто. Я же бросил на него укоризненный взгляд, но, признаюсь, это было истинное кокетство, где-то в глубине души я обожаю подобные замечания, они лишь подкидывают дров в мой огонь и разогревают мой пыл. Отвернувшись, я едва заметно улыбнулся.

Я хотел было что-то сказать, как вдруг с улицы послышались звуки подплывающей гондолы.

− Скорей! Да, давай сюда! Нет, ещё ближе!

− Прошу прощения, сеньор Кавалли, но сейчас мне нужно браться за дела. Вы можете оставаться здесь, а после…

Однако он отрицательно покачал головой.

− Благодарю, Руджеро, но меня тоже ждут дела. Я, если позволишь, приду к тебе часов в шесть, и мы за ужином обсудим дальнейшие действия.

Я кивнул. Мы снова обнялись и распрощались.

Минуя все профессиональные тонкости моего дельческого мастерства, я скажу лишь, что кофе пришёл отменный, и я надеюсь выручить на нём довольно кругленькую сумму в цехинах.

Торговля шла хорошо…

***

Дело близилось к закату. Дверь, открываемая поминутно покупателями, стала открываться всё реже, и вот раздался ожидаемый мною стук. На пороге появился сеньор Кавалли.

− Ну как, Руджеро? Вижу, твои дела продвигаются.

− Жаловаться не на что, выручка довольно неплоха, и, если так пойдёт и дальше, я скоро разбогатею.

− Я бы мог дать тебе пару советов, но…Сейчас время приступить к самому важному делу…

− К ужину, я совершенно с Вами согласен, сеньор Кавалли.

− Ах ты хитрец! Руджеро-Руджеро! В твои годы я ещё мог радоваться ужину, а теперь – увы! Должен довольствоваться лишь тем, что не сделает мои и без того большие бока ещё более толстыми.

Я усмехнулся.

− Помилуйте! В последнее время я чувствую, что и мне не долго ещё грешить моей любовью к плотному обеду и ужину! Я чувствую, что уже малость раздобрел в области талии. А для меня это непозволительная роскошь! Ведь, как же я, растолстев, буде получать сам и доставлять удовольствие моим дамам?..

Краем глаза я заметил, как покраснел сеньор Альберто. Похоже, к такой откровенной пошлости с моей стороны он ещё не был готов. Ну что же… пусть привыкает, нам с ним ещё предстоит долгий путь. Я внутренне рассмеялся. Я люблю вызывать у людей краску на лице и вводить их в смущение. Не по злоботе душевной, но по весёлости сердца. Меня это заводит и раззадоривает.

− Предлагаю пойти в таверну. Здесь, неподалёку, новое заведение…

− О, нет, друг мой! Пойдём мы непременно и только к Федерико! Это мой старый друг, он держит свою кофейню, но там тоже подают хороший обед. Заодно разомнём ноги перед нашей ночной вылазкой. Кто знает?.. Быть может, нас ждёт весьма и весьма длительное ожидание.

− Признаться честно, я немного волнуюсь, − проговорил сеньор Кавалли, когда мы вышли, и я принялся запирать дверь.

− Перестаньте, сеньор Альберто! Всё будет в лучшем виде.

− Мне бы твою уверенность!

− Мы тщательно подготовимся! – сказал я, выпрямляясь, и весело помахивая ключом прямо перед его носом.

− В тебе говорит твоя молодость и горячность.

− Нет, во мне говорит опыт.

Альберто прыснул.

– В тебе-то, опыт?..

− Ох, уж поверьте мне, сеньор Кавалли, я побывал во стольких передрягах, что многие, прожив долгую жизнь, и, несмотря на свой почтительный возраст, не могут похвастаться тем же.

− Охотно верю, но всё же, меня одолевает некоторое беспокойство…

− Перестаньте! – воскликнул я, хлопнув его по плечу и положив затем туда локоть (как я люблю делать). – Всё будет в лучшем виде, ведь сейчас мы с Вами тщательно обдумаем и обсудим наш план. Я привык придерживаться правила, что любая блистательная импровизация держится всегда на очень хорошо отработанной подготовке! А сейчас… Полюбуемся же этим великолепнейшим закатом в нашей Светлейшей! Ах, Serenissima!2 – воскликнул я, убирая локоть с его плеча.

***

− Buena sera, Федерико!

Стоявший спиной к барной стойке человек обернулся к нам.

− Ах, Руджеро! – всплеснул он руками. – Давно же ты не заходил! Сколько дней, сколько зим! Ну, что же ты поделывал, прохвост?

Я навалился локтем на стойку и махнул рукой.

− Много работы.

− Знаю я тебя, знаю! – лукаво подмигнул он.

− Эй! Я и впрямь много работал! Хватит так улыбаться.

− Знаю-знаю, я тебя знаю, − вновь посмеялся он, на что я, не найдясь что ответить, лишь закатил глаза.

− Федерико, позволь тебе представить моего старого знакомого, сеньора Кавалли.

− Buona sera…3

− Федерико, нам нужен от тебя лишь хорошо, нет, потрясающе приготовленный ужин!

− Будет сделано, Руджеро!

− Мы сядем вон за тот столик… А кстати, чего ты не хочешь найти себе официанта?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Женская венецианская маска, не позволявшая своей обладательнице произнести ни слова, что делало даму абсолютной загадкой (итал.)

2

Венецию раньше называли «Serenissima», что означает – «Светлейшая», или «Serenissima Repubblica» – «Светлейшая Республика» (прим. автора).

3

Добрый вечер (итал.).