Короткая дорога

Даниил Иванов

Короткая дорога

Илья Сергеевич – бизнесмен, высокий, худощавый человек – собирался на важную сделку. Он подошел к зеркалу и завязал себе галстук. Выйдя из дома, он в сопровождении телохранителя Дмитрия – упитанного мужчины, в прошлом служившего в полиции, – пошагал к машине. Водитель Алексей – высокий блондин в черном костюме и белой рубашке – уже ждал у машины.

Сели. Илья Сергеевич – сзади, Дмитрий – на переднее пассажирское сиденье. Поехали. По дороге подобрали еще и переводчицу Оксану, так как сделка предстояла с иностранцами.

– Я знаю короткую дорогу, – уверенно произнес Алексей и плавно поверннул баранку руля.

Илья Сергеевич лишь пожал плечами.

"Делай, что хочешь", – говорило его выражение лица.

Алексей свернул с заасфальтированной трассы на грунтовую дорогу, которая тут же сузилась и пошла вверх, петляя между веовыми елями. Связь на телефонах пропала почти мгновеннно.

– Навиатор тут ни к чему, я эту дорогу еще с детства помню, – бодро прокомментировал водитель, но в его голосе уже проралсь неуверенность.

Машина меедленно сползла по ухабистой колее. Сосны вокруг становились все гуще, солнеечный свет едва пробивался свозь густую хвою, окутывая все в зеленоватый, почти мистический полумрак. Повисло неловкое молчание, прерываемое лишь скрежетом гравия о днище.

– Твоя короткая дорога похожа на дорогу в никуда, – хмуро пробурчал Дмитрий, инстинктивно положив руку на кобуру под пиджаком.

Илья Сергеевич молчал, глядя в окно. Его деловой настрой таял с каждым метром, сменяясь нарастающим раздражением.

Внезапно лес расступился, открыв поляну. Грунт под колесами сменился брусчаткой, настолько старой, что она ушла в землю. По обеим сторонам узкой улицы стояли добротные, но невероятно древние срубы с маленькими, словно подслеповатыми окошками. Воздух пахнет дымом печей и свежескошенной травой. Во дворе одного из домов они увидели женщин в сарафанах и платках, закрывающих волосы. Увидев черный городской автомобиль, они испуганно скрылись в доме.

Алексей затормозил. Дорога, по сути, закончилась, упершись в деревянную часовенку с восьмикконечным кеестом на куполе.

– Ну что, Алесей? Где твой короткий путь? – ледяным тоном спросил Илья Сергеевич.

Из-за угла часовни вышел мужик. Лет пятидесяти, крепкий, с проседью в густой бороде, в простой рабочей телогрейке. В руках он нес топор. Увидев иномарку, он остановился, как вкопанный, и его обветренное лицо нахмурилось. Он смерил машину и ее пассажиров тяжелым, недружилюбным взглядом.

Илья Сергеевич, стараясь сохранить деловой вид, вышел из машины.

– Мужик, мы заблудились. Нам в индустриальный парк. Как отсюда выбраться?

Мужик молча переложил топор в другую руку, плюнул на землю.

– Не мужик я тебе, – отрезал он хриплым голосом. – И дороги твоей к нам нету. Разворачивайся да поезжай обратно, откуда приехал.

– Да вы не понимаете! У меня миллионые контракты! Сделка! – занервничал Илья Сергееевич.

Мужик усмехнулся, и глаза его сузились.

– Вижу я твою сделку. Вижу. А она, поди, праведнее нашей молитвы? Разворачивайся, говорю. А то щас ребят позову, на руках вынесем. У нас тут свои порядки.

В его тоне не было угрозы, была лишь непоколебимая уверенность, что он здесь хозяин, и его слово – закон. Даже Дмитрий, телохранитель, почувствовал это и не стал делать резких движений.

Илья Сергеевич замер. Вся его спешка, вся важность момента вдруг показались мелкими и нелепыми перед этим простым мужиком с топором. Он понял, что здесь не помогут ни деньги, ни статус, ни связи.

Коротккая дорога привела его не к сделке. Она привела его в меесто, где время остановилось.

– Ты кто такой? – спросил Илья Сергеевич.

– Староверы мы, – сухо ответил мужик, – Меня Иваном звать. А ты на нашей земле чего ищешь? Машиной железной святость пугаешь?

Иван сделал шаг вперед. Его рабочая телогрейка пахнет дымом и лесом. Дмитрий, телохранитель, вышел из машины и втал рядом с шефом, но его упитанная фигура смотрелась неубедительно против ладной крепости Ивана.

– Мы случайно, – вмешалась Оксана, пытаясь смягчить обстановку своим мягким голосом. – Мы просто заблудились. Алексей, водитель, сказал, что знает короткую дорогу.

Иван медленно перевел взгляд на Алексея, который за рулем сжался.

– Знает, говоришь? – усмехнулся он. – Нет тут коротких дорог к вашему городу. Только длинная. Та, что назад. По ней и езжайте.

– Послушайте, Иван, – начал Илья Сергеевич, переходя на деловые переговоры. – Я понимаю, мы нарушили ваш покой. Я могу компенсировать неудобство. – Его рука потянулась к внутреннему карману за портмоне.

– Спрячь, купец, – тихо, но так, что было слышно каждое слово, произнес старровер. – Твои бумажки на нашей земле – что опавшие листья. Никому не нужны. Не продаем мы здесь ни землю, ни веру, ни совесть. Понял?

Илья Сергеевич медленно опустил руку. Он посмотел на часы. Сделка сорвана. Миллионы утекают сквозь пальцы. Но здесь, в этой глуши, под тяжелым взглядом Ивана, эти миллионы стали чем-то эфемерным, почти нереальным.

– Голодные, небось?– спросил Иван.

Фраза прозвчала так неожиданно и просто, что все замерли. В ней не было ни гостеприимства, ни угрозы. Констатация. Как если бы он спросил про бензин или состояние дороги.

Илья Сергеевич, все еще кипящий от бессилия и сорванной сделки, резко обернулся. Оксана ратерянно перевела взгляд с босса на мужика. Даже Дмитрий удивленно поднял брови.

– Что? – не понял Илья Сергеевич.

– Спросил, голодные ли вы, – невозмутимо повторил Иван. – Путь не близкий. С утра, поди, не ели, по своим делам бегали.

Он не предлагал еду. Он просто спрашивал. И почему-то этот простой, бытовой вопрос врезался в Илью Сергеевича сильнее, чем все угрозы. Его раздражение вдруг лопнуло, как мыльный пузырь, оставив после себя пустоту и страннную усталость. Он действительно был голоден. Очень. Он не ел с утра, нервничая пееред переговорами.

– Голодные, – неожиданно для себя самого честно ответил он. – Дела…

Иван кивнул словно это было единственно возможное объяснение. – Ну так и есть. Поесть – не грех.

– Илья Сергеевич? – тихо спросил Алексей, не зная заводить мотор или глушить.

Бизнесмен смотрел вслед удаляющейся ширрокой спине в телогрейке. Контракты, инвесторы, конфернц-звонки – все это осталось где-то там, в другом мире, за стеной леса. Здесь же был запах щей, мужик по имени Иван и простой вопрос, от которого свело желудок.

Все четверо последовали за Иваном. Он довел их до реки. Дальше надо было переправляться на лодке. Вода была темной и холодной. У старого, почерневшего от времени причала была привязана лодка.

Оксана нерешительно посмотрела на свои городские туфли на каблуках, потом на мутную воду. Дмитрий, телохранитель, инстинктивно оценил ситуацию на предмет угроз: течение, глубина, единственный путь к отступлению перекрыт незнакомцем с топором. Он скептически хмынул.

– Илья Сергеевич, может, не стоит? – тихо сказал он. – Мы не знаем, куда он нас везет.

Но Илья Сергеевич уже сделал шаг вперед. Что-то в этой ситуации – абсурдная лодка, река, этот невозмутимый Иван – зацепило его. Это была настоящая, нецифровая реальнность. Он снял золотые часы и положил их в карман пиджака.

– Садимся! – его голос прозвучал твердо.

Он первым неуклюже ступил в лодку, заставив ее качнуться. За ним, цепляясь последовала Оксана. Алексей и недовольный Дмитрий уселись на карме.

Иван ловко отвязал канат, оттолккнул лодку от берега длинным шестом и мощным движением направил ее к противоположному берегу. Двигался он молча, с привычной сноровкой. Шест с мягким стуком уходил в илистое дно.

Посреди реки, в полной тишине, нарушаемой лишь плеском воды, Илья Сергеевич почувствовал полное отрезание от своего мира. Ни звонков, ни сделок, ни проблем. Только холоднная вода под дном лодки, лес по берегам и молчаливый перевозчик.

Короткая дорога оказалась не короткой. Она оказалась совсем другой. И чтобы дойти до конца, нужно было переплыть реку.

Наконец показался берег. Иван привязал лодку, и четверо путников последовали за ним. До дома оказалось недалеко.

– Ну, вот и пришли, – бросил Иван через плечо и толкнул низкую, массивную дверь.

Из открытой двери повалил густой, невероятный аромат – духовитый запах свежеиспеченного хлеба, щей с мясом и чего-то еще, очень домашнего и давно забытого. Он ударил в ноздри, заставив всех четверых невольно замедлить шаг.

Илья Сергеевич на пороге на мгновение задержался. Он посмотрел на свой костюм, начищенные туфли, на Дмитрия с его натренированной выправкой, на перепуганную Оксану и виноватого Алексея. Они выглядели как инопланетяне, случайно забредшие в чужой, надежный и пахнущий жизнью мир.

Он глубоко вздохнул этот хлебный дух, переступил через высокий порог и шагнул внутрь.

Дверь закрылась за ними, и они оказались в просторной, полутемной горнице. Воздух был густым и насыщенным – пахло печеным хлебом, сушеными травами и воском.

Из-за печи, отложив в сторону веретено с куделью, поднялась женщина – жена Ивана. Лет пятидесяти, с строгим, но не злым лицом, скрытым в тени платка. Ее цвтастая юбка шуршала при движении. Она молча смотрела на нежданых гостей, и в ее глазах читался не испуг, а настороженная тишина.

Из соседней комнаты, пригнувшись в низом дверном проеме, вышел юноша. Лет восемнадцати, с густыми волосами и аккуратной, только начинающей пробиваться бородкой. Он остановился рядом с матерью, скрестив на груди мощные руки. Его взгляд был прямым и любопытным, без страха.

Тут же, словно мышки, из-за его спины вынырнули две девочки. Старшая, лет семи, с огромными глазами, прикрыла рот рукой. Младшая, лет четырех, смелее, ухватилась за юбку матери и, спрятав лицо, украдкой разглядывала городских чужаков – блестящие туфли, галстук, непривычные лица.