По цыганским законам

Татьяна Кожевникова

По цыганским законам

Русский парень? Нет, нет, нет!

Лаура, подходя к отчему дому, заметила развешанные ковры на заборе. Улыбнулась. Летом ковры всегда «сушились» на заборах, никто их не крал, по качеству и количеству ковров можно было определить, кто живёт в этом доме. Висят ковры – живут цыгане, много ковров, хорошего качества – неплохо живут. Только на каменные заборы ковры не вывешивали. Чаще всего за такими заборами жил Барон и его люди.

Лаура возвращалась с практики, она училась на портного, жила в городе в общежитии, домой приезжала, но не так часто, как хотелось. С деньгами у семьи было не густо. Надо сказать, что и устроиться в колледж было не просто. На бюджет – нужно было иметь высокий балл в аттестате, платно семья не потянула бы. Но в администрацию колледжа поехал барон и всё устроил. Даже комнатку в общежитии ей дали на первом этаже, где она жила одна. Так надо было, как сказал барон. Чтобы не было искушения выпить и повеселиться с другими студентами, и чтобы не ходила над головами других. У цыган это огромный грех – если женщина пройдёт над мужчиной или просто коснётся его юбкой, всё – мужчине не жить в этой общине, он будет изгнан. Так и было, если изгоняли мужчину из общины, его должна была коснуться женщина своей юбкой. Правда, замужняя.

Едва открыла калитку, как её сбили с ног братья – погодки, которые играли во дворе, а увидев Лауру, кинулись к ней наперегонки. Знали, что обязательно привезёт что-нибудь из города, где училась.

– Держи, это тебе, не толкайся Гриша, тебе тоже есть, – раздавала лакомства Лаура.

Едва схватив большую конфету, мальчишки бежали куда-то вглубь двора, видно там у них был «лагерь» – может быть, даже «военный». Лаура улыбнулась и прошла в маленькую летнюю кухню. Она знала, что мать скорее всего будет там, если её нет во дворе, в доме они только ночевали.

– Здравствуй мама, – окликнула она очень худую женщину, стоявшую спиной к двери, размешивавшую что-то в большой сковороде.

– Здравствуй, доченька, – обернулась женщина, – надолго?

– Завтра надо вернуться, а через месяц каникулы.

– Хорошо, поможешь мне, что-то у меня сил нет совсем.

– К врачу, конечно, не ходила.

– Да чего ходить, – показала мать на едва заметный живот.

– Понесла?

– Да, девочка, наверное, будет. Всё не так, как с мальчишками.

– Хорошо бы.

– Да, только вот ты уехала на учёбу и помочь некому. Если что большое, приходят от Болговых девчонки, помогают, а мне сейчас и по малым нуждам тяжело.

– Я и сегодня помогу, и завтра.

– Вот хорошо-то как.

На кухню забежал Гриша – толстенький мальчик пяти лет от роду. Схватил пирожные, лежавшие грудкой в тарелке и убежал.

– Откуда столько пирожных и пирожки вот – с мясом?

– Вчера Романа хоронили, а это поминать дали.

– Романа? А разве он болел?

– Нет. Утонул.

– Как так? Он ведь плавал хорошо. Мы с девчонками один раз видели.

– Не знаю, говорят, сердце прихватило.

– А отец где?

– Наш папка туда пошёл. Завтра он с бригадой на стройку уезжает.

– А кому – цыганам?

– Нет, русские какие-то купили дом, надо переделать. Да тут и недалеко – в соседней деревне.

– Мам, знаешь, вот и не знаю, как сказать.

– Говори, коли начала.

– Я на практике познакомилась с парнем. Мы шили, а они машинки ремонтировали. Такой хороший. Гуляли с ним. Он в соседнем колледже учится – мы на Кирова 55, а они – на Кирова 43. Оператор швейного оборудования.

– Ты с ума сошла, что ли? Ты же почти замужем! Вот закончишь колледж и будешь жить в семье мужа – Бориса. Ты и учишься потому, что будешь у них жить и всех цыган обшивать. Это и деньги, и еда. Выгодно! А ты замутила с парнем! Русский?

– Да. Но у нас же ничего не было.

– Вот ещё не хватало, а если потом будет? Тогда всё! Не быть тебе женой Бориса!

– Так я и так не жена. Сосватали только, когда нам по 8 лет было. Живём по рознь.

– Лаура, ты не дури! Не зря отец говорил, что испортят там тебя. Ты вона как уже думаешь!

– Да ничего у нас не было. Даже не целовались.

– Надумала что. Это у русских всё просто – поцеловались, переспали, разошлись. А нам так нельзя!

– Мам, но ты ведь тоже русская.

– Русская я по крови, а воспитали меня цыгане.

– И в школе поэтому не училась. Сколько ты классов окончила? 5?

– Зато ты – грамотная сильно стала! Ты – цыганка и жить должна по нашим законам. Я вот и отцу ничего не скажу, а то прибьёт тебя – дурь выбьет.

– Ладно, мам, забудем. Я тебе рассказала, как подруге, а ты – вот так на меня Полкана спускаешь.

– Девочка моя, отучишься и сразу замуж. Ты и так – перезрела. До 9 класса доучилась, у нас по пальцам перечесть кто так – вон только у барона дети в институт попали и то – мальчики. Ещё сколько тебе учиться?

– Следующей весной закончу. Документ выдадут.

– Да и необязательно. Научилась немного и ладно. И так пошьёшь.

– Так шить начнут учить как раз с осени.

– А что ж вы там делали?

– Учились. У нас много дисциплин было.

В кухню опять заскочил Гриша, схватил пирожки в охапку и собрался убежать.

– Стой, разбойник, – переключилась на него Лаура, – куда это ты несёшь?

– У нас на войне обед. А я – полевая кухня, – Гриша сильно шепелявил, но понять было можно.

– Мама вон уже обед приготовила.

– А мы пирожков хотим халявных, – Гриша увернулся и выскочил из кухни.

– Мам, сильно толстый он. Что-то не так. Вы к врачу не ходили?

– Нормальный. Жрёт, как мерин. Что-то ты сразу – к врачу, да к врачу. Перерастёт.

– А что поделать надо? – Лаура боялась, что мать вернётся к неприятному разговору.

– Да клубника поспела. Женщина – приезжая – должна прийти за ней.

– Хорошо, я пойду соберу.

Лаура взяла ведёрко и пошла в огород. То, что она была цыганкой, хоть и наполовину, очень омрачало её жизнь. Девчонки в колледже не то, что сторонились её, просто поначалу она отказывалась участвовать во всех студенческих мероприятиях, так ей потом и не предлагали ничего. Единственное, куда она ходила – пела в хоре. У неё был очень красивый голос. Руководительница хора сразу её приметила, позвала в хор, Лаура часто солировала, но своим не рассказала. И всегда боялась выступать на концертах – вдруг кто из своих увидит, как к этому барон отнесётся. Она – будущая швея, портниха, так и нечего петь, да ещё и бесплатно.

А клубника хороша в этом году! Вся одна в одну – ни одной прелой! Лаура и сама наелась и полное ведёрко собрала. Там ещё и на завтра осталось – к вечеру дозреет, а если мать скажет, то она утром соберёт, а вечером в колледж уедет. У них экзамены начинаются. И что это мать заладила – чуть поучилась и хватит. Ведь договорились же, что она доучится до конца, чтобы был диплом – так к ней больше уважения будет. Шить она любила с детства, у неё хорошо получалось, а в колледже обучали шить профессионально, чтобы не было всяких там – «сойдёт и так».

Лаура занесла клубнику на кухню, а в это время пришёл отец и мать стала его кормить, потом позвала ребят. Те, хоть и наелись «халявных» пирожков смели всё в один присест и отправились с отцом. Старшего завтра отец с собой возьмёт. Пусть уже обучается строительному делу, младший тоже стал проситься – хотя бы посмотреть. У них свои проблемы. Только Гриша стоял молча, ковыряя в носу.

– Поставь клубнику во дворе, – приказала мать, – да иди кушать.

Но едва они сели вдвоём за стол, в калитку постучали. Мать выскочила из-за стола и пошла открывать. Долго там болтала с незнакомой женщиной, потом сходила за ведром с клубникой, вернулась с сияющими глазами.

– Вот – женщина купила всё по 150, сама цену назвала, спросила есть ли ещё, я ей сказала, что есть, но ей бы ещё денька 2 постоять, чтобы дозрела. Сказала, что через 2 дня ещё придёт.

– Мам, а я завтра уезжаю.

– Прямо к спеху?

– Да, послезавтра экзамены начинаются.

– Ладно, без тебя управимся, – поджала губы мама.

Лаура видела, что она обиделась, но пойти на поводу, значит, бросить учёбу. Раз пропустит экзамен, так и пойдёт. Не зря мать говорит, чтобы бросала учиться. Сильно не настаивает – это ведь идея барона была – обучить Лауру портновскому делу, чтобы обшивала и своих, и чужих, кто захочет, чтобы обучила всему других девочек. У него были далеко идущие планы. Потому мать и замолчала про учёбу.

Сама окончила 5 классов, да и замуж пошла за отца Лауры, а выросла в цыганской семье, потому что её родные спились. Она ещё в детстве паслась у соседей – цыган, те её и приютили потом, когда родные спились и дом подожгли. А когда Крымск затопило, она с мужем и детьми приехала сюда – в станицу. Тут им всем понравилось. Крымск – хоть и город считался, но дел там цыганам особенно не было, а здесь – они и в поле работали, и дома дел хватало, и отец Лауры в бригаде строителей работал. Стал зарабатывать на свою большую семью.

Лаура никогда не видела мать нарядной, всегда в каком-нибудь балахоне, платочком подвязаны волосы, губы сомкнуты, брови нахмурены. Лаура ещё в детстве решила, что не будет, как мать. Хоть её и сосватали в 8 лет, но жили они с Борисом каждый в своей семье. Так было решено – до свадьбы. У матери Лауры были мальчики, надо было помогать по дому. На калым за неё дом достроили, теперь же отец старается на свадьбу заработать, как можно больше, чтобы приданое было приличное. А с Борисом Лаура дружила – в школе за одной партой сидели и после школы Лаура помогала ему с уроками. Теперь вот он едет с её отцом на стройку.

Утром Лаура собралась потихоньку и, чмокнув маму в щёчку пошла на автобус. А уж со следующего дня начались жаркие деньки. Впрочем, Лаура без труда сдала все экзамены и уже хотела уехать, но её попросили остаться на концерт, который был организован в честь окончания колледжа старшим курсом. Лаура нехотя согласилась.

Хотя до замужества ей можно было ходить в модной одежде, но поскольку она была сосватана, ей было предписано надевать только длинные платья, единственно, что разрешили – не повязывать платком волосы. А волосы у Лауры были шикарные – каштановые, густые, волной разбегались по спине.

Лаура спела 2 песни, получила шквал аплодисментов, а после второй песни к ней с огромным букетом поднялся на сцену её новый знакомый – Сергей. Лаура никогда такого не знала, не знала, как себя вести, застеснялась, хотела убежать со сцены, но вышла их руководительница и заставила её взять цветы, поклониться всем зрителям, которые аплодировали стоя, только тогда она вышла за кулисы, вся полыхая от смущения.

Сергей подошёл к ней и позже, когда она уже спешила на автобус, чтобы ехать домой.

– Лаура, погоди! Я же не успел ничего сказать тебе. Ты домой?

– Да. Сейчас автобус будет мой.

– А на следующем можно доехать?

– Можно, но тут любой автобус только до центра, а там ещё надо будет пересесть на наш, а он редко ходит.

– Я с тобой поеду до центра, а там поглядим. Можно и на такси.

– Ой, что ты. Я на такси не езжу.

– Ну хотя бы до центра с тобой доеду. Это что название такое?

– Нет, мы так привыкли говорить. Оттуда во все деревни и станицы идут автобусы.

Он подхватил её сумку и зашагал рядом. Лаура стеснялась, букет она оставила своей руководительнице, справедливо полагая, что ей нельзя являться с таким букетом домой. Сама бы не купила, а откуда взяла, мать опять начнёт выговаривать ей. Но Сергей даже не спросил про букет, просто шёл рядом и рассказывал, что у них в колледже повесили объявление, что будет концерт, ребята не хотели идти, но он знал, что Лаура будет петь и они пришли.

– Мне так хотелось тебя увидеть! Ты ведь не дала мне своего телефона, но и не запретила приходить к вам в колледж.

– Сергей, понимаешь, я тебе только намекнула, но придётся рассказать. Ты же уже знаешь, что я из цыганской семьи. Мама у меня русская, но её воспитали цыгане и она, даже больше, чем кто-то из настоящих цыган, придерживается строгих цыганских правил. Я сосватана ещё в 8 лет, а это значит, что я не имею права ни с кем встречаться, кроме будущего мужа, а тем более с другими – не цыганами.

– Не понимаю, как в наше время можно быть такими не современными.

– Да я современная по сравнению со многими – вот в колледже учусь, а вообще у нас женятся рано – в 12, 13 уже и свадьба.

– Ничего себе. А зачем?

– Такой порядок. Чтобы не блудили, а рожали детей, как можно больше. Нас же – цыган мало осталось.

– Да у нас учатся цыгане, я двоих знаю. Ещё как блудят!

– Ой, не говори мне ничего такого. Парни, наверное, не женаты ещё. Да и не из нашей общины. Мы хоть и называемся цыганами, а все разные. Хотя многие обычаи соблюдаются во всех общинах. Вот, например, рано жениться.

– И что теперь? Я не могу с тобой прогуляться, поговорить? Просто ни о чём конкретном?

– Знаешь, сначала поговорить, а потом ещё чего. Нельзя мне.

– Лаура, ты всё-таки не современная! Но поёшь так, что с ума сойти можно. Ты там, когда мы были на практике, пела немного, но вот так под минуса – совсем другой эффект! Тебе бы не на портниху учиться, а петь где-нибудь в театре. Правда, правда, – тронул он за локоть засмущавшуюся Лауру.

В автобусе они сменили тему. Сергей рассказывал, куда собирается на каникулы, скорее всего на море с родителями – они каждый год ездят.

– А я дома буду. Маме помогать. А у нас речка есть. Вода зелёная, но не грязная, водорослей много, а потому и рыбы много, и утки, и даже лебеди!

– Вот здорово! А можно к вам приехать?

– Ко мне нельзя однозначно. Мне даже пройтись с тобой нельзя будет. Сразу родителей на суд вызовут.

– О! Жесть! А я всё равно приеду с друзьями, палатку поставим, порыбачим.

– Ну, это как вы хотите, только меня не ищи.

– Ладно, поглядим.

Сергей проводил её до автобуса, ехавшего в станицу и поехал к себе в город, где он жил, а Лаура с неспокойным сердцем пересела на другой автобус и поехала домой.

Дома закружилось, завертелось. Хоть отец с мальчиками и уехал, но работы в доме было много. Мама вывешивала просушить её приданое, отрез на свадебное платье в том числе. Это была очень красивая тонкая золотистая парча, украшенная розочками с золотыми листочками. Лаура часто рассматривала её, придумывая, как будет выглядеть её свадебное платье.

Лаура помогала Болговым – своим будущим свекрам – у них и корова была, и свиней держали. Вместе с будущими золовками ходила на поля, собирали урожай, работала по найму у фермеров. На речку бегала с сестрами Бориса, но ни разу не заметила, чтобы где-то стояли с палаткой.

А скоро вернулся отец с братьями, дома надо было делать заготовки на зиму, да и кормить всю эту братию, они по приезду тоже работали на полях.

Цыганские законы

В конце сентября надо было возвращаться в колледж. На третий день по приезду Лаура встретила во дворе колледжа Сергея, который поджидал её.

– Привет, а я тебя заждался. Соскучился за лето.

– А что же ты с палаткой не приезжал к нам на речку? Может, и свиделись бы.

– Да, не так всё просто было, как я думал. Ребята не захотели, все разъехались кто куда. Я с родителями в Турцию, сказали, последний год, потом не получится.

– Почему?

– Так ведь мне в следующем году 18 исполнится и: «Труба зовёт – вперёд, вперёд!»

– Что это значит?

– Армия. Слышала про такое? Или ваши цыгане не служат?

– Не знаю таких. Да и как им служить, если они к 18 годам уже столько детей имеют.

– А, понятно! Специально так, да? Чтобы от армии откосить?

– Ну зачем ты так?

– Да, прости. Ты тут не при чём. Давай сегодня сходим куда-нибудь, погуляем?

– Куда это куда-нибудь? Мне нельзя. Могут из наших кто-нибудь увидеть, заложат и всё.

– Что будет?

– Барону расскажут и тогда он может и прекратить мою учёбу, хотя сам мне сказал, что я должна получить диплом.