1:1

Татьяна Гитман

1:1

Осень.

«Спасибо, что согласилась. Я буду очень рад снова тебя увидеть. До встречи))».

Рита хотела написать «До встречи» в ответ, но передумала. Она улыбалась, но старалась максимально скрыть улыбку от мужа. Иначе – чем бы она объяснила свое хорошее настроение с самого утра? Она отошла подальше к окну, взяв небольшую тарелку с едой, и уселась на стул, ближе к подоконнику.

Вид из окна открывал высокое красно-черное офисное здание в современном стиле многоэтажек из кирпича и огромного количества стекла. Небольшой кусочек реки и моста, окруженного деревьями и мелкими магазинами, можно было разглядеть, если подойти к окну ближе. Именно этот кусочек, в свое время, побудил их сделать выбор в пользу этой квартиры.

– О чём задумалась?

Рита обернулась. Локоны волнистых каштановых волос подпрыгнули от внезапного движения головы.

– Уже дела?

– Да нет. Так. Отвечаю на сообщения. Хотя, можно сделать это и после завтрака.

Она улыбнулась уже для мужа. Но сперва выключила телефон и положила его на стол экраном вниз.

Не то что бы муж мог заглянуть в её телефон. Он никогда так не делал. У неё даже пароля не было, всё открыто. Но в их семье не было принято совать нос в личное пространство друг друга. Во-первых, это не прилично и стрёмно. Во-вторых, с доверием у них был полный порядок. Рита знала пароль Артёма, но, аналогичным образом, никогда не интересовалась его переписками и входящими.

Но, тем не менее, перестраховалась и телефон убрала. На всякий случай. И вернулась к яблоку, что держала в другой руке.

Их завтрак всегда был или стоя, или на бегу, по дороге из комнаты в комнату. Утром было слишком много дел, чтобы просто сесть, расслабиться, и поесть вдвоём, как нормальные люди.

– Как тебе вафли? – спросила она.

– Норм. В этот раз мне больше понравились. Это с бананом?

– Да, с бананом и яблоками. Но вафельницу пора менять. Уже пригорает. Надо глянуть на озоне, что там ещё есть. Эта уже вся пропитана старым маслом. Как так делают вафельницы, что масло затекает внутрь во все щели? Ведь это должны были как-то предусмотреть! Оно же начинает вонять со временем.

– Мы взяли самую дешёвую, на пробу. Что ты от неё хочешь? Если ты и дальше будешь печь вафли, давай возьмём хорошую. Лишь бы она не пылилась на полках.

– Если они тебе нравятся, я буду печь. Я нашла еще несколько рецептов. Можно попробовать овсяные с морковью, с кабачком..

– С кабачком? Не, давай без кабачка.

– Можно, кстати, и солёные.

– Соленые вафли? Это, например, с сёмгой?

– Ага, или с сыром. Какие хочешь?

– С сыром и сёмгой хочу.

Муж ходил из комнаты в комнату, и каждый раз одежды на нём прибавлялось, словно он собирал её по частям за разными дверями.

Артём был очень высоким, и ей это нравилось. Мускулистым. И это ей тоже нравилось. С темными короткострижеными волосами, карими, почти чёрными, глазами, густыми ресницами, широкими бровями и плотной жесткой щетиной. Всё это ей нравилось. Поэтому она и вышла за него?

А сейчас она смотрела на его передвижения по дому в носках и рубашке и пыталась вспомнить то чувство, когда ей хотелось наброситься на него с поцелуями и обвить ногами. Сейчас этого чувства не было. Дело в носках?

Интересно, если жить с Бредом Питом, однажды его вид в носках тоже перестанет возбуждать?

Неужели впервые у неё есть маленький секрет? Непонятное ощущение. Пока скрывать совершенно нечего. Но, учитывая, что обычно она рассказывает абсолютно всё, а теперь не всё – её накрывали странные новые эмоции. Некоего детского хулиганства.

Да нет. Она придумывает. Нечего рассказывать. И скрывать нечего.

– У меня завтра днём встреча, кстати. Деловая. Отъеду на пару часов. У тебя какие планы на завтра?

– Завтра воскресенье? Я хотел ехать в офис. Так что – ок, не проблема.

Артём любил работать в офисе по выходным, так как в здании никого не было. А по понедельникам предпочитал валяться на диване или мотаться по городу. Он работал сам на себя и так он чувствовал, что жизнь в его руках. Просыпаешься, когда хочешь. Работаешь, когда хочешь. Отдыхаешь – когда хочешь.

Рита работала в банке, но после пандемии, когда многих сотрудников перевели на удалёнку, стала чередовать дни, когда хочет встретиться с коллегами, и дни, когда хочет остаться дома и работать в одиночестве.

– А сегодня у тебя какие планы? Давай вечером поужинаем? – Уточнил Артём.

– Да, давай. У нас как раз еда закончилась. И мне жуть, как лень готовить.

У них был счастливый брак. Ей все нравилось. Ей всего было достаточно. Она понимала, что такого мужа, как Артём, можно в письмах деду Морозу заказывать. На дороге такие не валяются и ей невероятно повезло. И уж точно она не хотела ни рушить, ни терять всё, что между ними было.

Тогда зачем она согласилась на встречу с Вадимом? Правильнее было бы отказаться. Извиниться. Тем самым она бы дала понять, что воспринимает его предложение на ланч, как предложение на свидание. Но ведь он ясно объяснил, что у него всего лишь несколько вопросов по работе. В её теме. И она может помочь. То есть, она не будет упрекать его в приглашении замужней женщины на свидание. Но согласилась-то она не поэтому. А потому что хотела увидеться еще раз?

Она хотела увидеться еще раз.

И отказаться она должна была не из-за его приглашения. А из-за её собственного желания увидеться. Вот оно уже неуместно. И она это понимала.

***

Рита увидела Вадима в магазине спортивных товаров две недели назад.

– Рита? Это ты?

– Вадим? Вадим! Боже. Какие люди. Надо же! – Она кинулась ему в объятия с детской искренностью и радостью.

– Как я рад тебя видеть. Сколько?.. Двенадцать? Нет, тринадцать лет прошло? Ты шикарно выглядишь. Совсем не изменилась.

– Спасибо. Ты, кстати, тоже. За снаряжением пришёл? Еще покоряешь вершины? Форма, смотрю, у тебя все так же на высоте. – Заметила она, оглядывая широкие плечи и крепкие руки приятеля.

– Спасибо. Приятно слышать от тебя. Да. Но так… Балуюсь, скорее. Никаких серьёзных отметок.

– Пожалуйста, пожалуйста. Все равно, классно. Молодец. То есть на Эверест не взбираешься?

– На Эльбрус поднимался уже 5 раз и вожу туда друзей иногда. А вот до Эвереста руки-ноги еще не дошли, но как знать.

– Здорово. Правда. Дай знать, когда дойдешь, я тоже искренне порадуюсь.

– Договорились. А ты? За снаряжением?

– Нет, я что-то уже давно выпала из спорта. Оставила лишь йогу для здоровья.

– Йога тоже неплохо. Так говорят. – Он сделал вид, что вспоминает, кто конкретно так говорит.

– Ага. Всякие душнилы. – Она улыбнулась ему.

– Может, они правы?

Они отошли чуть в сторону, чтобы можно было спокойно поговорить, не уворачиваясь от мельтешащих покупателей.

Она смотрела на него, сама не понимая, почему так рада видеть. Они не были близки. Вместе ходили не секцию альпинизма в конце института, но друзьями не были. У нее была своя компания. У него – своя. Общались мало, пересекались редко. Она восхищалась, насколько его физическая форма превосходит форму других ребят. Руки сильнее, спина шире. Но влюблена она была в совершенно другого парня, поэтому все комплименты в его адрес ею констатировались открыто, искренне и другим девушкам, как рекомендация обратить внимание. А теперь она смотрела на него и не понимала, а почему, собственно, не замечала раньше, что он ещё и симпатичный? Или он таким не был?

– Так чем ты сейчас занимаешься? – Поинтересовался вдруг ставший симпатичным Вадим.

– Работаю в банке. Системы безопасности и прочая шелупень.

– Скажешь тоже, шелупень. Слушай. Я как раз по касательной прохожу банковское вот это всё, может, ты сможешь подсказать пару моментов?

– А ты чем занимаешься?

– Ой, на самом деле, строительством. Но мы сейчас ищем пути взаимодействия с партнёрами, и есть моменты, где хочется быть более осведомленными по финансовым вопросам. Меняем банк, не устраивает обслуживание и условия, если честно. И так кстати ты тут появилась. Я еще вернусь к этому вопросу. Ладно. Как ты сама? Замужем? Дети? Что там обычно еще спрашивают?

– Замужем, семь лет уже. Детей пока нет, но думаем в этом направлении. А ты?

– Я разведён. Свободен. – Он довольно развел руками в стороны. – Есть сын. Сейчас больше работаю, чем занимаюсь им. А лучший отдых по-прежнему… – он указал на стойку со снаряжением.

– Понятно. И как тебе отцовство? Сколько сыну?

– Шесть скоро. Тоже буду подключать к спорту. Уже ходим в горы, с палатками. Сплавляемся частенько. Он еще маленький, но, мне кажется, такой способный. Но, главное – ему, вроде бы, интересно.

– Класс. Хороший ты папка.

Они улыбнулись. Возникла пауза. А она смотрела на черты его лица и заметила, что он смотрит ей в глаза чуть дольше, чем то считается приличным.

И ей это понравилось. Она тоже не отводила взгляд. И было что-то странное, но одновременно очень тёплое в этом взгляде. Очень комфортное и близкое. Словно в этот момент она ощутила, что ему приятно смотреть на нее. А ей приятно, что ему приятно. И оба это заметили и совершенно не почувствовали никакой неловкости. Всё было в порядке.

Ей хотелось как-то прервать паузу, но она просто еще раз улыбнулась. А он положил руку ей на плечо.

– Ты всё такая же.

– Какая?

– Улыбчивая, приветливая. Красивая.

– Оу. Смущаешь. Но спасибо.

– Какие могут быть смущения? Я абсолютно искренне восхищаюсь.

– Принимаю. – Она снова улыбнулась.

– Дай свой номер. Вдруг пригодится твоя консультация. Мало ли. Может, именно ты сможешь честно и подробно рассказать о нюансах, знаешь, которые в договорах мелким шрифтом внизу пишут?

– Хах. Да, конечно. Записывай. Легко и с удовольствием расскажу. Я сотню раз разбирала судебные документы именно из-за этих текстов мелким шрифтом. – Она была рада показать осведомленность с профессиональной стороны и быть полезной. И она была очень рада, что появился повод дать ему свой номер. Невинный повод.

Они обменялись контактами, но не спешили расходиться.

– Так ты, значит, йогиня теперь?

– Не знаю, кто там уж я. Но ползать дальше коврика мне просто чрезвычайно лень.

– Но на коврике нет красивых пейзажей. Закатов, рассветов. Гор, рек, лесов. Если только коврик не у окна с шикарным видом.

– Мой, коврик, к сожалению, не у такого окна. Но… – Она хотела сказать "мы", но, почему-то произнесла: – Я работаю над тем, чтобы сменить вид в окне на тот, о котором ты говоришь.

– Уверен, все получится. – Он не мог не заметить ее нежелание произнести «мы». Слишком резануло. И, словно, дало ещё один повод ощутить некое приятное удовлетворительное чувство, что сейчас ему рады. – Ты же молодец.

И снова она не упомянула, что её муж тоже молодец, и она на него так же рассчитывает. Подумала. Но не упомянула. Боялась спугнуть тот контакт, что возник между ними.

– Да. Получится. Куда деваться-то. А тебя твой вид из окна устраивает?

– Ты знаешь, в целом, да. Двадцать восьмой этаж, как-никак. Край города. Минимум строений, максимум зелени и Волги.

– О, высоко забрался. Наверное, красиво.

– Могу показать, но, возможно, это будет не очень уместно.

– Да, не очень. – Она засмеялась. – Хотя мне и интересно. Но даже фото меня бы устроило.

– Блин, фото, к сожалению, нет. А ведь и правда, надо сделать.

Они снова улыбнулись, и снова их взгляды задержались чуть дольше приличного.

– Ты что хотела присмотреть здесь?

– Да, собственно, новый коврик. Но что-то мне ничего не понравилось.

– Коврик. Ни один не понравился. То есть, такие жёсткие критерии? К коврику?

– Да, мне нужна конкретная фирма.

– Мне казалось, они отличаются только цветом.

– Ты что, там целая индустрия направлена на комфорт и пользу. Но цвет тоже важен. Это факт.

Она уловила это явное ощущение тоски, что всё равно придётся расстаться, ведь их очевидная взаимная симпатия становится неприлично заметной. И если она даст понять, что хочет продолжать общение – это может подкинуть ему повод подумать о лишнем. Что ей, по факту, совершенно не было нужно. Ведь она – замужняя женщина. И она не должна себя так вести. Не может себе позволить.

Не то, что не хочет. Не может.

А значит, нужно поблагодарить за теплоту воспоминаний, ещё раз сказать, как она рада встрече и попрощаться. Что она и сделала. Посмотрела на часы и затем ему в глаза.

– Мне пора, Вадим. Я так рада была тебя увидеть. Болтала бы и болтала, правда. Но пора бежать.

– Взаимно. Ну, может, ещё поболтаем. Я тебе напишу.

Они снова обнялись и попрощались.

По дороге на парковку она улыбалась.

Затем улыбнулась тому, что так долго улыбается.

Да нет. Просто приятная встреча и немного ностальгии. Ничего больше.

***

Что надеть? Хочется выглядеть женственно, но закрыто. Юбка до колена, кофта. С горлом. Никаких лишних поводов. На улице прохладно, осень началась. И ничего красного. Пальто серое. Стильное, мне нравится. С этими туфлями. Серьги? Да. Шляпа? Нет, эта слишком шикарна, пожалей его. Каблук? Да, каблук. Всё-таки каблук. Всё-таки приятно быть привлекательной.

Мужу не упомянула.

Ни о встрече. Ни о том, что ждала сообщения и каждый день проверяла телефон. Ни о том, что в один прекрасный день это сообщение получила и позволила себе приятное удовольствие, пробежавшее по её телу от накатившей волны теплоты.

Она никогда ничего не скрывала и сама не поняла, почему эту информацию не посчитала нужным сказать. Ведь не обязательно делиться этими неожиданными эмоциями. Но о самой встрече-то со старым знакомым в магазине можно было и упомянуть…

Но о ланче предупредила – вопрос по работе в воскресенье, в два.

Она снова и снова прокручивала в уме запечатлённый образ его улыбки.

– Кажется, у него веснушки. Правда? Веснушки? Никогда не обращала внимания. Логично. Я на него всего не обращала внимания. Он не принадлежал тому типажу, по которому я сходила с ума.

Рита налила полную ванную и решила расслабиться перед ужином с мужем. Накупаться, набултыхаться, разгрузить голову и, заодно, её помыть. Но вместо «разгрузить» получалось скорее «загрузить» мыслями о другом мужчине.

– Я наивно верю, что мы просто поговорим о работе. Может, не только о работе. Блин, я просто соскучилась по вот этому… По вот этим взглядам. По вот этим очаровательным симпатиям. Взаимностям. – В её воображении не было ничего пошлого. Она заметила, что совершенно не представляет ни поцелуев, ни постели. Слишком мало времени, чтобы захотеть этого. Ей просто искренне понравилось говорить с Вадимом и смаковать осознание приятной взаимной симпатии. – Боже, как я соскучилась. Вот эти начальные ноты. Невинный флирт, комплименты. Контакт.

– Блин, мне казалось, я никогда не обращу внимания на кого-либо еще. Я же люблю Артёма. По-настоящему. У меня лучший муж на свете. Красавчик. Он у меня реально красавчик. Он куда симпатичнее Вадима, объективно. Но он словно прочитанная книга. Я так давно не испытывала новых эмоций…

– Смогла бы я пойти на измену? Нет, точно нет. Не смогла бы и не пойду. Какой смысл? Я никогда не понимала тех женщин, что изменяют мужьям. Это же унизительно. Как потом возвращаться домой? Нет, я бы не смогла. И зачем я вообще об этом думаю? Я не собираюсь спать с Вадимом. Да и он мне этого и не предлагает, собственно… Но, почему-то, приятно об этом думать. Просто крутить в мыслях. Может, мне приятно отметить факт чьей-то заинтересованности мною? Я так давно не флиртовала с мужчиной. Крайний раз это был Артём. Семь лет назад. Ага. До свадьбы. Эмоции были яркими. Секс горячим. Одежда рваной. Простыни мокрыми…

– А сейчас я готова к сексу только если есть время и не хочется спать.

– Я сплю с мужем, потому что я хочу мужа? Или потому что я хочу секса? Нет, я хочу мужа. Он же у меня офигенный. Харизматичный, умный, спортивный, слава тебе, Господи. Но по ночам уже хочется спать. А днем мы вовсе перестали быть спонтанными. И это у нас еще детей нет. Что же будет дальше?

– Так зачем я иду на встречу? Это риск. Если мы увлечемся беседой, есть вероятность, что нам обоим захочется уже чего-то большего. Ну, ему точно захочется. И мне, возможно, захочется. И что мне потом с этим делать? Может отменить? Нет, Ни в коем случае. Я охренеть как хочу пойти на эту встречу.

Она открыла заслонку в ванной, давая воде уходить, и включила верхний душ. Села под него с головой. Волосы равномерно расплылись по ее лицу и прикрыли грудь. Она убрала их назад руками и с сожалением отметила тот факт, что не может сейчас ни с кем поговорить о захвативших её эмоциях.

Всего один раз в юности она посмотрела на Вадима, как на мужчину. Это было в клубе на дискотеке уже после защиты диплома, когда все пошли отмечать прощание с учёбой. Она пришла туда без своего спутника – Саши, с которым у неё был горячий, но слишком эмоциональный роман. Они то ругались, то мирились, то расставались, то сходились. И конкретно в ту ночь она считала, что они больше не пара.

Они с девчонками стояли у бара. Заиграл медляк, как вдруг подошел Вадим, взял её за талию и, произнеся лишь одно слово «Пойдём», вывел на танцпол и прижал к себе. Они танцевали песню, он вёл себя очень пристойно. Но у нее в голове не укладывалось, что так можно было: не спрашивая разрешения, без лишних соплей, просто обнять её за талию и прижать к себе. Боже. Насколько это был уверенный мужской поступок!

Тогда она вдруг для себя выяснила два важных момента. Первый: «Вау. Да Вадим, оказывается, настоящий мужик». Второй: ей нравится, когда мужчина принимает решение за неё – это заводит. Но «настоящий мужик» больше не делал никаких шагов в её сторону, да и с Сашей они снова помирились. Больше с Вадимом они не пересекались.

Она посмотрела на часы и обнаружила, что нежится в ванной уже полтора часа. Пора собираться на ужин.

Каково это – собираться на ужин с мужем, размышляя о другом мужчине? Она улыбнулась этой мысли. Ей не было стыдно. Даже наоборот. Это придавало ей некой уверенности в себе и лёгкого возбуждения.

***

Домой после ужина они вернулись ближе к десяти. Рита знала, что сейчас должен быть секс. Во-первых, секса не было уже больше недели. А значит – пора. Во-вторых, у них обоих сегодня свободный от планов вечер и завтра утром никуда вставать не надо. И в-третьих, ей хотелось секса и хотелось снять напряжение перед завтрашней встречей с Вадимом.

Артём отправился в душ, и Рита поймала себя на мысли, что еще несколько лет назад она отправилась бы в душ с ним. А сегодня она чётко понимала – лучше в кровати. Кажется, она стареет. Где этот юношеский задор и авантюризм? Хотя в чем авантюра? Секс в душе? Сто раз было. Сто раз подмечено, что абсолютно неудобно. Нет, уже не интересно.

Она легла в кровать, выключила свет и стала ждать мужа, уткнувшись носом в телефон. Десять тридцать. Долго затягивать не будем, хочется уснуть пораньше. Чтобы завтра пораньше встать, успеть сделать зарядку, разогнать лимфу и выглядеть посвежее на встрече. Встрече с другим мужчиной.

И вдруг она почувствовала укол вины за то, что обижается на мужа, так как обязана хранить ему верность. Она же не станет ему изменять. Однажды она забудет про Вадима. Ради мужа, ради их семьи и будущих детей. Возможно, такие «Вадимы» еще будут в её жизни, и всем им она будет отказывать. Муж об этом не догадается и не почувствует себя должным и хоть капельку благодарным. И это подняло в ней заметное ощущение злости и досады, уничтожая возбуждение от грядущего супружеского долга. И именно эта злость спровоцировала определённое чувство вины.

– Господи, о какой херне я думаю. Как я до этого докатилась?

Артём вошел в комнату, погасив свет в остальных уголках квартиры. Он стянул с Риты одеяло и забрался на неё сверху. Она улыбнулась и убрала телефон на тумбочку. Обняла мужа за шею и поцеловала.

Поцелуй был машинальным. Она не испытала ни прилива возбуждения, ни волны страсти. Просто дело, которое нужно сделать и потом спокойно спать.

А ведь их браку всего семь лет.

Что же будет дальше?

***

– У меня еще два часа до встречи. По сути, Я готова. Одежду выбрала. Выгляжу хорошо. Лучше, чем тогда в магазине. Что мне это даст? Глупо как-то. – Рита ходила по квартире и говорила сама с собой. Она выбрала голубое закрытое платье до колена и легкую еле заметную бижутерию с серыми камнями под серое пальто. Волосы оставила распущенными, ей так очень шло. Выпрямлять не стала, чтобы не перестараться. Минимум косметики, но губы подчеркнуть тёмной помадой – нужно. Или стереть? Или оставить? У нее и так были красивые полные губы. Помада лишь дополняла образ, но не делала его пошлым. Так что можно оставить. В офис же она так ходит, что такого?

Чем себя занять? Посидеть потупить в телефон?

– Нет, лучше убрать помаду. А то, как на свидание.

– Вдруг он меня поцелует, и мы этой помадой все заляпаем.

Убрать или оставить?…

– Я реально собралась целоваться? Боже, Рита! Ты серьезно? Нет, я просто продумываю все возможные варианты. – Она рассмеялась сама себе. Её отвлек звук поступившего сообщения.

«Я освободился чуть раньше. Вдруг, если ты свободна, то могу заехать за тобой».

«Отлично. Давай через полчаса. Я как раз освобожусь».

– Так, вас ожидает чёрный бэ-эм-ве три пять семь. – Она бросила еще один взгляд на своё отражение в зеркало лифта – всё отлично – и поспешила выйти из подъезда.

Тачка крутая, седьмая серия. Матовая. Кажется, муж такую добавлял в избранное на авито. Она не станет делать вид, что для неё это значимо. Машина и машина.

Но всё же оценила.

– Машина подана. – Вадим открыл ей дверь, убрав одну руку за спину. Рита улыбнулась на его жест.

– Привет, Вадим.

– Здравствуй. Прекрасно выглядишь.

– Спасибо. Приятно.

Раньше я совершенно не находила черты его лица симпатичными. Что изменилось? Повзрослел, возмужал. Стал солидным мужчиной. Был простым мальчишкой. Не самым популярным. Не самым заметным. Обычным. А теперь. Интересный, статный. Видимо, неплохо зарабатывает. А мужчины, которые неплохо зарабатывают – и чувствуют себя как-то особенно уверенно. А это невероятно суксуально. Что есть – то есть.

Так, не стоит думать о том, что это сексуально. Выдыхаем.

Они быстро доехали до ресторана, успевая по дороге обсудить тех, с кем вместе покоряли местные лесные скалы и высоты.

Он играл в джентльмена, и она с радостью подыгрывала, высовывая ножку из автомобиля «правильно», как учат на курсах по этикету – не разводя сильно колен.

Поднялись на верхний этаж, с красивым видом на город. Он помог ей снять пальто, а она держала осанку, как истинная леди.

Он пододвинул ей стул, обошёл столик, сел напротив и улыбнулся, приглашая к их деловой беседе.

– Итак. Еще раз скажу, что я рад, что ты согласилась помочь.

– Не уверена, что смогу дать тебе новую информацию. Но я постараюсь.

Давай продолжать делать вид, что встреча исключительно деловая и ему нужны именно твои профессиональные знания.

– Да я о том и говорю. Именно. У нас на стройплощадках стали активнее работать кибермошенники. Присылают фишинговые письма, маскируясь под поставщиков, с поддельными счетами. Мы, конечно, проводим инструктажи, но я думаю, что у вас в банке с этим наверняка столкнулись и, возможно, есть какие-то хитрые, неочевидные способы защиты, о которых мы не знаем.

– Есть такие, да. Мы называем это «социальной инженерией» – когда атакуют не компьютер, а голову сотрудника. Кроме стандартных правил «не переходить по подозрительным ссылкам», есть куча нюансов.

– Вот-вот, про нюансы и хочу узнать. Наши прорабы – люди суровые, с бетоном и арматурой на «ты», а вот с письмом из серии: «Ваша поставка заблокирована, срочно перейдите по ссылке» – могут и клюнуть.

– Хорошо, что ты это понимаешь. Один из самых действенных методов – это двушаговая аутентификация всего и всегда. Но не через СМС, это уже небезопасно, а через приложение-аутентификатор. Нам так больше нравится. Мы это навязываем клиентам. Даже если злоумышленник узнает логин и пароль, без кода из приложения он не войдёт.

– Это здраво. А если речь именно о платежах? Можно же подделать реквизиты.

– Здесь железное правило – так называемый «тестовый платёж». Перед тем как переводить крупную сумму, всегда отправляй символическую – один рубль или десять. И обязательно звони контрагенту и устно, по телефону из проверенного источника, не из письма. Сверяй реквизиты и факт получения этого тестового перевода. Это ломает 99% таких схем.

– Гениально и просто. Кажется, мы что-то такое и пробовали делать. Получается, главное – это создавать эти «ритуалы безопасности»? Чтобы действия были доведены до автоматизма.