Белое поле

Роман Кудрин

Белое поле

Снег резал глаза. По щекам Степана стекали непрошеные слезы, он смахивал их рукавицами и, щурясь, снова обращал взор на противоположную сторону каньона. Метель внизу затихала, ложилась белоснежным крылом на широкую лощину, разделяющую обе стороны длинного извилистого ущелья. Эта часть дна идеально подходила для перехода, но совершить его Степану не удавалось. И он знал, отчего так происходило.

Глаза скользили по белесому ничто, серой дымкой переходящему в небо, упорно избегая человеческого силуэта, замершего на той стороне. Просто привычка. Нежелание смотреть на цель. Нежелание смотреть на очередную неудачу.

Степан похлопал по бедрам, сбрасывая застывшую корку снега со штанов, повернулся спиной к каньону и двинулся к палатке.

***

Запас спичек подходил к концу, объемы съестных припасов также неотвратимо таяли, медленно подводя черту под четвертой попыткой пересечь ущелье. Трижды Степан возвращался в поселок у подножья гор, трижды запасался провизией, но раз за разом проигрывал схватку с безликим врагом. Вставать на обратный путь не хотелось. Только в сказках герой с третьей попытки достигал желаемого. Здесь, несмотря на явную нереальность происходящего, этот закон не действовал. Неизвестно, какой антирекорд хранили снега, какое максимальное количество попыток растворилось в метели, известно лишь то, что пройти с первого раза не получалось ни у кого. Хотя – тут Степан усмехнулся своим подсчетам – об этом всем он делал выводы, опираясь на ненадежные впечатления и ощущения. В деревне про ущелье знали, но к нему не ходили. Да и вообще никто и никогда не ходил к нему. Эта трещина в земной коре – его собственный разлом в разуме. Иллюзия. Галлюцинация. Бред.

– Не раскисай, – пробурчал Степан. – Создал себе проблему, так решай.

Чиркнула спичка, вспыхнуло пламя, звякнула дном о примус банка, и замерзший мужчина склонился над дрожащей гладью воды.

Четвертый раз он стоял над заиндевелым каньоном, будучи уверенным, что сможет преодолеть его. Обманчивое спокойствие лощины, теплый свет, льющийся сверху, задорно поблескивающие снежинки.

Степан решительно зашагал вниз, хрустя свежей ледовой коркой. Небольшой извилистый спуск и он выйдет к полю, пересечь которое надо было, во что бы то ни стало. Да, разумеется, есть вариант попросту забыть, посмотреть на ту фигурку, полюбоваться, порадовать глаз, помечтать и уйти, убедив себя, что это невозможно, что никогда они не встретятся, не возьмутся за руки, сбросив варежки на снежный наст. Побег – самый сладкий вариант, ибо он не требует усилий. Что ему не хватает? Зачем он идет вперед, заранее зная, чем обернется его переход через спокойное ущелье? Казалось бы: работа, друзья, материальные блага пополам с благами духовными – что еще надо? Любовь, семья, дети? Это он может получить где угодно. Человек – создание странное. Оказавшись на необитаемом острове вместе с персоной противоположного пола, он практически неизбежно воспылает к этому человеку симпатией. На протяжении своей жизни Степан неоднократно сталкивался с этим явлением: в любом новом месте обязательно будет кто-нибудь, к кому он начнет испытывать теплые чувства. Не бывать такому, что человек останется в одиночестве. И все-таки он пройдет этот каньон насквозь, потому что ему не нужен абы кто.

Его сапог уверенно продавил слежавшийся снег. Вокруг голенища взметнулись потревоженные снежинки, покрутились и полетели прочь, вовсе не собираясь падать на землю. Следующий шаг породил еще одно облачко шестиконечных кристалликов воды. Степан не дал себе даже минуты на моральную подготовку, сразу же переступив границу лощины. Передышки и время на настройку имели место в предыдущих разах, хватит, пора менять тактику. Похоже, это место не терпит нерешительности.

Подул ветер. Слабенький, как легкий сердечный трепет, но постоянный. Со снежного покрова нехотя поднялась белая пыль, улеглась вновь, не поддавшись уговорам ветра, но мгновением позже опять покинула насиженное место. Поземка застучала по ткани штанов, настойчиво требуя свободы движения. Это уже было, и Степан накинул на голову тяжелый капюшон, памятуя о последующих изменениях.

Идти было легко: ни рюкзака за спиной, ни ледоруба в руках. Этот переход был бы похож на прогулку, если бы не был так тяжел. Несмотря на отсутствие вещественного груза, давили к земле другие факторы. Душевные и погодные. Изнутри лезла непрошеная змея сомнений, снаружи начиналась метель. Игривое, легкое снежное покрывало уже потеряло детскую ласковость и обрело черты зрелой вьюги – пыталась сердито налетать, заглянуть под капюшон, залепить ресницы снегом.

Теплая удобная одежда и решительность – вот и все, что надо, чтобы пройти эту часть пути. Степан преодолевал похожие трудности не раз за свою жизнь, так что обозлившийся ветер не мог ему помешать. И хотя каждый раз подобное препятствие вновь и вновь оголяло нервы, лекарство было простым – двигаться вперед, будучи слепо уверенным, что все скоро благополучно закончится. Подумаешь, ветер и снег. Эка невидаль. Там, в настоящей жизни, среди асфальтовых троп и многоэтажных гор, тоже зарождался ветер сомнений и самоувещеваний, шепчущих на ухо: отступись, так будет проще, легче, не напрягайся, оставь все, как есть, пройди мимо, промолчи.