Малюсенький сумасшедший роман номер 6

Роман Римлянин

Малюсенький сумасшедший роман номер 6

Глава 1.

Москва, конец 19го – начало 20го века. Зима, глубокий снег, особняк князя Михаила Николаевича выглядит внушительно и немного мрачно. Длинные коридоры, темные люстры, зеркала, отражающие больше, чем просто комнаты.

Князь Михаил Николаевич – интеллигентный, благородный, но с внутренней тревогой, которая растет в его душе.

Екатерина – его жена, умная, загадочная, с тайной связью с миром духов.

Снег ложился на Москву густым, бесшумным покрывалом, как будто город замер в ожидании чего-то неизбежного. В огромном особняке на Тверской улице князь Михаил Николаевич стоял у окна и смотрел на мерцающий фонарь, едва виднеющийся сквозь снежную завесу. Его зуб ныл так сильно, что каждое дыхание казалось острой иглой.

– Надо вызвать доктора, – пробормотал он себе под нос, сжимая щеку.

– Уже вызван, господин, – тихо ответила Екатерина, его жена, скользя по коридору, словно тень. – Он должен быть здесь через час.

Михаил Николаевич вызывает доктора Платонова из-за боли в зубе. Доктор прибывает в особняк на санях в снежную бурю. Уже с первых минут ощущается странная атмосфера, повозка скрипит так, будто под ней что-то живое.

Когда доктор приступает к лечению, он начинает ошибочно удалять не те зубы. Но, это не просто ошибка, вместе с зубами из князя начинают высвобождаться странные, зловещие сущности, которые он хранил всю жизнь.

Час растянулся на вечность. Михаил Николаевич ощущал, как темные углы комнаты будто сгущаются, а зеркало на противоположной стене отражает не только его лицо, но и искаженную тень, которая движется независимо от него.

Когда послышался скрип саней на заснеженной мостовой, сердце князя забилось быстрее. Доктор Платонов вошёл, закутанный в меховую шубу, его глаза блестели необычным светом, а в руках покачивался черепичный чемодан с инструментами.

– Добрый вечер, князь, – произнёс он слегка заплетающимся языком, – снег нынче не щадит никого.

– Зуб болит невыносимо, – сказал Михаил Николаевич, и вдруг почувствовал странное напряжение, словно воздух вокруг стал гуще.

Доктор улыбнулся странной улыбкой, будто знал больше, чем положено. Он разложил инструменты, но в воздухе повис запах крепкого вина, смешанный с чем-то резким, почти химическим.

– Начнем, – сказал Платонов, и первый инструмент в его руке блеснул в свете свечи.

Михаил Николаевич почувствовал резкую боль, когда врач нажал на зуб. Но, вскоре странность нарастала, соседние зубы вдруг начали пульсировать невыносимо, будто ожившие. Каждое движение Платонова сопровождалось тихим шёпотом, который, казалось, исходил из самих стен.

– Что это? – шепнул князь, ощущая, как холодный пот стекает по спине.

И в этот момент, особняк словно проснулся. Тени на стенах извивались, отражения в зеркалах не совпадали с действительностью, а призрачные фигуры мелькали в углах. Михаил Николаевич понял, это не просто ошибка доктора. С каждым зубом, который Платонов вытаскивал, его разум открывался для чего-то чуждого, древнего и страшного.

Екатерина схватила его руку. Её глаза сверкали тревогой и решимостью одновременно.

– Михаил… держись… Я знаю, как остановить это…

Но, было уже слишком поздно. Доктор улыбался всё шире. И его движения стали неестественными, словно руки князя больше не принадлежали ему самому. В тот миг, князь впервые услышал шёпот внутри себя, слова, которые он никогда не должен был услышать:

– “Ты не хозяин своей души…”

И особняк содрогнулся, словно предвкушая ночь, которая изменит всё навсегда.

Глава 2.

Снег за окном продолжал падать, но теперь был не просто белым покрывалом – казалось, что он шепчет, как живое существо.

Михаил Николаевич лежал в своей кровати, щека всё ещё ноющая от ошибки доктора, но это была не просто боль зуба. Она тянулась глубже, внутрь души, как будто кто-то оставил в нём скрытую рану.

Он открыл глаза и увидел тени на стенах. Сначала он подумал, что это игра света свечей, но тени не повторяли его движения. Они извивались, скользили по коридорам особняка, словно изучая его, наблюдая каждое дыхание.

– Екатерина… – прошептал он.

Его голос звучал чуждо даже ему самому.

Жена появилась у дверей комнаты почти сразу, как будто чувствовала его тревогу.

– Михаил, ты в порядке? – спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Я… не знаю, – сказал он. – Они… тени… Они… движутся сами.

Екатерина подошла ближе, взяв его за руку. Её прикосновение было как свет в темноте, как островок реальности среди безумия.

– Это не просто тени, – сказала она тихо. – Особняк… он пробуждается. И что-то, внутри тебя тоже просыпается.

Михаил попытался вспомнить, что имела в виду жена, но слова растворились, как дым. Он увидел, как одна из фигур в углу комнаты начала вытягиваться, принимая форму… его собственного лица. Тень улыбалась ему, и эта улыбка была чуждой, холодной, лишенной всего человеческого.

– Доктор Платонов… – пробормотал Михаил, и сердце сжалось. – Что он сделал?

В коридоре послышался тихий скрип – шаги, которых там не должно было быть. Прислуга спала внизу, город замер, но шаги приближались. Михаил попытался встать, но тело его не слушалось. Тень на стене, теперь уже более плотная, словно стекло запотело, начала вытягиваться к нему.

– Михаил, держись, – сказала Екатерина, её глаза сияли решимостью. – Я знаю, что это, я могу помочь.

Но, даже её присутствие не могло полностью заглушить чувство безумия. Тени словно проникали внутрь, шепча слова, которых он не хотел слышать:

– “Ты не хозяин себя… Твоя душа принадлежит нам…”

И тогда, Михаил понял, ошибки доктора Платонова были только началом. Каждая извлечённая сущность из него оставила в особняке окно – окно, через которое тьма теперь могла смотреть на него, а он на неё.

Ночь только начиналась, а особняк жил своей новой жизнью.

Глава 3.

Особняк Михаила Николаевича будто перестал принадлежать самому князю. Его коридоры дышали, как живой организм, а каждый звук – скрип двери, тихий стук по лестнице, – казался частью какой-то зловещей симфонии.

Доктор Платонов сидел в библиотеке с развёрнутыми алхимическими рукописями. Его глаза сверкали странным светом – смесь интеллекта и опасного веселья. На столе лежали инструменты, которые он использовал для “лечения” князя Михаила, и каждый инструмент был покрыт не просто металлом, а тонкой сетью магических символов.

– Михаил Николаевич слишком доверчив, – пробормотал Платонов себе под нос, – и слишком человечен… Именно это делает его идеальным.

Он поднимал инструменты, будто играя с ними, и хихикал тихо, словно в библиотеке никого не было, кроме него и теней. Но, тени на стенах теперь следовали за ним, повторяя каждое движение, словно изучая магию его жестов.

Когда Михаил спустился в библиотеку, опираясь на Екатерину, он увидел доктора совсем другим. Платонов уже не был просто пьяным врачом. Его взгляд был сосредоточен на древнем ритуале, который он собирался провести, и каждая клетка его тела излучала напряжение и безумие.

– Доктор… – начал Михаил, но слова застряли в горле.

– Ах, князь, вы всё ещё думаете, что я пришёл за вашим зубом? – сказал Платонов, усмехаясь. – Нет… Я пришёл за вашим разумом. За вашей душой.

Екатерина встала перед мужем, словно щит.

– Платонов, прекратите! – её голос дрожал, но был полон решимости.

Доктор присел на краю стола и тихо засмеялся: