Первый судья Лабиринта

Мы молча воззрились на него. Ну да, конечно. Строительство комплекса велось, но когда успели закончить? Пока мы плавали?! Фантастика!

Причалив, мы вылезли на берег и, не сговариваясь, направились к будке. Разговаривать не хотелось. Андрей забрал свой паспорт, отданный в залог – кстати, обычный Российский паспорт.

– Как теперь поступим? – спросил я без особого энтузиазма. Настроение испортилось. Необъяснимые вещи всегда действовали на меня негативно.

– Ребята, вы не обидитесь, если я – домой? Голова что-то болит, – жалобно протянула Света. Что ж, я её понимаю.

– Устала? – заботливо спросил Андрей, – жаль, конечно. Но ничего, созвонимся. У меня твой телефон есть, а вот мой.

Он протянул ей визитку. Света поблагодарила, пряча её в сумочку.

– Стас, держи и ты, я теперь квартиру снимаю. Звони!

Я машинально взял такую же, белую с золотым, карточку. На ней был номер мобильного, а ручкой дописан городской – видимо, в съёмной квартире, начинающийся на семьсот тридцать восемь. «Новый город», – автоматически отметил я и хотел уже убрать визитку в карман. Но в глаза мне бросилась фамилия.

«Латушкин Андрей Николаевич», – гласила надпись.

Дурдом продолжался.

Я сам – Латушкин. И тоже, кстати, Николаевич. Отчество распространённое, а вот фамилия… На весь город – всего двое, я точно знаю. Кроме Станислава Латушкина существует только Латушкин Кирилл, мой брат. Наши родители живут в другом городе.

Я с подозрением взглянул на Андрея, тот, вроде, и не замечал ничего. «Ты что, мой тайный родственник?» – так и подмывало спросить. Но почему-то удержался.

Так мы и дошли до Светиного подъезда. Она попрощалась и убежала. Андрей Латушкин предложил меня подвезти, но я отказался. Хватит на сегодня, сам дойду.

Шагая по лесу, я немного пришёл в себя. В конце концов, ничего же не случилось. Ну, пообщался с фантомом. Ну, покатались на лодке с заездом в некий заповедник. И невредимые вернулись домой. Как говорили зверюшки в одном советском мультфильме: «И никого не встретил». Нормально всё. Фамилия? Да мало ли…

Сейчас приду – спать завалюсь. Нет худа без добра.

Не тут-то было…

Выходя из леса, своего дома я не увидел.

Сначала не понял ничего. Ускорил шаг, вытягивая шею. Наша одноподъездная башня всегда выглядывает из-за верхушек сосен. Сейчас же её просто не было. Страшная догадка осенила меня. Подходя ближе, я всё ещё надеялся, что ошибаюсь. Но вот уже показались развалины…

Боже! Не может быть. Теракт! Взрыв! Там же люди! Кирюха!

Я побежал. Возле останков здания, груд раскрошенного бетона и битого стекла, возились какие-то мужики – рабочие, по-видимому. Один совсем молодой, другой в возрасте, бородатый.

– Что?! Что случилось? – внезапно охрипшим голосом спросил я.

Двое работяг с лопатами абсолютно равнодушно покосились на меня, ничего не ответив. Как же так можно!

– А «чо случилось»? – отозвался третий из кабины бульдозера, – не видишь – дом снесли.

И двинул заревевшую машину прямо на развалины.

– К-как «снесли»? – пролепетал я, лихорадочно оглядываясь. Ни одной «Скорой». Ни милиции, ни МЧС. Только рабочие.

– Как-как! – грубо передразнил один с лопатой, тот, что помоложе, – как по всему городу сносят. По плану.

– Двадцатидвухэтажку?!

Да что они, издеваются! Что тут происходит?

– Нет, почему же. Пяти. Это вон, в одиннадцатом, – второй мужик кивнул на микрорайон через дорогу, – двадцатидвух. А тут старенькие дома были. Ты не местный, что ль? Ищешь кого? Так в жилищный муниципалитет обратись или в паспортный стол. Всех уж неделю как переселили, – деловито разъяснил он, высморкавшись в пыль.

На лице второго парня явственно читалось: «Ходят тут всякие лохи»…

Может, на свете и есть эмоции, которые годятся в данном случае, но у меня они на сегодня закончились.

«Неместный». Чудненько. Пятиэтажка? В двенадцатом районе? Супер. Всех переселили неделю назад? Замечательно.

Не считая того, что в этом городе я родился и живу уже без малого двадцать семь лет, и большую часть из них – на тринадцатом этаже дома, который у меня на глазах сгребают бульдозером. Причём утром я из него вышел – отнюдь не из пустующего. Да ещё он на поверку оказался пятиэтажкой…

– Поберегись! – крикнул первый мужик с лопатой. Бульдозер рявкнул и развернулся. Я на негнущихся ногах отошёл в сторону. Потом медленно повернул голову вправо, затем – влево.

Башни, которые стояли вокруг, не были привычными мне с детства. Это были стартовые дома нового типа, украшенные радостным оранжевым и зелёным орнаментом, такие сейчас возводят на месте снесённых. Значит, наш дом был последним. Теперь здесь тоже построят стартовый.

Шизофрения. Галлюцинации и бред. Психдиспансер. Я буду изолирован от общества. Не смогу работать.

Медленно спустившись с возвышенности, на которой раньше стоял дом, к детской площадке, я сел на скамейку. Может, ещё не всё потеряно? Может, переутомление, стресс? В конце концов, есть же современные антидепрессанты, транквилизаторы…

Вынув из кармана мобильный телефон, я набрал номер брата.

– Алё! Кирилл!

– Ну? – послышалось недовольное сонное бурчанье.

– Ты где? – упавшим голосом спросил я.

– Дома! Сплю я! – раздражённо ответил брат.

Я повернулся лицом к развалинам. «Дома»?

– Ну, чего тебе надо? – нетерпеливо воскликнул Кирилл.

– Да нет, всё нормально, – почти прошептал я и отсоединился. По крайней мере, с ним всё хорошо, чего не скажешь обо мне. Я вытер пот со лба. Может, сразу вызвать «Скорую»?

Тут мобильник зазвонил.

– Стасик! – почти плакала в трубку Светка. – Ты очень занят?

– Нет, не очень, – моментально пришёл в себя я. – Что там у тебя?

– Ты можешь придти? – всхлипнула она.

– Конечно! – вскочил я. Похоже, плохо не одному мне.

– Послушай, а ты… где? – вдруг спохватился я.

– Дома! Приходи, пожалуйста!

– Иду! Давай!

Всё-таки, что-то происходит. И не только со мной. Как хорошо, что она позвонила! Уж не знаю, что там у неё стряслось, но, по крайней мере, это позволит мне не думать какое-то время про психушку.

Глава четвёртая. В гостях у Светы

Всё-таки, в гости иду. Не зарулить ли в магазин? Но всё дело в том, что по магазинам я хожу долго и обстоятельно. Со мной никто не выдерживает. Ну не привык я хватать первое попавшееся, предварительно не обдумав: а стоит ли? А это ли мне нужно? А нет ли чего поинтереснее? А вдруг вон там, через дорогу, в два раза дешевле? Нет, я не жадный. Но ведь в случае меньшей цены можно на одни и те же деньги купить гораздо больше! К счастью, на моём пути была лишь палатка, а не супермаркет. Иначе, проторчал бы до вечера. А так – купил только коробку зефира в шоколаде, двухлитровый пакет персикового сока, две банки «Джин-тоника», связку бананов и большую коробку мороженого со сгущёнкой. А больше там и не было ничего. Путёвого.

Дверь мне открыла Света. Лицо у неё было бледное, глаза казались огромными. Рядом вертелась беленькая кудрявая девочка лет четырёх-пяти. Я не успел поздороваться, как ребёнок звонко спросил:

– Мама, а что это за дядя?

Вот тебе на! А я и не знал, что у неё есть дочь! Думал, может, племянница.

– Это дядя Стасик, – слабым голосом ответила Света.

– Привет! – Я присел на корточки. – А как тебя зовут?

– Катя! – с важным видом ответила кроха.

– А мы сейчас будем есть бананы! – уверенно заявил я, достав из пакета гроздь. Знал бы, что ребёнок – «Киндерсюрприз» купил бы.

Мы дружно потащились на кухню. Я выудил из пакета гостинцы. Катя с одобрительным возгласом сразу же завладела мороженым. Света сидела на табуретке, терпеливо дожидаясь, пока я вымою бананы. Обычно она более деятельная.

– Дай тарелочку! – попросил я.

Она встрепенулась и, шагнув ко мне, достала из шкафчика над мойкой голубую пластмассовую миску и три широких бокала из толстого стекла. Я сам такие люблю: устойчивые и смотрятся хорошо.

Через десять минут Катя, слопав половину зефира и выпив изрядное количество сока, удалилась с бананом в комнату – играть на компьютере в «живое яйцо». Не знаю, что за игрушка – не резался.

Светка до сих пор молчала. И лишь сделав глотка три из банки, произнесла изменившимся голосом:

– Ты видел её?

– Кого? – не понял я.

– Катю!

Света пытливо и, как мне показалось, настороженно посмотрела на меня. Ну, чего уж теперь! Подумаешь, страшная тайна!

– Видел. Милый ребёнок. Сколько ей?

– Вроде, пять.

– Точно не помнишь, да? – попробовал пошутить я.

– Точно не знаю. Она сказала, что ей пять лет.

– Так она тебе что, не родная дочь? – удивился я.

Надо же! Не знал, что в наше время вот так просто усыновляют детей. Светка же молодая ещё, могла бы своего родить.

Я с интересом смотрел на неё. Света встала, походила по кухне. Потом вышла на балкон. Да чего она переживает-то? Из-за Андрея, что ли? Влюбилась уже, планы строит?

Я сразу сник. Как ни странно, меня не смутило неожиданное появление ребёнка. А вот мысль о сопернике моментом выбила из колеи.

Света вернулась и, усаживаясь, подвинула табуретку поближе ко мне.

– Стас, значит, я не сумасшедшая, раз ты тоже видишь Катю?

Я опешил.

– А почему…

И тут неожиданно сообразил. Разрушенный дом… Кирилл, находящийся неизвестно где, но спокойно говорящий со мной по телефону…

– Не хочешь ли ты сказать, что видишь Катю первый раз?

– Вот именно! Когда я шла утром на свидание, у меня ещё не было дочери. А теперь она таинственным образом появилась. Я думала, что мама с Маринкой шутят, что это к соседям родственники с девочкой приехали.

– И что, нет? – заинтересовался я. Да и как я мог не интересоваться, когда такое творится!

– Она у меня в паспорте записана. Как дочь.

Я обалдело смотрел на Светку.

– А ты что, сразу проверять полезла? – только и мог вымолвить.

– Не проверять, – вздохнула Светка, – мне бы и в голову не пришло проверять, я не сомневалась, что мои прикалываются. Просто Маринка попросила карточку на проезд. А я проездной всегда кладу в паспорт – не мнётся, и доставать удобнее, чем из кошелька. Ну вот, я полезла и наткнулась…

– На запись? – зачем-то уточнил я, хотя и так всё было ясно.

– Угу! – жалобно промычала Светка, – какой-то ужас!

Я ничего не понимал. Но ведь ещё классик сказал, что с ума сходят поодиночке, а не скопом!

– Знаешь, а у меня дом рухнул! – сообщил я, чтоб хоть как-то её подбодрить.

– Как?!

Широко распахнутые Светкины глаза раскрылись ещё шире.

– Да вот… Прихожу, а там – бульдозер развалины сгребает. А рабочие говорят: пятиэтажку снесли.

– А! – засмеялась Света. – Я уж испугалась!

– Я тоже. Я же в башне живу, в двенадцатом. Жил, вернее…

– Ой!

Она, поражённая, замолчала.

Некоторое время мы, не говоря ни слова, прихлёбывали Джин-тоник. Тишину нарушал лишь доносящийся из комнаты писк компьютерной игры, да периодические Катины возгласы – возмущённые или довольные. Я понимал, что Света ждёт от меня помощи, поддержки, ответов на вопросы, каких-то действий. Но лишь упрямо рассматривал красноватый рисунок обоев. Блин! Надо же что-то предпринять! Но что?

Я обвёл взглядом крошечную кухоньку, словно пытаясь найти решение. Но ни белый чашеобразный абажур, ни холодильник со множеством прилепленных магнитиков – фруктов, снеговичков, домиков – ни странная четырёхконфорочная плита, ни бархатный фиолетовый бегемотик, сидящий передо мной на столе, помочь мне не желали. Я взял бегемота и чуть встряхнул. Внутри пересыпались шарики силикагеля. Потом вновь посмотрел на плиту. Интересно…

– Свет, а почему у вас плита газовая? – медленно произнёс я.

Сидящая к плите спиной Светка резко обернулась. Потом вскочила, оглядела конфорки, коробок спичек вверху на полочке и висящую на крючке красную кремниевую зажигалку.

– Не знаю… – изумлённо протянула она, встретившись со мной взглядом.

Почти во всём городе плиты электрические. Газ – только в старых кирпичных домах у вокзала. В наших районах его сроду не было.

Что же это такое, а?

Я твёрдо уверен: ничего нелогичного не бывает. Всё объяснимо. У любого явления есть причина и следствие. А если явление нереально? Абсурдно?

– Слушай, – мне в голову пришла мысль – ты не могла бы осмотреть квартиру и выяснить: что не так? Что изменилось? Может кроме плиты ещё какие-то вещи пропали или появились?

– Кроме плиты и ребёнка, – мрачно сказала Светка, – угу, сейчас проверю.

Она отправилась проводить ревизию в трёх комнатах, ванной, туалете и коридоре, а я пошёл взглянуть на Катю. Для своих лет ребёнок довольно ловко справлялся с витиеватой аркадой, вовремя успевая перепрыгивать полувылупившимся цыплёнком через пропасти и стрелять из немаленьких размеров пистолета. Девочка не обращала на меня внимания, и я с интересом разглядывал её серьёзное личико. На Свету Катя почти совсем не похожа. Вот разве что разрез глаз – чуть раскосые – и брови так же хмурит. Интересно, кто наградил её белокурыми волосами?

Странно, что я уже думаю так, будто ребёнок появился естественным путём, а не возник из воздуха.

Вернулась Светка, и мы ушли на балкон курить. Вернее, курила она, я-то бросил два года назад.

– Вроде ничего не откопала. Только Катькины вещи – раньше же их не было. А теперь половина гардероба забита детскими шмотками. И игрушек здоровый ящик, в основном – пистолеты, роботы, конструкторы. Динозавры ещё. Жутики всякие, – засмеялась Светка, выпуская дым.

– Бегемот тоже её, – зачем-то уточнил я.

– Нет. Бегемот, видимо, Маринкин. Катька спрашивала разрешения его взять. Тут как раз ты пришёл, и она про него, слава Богу, забыла.

– Почему «слава Богу»?

– Маринка ужасно злится, когда её вещи таскают.

– Понятненько.

Хотя ничего мне не понятно. Совсем.

– Интересно, у Андрея тоже чудеса творятся? – спросила вдруг Света.

Ха! Андрей. Я про него успел забыть. Он сам то ещё чудо, этот Андрей. Непонятно откуда взялся. Наверное, тем же манером, что и Катя.

– Стасик, а чему ты так удивился? Когда нас на пристани увидел?

Вот вопрос! Рассказать ей? Но тогда придётся признаваться в своей глупости. В том, что общался под чужим именем.

Меня спасла Катя. Она пришла на балкон и заявила, что хочет пойти на карусели.

– Пошли с нами? – Света выжидающе смотрела на меня. В другое время я бы – с удовольствием. Но сейчас я не готов отвечать на её вопросы. Да и на работе давно пора обновить одну прогу…

В общем, я счёл за благо ретироваться. Честно говоря, всё происходящее уже порядком достало, хотелось оказаться в привычной обстановке. Надеюсь, хоть офис никуда не делся, и там не появилось неизвестных типов, таинственных детей и удобств на улице.

Договорившись, что будем звонить друг другу, как только что-нибудь прояснится или наоборот – случится ещё что-то экстраординарное, мы пожелали друг другу удачи. Катя на прощание посмотрела на меня сердито и отвернулась. Ну извини, ребёнок. В следующий раз.

Глава пятая. Вынужденная необходимость

Полупустой автобус подошёл моментально. Я плюхнулся на сиденье «для пассажиров с детьми» и от нечего делать принялся глазеть в окно. А посмотреть было на что.

Город изменился. Мы ехали обычным маршрутом, и места я узнавал. Но возникало ощущение, будто не был здесь несколько лет. Дома сплошь высотные, нижние этажи заполнили витрины бутиков. Это в нашем-то маленьком зелёном городке! Машин – море, проезжая часть расширилась в два раза. Не видно ни леса, ни прудов, ни сквериков.

Наконец мы приехали. При выходе из автобуса бросился в глаза просторный новенький павильон с красной буквой «М» над входом. Вот, значит, как. Что ж, метро – это плюс.

Институт, в котором наша контора арендовала помещение, торчал на старом месте. Не спеша радоваться, я быстрым шагом вошёл в проходную. Машинально предъявил охраннику пропуск. Он без проблем пропустил меня. Лифт тоже ничуть не изменился – ни снаружи, ни внутри. Лишь когда дверцы закрылись, я осторожно взглянул на пропуск. «ООО Аудит-В». Латушкин Станислав Николаевич. Системный администратор». И моя морда без очков. Что ж, всё как прежде.

Настроение значительно улучшилось. Выйдя из лифта, я увидел нашу обшарпанную дверь с неизменной серой с синими буквами табличкой, приблизившись, сунул карточку в прорезь. Замок сработал.

Внутри громоздились всё те же компьютерные столы, в углу высилась пирамида из неразобранных ящиков с новенькой аппаратурой, на стенах – недавно приклеенные пенопропиленовые панели.

Я закрыл дверь и с наслаждением устроился в кресле. Неужели я наконец «дома», и можно расслабиться?

Побездельничав минут пять, врубил радио – крутилась современная попса – и почти с удовольствием принялся за рутинную работу. Вот, что форс-мажор делает с человеком!

Ковыряясь в недрах харда и софта и чувствуя себя совершенно счастливым, я не заметил, как стемнело. Охранник пришёл выдворять меня из помещения. Такие уж дурацкие порядки в нашей фирме! Основную работу админу удобно делать именно вечером, а то и ночью, когда пользователи ушли по домам. А тут – никакой свободы действий. Выметайся – и точка. Хоть будни, хоть праздники – всё равно. Не то, чтобы меня это очень раздражало, но и восторга не испытывал. Сегодня же мысль о том, чтобы выйти в ночь, в неизвестность, повергла в ужас. Я ведь понятия не имею, где мне теперь жить.

Спускаясь по лестнице – не люблю вниз на лифте – я пытался соображать. Если предположить, что новый мир – а приходилось воспринимать окружающее именно так – принёс с собой все закономерности старого, у меня должны быть какие-то документы. Ордер. Свидетельство о собственности. Договор найма. Да фиг знает что. Но все эти бумажки не таскают с собой. Их держат дома, в коробке из-под конфет. В секретере. В ящике стола. На дне сундука, в конце концов. Только не в карманах! А что носят с собой?

Паспорт с записью о прописке.

Я машинально хлопнул себя по единственному карману рубашки. Мой паспорт всегда лежит там, поскольку никаких сумочек-барсеток я в жизни не носил. Потеряю обязательно. А в пакет документы совать не хочется. Мало ли? Порвётся. Потеряются. Вытащат.

Я почти не удивился, когда на обычном месте паспорта не оказалось. Главное, не могу вспомнить: брал я его утром или нет?

Зато правый карман штанов привычно оттягивала тяжёлая связка ключей.

Я вышел из здания и остановился под фонарём, рассматривая ключи. По крайней мере, четыре из шести я видел впервые. В том числе – плоскую домофонную «пуговицу». Знать бы ещё, «где эта улица, где этот дом».

Что делать? Не болтаться же по ночному городу без документов! Так и в «обезьянник» недолго загреметь. Вот и решится проблема ночлега… Хмыкнув, я сунул ключи в карман. Нет уж, не хочется.

Буду звонить Кирюхе. Конечно, непросто объяснить, почему я не помню нашего адреса. Не знал, не знал – и забыл. Ну, бывает. Договорюсь как-нибудь.

Я позвонил.

«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», – без эмоций сообщил голос.

Да твою мать!

Я сел на скамейку у метро. Кстати интересно: куда ведёт ветка?

Несколько раз набрав номер брата – всё тщетно – я хотел было уже войти в павильон, как вдруг вспомнил про визитку Андрея. Белый прямоугольник с золотыми буквами был на месте. Возможно, правильнее – звякнуть кому-нибудь из друзей и напроситься в гости. Но это опять вопросы и объяснения.

Я вертел в руках мобильник, не решаясь на безумный и совершенно не характерный для меня поступок. Звонить этому… Да ещё набиваться! Но не к Свете же возвращаться.

Я набрал длинный номер сотовой связи. Андрей взял трубу сразу же.

– Стас! Как хорошо, что ты позвонил, – послышался его радостный голос. Вот идиот!

– Привет! – буркнул я. И замолчал, не зная, как направить разговор в нужное русло.

– Слушай, Стас, – неуверенно начал Андрей, – мне неловко тебя просить, да и поздновато, наверное, но раз уж ты звонишь…

– Да? – Я сразу навострил уши.

– Я тут себе компьютер обновил, а видеокарта не работает. Ты не заглянешь? Заодно посидели бы, отметили встречу! А то сегодня как-то смазано получилось…

Ну вот, как просто всё.

– Диктуй адрес и как доехать! – вздохнул я.

Он нескончаемо долго изливал благодарности, прежде чем смог внятно объяснить, где искать его жильё.

Ну, держись. Я тебя выведу на чистую воду!

Добираться нужно было на метро. Малюсенький город смог вместить аж три станции, которые теперь продолжали замоскворецкую линию от Речного вокзала. Я сел на Крюковской. Андрей жил на конечной – Андреевской. Каламбур позабавил: рядом с новым городом, где обосновался мой «друг», действительно находится посёлок Андреевка. Вернее, он был в том, старом мире. Значит, остался и в этом.

Выйдя из метро, я принялся разыскивать корпус 1645, когда позвонила Светка.

– Стасик…

– Угу?

– Ты просил сообщать, если… что-нибудь важное.

– Ага!

– Не знаю, насколько это имеет значение…

Да чего она мнётся-то?

– В общем, тот бегемот, ну, сиреневый, помнишь?

– Угу.

– Он не Маринкин, – выдохнула Света.

– А чей?

– Она говорит, что… Что это ты подарил его мне!

Оба-на.

Конечно, я ничего ей не дарил, но…

Я видел такого бегемота. В нашем супермаркете, куда я регулярно хожу, есть, как и во всех крупных магазинах, автомат с игрушками. Бросаешь жетон и с помощью рычага управляешь «хваталкой». Если наловчиться, можно достать какую-нибудь зверюгу. Некоторые «спецы» целыми сумками таскают. Бегемот лежал там в дальнем левом углу. Он чем-то нравился мне, и я не раз представлял, как подарю его Светке. Ну, вот такие у меня странные фантазии. Как-то даже купил жетон, но поймал страшную зелёную собаку. Валяется где-то на полке. В доме, который снесли.

– Ну, что молчишь?

Да язык проглотил, вот что.

– Ну, пусть это будет мой подарок! – засмеялся я наконец. В самом деле, не так уж далеко от истины.

* * *

Андрей открыл дверь, улыбаясь до ушей. Увидев две бутылки пива у меня в руках, улыбнулся ещё шире. А я-то думал, что он совсем «правильный» и пить не будет. Взял просто для приличия.

E-mail.

Объект вступил в контакт с донором.

E-mail. Re.

Продолжать наблюдение.

Андрей даже дома был отвратительно отглаженный, причёсанный, только что не набриолиненный. И квартира (даром, что съёмная) сияла, как выставочный экспонат. На зеркале в прихожей – ни пятнышка. Лампочки утоплены между панелями потолка. На полу – ковёр. Это на входе-то! Впрочем, обувь хозяин попросил снять у порога. На стенах – обои бежево-золотистых тонов. Видел я такие на строительном рынке. Даже по оптовой цене – ну очень дорогие. В ванной на плечиках сушились ослепительно белые рубашки. Неудивительно: балкон выходит на шоссе, этаж второй – запылятся. Краем глаза успел заметить навороченную стиральную машину на тысячу семьсот оборотов и мощный водонагреватель. Что ж, разумно. В понедельник отключат горячую воду.

«Друг» пригласил меня в такую же «показательную» комнату с современной, слишком удобной мебелью, а сам исчез на кухне, отказавшись от моей помощи. Я боялся увидеть стол под белой крахмальной скатертью, к счастью она оказалась клетчатой тефлоновой. Почти всю стену занимал книжный шкаф. У окна на тумбе располагался большой музыкальный центр. Нехило он устроился, этот Андрей. В противоположном углу притаился столик с компьютером – предлогом для визита. Над ним под стеклом висел какой-то документ. Я приблизился и прочитал:

«Диплом. Лига Эссенс. Латушкин Андрей Николаевич». Это ещё что за хрень? Какая-нибудь спортивная награда? И ниже: «Корректор первого звена». Что-то совсем непонятное. В нижнем углу, где обычно рисуют печать или эмблему, красовалось изображение паутины. Мне почему-то стало не по себе.

Вернулся хозяин с лобстерами. Так он назвал этих, красных с клешнями. Я заикнулся было о компе, но Андрей замахал руками и потребовал, чтоб я сначала оценил его кулинарный талант. Придётся-таки есть в его доме? Вроде, он мне не враг. Но и не друг, хотя утверждает обратное.

– Ну, за встречу? – хозяин, улыбаясь, поднял бокал с Зеленоградским. Я сделал ответный жест, он отхлебнул, – очень хорошее пиво!

– Да, ничего, – согласился я.

Эх, разговоры – потом. Есть хочется. Я же за целый день кроме бананов и мороженого ничего не жрал.

– Уютно у тебя тут, – заметил я, ковыряясь с клешнями.

– Да? Спасибо, – улыбнулся Андрей, ловко разламывая ракообразного. – Специально искал без мебели, так дешевле. И ремонт сам делал.

Угу. Подвесные потолки, конечно, дешевле. И диван этот, явно не из ДСП. Сколько же он зарабатывает своим менеджментом? Стоп, а с чего я взял, что он – менеджер? Сам придумал?