Второй шанс

Олим Бабаев

Второй шанс

«Когда одна дверь закрывается, открывается другая; но мы часто так долго и с таким сожалением смотрим на закрытую дверь, что не замечаем той, которая открылась для нас».

Александр Грэм Белл

– Марк… Марк Родионович… Возьмите себя в руки. Вы молоды, ваш организм ещё достаточно силён, чтобы бороться…

– Доктор, давайте начистоту. – Я с ужасом смотрел на свои руки. Они предательски дрожали, лежа на коленях. Никогда ничего не боялся. Никогда. А тут… – Сколько? Скажите честно. Есть ли у меня хоть какой-то шанс?

– Шанс… Он есть всегда, – врач отвёл взгляд, перекладывая стопку бумаг на столе. – Понимаете, существует вероятность, что вы попадёте в те несколько процентов, и нам удастся добиться долгой ремиссии. Самое главное – не отчаиваться.

От этих казённых, заученных слов в горле встал ком.

– И сколько… сколько длится эта «долгая ремиссия»? – выдавил я, уже ненавидя это слово.

– Бывает… Симптомы отступают лет на пять.

Голос его звучал фальшиво. Словно он и сам не верил в то, что говорил.

– А если не повезёт? – дрожь в руках усилилась, и это не ускользнуло от внимания врача. – Доктор, ваша ложь во благо только усугубляет боль. Скажите прямо, сколько мне осталось, если ремиссия не наступит?

Мне вдруг стало жаль Дениса Владимировича. Доктор и так совершил подвиг, сообщая мне – человеку, пришедшему за банальным больничным, – этот приговор. Лист нетрудоспособности он, конечно, выписал. Но присовокупил к нему направление в стационар.

– Нужно лишь подписать его у заведующей… И поставить печать… Вот здесь, – он механически ткнул пальцем в нужную графу, не глядя на меня, и этим жестом ответил на мой предыдущий вопрос. Молча. Красноречивее любых слов.

К заведующей я, разумеется, не пошёл. По крайней мере, не сегодня. Сидеть в её приёмной среди хором ругающих медицину старушек – всё равно что добровольно занять очередь на эшафот. Оно мне надо? Главное глаза доктора мне уже сообщили. Смертельная болезнь съедала меня, и шансов на исцеление не было. Ни-ка-ких. И зачем тогда занимать больничную койку среди таких же обречённых? Глотать горстями таблетки, давиться безвкусной баландой… Нет уж, благодарю покорно. Это «лечение» не прибавит мне жизни – разве что подарит несколько лишних месяцев медленного угасания.

Лучше уж я возьму отпуск. Сяду в первый попавшийся самолёт и махну на море. Или в горы. Упасть со скалы и разбиться насмерть – куда лучше, чем медленно, по капле, утонуть в больничной тоске.

В подъезде, рука привычно потянулась к почтовому ящику. Там лежала свежая пресса. Войдя в пустую, безмолвную квартиру, я швырнул газеты на стол и рухнул в кресло перед компьютером. Интернет безжалостно подтвердил диагноз доктора Галузо: острый лимфобластный лейкоз. Пятилетней ремиссии добиваются лишь немногие. У меня в запасе – год. Может, два. Негусто.

Тратить эти жалкие крохи времени на докторов, анализы и горы пилюль… Нет, увольте. Решение – немедленно, сегодня же, сорваться в аэропорт – вызревало в голове, становясь всё твёрже. Компьютер, словно вторя моим мыслям, вывел на экране страницу турагентства. С неё на меня смотрел тропический рай. Изумрудный океан и горы в белых шапках. Да. Пожалуй, только туда.

Меня вывел из состояния прострации звонок начальника. Он интересовался, почему меня нет на планерке. Наверное, теперь расстроился, узнав, что ближайший месяц может не рассчитывать на ценного работника. А я с удивлением поймал себя на мысли: как же стремительно всё, чем я горел вчера, сегодня стало мне до лампочки. Планы, командировки, контракты – это обрывки жизни какого-то другого человека. В моей жизни для них места не осталось.

Телефонная трубка со звоном опустилась на аппарат, словно оповещая, что последняя нить, связывавшая меня с прошлым, отрезана. Рука сама потянулась к телефонной книге – найти бы компаньонку для этого прощального вояжа… И тут мой взгляд упал на газету. На развороте которой во весь голос кричало яркое рекламное объявление:

«Для тех, кто потерял смысл, тяжело болен или устал от жизни – агентство «Второй шанс» откроет двери в иной мир. Не упусти возможность, которую дарит тебе судьба. Найди себя в новом мире».

Что это? Тот самый шанс? Или чья-то злая шутка? Я не знал. Но в груди что-то дрогнуло – словно пробудился спящий инстинкт.

Компьютер остался включённым – синий экран по-прежнему заманивал к чужим берегам – мои же глаза уже смотрели на мокрый асфальт сквозь забрызганное грязью лобовое стекло автомобиля.

И вот тут меня ждало первое потрясение. Здание, в котором располагалось агентство, меньше всего походило на благотворительный фонд или клинику. Оно выглядело как… дорогое казино. Или модный ночной клуб. Те, кто обещал второй шанс, явно не скупились на внешний лоск. Фасад, слепя глаза прохожим, сиял хромированными панелями и неоновыми трубками. Рядом теснился парк недешёвых автомобилей – ягодки одного поля. Видимо, торговля новыми жизнями шла более чем успешно. И бойко.

Пожав плечами – терять-то мне уже было нечего, – я решительно толкнул тяжёлую стеклянную дверь.

Внутри царила оглушительная, почти священная тишина, так не похожая на крикливую рекламу снаружи. Вверх вела широкая лестница из чёрного мрамора, застеленная ярко-красной ковровой дорожкой. Мои шаги тонули в её ворсе, словно я шёл не по ступеням, а сквозь время. Лестница перешла в длинный, слабо освещённый коридор, и вот тут моё дыхание перехватило.

Стены украшали огромные «3D» полотна с пейзажами, совсем не похожими на земные. На них простирались фантастические миры: инопланетные пустыни под лиловыми небесами, леса из гигантских светящихся грибов, в тени которых бродили шестиногие существа. Однако создавалось отчётливое впечатление реальности. Это выглядело как документальная съёмка ландшафтов другого измерения.