О чем молчит мертвец из Муравушек?

Анна Былинова

О чем молчит мертвец из Муравушек?

Глава 1

Васька ужом полз вдоль забора, испуганно поглядывая на раскидистую берёзку, возле которой, прислонившись к стволу, сидел старик Игнатыч. Если он Ваську увидит, то все – поминай, как звали. И чего Игнатыч так рано проснулся? Спал бы себе, чего в пять утра торчать на улице?

Васька беззвучно выругался. Сжимая в руке холщовый мешок с яблоками, которые он наворовал давеча у Игнатыча, он подтянул ногу к животу и, упираясь коленом в землю, осторожно перетянул тело вперёд.

А небо-то еще сероватое, трава мокрая от росы. Поди и у сидящего Игнатыча весь зад мокрый. Вот дурень старый! Вот-вот выглянет солнце и озарит деревню. Вот тогда красиво будет и сухо. А сейчас-то чего?..

В деревне самый красивый сад у Федора Игнатьевича Круглова и самый богатый огород. Кто только не покушался на груши, сливы и душистые яблочки. Каждый сезон кто-то обязательно выдерет штакетины в заборе Игнатыча, чтобы уходить было сподручнее. И каждую неделю Игнатыч приколачивал доски обратно.

«Варнаки!», «Шпанье ушлое!», – злобно ругался старик. Если кто мимо шёл, обязательно спрашивал: «Что, Игнатыч, опять?». На что Игнатыч сердито отвечал: «Недавно забор чинил, опять все повырвали! Чтоб руки у них поотсыхали!».

Однажды кто-то из мужиков посоветовал ему радикальное средство от воров. С тех пор воровать стали меньше, а, может быть, просто стали больше осторожничать.

Васька лежал, положив подбородок на кулак и вспоминал последний медосмотр. В марте в деревню всегда на два дня приезжали врачи с районного центра и проводили осмотр населения. Так вот, вместе с врачами приехал молодой практикант Георгий Яровицин. Безусый, белолицый, в больших очках он выглядел очень серьёзным. Он ставил прививки от дифтерии. И чем дольше он сидел в кабинете, тем больше мрачнел. Все потому, что у многих молодых людей он заметил странные пятна на ягодицах. У первого, второго, третьего. Всего у шести молодых мужчин он увидел эти пятна.

Озадаченный Яровицин измерил всем температуру, давление, назначил дополнительные анализы крови, мочи и кала. Чтобы не пугать людей раньше времени, он ничего не спрашивал про эти пятна. Яровицин понимал, что прежде чем озвучивать свои опасения, он должен несколько раз все проверить.

Некоторое время он проводил анализы, что-то записывал в своей тетрадке. Потом достал толстый справочник болезней и провёл над ним целые сутки, не спавши. Он озадаченно рылся в этом справочнике, в книжках, что нашел в кабинете местного фельдшера, сосредоточенно изучал статьи в интернете, и когда на следующий день его лохматого, с красными глазами и с выраженным тремором в руках спросили коллеги, что же он все эти сутки искал, Яровицин тяжело вздохнул и попросил коллег собраться в кабинете. После того, как все эскулапы собрались, он вызвал молодого мужчину по имени Семен, вывел его на середину кабинета и попросил снять штаны. Семен, было, засопротивлялся, однако Яровицин внушительно сказал: «Вы не должны ничего стесняться, тут только врачи. Подумайте о своём здоровье. Что вам важнее? Жить до глубокой старости или умереть в течении года?». Надо ли говорить, что после этих слов Семен так испугался, что позабыв всякое стеснение, спустил штаны и явил всем присутствующим свой пятнистый зад?

Яровицин взял прозрачную линейку и торжественно и драматично сказал: «Боюсь, коллеги, что мы встретили уникальный случай какой-то новой заразной болезни, поражающей ягодицы мужского населения этой деревни. Я пока не знаю, что является источником заражения, но нам срочно нужно отправить снимки в Москву, а всех несчастных изолировать. Вполне возможно, что эта новая, не изученная болезнь может стать причиной серьёзной пандемии. – Яровицин оглядел коллег, вздохнул и дрогнувшим голосом добавил: – Я, как первооткрыватель, предлагаю назвать эту патологию «болезнь Яровицина»».

Среди врачей был и местный фельдшер Иван Сыромятов. Доктор Сыромятов работал в местном медпункте уже лет пятнадцать.

После речи Яровицина Сыромятов смущённо кашлянул в кулак и сильно покраснел. Яровицин метнул на него насмешливый взгляд, подумав, что местный фельдшер покраснел от стыда. Не мудрено. Как тут не краснеть? Если живёшь бок о бок с заражёнными и проглядел патологию. Какой же ты врач после этого?

Но Сыромятов покраснел вовсе не от стыда, а от душившего его смеха. Пока врачи непонимающе смотрели на зад мужика, Сыромятов трясся, как припадочный. Яровицин велел Семену одеться, снова глянул на трясущегося от смеха фельдшера и гневно спросил:

«Вам это кажется смешным, коллега? Над чем вы смеётесь? Над тяжелобольным человеком?».

Яровицин указал линейкой на белого как мел Семена, на лице которого застыло невыразимое страдание. Семен со всех сил старался не заплакать.

Посмеявшись, фельдшер Сыромятов миролюбиво сказал:

«Да бог с вами. Наговорили вы тут, конечно… Эта ваша «болезнь Яровицина» ничто иное, как последствия воровства».

«Что вы имеете ввиду, коллега? Не могли бы вы изъясниться подробнее?», – холодно произнес Яровицин.

Сыромятов кашлянул в кулак и грубо рявкнул: «Чего тут изъясняться! В жопу солью получил этот ваш «тяжелобольной!».

Как потом выяснилось, Семен, как и предыдущие пять человек, покушался на сад-огород Игнатыча, а тот во всех воров стрелял солью метко и безжалостно.

Потому-то Васька сейчас полз тихо и осторожно, потому что очень не хотелось быть позорно подстреленным в зад.

Что–то смачно хрустнуло под коленом, и Васька с ужасом застыл. Холодная струйка пота змейкой потекла между лопаток. Ну все, приплыл! Он испуганно скосил глаза на старика, однако Игнатыч даже ухом не повел. Может задремал?

Васька понял, что коленом придавил пластиковую бутылку и знал, стоит ему двинуться, бутылка снова хрустнет. Несколько секунд он лежал, не двигаясь и обливаясь холодным потом. Сквозь заросли цветочной клумбы он видел, что Игнатыч сидит, как пригвозжённый на месте и даже не думает уходить. Старый хрыч!

Тело затекло, мокрые от росы штаны неприятно липли к бёдрам. В глаза и нос лезла назойливая мошкара.

Так больше продолжаться не может, подумал Васька. Была – не была! Рывком он толкнул своё тело вперёд. В ту же секунду раздался радостный хруст освобождённой бутылки, и Васька заработал локтями и ногами, чтоб быстрее преодолеть опасный участок. Уши его, как у зверя прижались к голове, в центральной точке тело что-то болезненно сжималось, и кожа покрылась пупырышками. Васька полз и каждую секунду ждал. Нет, знал, что вот-вот прогремит выстрел. Но он все полз, а выстрела все не было.

Когда Васька дополз до стены забора и приготовился к молниеносному кошачьему прыжку, он оглянулся и посмотрел на старика. Тот сидел, не двигаясь. Что-то в его позе было не так. Васька постоял, подумал. Потом положил мешок с яблоками возле забора и подошёл к старику. Глаза Игнатыча были закрыты. Спит, что ли? Он несмело притронулся к плечу Игнатыча. И тот будто ждал это лёгонького толчка, плавно качнулся и облегчённо повалился набок.

– Э-э… – Васька попытался удержать тяжелое как мешок тела.

Старик был мёртв.

Глава 2

Лейтен