Возвращение в параллельный мир

Возвращение в параллельный мир

Инна Цурикова

© Инна Цурикова, 2025

ISBN 978-5-0068-1723-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Я вернулась из командировки.

Было, как всегда, странно. Странная комната, странный шеф за странным столом. Я села в кресло, за окном был свет, непонятные предметы наполняли мир. Ещё шумело в ушах.

Шеф унылым взором окинул меня и сказал:

– Сейчас.

Немного понятнее. Сейчас будет чай с сахаром. Я всегда пью его в кабинете шефа после командировки. И хлеб за шестнадцать копеек. Это то, что мне нужно, чтобы немного прийти в себя и ощутить себя… просто – ощутить себя.

Я возвращалась уже не в первый раз, и не в десятый. Мои командировки начались еще в прошлом тысячелетии, и тогда не было компьютеров, и отчет о командировке я писала перьевой ручкой, макая перо в чернильницу. С тех пор после каждой командировки я писала отчеты новым способом. Шариковой ручкой. Потом печатала на грохочущей электрической печатающей машинке. Потом вводила в память ЭВМ с выносного пульта. Потом диктовала на диктофон. Потом… да, начались компьютеры. Клавиатуры менялись и изощрялись. И даже в прошлый раз мне подсунули что-то вроде бумаги и карандаша, чтоб я писала, а компьютер все прочитает и расшифрует. Даже то, о чем я не напишу. Графология… или как её… криптомания… В общем, по почерку можно понять дополнительную информацию. Например: врешь ты или нет. Я с опаской смотрела на стол – что на этот раз? Шеф уныло улыбнулся и поинтересовался:

– Ну, как там?

Сложный вопрос, если относиться к нему серьезно. Но можно ведь сказать просто:

– Нормально. Там все стабильно. Все как всегда.

Шеф кивнул. Его унылый вид тоже был стабилен, все как всегда. Спонсоры проникались к нему доверием. Если б горел энтузиазмом – наверное, не находил бы столько дураков.

Чай закипел. Передо мной возник стакан в подстаканнике – казенная роскошь прошлого века. В стакане был чай, а сахар лежал в пакетике с надписью «Министерство аннигиляции». Чушь какая-то. Я взяла пакетик, посмотрела поближе. Не «аннигиляции», а… слово пропало. Потом появилось: антимиграции. Помигало и снова изменилось: аллигатерации. Я бросила сахар в чай, сердито смяла бумажку и стала смотреть, куда её выбросить. Впрочем, бумажка растаяла, слегка подымившись.

– Там нет новинок. Там каждый раз тот же мир, но обитатели совсем другие.

– А как пути сообщения? Сувениры есть?

Ха. Сувениры. Что там у меня? Главное – возвращение каждый раз происходит внезапно. Вот и предъявляй сувениры.

– Ну… вот. Это может помочь преодолеть притяжение земли. Например, на некоторое время зависнуть в воздухе. – Я сняла с пальца кольцо, подула в него и поднялась над полом. Шеф уныло вздыхал и посматривал на часы. Считал секунды. Мне надоело висеть рядом с люстрой, я спрыгнула на пол и надела кольцо.

– Ты того… колечко отдай. Приложи к отчету. Что там ещё?

– Ах, что можно вот так, внезапно… Ну да, вот же бусинка оттуда. Это… Сюда можно влететь, и там… я не знаю конкретно, может быть разное… Это вроде кино, но погибнуть можно по-настоящему.

Шеф оживился.

– Не вздумай куда-нибудь ещё улететь. Давай отчёт пиши. Спонсор ждёт.

Ага, спонсор. Какой-нибудь элегантный разбойник желает вложить деньги. Чтоб не пропали. Это у них головная боль.

– Сколько стоит сейчас этот хлеб, по шестнадцать копеек?

– Восемьдесят глобусов.

Глобусов? Что-то новое.

– Глобальная денежная единица.

Я попробовала вспомнить, что было до отъезда. Пока не получалось

Чай был неплохой. Индийский. Крепкий. Знакомый аромат прояснял мысли. Я возвращалась. Я вспомнила последовательность событий, узнала дерево за окном, картину на стене, лампу на столе. Шеф поддерживал здесь знакомый мне порядок, чтобы моя адаптация шла быстро.

Потом я посмотрела ему в лицо более внимательно. Что-то не то. Словно не могу навести резкость – лицо… но что-то неясно.

– Это правда ты? Это не маскарад?

Шеф немного смутился.

– Не бери в голову. Я, конечно, постарел немного.. и того… изменился, конечно. Но, честное слово, сейчас это я.

Странный ответ. Но мой мир каждый раз удивляет странностью. К нему нужно привыкать. Привыкнешь – и кажется, что всё нормально. К тому же замечательная унылость моего шефа носит яркий индивидуальный оттенок. Поверю ему. Пока.

Я ищу глазами зеркало. Как я выгляжу?

– Куда зеркало дел?

Шеф опять отводит глаза и думает, что бы соврать.

– Ладно, не придумывай, говори как есть.

– Разбилось.

– Я хочу посмотреть в зеркало.

– Красивая, не беспокойся. Сперва отчёт.

– Чем писать?

– Гляди.

Шеф даёт мне большой автомобильный руль. Ну он не то чтобы автомобильный, но так его легче представить. В пространстве над его столом появляется лёгкое свечение.

– Рассказывай, а рулём корректируй. Ну там усилить, ослабить, больше, меньше, и так далее.

– Сейчас потренируюсь.

Я говорю: «Солнце – это светящийся шар». И над столом возникает светящийся шар. Я верчу руль туда-сюда, говорю: «Ярче, ярче». Шар светится вовсю. Становится жарко. Я говорю: «Земля меньше Солнца и летает вокруг по эллипсу». Над столом шефа действует модель Солнечной системы. Я говорю: «Земля ещё меньше. Меньше…» Кручу руль. Так. Ну, ясно. Вроде телевизора для тех, кто не умеет читать. Но как изобразить сложные понятия? Я концентрирую внимание, и вместо астрономии над столом возникает лохматое дерево, ветки которого плавно волнообразно колышутся в разные стороны. Ветки скорее похожи на волосы, а колышет их не ветер, а внутренний ритм. И ствол – вовсе не ствол, а жгут перевитых и спутанных волокон, которые отходят от него, как ветви. Я стараюсь, ловлю рулём нужные пропорции. С непривычки очень утомительно.

Шеф смотрит без выражения на лице. Дерево уменьшается, отодвигаясь, рядом с ним колышутся другие странные деревья, облепившие остров… нет, скорее астероид…. Висящий в пространстве… Голубом воздушном пространстве, в отдалении другой астероид…

– Я устала. И потом, вот картинка, довольно похожая, но понял бы ты без объяснений?

– Я-то понял. Ты раньше мне рассказывала. Это неинтересно. Что нового по путям сообщения?

– Ты ждёшь, что нам откроют двери? Ты хочешь наладить туристическое бюро?

– Ну… может и не туристическое. Есть желающие эмигрировать.

– Они всегда есть. Тебе удается морочить людям голову.

– Бизнес, дорогая. Нужно иногда быть более оптимистом, чем на самом деле.

Оптимизм – это круто. Длинный нос и бесцветные глаза шефа, вооруженные очками в дубовой оправе, уместны в похоронном бюро. Тоже своего рода эмиграционная служба.

– Нет путей сообщений. Есть точка перехода, которую они контролируют. Мы туда попадаем, как объекты исследования. Ну, сами, конечно, тоже что-то себе осмысливаем, но это похоже на аквариум: рыбы тоже что-то осмысливают, глядя из него.

– Но ведь ты туда… ммм… перемещаешься по нашей инициативе?

– Вроде карася, который хватает крючок по своей инициативе.

– Хм. Тебе не нравится?

– Мне нравится. Я в восторге. Но я понимаю, что мы морочим голову людям.

– Спонсорам.

– Ну да. Они тоже люди.

– Что ты понимаешь? Кстати, сейчас приедет новый спонсор. Нужно с ним побеседовать.

– А кто из наших ещё перемещался?

– А ты там не встречала? Олег летал.

– Я никого не видела. Ни разу. А Олег вернулся?

– Не совсем.

– Это как?