50 сказок о внутреннем ребёнке

Женщина – это вы, взрослая и ответственная личность, которая научилась жить «правильно».

Большой современный дом – это ваша социальная роль, образ, который вы предъявляете миру. Он может быть функциональным и красивым, но без связи с внутренним миром он ощущается пустым.

Маленький заброшенный домик – это и есть ваш внутренний мир, пространство вашей души. Пыль и паутина в нём – это годы забвения, когда вы были слишком заняты взрослой жизнью.

Ключ – это символ доступа к себе, который всегда у вас есть, даже если вы о нём забыли. Это может быть воспоминание, мелодия, запах.

Сокровища в сундуке (мишка, гербарий, тетрадь) – это ваши истинные чувства, забытые желания и детские мечты. Они не имеют ценности во внешнем мире, но они – самая большая драгоценность для вашей души.

Сказка говорит о том, что настоящая целостность и ощущение полноты жизни приходят не тогда, когда мы до блеска наводим порядок во внешнем «доме», а когда находим в себе смелость отыскать ключ, открыть скрипучую дверь в свой внутренний мир и просто побыть там. Не обязательно сразу всё «чинить» и «исправлять». Достаточно просто вернуться, вдохнуть воздух своих воспоминаний и пообещать себе заглядывать почаще.

Вопросы для рефлексии:

– Как выглядит ваш внешний, «взрослый» дом? Насколько вам в нём уютно? А чувствуете ли вы иногда ту самую необъяснимую пустоту, о которой говорится в сказке?

– Представьте, что внутри вас тоже есть такой маленький заброшенный домик. Как он выглядит? В каком он состоянии? Вам страшно или любопытно было бы в него заглянуть?

– Что могло бы стать вашим «ключиком»? Какая мелодия, запах, вкус или фотография мгновенно возвращают вас в детство?

– Если бы вы открыли в своём внутреннем домике сундук с сокровищами, что бы вы надеялись там найти? Какую забытую мечту, какое чувство, какую свою детскую тайну?

– В сказке женщина читает в тетрадке: «Когда я выросту я буду рисовать мультики». А что было написано в вашей детской «тетрадке секретов»? О чём вы мечтали?

– Первый шаг женщины был не в том, чтобы сделать уборку, а в том, чтобы просто открыть окно и впустить свежий воздух. Какой такой же маленький, но важный шаг вы могли бы сделать для своего внутреннего домика уже сегодня?

Сказка о потерянных цветных карандашах и сером королевстве

Давным-давно, а может, и не так уж давно, существовало одно очень упорядоченное и серьёзное королевство. Главным законом в нём был Закон Серого Цвета. Всё, от высоких шпилей дворцов до камней на мостовой, было окрашено в разные оттенки серого: пепельный, мышиный, графитовый, стальной, цвет мокрого асфальта. Жители королевства носили серую одежду, ели серую еду из серых тарелок и вели серые, предсказуемые разговоры. Яркие цвета были под строжайшим запретом. Считалось, что они вносят хаос, вызывают ненужные сильные чувства и мешают сосредоточиться на важных делах. Красный был слишком яростным, синий – слишком печальным, жёлтый – легкомысленным, а зелёный – чересчур буйным. Главной добродетелью считалась «ровность» – ровное настроение, ровные отношения, ровная жизнь без всплесков и падений. За порядком следили Серые Стражи, которые специальными губками стирали любые случайные проявления цвета: пыльцу на крыле бабочки или радужную плёнку на луже.

В этом королевстве жила девочка. Когда-то давно, в самом раннем детстве, у неё была волшебная коробка с цветными карандашами. Каждый карандаш был кусочком чуда. Красным она рисовала жар-птиц и алые закаты, которые согревали душу. Синим глубокие моря, в которых плавали добрые киты. Жёлтым одуванчиковые поля и само солнце, от вида которого хотелось смеяться. Но взрослые сказали ей, что это всё баловство. Что пора становиться серьёзной. Что её яркие рисунки это «глупости» и «мазня». Сначала её рисунки стали бледнее. Потом она начала прятать коробку. А однажды, после особенно строгого выговора за нарисованную на полях тетради радугу, она сама спрятала карандаши так далеко, что и думать о них забыла. Она выросла, стала очень уважаемой жительницей серого города, научилась идеально подбирать оттенки серого в одежде и никогда не позволяла себе ни громко смеяться, ни горько плакать. Она стала образцом «ровности».

Но как-то раз, поздним осенним вечером, когда дул сильный ветер, в её окно влетел и упал на пол маленький, чудом уцелевший от Серых Стражей, кленовый лист. Он был огненно-красным с жёлтыми прожилками. Женщина замерла. Она не видела ничего подобного много лет. Она осторожно подняла его и поднесла к глазам. Цвет был таким живым, таким настоящим, что у неё перехватило дыхание. Она быстро спрятала лист в ящик стола, словно совершила преступление, но образ этого яркого пятна уже поселился в её сознании. А ночью ей приснился сон будто она снова маленькая, сидит на полу, а вокруг неё разбросаны её старые карандаши. Они потускнели, покрылись пылью и молчали. Они не хотели рисовать. Она проснулась с тянущим чувством утраты. На следующий день серый мир казался ей невыносимо скучным. Она стала замечать то, чего не видела раньше: у всех жителей были одинаково усталые глаза. В их «ровности» не было покоя, в ней была лишь бесконечная тоска. И она поняла, что должна найти свои карандаши.

Её поиски начались на чердаке собственного дома, в Царстве Забытых Вещей. Под слоями пыльных воспоминаний и старых обид она нашла ту самую деревянную коробку. Сердце её замерло. Она открыла её. Но коробка была пуста. Лишь на дне осталась едва заметная цветная пыльца и лёгкий запах кедра. Старая пыльная книга, найденная там же, поведала ей, что все цвета и краски, изгнанные из королевства, не исчезают бесследно. Они отправляются в Долину Потускневших Эмоций, место, куда ссылают всё, что было признано ненужным. Путь в долину был нелёгким. Ей пришлось перейти вброд Реку Равнодушия, чьи серые воды затягивали и шептали: «Зачем тебе это? Останься, здесь спокойно». Ей пришлось продираться сквозь Заросли Чужого Мнения, где колючие ветки цеплялись за одежду и шипели: «Что о тебе подумают?», «Будь как все!». Но мысль о красном кленовом листе и о тоскующих во сне карандашах вела её вперёд. Наконец она дошла до пещеры, у входа в которую сидел огромный, дряхлый старик с лицом, похожим на старый ластик. Это был Великий Стиратель, хранитель серости.

«Ты пришла за ними? – проскрипел он, не открывая глаз. – Зря. Они опасны. Красный – это гнев, он сжигает. Синий – это скорбь, она топит. Жёлтый – это безудержная радость, которая ведёт к разочарованию. Я уберёг это королевство от боли, даровав ему покой серого».

«Это не покой, – тихо ответила женщина. – Это смерть при жизни. Ты отнял у нас не только боль, ты отнял и радость. Ты отнял у нас саму жизнь, ведь она и есть – смена красок».

Слова женщины были так просты и так правдивы, что Великий Стиратель впервые за много веков засомневался. Он чуть отодвинулся, открывая ей проход в глубину пещеры. Там, в самом центре, лежали её карандаши. Тусклые, безжизненные, словно больные… Она взяла в руки красный. Он был едва тёплым. Она закрыла глаза и вспомнила. Вспомнила не только жар-птиц, но и свой детский гнев, когда у неё отняли игрушку. Она позволила себе почувствовать эту ярость, признать её. И карандаш в её руке вспыхнул алым светом, наливаясь силой. Потом она взяла синий. Она вспомнила не только добрых китов, но и свою детскую печаль, когда уехал друг. Она позволила слезам, которые так долго держала внутри, просто быть. И синий карандаш засиял цветом глубокого вечернего неба. Один за другим она брала карандаши и возвращала им жизнь, принимая и проживая те чувства, которые они символизировали: и светлые, и тёмные. Она поняла, что они – части одного целого. Нельзя взять себе только радость, отказавшись от грусти.

Она вернулась в город с полной коробкой сияющих карандашей. Люди на улицах сторонились её. Серые Стражи двинулись было к ней, чтобы всё «стереть», но она просто села на центральной площади и начала рисовать на серых плитах. Сначала она нарисовала тот самый кленовый лист. Потом – огромное жёлтое солнце. Потом – синюю птицу. Краски были такими яркими, такими живыми, что Серые Стражи остановились в растерянности. Их губки были бессильны против этого буйства цвета. Из толпы вышел маленький мальчик, подошёл к ней и с восхищением уставился на рисунки. Женщина улыбнулась и протянула ему зелёный карандаш. Он неуверенно взял его и нарисовал рядом с её солнцем смешного зелёного человечка. И в этот миг серая пелена над королевством дрогнула. Кто-то из толпы вдруг вспомнил, что в детстве любил оранжевый цвет. Другой вспомнил, как пахнет сирень. В людях стало просыпаться что-то давно забытое. Они начали искать свои собственные, когда-то спрятанные коробки с карандашами. Королевство не изменилось за один день. Но в нём начался тихий, необратимый процесс. На серых стенах домов стали появляться яркие цветы. Женщины начали вплетать в волосы цветные ленты. Из окон полилась музыка. Серый мир медленно, но верно наполнялся красками. Потому что одна женщина осмелилась вспомнить, что жизнь имеет цвет…

О чём эта сказка

Эта сказка о цене, которую мы платим за эмоциональную безопасность. Она о том, как в страхе перед большими и сильными чувствами мы порой соглашаемся на «серую», безэмоциональную жизнь, которая кажется спокойной, но на деле лишена самой сути – жизненной силы.

Серое королевство – это внутреннее состояние человека, который запретил себе чувствовать. Это мир, где правит установка «не раскачивай лодку». Здесь нет места гневу, глубокой печали, бурной радости, потому что они считаются опасными и разрушительными.

Цветные карандаши – это наши эмоции во всём их многообразии. Не только приятные, но и те, что мы привыкли считать «плохими» или «неуместными».

Великий Стиратель – это наш внутренний критик, наш защитный механизм. Он не злой по своей природе. Его главная цель – уберечь нас от боли. Он искренне верит, что, стирая краски, он дарует покой. Но он не понимает, что вместе с болью стирает и радость, и любовь, и саму жизнь.

Возвращение цвета в карандаш через проживание чувства – ключевой момент сказки. Она показывает, что эмоции нельзя просто «включить». Чтобы вернуть себе право на радость (жёлтый), нужно признать и своё право на печаль (синий). Чтобы вернуть себе энергию и страсть (красный), нужно легализовать свой гнев.

Эта история о смелости быть живым. Она о том, что исцеление начинается с одного маленького «кленового листа» – с момента, когда мы позволяем себе заметить и почувствовать что-то настоящее. И о том, что один человек, вернувший себе свои «краски», может стать примером и разрешением для многих других, живущих в серой тоске.

Вопросы для рефлексии:

– В каких сферах вашей жизни или в каких ситуациях вы предпочитаете оставаться в «серой зоне»? Где вы стремитесь к «ровности», боясь сильных эмоциональных всплесков?

– Какие цвета из вашей «коробки с карандашами» кажутся вам потускневшими? Какое чувство вы давно себе не позволяли: гнев, грусть, беззаботное веселье, уязвимость?

– Что шепчет вам ваш внутренний «Великий Стиратель»? От какой боли он пытается вас защитить, когда говорит: «Не злись», «Не плачь», «Не радуйся слишком сильно, а то потом будет плохо»?

– Героиня вернула силу красному карандашу, вспомнив не только жар-птиц, но и свой детский гнев. Какое тёмное проявление чувства вы боитесь в себе признать? Например, ярость, а не просто лёгкое раздражение; скорбь, а не просто грусть.

– Что в последнее время было вашим кленовым листом? Какой момент, фильм, песня или случайная встреча заставили вас почувствовать что-то яркое и настоящее, пробив пелену серости?

– Представьте, что у вас в руках оказался один из ваших потускневших карандашей. Какой самый первый, маленький и безопасный рисунок вы могли бы им сделать? (Например, если это синий карандаш печали – посмотреть грустный фильм и разрешить себе всплакнуть).

Сказка о мальчике, который носил на спине тяжёлый невидимый рюкзак

В одном самом обыкновенном городе, в самой обыкновенной семье жил мальчик, который всегда казался немного медлительным и очень серьёзным. Когда другие дети с хохотом носились по двору, играя в догонялки, он стоял в стороне, словно приросший к земле. Когда они с лёгкостью забирались на деревья, он с трудом мог поднять ногу на нижнюю ветку. Когда его звали прыгать через скакалку, он делал пару неуклюжих прыжков и тяжело дышал, будто пробежал марафон. Взрослые качали головами. «Какой ленивый мальчик», – говорила одна соседка. «Немного неуклюжий», – вздыхала учительница. «Просто у него такой характер, спокойный», – думала мама. И никто из них не видел, что мальчик с самого раннего детства носил на спине огромный, тяжёлый невидимый рюкзак. Он и сам не помнил, когда этот рюкзак появился. Казалось, он был всегда. Мальчик сросся с ним, с его невидимыми лямками, впивающимися в плечи, с его постоянной давящей тяжестью. Он не знал, что можно жить как-то иначе. Он думал, что все люди чувствуют эту тяжесть, просто другие лучше умеют с ней справляться.

Что же лежало в этом рюкзаке? О, там было много всего… На самом дне лежал самый большой и тяжёлый камень – камень маминой печали. Мама часто бывала грустной, и мальчик с самого детства решил, что его задача сделать маму счастливой. Он складывал в свой рюкзак её тихие вздохи, её усталый взгляд, её непролитые слёзы, надеясь, что если он унесёт всё это с собой, ей станет легче. Рядом лежал острый, колючий камень папиного раздражения. Папа часто приходил с работы уставшим и сердился по пустякам. Мальчик научился ходить на цыпочках, говорить шёпотом и стараться быть идеальным, чтобы не вызвать папин гнев. Каждое резкое слово, каждый недовольный взгляд он прятал в свой рюкзак, принимая их на свой счёт. Была там и целая россыпь мелких, но увесистых камушков – это были слова «ты должен». «Ты должен хорошо учиться», «ты должен быть сильным, мальчики не плачут», «ты должен помогать», «ты должен быть примером для младшей сестры». С каждым новым «должен» рюкзак становился тяжелее. А ещё в рюкзаке хранилась тяжёлая, холодная связка ключей от чужих настроений, которую мальчик всегда носил с собой. Он постоянно пытался подобрать нужный ключик к каждому: к маме, к папе, к учительнице. Он так старался угодить всем, что совсем забыл, есть ли у него самого дверь и какой ключ нужен к ней.

Так он и жил, согнувшись под невидимой ношей. Он часто уставал, не высыпался, а по утрам ему не хотелось вставать с кровати. Ему снилось, будто он пытается плыть в густом киселе или бежать по вязкому болоту. Однажды в город приехал бродячий цирк-шапито. Все дети с восторгом бежали на представление. Наш мальчик тоже пошёл, прячась за спинами других. На арену выбежал весёлый клоун. Он жонглировал яркими шарами, кувыркался и смешно падал. В какой-то момент он подбежал к зрителям и стал приглашать детей на арену, чтобы научить их простому трюку – крутить на пальце тарелочку. Дети радостно выбегали, смеясь и толкаясь. Клоун подошёл и к нашему мальчику. «А ты почему сидишь, дружок? Пойдём с нами, будет весело!» – сказал он, протягивая руку. Мальчик хотел встать. Очень хотел. Он попытался, но рюкзак с такой силой потянул его вниз, что он не смог даже сдвинуться с места.

«Я не могу», – прошептал он.

«Почему?» – удивился клоун. Он наклонился и вдруг нахмурился, вглядываясь мальчику за спину. Клоуны видят то, что не видят обычные люди. «Ого! – сказал он тихо. – Да у тебя за спиной целый дом! Как же ты с этим ходишь?»

Мальчик впервые в жизни услышал, что кто-то видит его ношу. Он удивлённо поднял глаза.

«Что же мне делать?» – спросил он шёпотом.

«Такие рюкзаки нельзя просто снять и выбросить, – покачал головой клоун. – Они прирастают. Их можно только разобрать. По одному камушку за раз. Это твоя ноша, и только ты можешь решить, что с ней делать».

После этого разговора мир мальчика изменился. Он всё время думал о словах клоуна. Разобрать рюкзак? Но как?

Он начал с малого. Вечером, когда мама снова грустно вздохнула, глядя в окно, он не стал, как обычно, молча «класть» её вздох в свой рюкзак. Он подошёл, обнял её и спросил: «Мама, тебе грустно?». Мама вздрогнула от неожиданности, посмотрела на него и вдруг впервые за долгое время улыбнулась сквозь слёзы. Она обняла его в ответ. И мальчик почувствовал, как самый большой камень в его рюкзаке стал чуточку легче. Когда папа в следующий раз пришёл с работы хмурым, мальчик не затаился в углу. Он набрался смелости и спросил: «Папа, у тебя был тяжёлый день?». Папа удивлённо посмотрел на него и ответил: «Да, сынок, очень». И этот колючий камень тоже как будто немного сгладился. Это была долгая и трудная работа. Он учился возвращать «камушки» их владельцам. Не со злобой, а с сочувствием. Он понял, что мамина печаль – это её печаль, а не его вина. А папин гнев – это его усталость. Он учился говорить «нет», когда ему хотелось сказать «нет». Каждый раз, когда ему это удавалось, один из камушков «ты должен» просто рассыпался в пыль.

Самым сложным было перестать подбирать ключи к чужим настроениям. Он просто положил эту связку на дно рюкзака и решил для начала найти ключ от своей собственной двери. Он стал спрашивать себя: «А чего хочу я?». Сначала ответа не было. Но потом он понял, что ему нравится рисовать. И он начал рисовать, даже если рисунки казались ему неуклюжими. Постепенно, камушек за камушком, рюкзак становился всё легче. Однажды утром он проснулся и понял, что может глубоко вздохнуть. Он подбежал к открытому окну, и ветер не казался ему холодным и враждебным. Он вышел во двор и впервые за много лет побежал. Просто так, без цели. И ноги его были лёгкими, а спина – прямой. Рюкзак не исчез совсем. Он всё ещё был за спиной, но теперь он превратился в маленький, почти невесомый ранец. В нём больше не было тяжёлых камней. Теперь мальчик складывал туда то, что выбирал сам: красивый речной голыш, перо чайки, найденное на берегу, тёплое воспоминание о маминой улыбке и своё собственное, такое важное право – быть просто мальчиком, а не спасателем всего мира.

О чём эта сказка

Эта сказка – очень точная метафора жизни человека, который с раннего детства взвалил на себя непосильную ношу – ответственность за чувства и настроения других людей. Это история о «хорошем мальчике» или «хорошей девочке», которая становится спасателем для всей семьи.

Мальчик – это ваш внутренний ребёнок, который слишком рано стал взрослым, решив, что его задача – исправлять, утешать и делать всех вокруг счастливыми.

Невидимый рюкзак – это груз чужой ответственности, вины и долга, который вы носите на себе. Он невидим для окружающих, но его тяжесть отнимает у вас все силы, радость и лёгкость бытия.

Камни в рюкзаке – это конкретные чувства близких (тревога мамы, гнев папы), которые вы «забрали» себе, ошибочно полагая, что это поможет им и что вы за это в ответе.

Камушки «ты должен» – это свод жёстких правил и установок, которые вы усвоили. Это цена, которую вы платите за любовь и принятие.

Клоун – это любой человек или событие в вашей жизни (психолог, друг, книга, внезапное озарение), которое впервые называет вещи своими именами. Он не снимает рюкзак за вас, но он говорит главное: «Я вижу твою ношу, и это не твоя вина». Одно это уже приносит огромное облегчение.

Сказка показывает, что путь к освобождению – это не обвинение родителей, а постепенный и бережный процесс возвращения им их «камней». Это обучение эмоциональным границам: «Это твоя грусть, я могу тебе сочувствовать, но я не могу её за тебя прожить». Это смелость впервые спросить себя: «А чего на самом деле хочу я?».

Вопросы для рефлексии:

– Чувствуете ли вы на себе такой невидимый рюкзак? В какие моменты жизни его тяжесть особенно ощутима?

– Давайте попробуем заглянуть в ваш рюкзак. Какие «камни» там лежат? Чьи печали, тревоги, гнев или разочарования вы носите на своих плечах?

– Какими словами «ты должна» наполнен ваш рюкзак? «Ты должна быть сильной», «ты должна всё понимать», «ты должна быть удобной»?

– Носите ли вы с собой «связку ключей от чужих настроений»? Чьё эмоциональное состояние вы постоянно пытаетесь «исправить» или проконтролировать?

– Вспомните, был ли в вашей жизни «клоун» – человек или ситуация, которые помогли вам впервые осознать вашу ношу? Что вы тогда почувствовали?

– Мальчик начал с того, что задал маме вопрос о её грусти, вместо того чтобы молча «спасать» её. Какой самый первый, маленький «камушек» вы могли бы попробовать вернуть его владельцу, проявив не спасательство, а здоровое сочувствие?

– Если бы ваш рюкзак однажды превратился в лёгкий ранец, что бы вы хотели положить туда для себя? Какое своё желание, мечту, увлечение?

Сказка о волшебном саде, который зарос сорняками обид

Жила-была женщина, а внутри у неё, в самом потаённом уголке души, был волшебный сад. Когда-то, в её детстве, это было самое прекрасное место на свете. Там росли цветы-смешинки, которые начинали звенеть, стоило ей рассмеяться. Там цвели лютики-доверия, раскрывавшие свои золотые чашечки навстречу солнцу и добрым рукам. А в самом центре сада росло огромное Дерево Любви с ветвями, усыпанными плодами, сладкими и сочными, которыми можно было делиться со всем миром. Девочка, которой тогда была эта женщина, проводила в саду всё своё время, и душа её была светлой и просторной.

Но время шло. Однажды лучший друг не позвал её на день рождения, и в саду проклюнулся первый росток. Странное, колючее растение с тёмными, жёсткими листьями. Девочка не обратила на него внимания. Потом в школе её несправедливо отругала учительница, и рядом с первым сорняком вырос второй, ещё более цепкий. Кто-то посмеялся над её рисунком, кто-то не сдержал обещание – и сорняков становилось всё больше. Это были не обычные сорняки. Это были сорняки обид. У них были длинные, вьющиеся стебли, которые обвивали нежные ростки цветов, лишая их света. У них были острые шипы, о которые было больно пораниться. А ещё у них были глубокие, упрямые корни, которые вытягивали из почвы все соки. Но самое страшное было то, что эти сорняки умели шептать. Когда женщина пыталась подойти к ним, они начинали шипеть ей на ухо голосами из прошлого: «Помнишь, как он тебя предал?», «Ты была права, а тебя не послушали!», «Они не заслуживают твоего прощения!», «Не забывай, как тебе было больно». И женщина перестала заходить в свой сад. Сначала потому, что ей было больно и неприятно. Потом потому, что не было времени. А потом она и вовсе забыла туда дорогу, отгородившись от него стеной важных взрослых дел. Снаружи её жизнь выглядела вполне благополучно. У неё была работа, дом, знакомые. Но внутри росло ощущение сухости, будто её душе не хватало влаги. Она перестала по-настоящему радоваться, её смех стал тихим и редким, а сердце казалось каким-то сжатым и колючим.

Однажды ночью ей приснилось её Дерево Любви. Оно стояло посреди сада, опутанное сорняками по самый ствол, его листья пожухли, а плоды сморщились и почернели, так и не созрев. Дерево не умирало, но оно задыхалось. Женщина проснулась с таким чувством тоски и вины, что больше не могла игнорировать свой заброшенный сад. Собравшись с духом, она нашла заросшую тропинку и ржавую калитку, ведущую внутрь. Замок заело, и пришлось приложить немало усилий, чтобы его открыть. То, что она увидела, повергло её в ужас. Весь сад превратился в непролазные, тёмные джунгли из колючих лиан. Цветы-смешинки были задушены и молчали. Лютики-доверия съёжились и спрятали свои головки, не в силах пробиться к солнцу. Воздух был тяжёлым и спёртым от ядовитого шёпота обид. Первым её порывом было захлопнуть калитку и убежать. Забыть. Сделать вид, что этого нет. Но образ задыхающегося дерева из сна не давал ей покоя. Она сделала шаг внутрь. И замерла, не зная что делать. Потом она попробовала вырвать один из сорняков голыми руками. Но шипы впились ей в ладони до крови, а шёпот стал таким громким и убедительным, что у неё закружилась голова. «Это бесполезно! – шипели сорняки. – Мы – это часть тебя! Мы – твоя защита, твоя броня! Без нас тебя снова ранят!» Обессиленная, она опустилась на землю и заплакала. И там, куда упали её слёзы, на земле проступила надпись, оставленная, видимо, той маленькой девочкой-садовницей много лет назад: «Сорняки обид не боятся силы. Они боятся света и воды».

Женщина не сразу поняла, что это значит. Она побрела по саду и в самом дальнем углу наткнулась на заваленный хламом старый колодец. Над ним висела табличка: «Колодец Понимания». Она с трудом расчистила его и заглянула внутрь. Вода в нём была чистая и прозрачная. Она достала старое ведёрко и зачерпнула воды. Потом подошла к одному из самых старых и толстых сорняков – обиде на того самого друга, не позвавшего на день рождения. Шёпот тут же возобновился: «Он тебя не ценил! Он тебя променял!». Женщина закрыла глаза. Но вместо того, чтобы поддаваться шёпоту, она плеснула на корни сорняка водой из Колодца Понимания. И вдруг в её голове возникла другая картина. Она увидела того мальчика, растерянного и смущённого. Его родители сказали ему, что можно позвать только пятерых гостей, и он мучился, не зная, кого выбрать, боясь обидеть остальных. Он не предал её, он просто был маленьким испуганным мальчиком, поставленным перед трудным выбором… Как только она это поняла, сорняк вздрогнул. Его шипы стали мягче, а шёпот тише. Он всё ещё был крепким, но потерял часть своей ядовитой силы. Тогда женщина поняла, что нужно делать. Она пошла к следующему сорняку – обиде на учительницу. Она полила его водой Понимания. И увидела не злую женщину, а уставшую и задёрганную, у которой дома был больной ребёнок и куча своих проблем. Её крик был не про девочку, а про её собственную боль и бессилие.