Маленькая магия для большой жизни. Сборник рассказов

– Ну вот, – сказала она. – Ещё один семейный конфликт исчерпан. Традиции и современность синтезировались. Магия осталась, а проблема ушла.

– И пирожки остались, – добавил Виктор Викторович, протягивая за добавкой. – Главное – что пирожки остались.

Они вышли на улицу, счастливые и сытые. Магия, как всегда, была не в заклинаниях, а в умении найти общий язык и правильный рецепт. Особенно если этот рецепт – с мясом, для храбрости.

Призрак, который делит квартиру вместе с жильцом

Вызов поступил от молодого человека по имени Артём, голос в трубке звучал измученно и слегка смущённо.

– У меня… ну… проблема с жилплощадью. Не с самой площадью, а с… соседом. Он не совсем… обычный.

– Пьёт, скандалит, по ночам стирает носки? – стандартно перечислил Виктор Викторович, засовывая в сумку папку с квитанциями на оплату магических услуг.

– Нет… Он… Он призрак. И он не шумит. Он… прибирается.

Виктор Викторович вздохнул и положил обратно стандартный набор для усмирения буйных духов. Дело пахло нестандартом.

Квартира Артёма оказалась студией в новом доме с ремонтом, пахнущим свежей краской и… идеальной чистотой. Ни пылинки. Книги на полке стояли по линейке, карандаши в стакане были отсортированы по цвету, а тапки у входа лежали параллельно друг другу с точностью до миллиметра.

– Вот, познакомьтесь, – сконфуженно сказал Артём, указывая на угловой диван. – Эдуард.

На диване сидел полупрозрачный молодой человек в строгих очках и идеально отглаженной рубашке. Он не излучал ни холода, ни ужаса – лишь лёгкую ауру недовольства беспорядком.

– Эдуард, это… маги. Те, о ком я говорил, – представил Артём.

Призрак кивнул, поправил очки. – Виктор Викторович и Лидия Петровна, полагаю. В вашем портфеле треснула ручка, советую заменить, чернила могут протечь на документы. А у вас, Лидия Петровна, развязался шнурок. Не эстетично и чревато падением.

Лидка, покраснев, тут же нагнулась завязывать шнурок. Виктор Викторович судорожно заглянул в сумку.

– Вы… Эдуард… а как давно вы… тут? – начала расспросы Лидка.

– С момента сдачи дома в эксплуатацию. Я был первым жильцом. Неудачно упал с табуретки, вешая гардины. Так и остался. Квартира хорошая, вид отличный. Я решил остаться. Но потом вселился он, – призрак неодобрительно махнул рукой в сторону Артёма. – И начался бардак.

– Это не бардак! – возмутился Артём. – Я творческая личность! Фрилансер! У меня творческий беспорядок!

– Творческий беспорядок?!, – фыркнул Эдуард, – это когда носки валяются на журнальном столике рядом с кружкой, в которой плесень завелась? Это когда пицца три дня на подоконнике лежит? Я не могу на это смотреть. Это нарушает все санитарные и эстетические нормы!

– Он моет за мной кружки! – пожаловался Артём магам. – Вытерает пыль, пока я сплю! Раскладывает носки по парам! Вчера я не мог найти ключи – а он их повесил на крючок в прихожей! Я с ума сойду! Я привык, чтобы всё было под рукой!

– Под рукой – не значит под пятой, – парировал Эдуард. – Это же ваша квартира! Содержать её в порядке – ваш долг!

Виктор Викторович достал детектор. Стрелка показывала мощную, но абсолютно стабильную эфирную аномалию. Никакой агрессии.

– Прецедент щекотливый, – пробормотал он. – Сущность не нарушает Конвенцию, не вредит жильцу, а… наоборот. Магинспекция не рекомендует изгонять полезных призраков. Экономия на уборщицах.

– Да я ему предлагал! – воскликнул Артём. – Я говорил: «Эдуард, давай я тебе буду платить за уборку!» Он оскорбился!

– Я не прислуга! – вспыхнул призрак. Его контуры задрожали. – Я… соарендатор! Я соблюдаю чистоту в общем жилье! Это вопрос принципа!

Лидка, у которой горели глаза, выступила вперёд. – Так! Я всё поняла. Это не конфликт жильца и призрака. Это конфликт двух видов хозяйствования. Артём – творец, ему нужен творческий хаос. Эдуард – перфекционист, ему нужен порядок. И оба имеют на эту квартиру права. Артём – по договору аренды. Эдуард – по праву вечного присутствия. Предлагаю заключить официальное соглашение о совмещении хозяйств.

Оба, и человек, и призрак, уставились на неё.

– Какое ещё соглашение? – хором спросили они.

– Юридическое и магическое! – Лидка уже доставала бланк. – Мы заключаем договор между Артёмом и Эдуардом о совместной аренде и разделении зон ответственности. Артём получает право на творческий беспорядок в своей рабочей зоне и обязан не раскидывать носки в гостиной. Эдуард получает официальный статус «Домового-куратора по эстетике и санитарии» и право наводить порядок везде, кроме рабочего стола Артёма. И… ежемесячную символическую плату.

– В какой валюте? – ехидно поинтересовался Эдуард. – Призрачные марки?

– В знаках уважения, – парировала Лидка. – Артём обязуется раз в неделю мыть посуду до того, как она зацветёт. А вы, Эдуард, обязуетесь не переставлять его файлы на компьютере по алфавиту.

Призрак задумался. Артём тоже. – А ключи? – спросил Артём. – Я не могу их на крючок вешать! Они, обязательно, должны валятся где то рядом в моём творческом беспорядке!

– Компромисс, – сказала Лидка. – Эдуард может вешать их на крючок, но только после того, как вы их бросите на тумбу. И только если вы не найдёте их сами в течение пяти минут.

Эдуард скептически вытянул губы, но в его прозрачных глазах мелькнул азарт. – Это… приемлемо. Но с условием! Плесень в кружках – это вне обсуждения. Это моя красная линия.

– И моя, – неожиданно согласился Артём. – Ладно. Идёт.

Виктор Викторович, покачав головой, заполнил бланк «Договора о сосуществовании на одной жилплощади разноконтинуумных сущностей» в трёх экземплярах. Один для Артёма, один для Магинспекции, и один – сожгли на блюдце для Эдуарда, чтобы договор вступил в силу и на тонком плане.

Через месяц они заехали с проверкой. На столе у Артёма царил творческий хаос из бумаг и графических планшетов. Но в гостиной было идеально чисто. На диване сидел довольный Эдуард и с помощью лёгкого телекинеза поправлял складки на шторах.

– Как успехи? – спросила Лидка.

– Он гениальный организатор! – воскликнул Артём. – Он нашёл мне заказчиков в Германии! Потому что навёл порядок в моей почте и ответил на все письма вежливо и структурированно!

– Он… не лишён некоторого потенциала, – снисходительно заметил Эдуард. – Пришлось, конечно, создать для него систему каталогизации файлов и цветовых маркеров… Но теперь я хотя бы не краснею за него перед виртуальным пространством.

– А ключи? – уточнил Виктор Викторович.

– О! – Артём достал из кармана брелок. – Мы договорились. Я кладу их сюда, в эту вазу. А Эдуард, если видит, что я их забываю, просто… подсвечивает их лёгким свечением. Как маячок. Очень удобно!

На прощание Эдуард кивнул им и сказал Виктору Викторовичу: – Вашу ручку я, кстати, починил. Нашёл в ящике стола старую запчасть. Нерационально выбрасывать вполне функциональную вещь.

В лифте Виктор Викторович молча проверял ручку. Она и правда писать стала лучше. – Ну вот, – удовлетворённо сказала Лидка. – Ещё один мирный договор заключён. Не изгнание, а синергия. Призрак обрёл смысл существования, а человек – персонального организатора и анти-энерджайзера.

Маг усмехнулся в усы. Они снова не изгнали никого. Они просто помогли договориться и это было куда ценнее.

Часть 2. Обратная сторона сказок

Золушка. Пост-фейный синдром

Дело началось с официального запроса из дворцового протокола за витиеватой подписью и сургучной печатью. Виктор Викторович, приняв его за повестку о неуплате магического налога, уже хмурился, но внутри оказалось иное.

«Бюро „Хлопок одной ладонью“. Прошу оказать услуги по урегулированию магического конфликта и проведению независимой экспертизы условий договора о предоставлении магических услуг с физическим лицом, условно именуемым „Фея-крёстная“. От: Её Королевского Высочества Принцессы Элла, в девичестве – Золушка».

– Лидка! – крикнул Виктор Викторович. – Готовь чай и бланки! У нас дело о «пост-фейном синдроме»! Высшей пробы!

Принцесса Элла оказалась милой, удивительно уставшей девушкой в изящном, но слегка помятом платье. Она сидела на стуле своего кабинета, подобравшись, как мышка, и украдкой вытирая ладонью знак поцелуя на щеке от очередного посла.

– Он милый, правда милый, – заверила она Лидку о принце. – И королевство цветёт. Но… вы не представляете, каково это – всегда улыбаться. Всегда. Даже когда у тебя мигрень от тиары. И есть только с определённой вилки. И танцевать только определённые танцы. А фея… – она вздохнула. – Она требует отчёты.

– Какие отчёты? – уточнил Виктор Викторович, доставая диктофон, одобренный Магинспекцией.

– По счастью. Раз в неделю. «Достигнутые показатели радости», «Уровень удовлетворённости браком», «Динамика романтических чувств». Она говорит, я её «витринный проект». И угрожает, что если ключевые показатели эффективности упадут, она… она превратит мои кареты обратно в тыквы! А у нас на них логистика дворцовая завязана!

Лидка смотрела на неё с безграничным сочувствием. – То есть, вам не предоставили полную информацию о последствиях и условиях пользования магическим артефактом «Хрустальная туфелька» и сопутствующими услугами?

– Нет! – всхлипнула Элла. – Только «потерпи, милая, всё будет хорошо» и «будь милой и послушной». А теперь я вся в долгах – долгах благодарности! И не знаю, как их отдать!

Виктор Викторович уже листал «Кодекс магических услуг». – Статья 310-Ф. «Запрет на навязывание магических услуг с последующим вымогательством, в том числе эмоциональном». Это серьёзно. Лидка, вызываем вторую сторону. Вызов с уведомлением о возможных правовых последствиях.

Фея-крёстная явилась в бюро в облаке сияющей пыльцы и запаха дорогих духов. Она была прекрасна, невыносимо элегантна и смотрела на всех свысока.

– Ну, моя Золушка что там ещё натворила? – спросила она, разглядывая свои идеальные ногти. – КПИ за прошлую неделю просел на семь процентов! Я требую объяснений!

– Требуете? – переспросил Виктор Викторович, выдвигая вперёд бланк. – Тогда начнём с претензий вашей клиентки. Во-первых, неинформированность о побочных эффектах: хроническая усталость от постоянного поддержания образа, ограничение личной свободы, эмоциональное выгорание. Во-вторых, неправомерное давление и угрозы превращения имущества…

– Это не угрозы! – фыркнула фея. – Это стимуляция! Я вложила в неё ресурсы! Моё имя теперь связано с её успехом! Если она опозорится, это ударит по моей репутации волшебницы-благодетельницы! У меня бизнес! Другие клиентки ждут!

– То есть, вы признаёте, что рассматриваете принцессу Эллу не как личность, а как актив? – уточнила Лидка, записывая.

– Ну… в некотором роде…

– Прекрасно, – сказал Виктор Викторович. – Тогда, согласно статье 415, вы обязаны компенсировать «активу» моральный вред и предоставить ему право на «свободное развитие без магического вмешательства». Или мы передаём дело в Магинспекцию с рекомендацией о лишении вас лицензии на волшебную палочку.

Фея побледнела. – Лишить палочки? Да вы с ума сошли! Я не могу без палочки! Как я буду превращать мышей в упряжных лошадей?!

– На общественных началах, – сухо предложил Виктор Викторович.

Лидка, видя, что фея в панике, предложила компромисс. – Слушайте, а что, если переоформить ваши отношения? Не как благодетельница и проект, а как… партнёрство. Элла ведь отлично вела хозяйство, у неё золотые руки. Она могла бы, например, открыть… прачечную «Хрустальный замок» для знати. Стирка, отбеливание, удаление самых сложных за́говоров с кружевных воротников. А вы – её инвестор и лицо бренда. Ваше имя будет сиять на вывеске. А она будет делать то, что умеет и любит. И с КПИ будет все в порядке и прибыль и количество довольных клиентов.

Наступила тишина. Элла смотрела на Лидку с надеждой. Фея – с расчётом.

– Прачечная? Для знати? – протянула она. – Это… свежо. Анти-бренд. Аутентично. И кружева с за́говорами – это да, проблема королевского масштаба… Ладно! Идёт! Но чтобы на униформах горничных была моя фирменная звёздочка!

Был составлен официальный «Договор о расторжении магического патронажа и учреждении коммерческого предприятия „Хрустальный замок“». Элла, с разрешения принца, который просто хотел видеть её счастливой, стала управляющей. Через месяц она прислала им открытку, на которой была изображена сияющая чистота. На обратной стороне было написано: «Спасибо! Мои KПИ – это довольные лица клиентов и отсутствие мозолей от тиары. P.S.: Фея теперь требует отчёты по выручке, но это куда проще, чем по чувствам».

Виктор Викторович подшил дело в архив с пометкой «Успешная реабилитация после сказки». Лидка допила чай. Ещё одна сказка научилась жить в реальном мире. Не идеально, но честно.

Переквалификация Охотника

В бюро пахло полынью и старой бумагой. Виктор Викторович дописывал отчёт о деле Золушки, когда дверь скрипнула и впустила невысокого, плечистого мужчину в поношенной, но аккуратной куртке. Он нервно мял в руках меховую шапку.

– Чем могу помочь? – спросил маг, не поднимая глаз.

– Мне бы… консультацию, – просипел мужчина. – По поводу… профессиональной переквалификации.

Виктор Викторович взглянул на него. Лидка, сидевшая напротив и разбиравшая засохшие травы, вдруг замерла. – Вы же… охотник? – уточнила она. – Тот самый? Который…

– Генрих, – кивнул мужчина. – Да, тот самый. Который Белоснежку. Пощадил. И теперь… работать не могу.

Он тяжело опустился на стул. – Раньше брал любые заказы. Ведьм изводил, волков-оборотней, гоблинов садовых… А теперь… – он сжал кулаки. – Вчера заказ был – барсука-вредителя с огорода вывести. А у него там… детёныши в норе. Я не смог. Стою, трясусь. Хозяйка меня потом с метлой прогнала.

Лидка налила ему успокоительного чаю с мелиссой. – Посттравматическое расстройство, – диагностировала она. – Классический случай. После столкновения с запредельной жестокостью и проявления милосердия.

– Да не в милосердии дело! – вспылил Генрих. – Она меня прокляла! Королева! Перед самой своей… ну… карой. Вышла на балкон, вся в чёрном, и сказала таким ледяным шепотом: «За то, что сердце своё пожалел, а моего приказа не выполнил, никогда более не поднимешь ты руку на живое существо. Будешь чуять каждую каплю крови, каждую дрожь страха. Будешь страдать, как страдаю я». И всё. Я сначала не поверил. А оно – вон как вышло.

Виктор Викторович достал свой детектор и провёл им вокруг Генриха. Стрелка не дёргалась на зло или тёмную магию. Она замерла, показывая ровную, густую печаль. – Не классическое проклятие, – заключил он. – Больше похоже на… контракт с собственной совестью. Она не лишила вас силы. Она её… разбудила.

– Да какая разница! – простонал Генрих. – Я же охотник! Это моя работа! Чем мне теперь кормить семью? На лесничего выучиться? Так я и так всё про лес знаю!

Лидка внимательно на него смотрела, а потом спросила: – Генрих, а что вы чувствовали, когда… того барсука увидели? Кроме дрожи.

– Да… жалко его стало. И… знал, куда ему бежать, чтобы подальше от огородов. И что он любит есть, чтобы без малины хозяйской обошёлся. И как его от лисиц защитить.

Виктор Викторович и Лидка переглянулись. – Ясно, – сказал маг. – Профессия «охотник» устарела. Требуется переквалификация. Лидка, доставай справочник магических профессий.

– А давайте без справочника, – сказала Лидка. – Генрих, вы же теперь не просто знаете лес. Вы его… чувствуете. Каждую тварь. Её страх, её нужды. Вы не можете причинить вред, но вы можете… помочь. Защитить.

– Кому я нужен такой? – мрачно спросил Генрих.

– Например, нам, – в дверь просунулась рыжая борода. За ней оказалось ещё шесть. В кабинет ввалились гномы. Те самые, что помогали Белоснежке. – Мы слышали, ты без работы, – сказал старший. – А у нас как раз проблема. В старых копях объявился горбатый трёхглазый шмыг. Существо вредное, печи гасит, инструменты ворует. Выгнать его – и всё. Но мы не жестокие. Мы думали, ты… ну… поговоришь с ним. Уговоришь. Как специалист по… уговорам.

Генрих смотрел на них с недоверием. – Я стрелять-то не могу…

– А мы и не просим! – хором ответили гномы. – Мы про дипломатию! У нас профсоюз против жестокого обращения с мифологическими существами! Оплата почасовая, премия за успех!

Лидка сияла. – Видите? Рынок диктует спрос! Появилась новая услуга – «Экологичное устранение магических вредителей методом переговоров и переселения». Вы же теперь идеальный кандидат!

Виктор Викторович уже заполнял бланк. – Оформляем ИП. Генрих, вы будете числиться как «Специалист по гуманному разрешению конфликтов с объектами животно-мифологического происхождения». Лицензию я вам выпишу временную, по категории «Альфа-Омега: сострадание».

Генрих, всё ещё сомневаясь, отправился с гномами. Через два дня он вернулся. Вид был усталый, но довольный. – Ну что? – спросила Лидка. – Шмыг оказался не шмыг, а самка горбатого трёхглазого шмыга. Беременная. Искала тихое место. Мы нашли ей пещеру поукромнее, подальше от сквозняков. Она довольна, гномы довольны. Дали премию. И ещё два заказа поступило – у тролля бородавки чешутся, помочь некому, а у лешего на участке хвоя желтеет… Говорят, у меня талант.

Он выдохнул и впервые улыбнулся. – Королева думала, что наказала меня. А она… новую жизнь мне подарила. Только я сразу это не понял.

Виктор Викторович подписал ему постоянную лицензию. Теперь в бюро висела ещё одна табличка: «Генрих. Услуги охотника (гуманные, от слова „гуманизм“)». А Лидка иногда отправляла к нему сложных клиентов – не на отстрел проблем, а на их душевное улаживание. Он справлялся лучше любого заговора. Потому что самое сильное заклинание – это понять другого. Даже если он трёхглазый шмыг.

Русалочка. Компенсация за потерю имущества (голоса)

В бюро было тихо, если не считать ворчания Виктора Викторовича, пытавшегося разобраться с актом списания трёх сломанных волшебных палочек. Тишину нарушил странный звук за дверью – что-то среднее между шлёпаньем по мокрому полу и тихим стоном.

Лидка открыла дверь и ахнула. На пороге стояло… существо. Нижняя часть его тела была замотана в промокшее махровое полотенце, из-под которого виднелись две явно человеческие, но неестественно вывернутые и покрытые свежими ссадинами ноги. Существо опиралось на костыль, сделанный из коралла. Рядом семенил огромный, размером с табурет, краб в микроскопических очках-пенсне и с кожаным портфельчиком, прицепленным к клешне.

– Гм-гм, – прочистил горло краб. – Мы по записи. К специалистам по магическому праву. От имени моей подзащитной, Её Морского Величества Принцессы Ариэль.

Он выдвинул вперёд клешню с визиткой: «Себастьян. Адвокат, дипломированный специалист по морскому и международному праву».

Виктор Викторович, отложив палки, вздохнул. – Проходите. Только… на газету. У вас там капает.

«Существо» – юная девушка с огромными, полными тоски глазами – грузно опустилось на стул. Она открыла рот, но вместо слов вышел лишь хриплый, беззвучный выдох.

– Моя подзащитная лишена дара речи в результате невыгодной и, я уверен, противозаконной сделки, – пояснил Себастьян, вытирая клешню о носовой платок. – Мы хотим подать иск о признании договора с морской ведьмой Урсулой недействительным. Основания: введение в заблуждение, неправомерные условия и нанесение телесных повреждений. – Он щёлкнул клешнёй, и из портфеля выскочил свёрток пергамента, испещрённый щупальцеобразными письменами.

Лидка, смерив взглядом несчастные ноги, тут же налила чаю с обезболивающими травами. – Давайте по порядку. Ариэль, вы согласились на сделку, чтобы стать человеком и быть с принцем?

Девушка кивнула, по её щеке скатилась слеза.

– И что, принц вас теперь не хочет? – уточнил Виктор Викторович, уже предвкушая стандартный иск о моральном ущербе.

Ариэль яростно замотала головой. Она схватила карандаш и на обороте счёта за свет нацарапала: «Он милый. Но ТУПОЙ! Он до сих пор думает, что его спасла та принцесса с корабля! Я ему и знаками объясняла, и на песке рисовала… Он угощает меня безмолвными ужинами и жалеет как немую сиротку! А я не могу ему даже сказать, что он идиот!»

Себастьян вздохнул. – Пункт первый: моральный ущерб вследствие приобретённой инвалидности и сожительства с особью низкой интеллектуальной организации. Пункт второй: физический ущерб. – Он ткнул клешнёй в её ноги. – По договору, она получила «изящные ножки». Но в договоре не было указано, что при ходьбе будет ощущение, будто наступаешь на острые ножи! Это скрытая характеристика! Обман потребителя!

– Гм, – Виктор Викторович надел очки и стал изучать пергамент. – Здесь действительно есть спорные моменты. «Сторона Б обязуется не издавать звуков». Но не уточняется, каких именно – речевых или любых. Вы, например, можете… ну, не знаю… хлопать в ладоши? Топить ногой?

Ариэль топнула ногой. Получилось жалобно и тихо.

– Не катит, – заключил маг. – А вот это… «Сторона А оставляет за собой право на изъятие дара в случае невыполнения условий». Каких условий?

Ариэль снова застрочила карандашом: «Он должен в меня влюбиться и жениться. Но он не влюбляется, потому что я немая и хожу как пьяный краб! Это ловушка!»

– Цинично, – покачал головой Себастьян. – Кабальный договор. Мы требуем его расторжения, полной реституции (возврата голоса и хвоста) и компенсации морального вреда в размере… – он задумался, – одного кораллового рифа первой свежести.

– Подождите, – вмешалась Лидка. – А вы точно хотите назад? В море? К отцу, который вас не понимал? С этим… – она кивнула на ноги, – опытом?

Ариэль задумалась. Потом медленно покачала головой. Она написала: «Ноги – больно. Но интересно. Люди… они странные. Но тут есть музыка. И танцы. Только я не могу».

– Компромисс! – воскликнула Лидка. – Мы оспариваем не весь договор, а отдельные пункты! Во-первых, требование вернуть голос. Без него договор несправедлив. Во-вторых, требуем… сертифицированного специалиста по адаптивной ходьбе для русалок! И… пару удобных кроссовок с ортопедическими стельками! За счёт Урсулы!

Виктор Викторович, восхищённый простотой решения, уже составлял исковое заявление в Третейский водный суд. Себастьян, как опытный адвокат, добавил пункт о «беспрепятственном доступе к объектам культуры (концертные залы, танцзалы и другое) для социализации клиента».

Дело было выиграно. Урсула, не желая скандала, вернула голос (правда, с небольшой хрипотцой, что оказалось даже пикантно) и прислала с посыльным коробку с парой кед и сертификат на десять занятий с тренером по пилатесу.

На прощание Ариэль, уже увереннее стоя на ногах, обняла Лидку и прошептала новым, хрипловатым голосом: – Знаете, а он и правда немного туповат. Зато красивый. И я теперь ему могу об этом сказать. Спасибо.

Через месяц они получили открытку. На ней Ариэль и принц дурачились на пляже. А на обратной стороне было написано: «P.S. Я открыла курсы плавания для аристократов. Они плавают как железные утюги. Это смешно и прибыльно. P.P.S. Ноги уже не так болят».

Часть 3. Магия и современные профессии

Маг-курьер, доставляющий не только пиццу

В бюро «Хлопок одной ладонью» царил привычный хаос. Виктор Викторович пытался заклеить скотчем треснувший кристалл шаромантии, а Лидка заваривала чай с мятой, когда в дверь буквально влетел молодой человек в промокшей насквозь куртке с логотипом стремительной совы. Он тяжело дышал, с него капало на пол, а за спиной у него трепыхался и нервно попискивал… сумкопортфель.

– Спасите! – выдохнул курьер, едва переведя дух. – Меня уволят! А может, и прибьют! Это мой первый рабочий день в «Пернатой Молнии»!

Лидка тут же налила ему чаю, а Виктор Викторович с профессиональным интересом посмотрел на дергающийся портфель. – Успокойтесь. И отдайте мне источник аномалии. По акту.

– Это не аномалия! Это – груз! – курьер, представившийся Стасом, снял портфель и поставил его на стол. Тот дёрнулся и издал звук, похожий на визг тормозов и кошачье мяуканье. – Мне нужно было доставить его «милой леди с фиолетовыми волосами в палисаднике с гномиками» к четырём часам! А он всё время пытается сбежать, грызёт ремни безопасности и… какает невесть чем! У меня в скутеромобиле теперь дыра в полу!