Танец для мажоров. Их запретная девочка

Бетти Алая

Танец для мажоров. Их запретная девочка

Глава 1

Лиза

Музыка – это мой личный кайф.

Я королева клубного безумия.

Я не просто двигаюсь в ритм, а впитываю его каждой клеточкой.

Мой костюм – вторая кожа и моя броня. Я сама его придумала и сшила.

Черный кожаный корсет, стягивающий талию и подчеркивающий грудь, с геометрическими вставками из сетки цвета электроберри.

Юбка-пачка. Жесткие, короткие лепестки из черной виниловой кожи, перемежающиеся с прозрачными полосами той же ядовито-зеленой сетки.

С каждым движением юбка взлетает, обнажая длинные ноги в ажурных чулках с подвязками такого же кислотного оттенка.

На ногах кожаные сапожки на высоком каблуке.

Я знаю, что все смотрят.

Ловлю на себе два заинтересованных взгляда. С VIP-ложи. Взгляды тех, кто купил этот клуб пару месяцев назад. И уже сделал его одним из самых элитных мест столицы.

Галеев и Соколов.

Демьян и Олег.

Два мажора. Бизнес-партнеры и лучшие друзья не разлей вода.

Они не ухмыляются, не свистят. Они… изучают.

Их взгляды тяжелые, но нежные, как бархат. И мне это чертовски нравится. Я поворачиваюсь к ним спиной, приседаю в низком плие и смотрю через плечо, прямо в глаза Галееву.

Демьян замирает с бокалом у губ, а Олег слегка наклоняет голову, будто разгадывает сложный ребус. Улыбка сама наползает на мои губы.

С последним аккордом я замираю. Гром аплодисментов. Кланяюсь и сбегаю со сцены, пробираясь к бару.

– Воды, Леха, пожалуйста, – выдыхаю, обмахиваясь рукой.

Бармен тут же подает стакан со льдом. Я с жадностью припадаю к нему, чувствуя, как прохлада растекается по горлу.

Но тут атмосфера вокруг меня меняется.

– Эй, феечка, а чего одна воду жуешь? Без мужиков скучновато, да? – раздается хриплый голос прямо над ухом.

Оборачиваюсь. Трое. Кожаные куртки, нашивки, тусклые глаза. Байкеры. От них несет перегаром, дешевым табаком и агрессией.

– Мужики как раз там, – киваю я в сторону VIP-зоны. – А вы, извините, кто?

Тот, что поближе, рыжий и лохматый, пытается ткнуть пальцем мне в плечо.

– О, острая. Люблю таких. Давай, повесели нас, мы тебя потом отблагодарим по-взрослому.

Я отстраняюсь, лицо превращается в ледяную маску.

– Ваше чувство юмора, как и ваши предложения, нуждаются в срочной и дорогостоящей реабилитации. Если проще – идите лесом.

Рыжий звереет, но его уже берут под руки два огромных охранника, материализовавшихся словно из-под земли.

– Ребята, на выход. Без обид, – голос охранника Бори спокоен и не терпит возражений.

Байкеры что-то бормочут, но покорно бредут к выходу. Я выдыхаю. И вдруг слышу за спиной:

– Всегда так виртуозно отправляешь мужиков в лес, Орлова?

Оборачиваюсь.

Они.

Демьян и Олег.

Демьян в идеально сидящей черной рубашке, расстегнутой на две пуговицы, ухмыляется. Олег чуть сзади, в простой футболке, сунул руки в карманы и смотрит на меня с легким любопытством.

– Только тех, кто этого заслуживает, Галеев, – парирую я.

– О, она знает мою фамилию. Я польщен, – он кладет руку на сердце, играя в раненого джентльмена.

– В трудовом договоре указаны владельцы заведения. Я всего лишь проявляю профессиональную осведомленность.

Олег подходит ближе.

– Проблем не возникло? – его голос тише, глубже, без дурацкой пафосной игривости Демьяна.

– Спасибо, нет. Охрана сработала четко.

– На то она и есть, – кивает он.

Демьян перехватывает инициативу.

– Может, тебя подвезти домой? Машина у заднего входа. Надежнее будет.

Искушение велико. Очень. Но я помню правило. Первое и главное. Придуманное ими же, кстати.

– Спасибо за заботу, но, кажется, у владельцев есть строгое правило не флиртовать с сотрудницами, – говорю сладким голоском, поднимая бровь. – А предложение подвезти от двух таких… влиятельных мужчин это уже форменный флирт. Не хочу вас подставлять.

Демьян замирает с открытым ртом, а в уголках губ Олега появляется едва заметная улыбка. Попала в яблочко.

– Это… Это вообще-то проявление человеческой заботы о безопасности персонала! – упирается Демьян.

– Как мило, – улыбаюсь я во всю ширину рта. – Но я справлюсь. Всем доброй ночи.

Разворачиваюсь и ухожу за кулисы, спиной чувствуя их взгляды. один растерянно-возмущенный, второй – заинтересованно-восхищенный.

Смена заканчивается. В раздевалке пахнет лаком для волос, потом и дешевым парфюмом. Я быстро скидываю яркий костюм, стираю грим.

Надеваю свои джинсы, просторный худи и кроссовки. Превращаюсь из дикой хозяйки ночи в обычную студентку.

– Лизик, тебя там твои мажоры ждут? Они тааак подкатывали! Я видела! – подкалывает рыжая Алена, накладывая тушь.

– Они не мои и не мажоры. Точнее, один мажор. А второй подозрительный тихоня.

– Дура, – цокает она языком. – Я бы на твоем месте уже на Мерседесе шестого поколения рассекала.

– Потому-то ты и не на моем месте, – огрызаюсь без злобы. – Всем спокойной, девчонки!

Выскакиваю в коридор. Главный выход еще далеко, а вот дверь для персонала куда ближе, в конце темного прохода. Экономлю время. Рывок – и я на улице.

Ночь прохладная, в переулке темно и пахнет мусорными баками. Я роюсь в рюкзаке в поисках наушников.

И вдруг меня окружают. Прямо из темноты.

– Ну что, крошка, соскучилась?

Передо мной те самые три байкера. Рыжий стоит впереди, его дружки по бокам, отрезая путь к отступлению. От них разит перегаром за километр.

– Думала, так просто отделалась? – он плюет на асфальт. – Мы тебя ждали. Очень уж понравилось, как ты там извивалась. Подо мной так будешь…

Сердце проваливается в пятки, а потом с силой ударяет в виски.

– Отстаньте, – говорю я, и голос, к моему ужасу, звучит тонко и испуганно.

– Ой, испугалась! – он имитирует меня. – А нам как раз такие нравятся. С ними веселее.

Один из его дружков, низкий и коренастый, делает шаг ко мне.

– Давай прокатимся с ветерком, детка. Покатаешься на наших… мотоциклах.

Они хохочут. Я отступаю, упираясь спиной в холодную кирпичную стену. Оглядываюсь по сторонам. Переулок пуст. Охраны нет. Никого нет.

Рыжий протягивает ко мне руку, чтобы схватить за запястье.

Дыхание срывается. Тело деревенеет от ужаса.

Я одна. И никто не придет.

Глава 2

Лиза

Его жирная лапа вот-вот вцепится мне в запястье, а я не могу пошевелиться, парализованная диким, животным страхом. Холодный ужас сковывает мышцы, по спине бегут мурашки, а в горле стоит ком, не дающий закричать.

Я чувствую себя мышью в лапах у голодных котов, их сальные взгляды ползут по коже, вызывая тошноту. Мир сужается до этого вонючего переулка, до их похабных ухмылок.

Вдруг слышу резкий скрежет шин. Ослепляющий свет фар вырывает из темноты. Черный внедорожник резко тормозит в полуметре от коренастого байкера, тот отскакивает с матерным воплем.

Дверь распахивается, и из нее вываливается Демьян. На нем теперь только идеально сидящая черная рубашка с расстегнутым воротником, закатанными до локтей рукавами и дорогие часы на запястье.

Но вся безупречная картинка рушится перед лицом чистого, неразбавленного гнева. Глаза горят, скулы напряжены, желваки ходят ходуном. Сколько его знаю, никогда таким не видела!

– Руки прочь от девушки, мрази! – его голос гремит в ночной тишине, и от этого злого, низкого рыка у меня по телу пробегает новый разряд мурашек.

Но теперь это не страх, а облегчение.

Я замираю, не веря своим глазам. Откуда они? Как?

Рыжий теряется на секунду, но потом расправляет плечи.

– А ты кто такой, щегол? Иди своей дорогой, пока цел. Цаца наша!

Из-за руля выходит Олег. Медленно, спокойно, как будто хочет просто подышать. На нем простая серая футболка, подчеркивающая рельеф плеч, и темные джинсы. Но взгляд не отстраненный, а холодный, сосредоточенный, как у хищника перед прыжком. Парень молча оценивает ситуацию: трое против двух.

Плюс я.

Его челюсть плотно сжата, и я вижу, как под кожей играют желваки.

– Последний шанс, – говорит Олег тихо, но так, что его прекрасно слышно. – Уйдите. Сейчас.

– А ну, идите нах… – начинает рыжий, но не успевает договорить.

Демьян, не теряя ни секунды, бьет первым. Резко, прямо в челюсть. Это не драка, это взрыв. Он действует на эмоциях, сметая все на своем пути. Я вижу, как вся его ярость выплескивается в этом ударе.

Это завораживает.

Коренастый бросается на Демьяна, но Олег, будто читая его мысли, ловит его за куртку и резко оттаскивает, отправляя в нокаут точным и жестким ударом коленом в живот. Тот складывается пополам с глухим стоном.

Третий пытается встрять, но Демьян, уворачиваясь от неуклюжего захвата, бьет его локтем в бок.

Все происходит стремительно, почти молниеносно.

Они работают идеально, как отлаженный механизм: горячая, яростная энергия Демьяна и холодная, безжалостная расчетливость Олега.

Через пару минут все кончено. Байкеры, постанывая, поднимаются с асфальта и бормоча угрозы, пятятся к своим мотоциклам.

– Я вас запомнил! – шипит рыжий, залезая на сиденье.

– Рад за тебя, – бросает ему Демьян, поправляя рубашку. Его грудь все еще сильно вздымается, а в глазах тлеют угольки неостывшей злости. – Теперь катись отсюда, пока не отбили твою запоминалку окончательно!

Они уезжают. В переулке снова тихо, только я тяжело дышу, прислонившись к стене. Дрожь, наконец-то, начинает отпускать, сменяясь странной, пронзительной слабостью.

Адреналин отступает, и я чувствую, как подкашиваются ноги.

Демьян сразу подлетает ко мне.

– Лиза! Ты в порядке? Эти твари тебя не задели? – Он подходит слишком близко, его глаза полны неподдельного беспокойства, смешанного с остатками гнева. Он пахнет дорогим парфюмом, потом и адреналином. Густой, мужской запах опасности, которая только что миновала.

– Я… я… – выдыхаю, все еще не в силах говорить связно. Горло пересохло. – Спасибо. Вы… вы очень вовремя.

– Господи, мы чуть не опоздали, – он проводит рукой по темным волосам, и я замечаю, что его костяшки сбиты в кровь. – Я видел, как они на тебя смотрели в клубе, что-то внутри екнуло. Решили подождать у главного входа, а ты не вышла. Олег сказал, что ты редко пользуешься служебным…

В этот момент подходит Соколов. Он молча достает из кармана чистый, темный носовой платок и прижимает его к своим сбитым костяшкам. На его лице ни тени волнения или злости, будто он только что вышел из кинозала, а не разнес группу головорезов.

Но в уголках его глаз затаилась глубокая, холодная ярость, которую он полностью контролирует.

– Все живы? – его голос спокоен и деловит, но в нем есть какая-то новая, металлическая нотка.

– Да, – киваю я, наконец-то, приходя в себя. Силы возвращаются ко мне. – Спасибо вам. Обоим. Я… я не знаю, что бы было, если бы не вы…

– Не стоит, – отрезает Олег, его взгляд скользит по мне, оценивая, цела ли. – Так бы поступил любой адекватный человек.

– Ага, особенно тот, у кого есть правило не связываться с танцовщицами, – не удерживаюсь я, и моя привычная колкость возвращается как защитный механизм, чтобы скрыть остатки страха.

Демьян смотрит на меня, потом на Олега, и на его лице появляется та самая ухмылка, сметая следы недавней ярости.

– Правила существуют, чтобы их нарушать, Орлова. Особенно когда на кону твоя жизнь!

Олег качает головой, но в его глазах, таких внимательных и спокойных, мелькает что-то похожее на одобрение. Он смотрит прямо на меня, его взгляд тяжелый и пронзительный, заставляющий забыть о пережитой секунду назад панике. Он переводит взгляд на свои сбитые костяшки, потом снова на меня.

– Наше правило, – говорит он тихо, и в тишине переулка его слова звучат громче любого крика, – было не связываться с девчонками гоу-гоу. И сегодня мы его нарушили…

Глава 3

Демьян

Черт возьми, эта девчонка сводит меня с ума!

Стою в своей ложе, потягиваю виски, и глаз от нее оторвать не могу.

Она на сцене – это просто огонь. Каждое движение, каждый взмах этой ее чертовски сексуальной юбки-пачки, как плевок в лицо всем этим прилизанным кисам из моего окружения.

Она не просто танцует, она правит этим залом. И я готов присягнуть ей на верность прямо здесь и сейчас. Моя неприступная королева. Лизка Орлова.

Олег невозмутимо стоит рядом и что-то бубнит про рентабельность нового светового оборудования.

Я уже готов ему что-то грубое ответить, как замечаю, что он тоже не сводит с нее глаз. Его взгляд пристальный, изучающий.

Он просто смотрит без дурацкого улюлюканья, как у остальных.

Это меня настораживает. Если Олег чем-то так заинтересовался – это надолго. А я хочу Орлову себе!

– Демьян, ты меня слышишь? – доносится его голос, а сам он не отводит от сцены глаз.

– А? Да, конечно, оборудование, – отмахиваюсь я. – Слушай, а она же чертовски хороша, да?

Олег медленно поворачивает ко мне голову, на его лице ни единой эмоции.

– Перспективный актив. Зрители от нее без ума. Надо бы пересмотреть ее контракт в сторону увеличения.

– Да плевал я на контракт! – фыркаю. Но понимаю, что для Олега это высшая форма комплимента.

Потом она уходит за кулисы, а мы еще минут пять просто молча тупим в пустоту, как два идиота. Хочу Лизку, сил моих нет!

Отделавшись от занудного товарища, спускаюсь вниз, типа по делам, а сам ищу Орлову. И вот она, у бара, пьет воду.

Стоит такая, отдышаться пытается, грудь вздымается, кожа блестит под софитами. Рот наполняется слюной.

И тут же эти обезьяны в коже к ней пристают. У меня аж кровь в жилах закипает, такая ярость подкатывает, что в глазах темнеет.

Да кто они такие, эти немытые отбросы, чтобы дышать на нее своим пойлом, пожирать ее взглядом?

Руки сами в кулаки сжимаются, тело напрягается для удара. Уже делаю шаг, чтобы разнести их в клочья, но охрана срабатывает быстрее. Не зря свои зарплаты получают.

Ко мне присоединяется Олег, и мы пытаемся подкатить к Лизке. Но она жестко отбривает нас, используя наши же правила. Да блядь!

В общем, возвращаемся ни с чем, и вечер кажется испорченным. Не замечаю, как время шоу подходит к концу.

– Ладно, пошли, – наконец, говорит Олег, вставая с кожаного кресла и потягиваясь. – Нам пора.

– Куда? – удивляюсь я.

– Стратегическое планирование, – он бросает на меня короткий взгляд. – Нужно оценить эффективность логистики. И посмотреть, не появятся ли у входа те «поклонники» в коже. Они выглядели настойчивыми.

Вот черт. Я и не подумал. А он все просчитал. Как всегда.

Садимся в машину, заезжаем в переулок, гасим свет. Сидим и молча курим, уставившись на служебный выход.

Чувствую себя сталкером, блядь! Извожусь весь, представляя, что она уже вышла и ушла домой, а мы тут сидим, как кретины.

Олег совершенно спокоен, лицо каменное, только глаза в темноте сверкают. Явно не ради «логистики» мы тут торчим.

И тут появляются они. Эти трое. Идут к выходу с таким видом, будто хозяева жизни. У меня аж дыхание перехватывает от злости.

– Видишь? – тихо произносит Олег, и в его голосе впервые слышится нечто острое, холодное. – Я же говорил.

Выходит Лизка. Одна. И они ее сразу окружают. У меня на глаза прямо красная пелена находит. Готовлюсь выйти, но друг останавливает.

– Подожди. Давай подъедем ближе. Чтобы не сбежали.

Черт, он всегда прав. Вжимаюсь в сиденье, стискиваю зубы, пока Олег газует, подруливает почти вплотную. И резко тормозит, ослепляя ублюдков фарами.

Я вижу, как Лиза жмется к стене, а этот рыжий урод тянет к ней лапу…

Больше не могу! Вываливаюсь из машины. Вся ярость и бешенство, которые копились во мне все это время, вырываются наружу.

– Руки прочь от девушки, мрази! – ору я.

Один лезет ко мне, а я бью. Просто впечатываю кулак ему в рожу, чувствуя, как костяшки вминаются во что-то мягкое.

Кайф!

Мгновенное облегчение.

Краем глаза вижу, как Олег, молча и без лишнего шума, валит самого здорового. Он не говорит, а просто делает. Быстро, жестко, эффективно. И на его лице выражение холодной, безжалостной злости. Таким я своего друга еще не видел!

Через пару минут все кончено. Гоним байкеров прочь, наслаждаясь их жалким видом.

Поворачиваюсь к ней. Лиза прислонилась к стене, дрожит вся. Боже, какая же она хрупкая на самом деле! И милая…

– Лиза! Ты в порядке? Эти твари тебя не задели? – подбегаю к ней, хочу обнять, прижать к себе.

Она что-то говорит про спасибо, глаза огромные, испуганные. Отвечаю что-то про чутье Олега, а сам сгораю от желания успокоить девчонку.

А она еще и характер свой показывает! Про правило это блядское вспомнила! Я ухмыляюсь. Ну конечно!

– Правила существуют, чтобы их нарушать, Орлова. Особенно когда на кону твоя жизнь, – парирую я, и это чистая правда.

Смотрю на Олега. Он свой платок к руке прижимает, молчит. И тут выдает свою коронную фразу, смотря прямо на нее. Про правило. И нарушение.

И я понимаю, что он абсолютно прав.

Это правило было самой идиотской нашей выдумкой.

Потому что с этой минуты для меня существует только одно правило – быть рядом с Лизкой.

И я добьюсь ее! Любой ценой!

Глава 4

Олег

Молча везу ее домой. Адрес выдает нехотя, сжавшись в комок на заднем сиденье. Демьян трещит без умолку, пытаясь разрядить обстановку дурацкими шутками. Я вижу в зеркале, как она напряжена, как старается не смотреть на нас. Молчу. Лучшее, что я могу сейчас сделать – это не давить.

Я знаю этот район. Бедность, грязь, ямы на дорогах. Но когда сворачиваю на ее улицу, становится не по себе. Разбитые фонари, обшарпанные пятиэтажки с почерневшими балконами. У подъезда тусуется стайка подозрительных типов. Из открытого окна на третьем этаже доносятся матерные крики и звук разбивающейся посуды.

Демьян, наконец, замолкает, уставившись на это все с открытым ртом, как будто приземлился на другую планету.

– Спасибо. За все, – торопливо говорит Лиза и выскакивает из машины, не глядя на нас, будто ей стыдно.

– Подожди, мы тебя проводим! – лезет за ней Демьян.

– Не надо! – ее ответ резкий, почти испуганный. – Мне норм.

Она скрывается в темном подъезде. Мы сидим минуту в гробовой тишине.

– Господи, – на выдохе говорит Демьян. – Она тут живет? Как вообще можно тут жить?

– Видимо, другого выбора нет, – сухо отвечаю, но внутри все сжимается в холодный комок. Я-то знаю, каково это. Но видеть, что это происходит с Лизой тоже больно, но по-другому.

Мы еще минут пять просто смотрим на ее окно. Оно темное.

– Чертовски красивая, – внезапно говорит Демьян. – В клубе просто бомба. А в универе тихая такая, серая мышка.

– Не серая, – поправляю я. – Сдержанная. Она как будто включает режим выживания. А на сцене позволяет себе быть собой. Это ее свобода.

Демьян присвистывает.

– Надо о ней разузнать. Я у дяди Арата попрошу, у него связи, он за пару часов всю подноготную найдет.

– Не смей, – мой голос звучит резче, чем я планировал. – Это будет предательство. Если хочешь что-то узнать, спроси у нее самой. Как нормальный человек.

– Ну, ты зануда, – хмыкает он, но не спорит.

Отвожу друга в его хрустальный небоскреб. Он всю дорогу болтает о том, как будет покорять Лизу. Я молчу. Мои мысли далеко.

Еду к себе. Не в пентхаус, а на окраину, но все же не в такую дыру, как у Орловой.

Мать уже спит. Оставляю на столе деньги на лекарства, которые она вечно забывает купить.

Перед сном в голове снова Лиза. Не испуганная серая студентка. А та, что на сцене. Уверенная, мощная, невероятная. Представляю, каково это, провести рукой по ее талии, чувствовать, как она двигается. Огонь ее кожи, жар дыхания.

Глупо.

Но от этих мыслей по коже бегут мурашки. И встает член.

Утро начинается не с будильника, а с приглушенного кашля за тонкой стенкой. Мама. Встаю. Первым делом проверяю, пьет ли она чай с таблетками или просто греет остывшую кружку в руках, уставившись в одну точку.

– Принимай все, что прописал врач, – говорю, протягивая ей воду и лекарства. – И не спорь.

Она смотрит на меня усталыми, но теплыми глазами.

– Ты бы поспал подольше, Олежек. Всю ночь опять отчеты по клубу сверял?

– Не совсем, – отвечаю, отворачиваясь к плите, чтобы подогреть матери кашу. В голове проносится образ. Вспышка зеленых глаз, взмах юбки-пачки, хруст костяшек о чью-то челюсть. Я едва не срываюсь.

А еще я вчера подрался из-за девушки, мам. Из-за той самой, что висит на всех билбордах у «Энерджи». И, кажется, я готов на многое, чтобы увидеть ее снова.

Но язык не поворачивается. Эти слова кажутся слишком громкими, слишком личными для нашей тихой кухни. Мама и так слишком много волнуется.

– Дела обычные, – отрезаю я, ставя перед ней тарелку. – Учиться надо.

Пока она ест, звоню Рамилю, управляющему.

– Рам, привет. Отчет по вчерашнему вечеру жду к обеду. Проверь, чтобы охрана написала объяснительные по тем байкерам. И скажи барменам: если видят, что к девчонкам пристают, реагировать мгновенно, а не ждать моей команды. Иначе следующие объяснительные будут мне лично.

– Понял, Олег, – голос Рамиля деловой, без лишних вопросов. – Разберемся.

– И закажи новые софиты для малой сцены. Те, что есть, уже отжили свое.

– Бюджет?

– В рамках того, что обсуждали. Я потом проверю.

Вешаю трубку. Мама смотрит на меня с тихой гордостью.

– Как будто тебе лет сорок, а не девятнадцать. Ловко управляешься с такой махиной.

– Надо же кому-то, – пожимаю плечами, целую ее в макушку и собираюсь. – Лекарства на столе. Деньги тоже. Не забудь.

***

Универ – мое царство. Здесь все просто: лекции, формулы, точные данные. Мозг схватывает все на лету, фотографическая память – мой главный козырь.

Пока Демьян погибает над конспектами, я уже все давно усвоил и могу позволить себе думать о другом.

Друг сегодня особенно нервный, вертится, ищет кого-то в толпе. И тут к нему прилипает Катя со своей свитой. Наша местная звезда. Наклоняется к его парте с таким видом, будто случайно показывает декольте.

– Демьян, ты вчера так классно ответил! Может, объяснишь мне одну тему? Я не совсем поняла, – ее голос сладкий, как сироп.

Он начинает что-то объяснять, явно кайфуя от того, что его сочли умным. Идиота кусок.

Взглядом нахожу Лизу. Она сидит через два ряда и смотрит прямо на них. Не с обидой.

С ревностью.

Острой, колючей, такой, от которой сжимаются кулаки. Она так впивается взглядом в Катю, что, кажется, сейчас прожжет в ней дыру.

Внутри у меня что-то щелкает, тихо и удовлетворенно.

Значит, так.

Есть слабое место.

Мысленно накидываю себе очки. План прост – подойти после пары, сказать что-нибудь простое. «Привет. Как дела? Вчера ты сбежала. Мы не кусаемся». Пригласить в столовую. Без пафоса. По-человечески.

Звенит звонок. А после лекции девчонка срывается с места, как ошпаренная, и пулей вылетает из аудитории, даже не взглянув в нашу сторону.

Я остаюсь сидеть с каменным лицом, собирая книги. Ну что ж. Значит, игра будет сложнее.

И гораздо интереснее…

Глава 5

Лиза

Утро начинается не со звона будильника, а с противного скрежета в трубах. Я включаю кран в раковине, надеясь умыться ледяной водой и окончательно проснуться. В ответ лишь сухой, чахлый кашель где-то в недрах стены.

Нет воды. Опять.

Черт. Вздыхаю и иду к ведру, которое всегда на всякий пожарный стоит в углу крохотной кухни. За ночь на его дне набралось грамм триста ржавой жижи.

Квартира… моя крепость и моя тюрьма. Однокомнатная, с вечно липким от чего-то полом и обоями, которые отходят от стен пузырями, словно хотят сбежать отсюда сами.

Дверь в ванную заедает, и чтобы ее открыть, нужно приподнять и дернуть на себя с точностью ювелира. Холодильник урчит, как старый пес, и периодически вздрагивает, пугая по ночам. Но он хоть работает.

В отличие от конфорки на плите, которая или не включается, или жарит так, будто мстит за все мои грехи.

Как сейчас. Мой омлет из двух яиц вместо того, чтобы подрумяниться, чернеет, издавая запах гари. Выключаю плиту, сгребаю угольки в мусорное ведро.

Живот ноет от голода, но внутри вспыхивает кривая ухмылка. Ладно. Зато не поправлюсь. Вчера после смены съела целую шоколадку.

Я не унываю. Вместо завтрака завариваю крепкий чай и несу его в комнату. Солнце через грязное окно бьет прямо в глаза. Но мне нужно вдохновение.

Отодвигаю стопку учебников и залезаю в старый шкаф. Пахнет нафталином. За грудой свитеров есть едва заметная щель. Нажимаю на боковую стенку. Щелчок. Потайное отделение. Мой сейф с мечтами.