Время на кону

Мария Якимова

Время на кону

Пролог

Прошлой ночью Элтанину приснился странный сон:

песочные часы в хранилище снова начали отчет.

Крупинки зашевелились и падали стремительно вниз.

Сон сразу же наполнили сцены старых сражений.

Схватка, в которой эхом прогремело сказание о том,

что род Терм’амсэр вернет свое могущество.

Владыка с ужасом спустился в хранилище. Тишина.

Ни одна песчинка не упала. Наваждение.

Заметки писаря Верховного лорда Элтанина IV

Я отчетливо помню, как скончался Верховный лорд Гелеата. Помню каждый миг этого рокового дня. Я даже запомнила выражение лица его младшего брата, когда он упивался своим величием. Да, Арракис пал от его рук. Элтанин убил его. Худшего исхода не придумаешь. Гибель от рук младшего брата, которому даже и близко не позволили бы подойти к трону Драгонерри. Но теперь престол принадлежал Элтанину.

Я, как трофей, могла бы перейти к нему. Меня готовили занять место возле правителя Гелеата и стать проводником его силы, как и прочих девиц из рода Фонхонеллов до меня. Но у судьбы было свое видение на этот счет.

Для спасения моей собственной жизни лучшим решением было забыть и никогда больше не вспоминать об этом. Притвориться умалишенной девкой, которая от одного вида крови забыла, не то что самого Верховного лорда, но и утратила всякую силу своего рода.

Да, руна на моей левой руке больше не горела. Она не издавала даже скудного свечения, которое с легкостью отличило бы меня от смешанных. Теперь она даже не пекла. Пожалуй, метка не подавала никаких признаков магии.

Это позволило мне избежать союза с Элтанином. Теперь лорд Гелеата был уверен, что я пустышка – дефектная и негодная. Но отпускать меня так сразу он не пожелал. Моя мать слишком трусилась за этот союз и была готова убедить Элтанина в чем угодно. Даже в том, что нужно время оправиться от шока, чтобы сила вернулась ко мне вновь. Я слишком хорошо помню ее слова. Мать устроило бы и то, чтобы я стала одной из содержанок, пока владыка ищет ту единственную, перебирая девиц, точно они и вовсе не способны ни на что, кроме как усиливать магию. Но Элтанин не стал слушать.

Мое «магическое бессилие» он счел очередным поводом, чтобы упрекнуть своего покойного брата в том, что даже девку достойную он выбрать себе не смог, хотя растил и воспитывал меня под себя. Теперь очевидно, что я не смогла бы усилить силу Арракиса и была лишь обузой.

Элтанин разделался со мной. Вышвырнул прочь в Терону – магическую академию для смешанных и чистокровных потомков шести драконьих родов. Смешанные. Он так называл всех неугодных, чтобы не оскорблять те рода, что были верны ему, но помешаны между собой с предателями. Академия была недосягаема для него. Но именно в ней строго следили, чтобы у врагов Элтанина руна не загоралась. А если такое случалось, их судьба была неизвестна. Говорили, что после встречи с ним, их больше никогда не видели. Но были и те, кто случили ему вопреки своей воли.

Проклятье! Я все еще помню, как скончался Верховный лорд Гелеата.

Глава 1. «Фейка»

Мы потомки великих детей Тинанов прошлого.

В нас течет магия старого мира.

Мы сохранили ту силу, что дарована была нам драконами —

первыми детьми Титанов, что оставили этот мир слишком давно.

Только у истинных родов, которые верны правителю,

до сих пор течет в жилах драконья кровь.

Из заметок Арракиса II, покойного Верховного лорда Гелеата

Солнце раннего осеннего утра слепило не так сильно. Оно лишь очерчивало силуэты и сооружения, что вели меня прямиком в академию. Тяжелые облака нависали над острыми шпилями общажных башен и готовились укрыть собой светило, и тогда даже воздух будет пропитан осенней сыростью.

Терона выглядела мрачно. Пусть она была и расположена в самом сердце Гелеата, Долине Вечного Колдовства – Умбра, но архитектура академии шла вразрез с местными деревушками и постройками. И только по прошествии столетия они подтянулись под ее унылый и мрачный вид, переняв веяние стиля Тероны. Казалось, что даже сама долина стала довольно чопорной, суровой и лишилась своего многообразия красок. Зато Терона считалась единственной академией, где учатся потомки драконьих родов. Тех, кто не был помешан с носителями драконьей крови, и близко не подпускали к ее дверям. Они обучались в трех других небольших академиях, что, по сути, ничем особо не отличались от школ, которые заканчивали маги прежде, чем встать на следующую ступень образования.

У меня же все было иначе. Алиот – северные территории Гелеата, замок Арракиса и его лучшие маги, что прибыли туда по воле Верховного лорда, занимались моим обучением, начиная со школы и заканчивая академией. Все должно было быть лишь в пределах владений рода Драгонерри. Но Элтанин принял другое решение, избавив меня от такой непростой участи.

Мать все еще злилась. Элтанин запихнул меня прямиком на второй курс Тероны, без экзаменов и испытаний, согласно моим возрастным способностям. Он счел, что его брат достаточно уделил внимания моему обучению, чтобы я смогла выстоять среди учащихся академии и не умереть от первого магического заклинания, которое будет брошено в мою сторону. Более того, таким образом он считал, что моя сила как можно быстрее проснется, и руна красноречиво заявит об этом здешней профессуре своим ярким свечением. И это в очередной раз покажет всем, что Верховный лорд никогда не ошибается. Истинный «Дракон» не допускает ошибок.

Не допускает ошибок он и в выборе факультета. Из трех возможных Элтанин запихнул меня к ловчим. Именно там были все те, силу кого следует держать под контролем. И как ни старалась моя тетушка, выпрашивая факультет чаротворцев, поскольку для проводников и носителей энергии – это было наиболее подходящее место, Элтанин ответил отказом. Не удостоил внимания он и факультет стихиеведов. Понятное дело, он хотел прижать меня как можно сильнее, и ловчие были для этого идеальным местом. Их метки проверялись чуть ли не каждую неделю. Особенно у представителей рода Терм’амсэр. Кажется, что потомкам временных драконов просто одели огромный ошейник, опасаясь, что когда-нибудь пророчество окажется правдой.

Так или иначе, теперь этот факультет – мое временное пристанище до тех пор, пока я не обрадую Элтанина, или не сгину в пучине ненависти от смешанных, которые, как только узнают о моем происхождении, попытаются разделаться со мной, если у них появится повод и возможность. Что там повод? У них он есть. Род потомков драконов неукротимой энергии Фонхонеллов предал в свое время Терм’амсэр и примкнул к числу тех, кто верен роду потомков черных драконов Драгонерри.

Я продолжала сокрушаться и мысленно прокручивать причины, по которым оказалась здесь и возможные пути решения моего временного испытания, но отвлек меня голос тетушки. Она хотела попрощаться со мной прежде, чем передаст меня в руки декана ловчих. И сделала она это как только мы покинули кабинет ректора. Медея принялась успокаивать меня.

– Кэсс, милая, ты только не переживай. Пусть это не факультет стихий и не безопасные занятия для юных чаровниц и целителей, но прошу тебя, не вешай нос. Не забывай, из какого ты рода. – Она провела рукой по моему бархатному ободку и поправила пряди волос, что выбились из прически и упали мне на лицо. – Если захочешь, ты сможешь стать очень сильной и противостоять большинству здешних студентов благодаря всем нашим хитростям. Обитатели Тероны никогда прежде не видели Фонхонеллов. Для них твоя сила – загадка.

– Иногда она и для меня загадка.

Тетушка подмигнула мне, но тут же обеспокоенно продолжила, когда заметила, что ее слова не подействовали.

– Ты всегда можешь использовать силу противника против него самого. Только не увлекайся. Следи, – Медея аккуратно погладила пальцами предплечье моей левой руки и шепотом продолжила, – чтобы руна не светилась при этом. Но если это произойдет, помни, профессор Воз к твоим услугам. Она моя давняя знакомая и может выкроить для тебе время, чтобы я смогла разобраться с твоей проблемой, пока об этом не узнают мать и Элтанин.

– Медея, это мне не поможет. Если метка загорится, то об этом будут знать все, даже стены Тероны.

– Я тебе все сказала, Кэсси, и помни, никакого тесного общения с временными. Они, быть может, некоторые из них, будут казаться весьма дружелюбными, но я бы на это не надеялась. При магическом контакте сожгут тебя. Ты сгоришь, моя милая Кэсс, даже не успев опомниться, а их руна будет сиять. Поэтому помни наставления Арракиса на этот счет. Не зря наш род так старательно избегал контакта с ними.

– То есть из-за потенциальной возможности погибнуть, а не из-за старых приданий?

Медея недовольно шикнула на меня и этим стала больше походить на мать.

– Не смей говорить об этом, даже думать! Пусть ты и находишься в том месте, где это слишком романтизируют. Держи язык за зубами и помни, с кем можно водиться, а с кем нет.

Прекрасно. И именно поэтому я на факультете, где каждый второй это потомок временных драконов, пусть уже и намешанный с остальными родами. Это все напоминает злую насмешку. Нелепую и очень неуместную. Но что спорить с Медеей? Тетушка и так сделала для меня все возможное в отличие от матери, которая даже не пришла проститься.

Мама. Она будет убеждать отца, чтобы тот явился на поклон к Элтанину в очередной раз, а сама будет петь песни о том, какую девицу Верховный лорд упускает. Я поморщилась и заметила, как Медея кому-то приветливо улыбнулась. Нет, это не была профессор Воз – архимаг и декан факультета чар. Это был профессор Лонгбейн – декан факультета ловчих.

Я внимательно рассмотрела его: Артур Лонгбейн выглядел ровесником Медеи, ему было не больше тридцати. Весьма хорошо сложен, высокого роста, с уверенной осанкой. Его короткие темно-каштановые волосы были аккуратно уложены, открывая выразительные черты лица, что придавали профессору какой-то особенной утонченности. Глаза сияли ярким синим цветом, удивительно, будто в них отражались огоньки магии. Губы тонкие, но улыбка слишком завораживающая. Костюм, как и вся одежда в целом, дольно хорошо сидел на нем и, благодаря своим оттенкам синего, придавал профессору весьма аристократичный вид. Очевидно, что он – предмет обожания здешних студенток. Но так ли он способен на ответную симпатию? Или все это – слишком удачная маска и неплохо продуманный образ? В скором времени я это узнаю. Не хочу, чтобы он оказался таким же, как Элтанин, и утроил мне массу неприятностей.

Лонгбейн приветливо улыбнулся и поприветствовал Медею. И я могла бы поклясться, что он пал под ее чарами, ни минуты не сопротивляясь, и не ошиблась. Списывать на формальную учтивость было бессмысленно. Медея умела располагать к себе мужчин слишком хорошо. Даже девицы с факультета чар обзавидовались бы ей. А ведь когда давно она так желала там учиться. До тех самых пор, пока не вышла замуж за моего дядю Ригеля, который был ярким представителем рода Драгонерри. И все, чем она теперь занималась – воспитание их единственного сына и страдание от утопания в роскоши магических излишков.

Медея, тем временем, наигранно рассыпалась в переживаниях за мою дальнейшую судьбу, заставив тем самым профессора Лонгбейна поручиться за мою безопасность.

– Могу вас заверить, что сделаю все возможное, чтобы Кассиопее…

– Кэсседи. – Поправила его Медея, и профессор сразу понял, к чему она клонит.

В Тероне не любили полные имена чистокровных. Они слишком выбивались на общем фоне. Носителей имен светил было слишком просто вычислить и установить их принадлежность к лоялистам правящих родов.

– Чтобы Кэсседи ничего не угрожало. – Поправил себя профессор.

– Я вам так признательна. – Медея расплылась в улыбке и слишком самоуверенно, нарушая явные нормы приличия, положила свою руку на предплечье профессора.

Он смутился. Я же буду надеться, что столь явный флирт с ее стороны действительно поможет мне, и Лонгбейн не позволит одержимым фанатикам разобраться со мной.

– Береги себя, Кэсси, помни все, о чем говорил тебе Арракис и наши маленькие хитрости, которым я тебя научила. Не ищи неприятностей понапрасну. – Тетушка обняла меня и простилась.

Профессор сделал указательный жест, велев следовать за ним. Перед этим он щелкнул пальцами, и мои вещи потащились вслед за нами, точно их неуклюже везли на телеге. Лонгбейн представился еще раз и напомнил мне особенности пребывания в Тероне, опасаясь, что я могла что-то упустить.

– В целом, нет ничего сложного, когда следуешь правилам. Верно? Все любят следовать уставу, и тогда можно избежать любых неприятностей.

Я кинула. Но остановилась, когда заметила, что мы движемся не в сторону студенческих комнат общажной башни ловчих. Да, я успела изучить карту академии, и примерное расположение факультетов было мне известно.

– О, прежде чем я расположу тебя в твоей новой комнате, еще одна маленькая формальность в Зале Испытания Душ Драконом. Должен убедиться, что состояние твоей руны не изменилось.

– Вы же видели, что метка не горит! – я спешно подтянула рукав и показала предплечье с почти бесцветной руной.

– Формальность, Кэсседи, не больше. Чтобы ректор был спокоен, да и Элтанин не искал лишний раз повод потревожить тебя и нарушить процесс обучения. Быть может, у него свои причины, чтобы ты была здесь, и меня они волновать не должны. Но ты на моем факультете, и я не допущу, чтобы у студента ловчих были проблемы. Я слишком азартный игрок, и рейтинг для меня очень важен.

Вон оно что. Тянет своих за уши, чтобы не проиграть среди факультетов. Эгоистичный сноб. Но разве сейчас стоит с ним пререкаться? Метка не тревожит меня, да и чары сокрытия работают вполне сносно, думаю, что проблем не возникнет.

Оказавшись в Зале Испытания Душ Драконом, игнорируя присутствующих, стражей и студентов, мы прошли в центр, и я с недовольством и видимым раздражением дотронулась до каменной статуи черного дракона. Ничего. Кажется, что даже ни одна пылинка не упала с этого мрачного изваяния. Зато теперь уже не только студенты и стражи глазели на меня. Великие маги, чьи славные подвиги увековечены на полотнах, посматривали в мою сторону.

– А ты переживала. Доложу, что у тебя нет никаких проблем, – радостно сообщил Лонгбейн. – Теперь о твоем расположении. Есть несколько свободных комнат, и к одной из студенток тебя могут подселить. Позволю тебе право выбора.

Какая забота. Медея явно очаровала его. Но нет, эти подачки в виде соседства со смешанной представительницей потомков зеленых драконов из рода Саонеллов мне не к чему. Я слишком категорично настроена на счет фей и нимф. Хотя что они забыли среди ловчих? Глупый вопрос, и не мне задавать его.

– Соседство с Элизабет Ларсон меня вполне устроит, профессор.

Разумеется, нарушить первое правило Медеи и заселиться к полукровке потомков временных драконов. А как иначе? Все, чтобы не привлекать внимания. Да и среди ловчих практически нет тех, кто не имеет прямое отношение к роду Терм’амсэр. Все они настолько помешаны между собой, что практически у каждого был в роду тот или иной носитель магии времени.

Профессор удивленно посмотрел на меня, но не стал убеждать в обратном. Его мое решение вполне устроило.

Я спешно шагала за деканом по винтовой лестнице вверх в одну из общажных башен, стараясь не встречаться взглядом со студентами, которые с любопытством рассматривали меня. Я слышала шепот о том, что я чистокровная Фонхонелл и всякие оскорбления. Это видно говорили те, кто знали по какой причине я сюда попала, но были и те, кто восторженно отмечали мою внешность. В любом случае, мое прибытие не осталось незамеченным.

Профессор отворил дверь после того, как услышал от Элизабет разрешение на право войти, и тотчас поспешил представить меня.

– Элизабет, твоя новая соседка, надеюсь, что на оставшееся три года. Кэсседи Фонхонелл.

– Фонхонелл? – с изумлением переспросила Элизабет, и я поняла, что девушка просто никогда прежде не видела представителей нашего рода. – Очень приятно. Элизабет Ларсон.

Девушка довольно высокого роста, но ниже меня все лишь на несколько сантиметров, спортивного телосложения, с безупречной фигурой, темно-русыми волосами, что спадали ниже плеч и ореховыми глазами, протянула мне руку. Мужское рукопожатие? Здесь и правда слишком своевольные взгляды. Я постаралась не выказывать пренебрежения и протянула руку в ответ. Профессор вручил мне расписание и поспешил оставить нас, напомнив об утреннем построении. Весь второй курс нашего факультета будут знакомить со мной. Надеюсь, что это не так.

Расположившись на своей кровати, я с грустью окинула взглядом комнату. Даже у служек Элтанина покои куда богаче. Здесь минимализм давил на меня так, что я желала тонуть в полумраке старинных стен, что были совершенно безвкусно покрашены в серый цвет. И даже бархатные портьеры темно-бардового цвета, закрывавшие высокие окна, не могли спасти ситуацию. Они были слишком тяжелыми на вид и зрительно уменьшали все пространство в комнате, а его и так было не слишком много.

Две громоздкие кровати, застеленные шелковыми покрывалами, смотрелись слишком массивно, а ткань была лишь иллюзией: шелк ненатуральный, он искусственный, зато глубокого изумрудного оттенка. На фоне этих жутких коек прикроватные тумбы смотрелись несуразными деревянными коротышками. Светильники, что стояли на них, съедали все пространство, но могли похвастаться внешней схожестью с драконами. Да, они были в форме драконов. И при желании можно было поменять цвет внутри, чтобы продемонстрировать свою принадлежность к роду древних.

У противоположной стены от кроватей стоял один стеллаж для учебников на двоих, и тот весь заставленный библиотечными книгами. Два дубовых письменных стола, сдвинутых вплотную к друг другу, будто мы лишены всякой свободы, и один большой платяной шкаф. Как прикажите его делить? Заклинание увеличения не поможет. Я не привыкла к тому, чтобы мои вещи соседствовали с чужими тряпками. А как еще назвать все, что я увидела? Признаюсь, перегнула. Хотя нет.

Под потолком вместо люстры были установлены несколько маленьких светильников, украшенных резными фигурками драконов, вероятно, чтобы смешанные чувствовали себя уютно. Но приятно удивил пол, что был устелен толстым шерстяным ковром темного цвета. Неискусственный, шерсть была натуральной.

Надо ли добавлять, что душевая комната была одна на несколько спален в конце коридора, и войти туда можно было лишь произнеся заклинание возле статуи водного дракона? Благо, Элизабет назвала мне пароль, поскольку профессор Лонгбейн решил проигнорировать мои потребности. Хотя нет, я оказалась невнимательной: на обратной стороне пергамента с расписанием были указаны полезные заклинания и места для посещения.

Вздохнув, я посмотрела на Лиз. Да, она позволила мне себя так величать после того, как в перерывах между рассматриванием меня, попыталась завести разговор и помогла разложить мне вещи безо всякой магии.

– Кэсседи, можно спросить…

– Кэсс, для друзей просто Кэсс.

Если бы у меня были друзья.

– Кэсс, это правда? На счет твоего рода и силы? Нет, стой, прости, я не это имела ввиду. Я хотела сказать, что я не смешанная и никакая не полукровка. Мой отец он… лишь на четверть Терм’амсэр, а мать и вовсе не относится к Саонеллам, вернее, относится, но по прабабкиной линии. А я… Ларсон – это же…

Ларсон. Ты именно смешанная. После того, как шесть родов стали вступать в союзы с магами, наделенными силой более слабых магических существ – они стали получать не только простые имена, но и фамилии. И это настолько приелось, что даже среди самих потомков драконьих родов прижились обычные имена. Теперь в редких случаях давались имена светил. Эта традиция утратила силу в большей части Гелеата. И только Фонхонеллы и Драгонерри не отошли от нее. Так я думала. Но обижать мою новую соседку не стала. Мне нужны друзья.

– Лиз, мне наплевать, смешанная ты или нет. У меня слишком умеренные и довольно лояльные взгляды на этот счет. Да, я правда из рода потомков драконов энергии Фонхонеллов.

Честно и справедливо. Наверно, с этого стоит начинать дружбу, если Лиз будет моей соседкой оставшиеся два года. Три, если считать и этот год.

– С ума сойти можно! Тео просто обалдеет от знакомства с тобой. – Лиз завалилась на подушку и мечтательно закрыла глаза, продолжая рассуждать. – Он же никогда не видел Фонхонеллов прямо, как и я.

Тео? Она меня уже решила перезнакомить со всеми? И это было действительно так. Теодор ее друг, с котором Лиз тесно сдружилась за время обучения на первом курсе. Чистокровный Терм’амсэр. Проклятье! Потомок драконов времени.

Лиз, будто заметив мою озадаченность вперемешку с замешательством, поспешила меня заверить, что Тео хороший, даже очень.

Весь оставшийся день до самого вечера она рассказывала мне об особенностях Тероны, о том, что я попустила и о том, что мне следует наверстать, и о самом главном, о старшекурсниках.

– Все мы преследуем одну цель – поднять общий рейтинг факультета на самый высокий уровень, чтобы на лето уехать домой. Это право заслуживают лишь победители, их метка деактивируется на время отдыха. Рейтинг, понимаешь, он строится из локальных баллов, что набрал каждый из курсов, но должна заметить, что самую важную роль играет именно общая цифра факультета. А старшекурсники на дежурствах имеют право снимать балы, если увидят тебя после отбоя.

– Штрафуют своих? – такой лояльности при наделении властными полномочьями студентов я не ожидала.

– О нет, просто лучше не попадаться, когда дежурят другие факультеты. И еще, это регалия исключительно четвертого курса. Они уже практически полноценные боевые маги и закрепляют все на практике. Многие из них уже убивали. Но от этого они не становятся менее привлекательными. Особенно с нашего факультета.

– А как же чаротворцы и стихиеведы?

– О, ловчим есть что противопоставить целителям и элементалистам, особенно в контактных поединках. Но беда наших парней, они больно падкие на фей и нимф. Так что лучше бы ты попала на их факультет. Так была бы возможность завладеть вниманием наших старшекурсников. Что? Они правда засматриваются даже на младшекурсниц, но только с факультета чар. Это даже обидно. – Лиз картинно изобразила гримасу отчаяния.

– Потому что чаровницы используют магию очарования при каждой удобной возможности и списывают все это на великое наследие зеленых, синих и бурых драконов? – мне не понравилось то, что девиц с нашего факультета задвигают те, кто в будущем были бы на побегушках у Арракиса.

Хотя теперь они будут на побегушках у Элтанина. Он не будет брезговать выпускницами с факультета чар. Да и они сами охотно окажутся возле него.

– И поэтому тоже. – Лиз вздохнула и продолжила рассказывать мне о здешней жизни.

Мы проговорили с ней до поздней ночи. Она даже сходила со мной на ужин, от обеда я предпочла отказаться, и за моей формой, чтобы к утру первого учебного дня все было идеально. Но разве происходящее назовешь таковым?

Утром я проснулась от того, что меня разбудила Лиз и совершенно забыла свой сон. Думаю, что смогу это пережить. Картинка не сильно изменилась. Мне снова снился Арракис и его наставления. Это снилось мне последнюю неделю. Не думаю, что этот день стал исключением.

Я спешно собралась и надела на себя форму академии. Она выглядит чудовищно. Я точно служка. На выбор было светло-коричневое платье с темными полосками, создающими клетку. По длине оно было чуть ниже колена. Мерцающие нити вырисовывали простенький узор у подола. Или клетчатая юбка той же длины, что и платье, но в комплекте с бежевой рубашкой и жилеткой в тон юбке. Я выбрала последний вариант. Даже не хочу смотреть в сторону платья, в отличии от Лиз, которая именно его и предпочла. Но мне повезло, что удалось надеть под жилетку свою светлую рубашку с довольно роскошным жабо и закрепить поверх него брошку. Подарок Арракиса на мой восемнадцатый день рождения. Застегнув аксессуар, я затянула ремень юбки и расправила складки. Заметила оценивающий взгляд Лиз.

– Что-то не так? – Я попыталась покрутиться у зеркала, что было с внутренней стороны двери шкафа, и принялась надевать закрытые лаковые черные туфли на толстом устойчивом каблуке, что добавляли к росту всего лишь несколько сантиметров.

– Излишки. Лонгбейн сделает тебе замечание за брошь и за блузку, а на спарринге в конце дня и вовсе потеряешь безделушку. – Лиз помогла закрепить мне нашивку академии и заклинанием прикрепила знак факультета.

Безделушку? Ох, Элизабет, она стоит намного больше, чем все твое барахло, но об этом тебе лучше не знать.

– Я переоденусь в боевой наряд. Форму же для дуэльных поединков мне выдадут?