Стань моей. Навсегда

Ника Крылатая

Стань моей. Навсегда

Глава 1. Настя

Вхожу после работы в съемную квартиру и спотыкаюсь о сумки. Ими заставлен коридор. Что происходит? Нас выселяют? Хозяйка ничего не говорила, как и Ира.

– Ир, ты дома? – кричу. Наклоняюсь, чтобы расстегнуть ботинки, когда в коридоре появляется Ира. Вид у нее очень виноватый.

– Ир, что происходит? – нехорошее предчувствие холодком проходится по позвоночнику.

Не подруга, нет, соседка по квартире прикусывает губу. Переминается с ноги на ногу, а потом ее глаза вспыхивают злостью.

– Мы съезжаем, – говорит с вызовом и упрямо задирает подбородок.

– Как? Когда? – я так и застываю в полусогнутом состоянии.

– Лично я – сегодня, – огорошивает меня. – А ты завтра должна освободить квартиру.

– Ир, но почему так быстро? – я просто в шоке. – Почему?

– Извини, Насть, – Ира складывает руки на груди, отгораживается от меня, – я не знала, как тебе сказать раньше. В общем, я сегодня съезжаю к Сереге. А ты завтра освобождаешь жилплощадь. До обеда. Как раз и оплаченный месяц закончился. Но хозяйка разрешила переночевать.

– Но я не найду до завтра даже угла! – наконец, выпрямляюсь. Дрожащими пальцами начинаю снимать куртку. – Учебный год начался, все студенты расхватали.

– Слушай, Насть, – Ира начинает злиться. – Квартиру по договору снимала я. Мне просто нужна была соседка, чтобы платить напополам. Теперь мне квартира не нужна. Ты же взрослая девочка, выкрутишься.

Резко развернувшись, она уходит в комнату. Оттуда раздается грохот.

А я стою в ступоре. В голове звон и пустота. Грохот повторяется, я вздрагиваю и немного прихожу в себя. Иду в комнату, перешагивая через сумки. Ира там пакует последние вещи.

– Ты могла мне и раньше сказать, – говорю с обидой в голосе. – Одиннадцатый час. Ночь на дворе.

– И что? – Ира застегивает сумку и толкает ее в коридор. – Дольше надо было на работе сидеть.

– У меня смена была до десяти! – возмущаюсь такой наглости.

Ира открывает рот, но не успевает ничего сказать. Раздается звонок в дверь. Оттолкнув меня, проскальзывает в коридор. Открывает дверь.

– Сереж, – в голосе тонна радости, – я все. Сейчас только куртку надену и готова.

– Привет, – здороваюсь с парнем.

– А, привет, Насть, – машет мне. – Как дел? Норм?

Не отвечаю. Разворачиваюсь и прохожу в комнату. Сажусь на продавленный диван и хватаюсь за голову руками. Завтра мне негде будет ночевать и оставить вещи. Денег в обрез. А сейчас найти даже угол – большая проблема. Если бы Ира сказала раньше, я бы поискала соседку. Одной мне даже эту квартирку не потянуть.

– Ира! – кричу, бегу в коридор. Сергей унес часть сумок, стало свободнее. – Во сколько завтра хозяйка придет? Попрошу ее подождать с оплатой. Я найду соседку.

– Понимаешь, – Ира мнется, опускает взгляд. – Не получится. Квартира сдана по цене выше, чем снимала я.

– Ира, – выдыхаю, съезжая по стене на пол. Вернувшийся Сергей смотрит на меня недоуменно, но Ира не дает ему и слова произнести. Впихиваем ему в руки сумки.

– Насть, ночь впереди, – Ира буквально выталкивает своего парня из квартиры. – Успеешь жилье найти и вещи собрать. У тебя их немного.

Подхватывает последнюю сумку, выволакивает ее на площадку.

– Будешь уходить – дверь захлопни, ключи на полке оставь, – командует и закрывает дверь.

Я остаюсь одна в пустой квартире. Прекрасно! Вот просто прекрасно! Времени скоро одиннадцать. Мне нужно собрать вещи и найти, куда их завтра перевезти. Только искать прямо сейчас угол бессмысленно, так поздно никто на звонок не ответит.

Сижу пару минут, осознавая происходящее. Продавец цветов, хотя моя должность красиво именуется флорист, не так чтобы много получает. Но дела в поселке, откуда я родом, еще хуже.

Выдохнув, поднимаюсь. Иду сначала в ванную, где количество бутыльков значительно уменьшилось. Моего мало было. Мою руки. Потом иду на кухню. Воду для чая приходится греть в кастрюльке, потому что Ира свой чайник забрала. Нахожу заварку, завариваю чай и падаю на стул.

Отупело смотрю в одну точку на столе. А в голове бьется только одна мысль:

– Что же делать?

Обхватываю пальцами кружку. Греюсь о нее.

Уверенная, что все хорошо, я перевела вчера немного денег бабушке. Единственному родному мне человеку. И теперь звонить просить обратно? Она распереживается, а в ее возрасте это очень вредно.

Сижу так несколько минут. Нет сил даже бутерброд сделать. Аппетит пропал от переживаний. Буквально заставляю себя сделать глоток чаю. Потихоньку допиваю весь. А теперь самое время собирать вещи.

Их немного. Так что решаю оставить в крошечной подсобке в магазинчике. Он у нас круглосуточный. Наверное, девочки-сменщицы и переночевать пустят. Вдвоем все равно веселее и не так страшно.

Эта мысль придает сил. Все не так уж и плохо. Пара дней и я найду жилье. Даже веселее на душе стало. Ира, конечно, поступила плохо. Могла бы и раньше сказать. Наверное, побоялась, что я могу сглазить. Она очень ревниво относилась к любому проявлению внимания в мою сторону. Хотя я не давала ни единого повода.

Начинаю собирать вещи. Справляю меньше чем за час. Две не очень большие сумки и рюкзак. И в последний раз укладываюсь спать на диване. Можно было бы сегодня лечь на кровать, она поудобнее, но нет желания.

Сон не идет. Ворочаюсь с боку на бок. Пытаюсь успокоить себя тем, что всегда можно вернуться в родной дом. К бабушке. Она прижмет меня к себе крепко-крепко и скажет, что все будет хорошо.

– Выкручусь, – шепчу в темноту.

В это момент я и правда уверена, что все плохо, но не так сильно. Два-три дня пережду на работе, а там найду угол. Только неприятности не ходят по одной…

Утром я едва разлепляю глаза, заслышав будильник. Заставляю себя позавтракать. Умываюсь, укладываю остатки вещей и спускаю сумки к подъезду.

Такси – роскошь. Но сейчас это необходимость. На автобусе я свою поклажу не довезу.

– О, ты это чего? – удивляется Катя моему такому появлению. – Тебя выселили?

– Да, – отвечаю правду. Глаза сменщицы округляются.

– Правда, что ли? – переспрашивает.

– Да, – отвечаю, втаскивая первую сумку в подсобку. – Ира отказалась от квартиры и поставила меня вчера перед фактом.

– Дела-а, – тянет Катя. – И куда ты теперь?

– Пару дней думаю пожить здесь, пока ищу место, – рассказываю о своих планах. – У нас вон раскладушка стоит.

– Слушай, ну какая гадина! – возмущается Катя. – А чего это она вдруг?

– К жениху переехала, – пожимаю плечами. – А мне рассказывать не захотела.

– Гадина! – припечатывает Катя. – Ладно, – хлопает в ладоши, – думаю, два-три дня здесь можно пожить. Ничего такого. Можно даже попроситься на ночные смены. Вообще тогда ничего подозрительного не будет.

– Угу, – соглашаюсь. – А днем искать жилье.

– Так, – Катя смотрит на часы. – В такую рань букеты никому не нужны. Так что прячь вещички, а я чайник поставлю. Расскажешь мне все, да я домой побегу. А хочешь, я завтра в день выйду? А ты сегодня в ночь останешься? Ночью поищешь объявления, а с утра будешь звонить и поедешь, если надо.

– Спасибо, Кать, – благодарно улыбаюсь. – Отличная идея.

Вот только ни в первый, ни во второй, ни даже в третий день ничего прилично нет. Когда учебный год начался, найти жилье большая проблема, чтобы было приличное и по цене подъемное.

– Ну что? – каждое мое возвращение Катя встречает с этим вопросом.

– Нет, – отрицательно качаю головой. – Там просто ужас какой-то! И хозяин доверия не внушает.

– Как и наш, – хихикает она. – Но пока платит исправно. Все, я побежала. Пора дочку из сада забирать.

Радостная Катя подбегает к дверям, и там сталкивается с нашим хозяином.

– О, Катя, ты уже убегаешь? – удивляется такому раннему окончанию ее смены.

– Настя уже пришла, – оправдывается Катя. – Хочу дочку пораньше забрать. А то всегда почти до последнего сидит. Ну, я пойду?

– Иди, Катя, – улыбается Семен Яковлевич.

Проходит в маленький магазинчик, с важным видом осматривает цветы. Сует свой нос в кладовочку.

– А чего это ты, Настенька, вещи свои тут держишь? – спрашивает, разглядывая мои две сумки. – У нас тут не склад.

– Понимаете, – начинаю оправдываться, – пришлось срочно с квартиры съехать. Но я уже ищу другую! – спешно его заверяю. – Покупатели ничего не видят же. Никому не мешает.

– По пожарной безопасности не положено, – хмурится Семен Яковлевич. Открывает рот, чтобы еще что-то сказать, но его отвлекает колокольчик на двери. Пришел покупатель.

– Добрый день, – обхожу хозяина и иду к мужчине. – Чем могу помочь?

Несколько минут уходит, чтобы обслужить покупателя. Семен Яковлевич молчаливо стоит у двери в кладовочку.

– Заходите еще, – улыбается покупателю. – У нас всегда самые свежие цветы. Всего хорошего. До свидания.

Как только дверь закрывается, переводит взгляд на меня. Не нравится мне это взгляд, масленый какой-то.

– Настюш, а что мне не сказала? – начинает елейным голосом. – Я бы помог. Ты же говорила, у тебя бабушка где-то в поселке?

– Да, – киваю. – А при чем здесь это?

– Бабушку расстраивать не нужно. Пожилой человек, – говорит с заботой. – Вот был бы у тебя мужчина, он бы о тебе позаботился. Не сопляк какой-то, конечно. А нормальный состоявшийся мужик. Красивым девочкам вообще работать вредно. Им бы по салом ходить. По бутикам.

– Это вы на что намекаете? – делаю шаг назад, когда Семен Яковлевич тянет ко мне руку, собираясь коснуться моего лица.

– На то, что необязательно работать здесь, – улыбается. – И самой все оплачивать. Это мог бы делать мужчина, понимающий толк в женщинах и их красоте. Я, например.

Смотрю на Семена Яковлевича во все глаза. Уже к середине его речи зародились нехорошие предчувствия. И вот.

– Вы же женаты! – выдаю главный аргумент. Благоразумно умалчивая о том, что старше меня раза в два, если не больше, и совершенно непривлекательный.

– И что? – пожимает плечами. – В наше время это вообще не проблема.

– Нет, я лучше сама, – делают еще шаг назад. В глазах Семена Яковлевича вспыхивает злость. Меня спасает только, что передняя стена полностью стеклянная и мы как на ладони. – Спасибо за предложение, – улыбаюсь миролюбиво, а у самой от страха сердце сжимается.

– Ну, сама так сама, – его улыбка становится злой. – Я второй раз такого предложения не сделаю. Но тебе даю время подумать до утра. И если останешься такой самостоятельной, то забирай свои вещички и выметайся из моего магазина.

– Но… – у меня просто слов нет от шока.

– Без но, – припечатывает. – Не кобенься, Настя. Красивая девка. Молодая. Одна в городе. Из родни только бабка в глухомани. Чего выпендриваешься? Будешь нормально жить. Спи, гуляй, шопинг там. Ну буду приходить, выгуливать тебя. Так и щедро оплачу, если будешь ласковой.

Меня уже всю трясет от такого предложения. Семен Яковлевич делает два широких шага ко мне. Нависает.

– Подумай, Настенька, хорошо подумай. В большом городе с одинокими девочками всякое случается.

Глава 2. Настя

Семен Яковлевич уходит, а я продолжаю стоять столбом. Хорошо подумать? Подумать?!

Да он издевается!

Думать тут совершенно не о чем! Гадкое и унизительное предложение я точно не приму. Значит, завтра я буду ночевать неизвестно где. К Кате проситься неудобно, у нее муж, ребенок и живут они у свекрови. Разве что сумки можно оставить. А я могу пожить в хостеле. Потом или найду жилье, или…

Мысли прерывает колокольчик. Входит компания девушек. Им нужен букет на день рождения подруге. Они выводят меня из ступора. Голова включается, начинают вертеться мысли. Лезу в банковские приложение, проверяю, сколько денег осталось. Потом пересчитываю наличку в кошельке. Две недели. Если сильно экономить – три. Сразу откладываю в потайной карман деньги на билет. Но в этот момент надеюсь, что вот так – не справившись, я возвращаться не буду. Я ведь обещала, что устроюсь в городе и заберу бабулю сюда.

Вчера меня выбило из колеи заявление Иры, но тогда оставалась работа. А теперь я вообще без ничего остаюсь. Бухгалтером на фирмочке, а по совместительству и специалистом по персоналу, работает жена Семена Яковлевича. Так что я даже не знаю, выплатят ли мне заработанные деньги.

– Мечтай больше, – усмехаюсь горько.

Делаю себе чай. Но он не помогает согреться. Достаю из сумки большую теплую кофту. Хотя в магазинчике тепло, меня трясет. Нервное, знаю. Теперь мне страшно оставаться до утра одной. Накатывает страх. Хотя и камеры есть, и внутри магазинчик как на ладони. Но ночь для меня проходит в тревоге.

Лишь часам к шести утра успокаиваюсь. Все знают, что Семен Яковлевич любит поспать. В такую рань он точно не придет в магазинчик.

В восемь звенит колокольчик и я смотрю на дверь. Пришла Катя.

– Привет! – она протянула вперед руку с зажатым в ней пакетом. – А я блинчиков принесла. Питание у тебя эти дни – сплошная сухомятка.

Проходит в подсобку и ставит пакет на стол. Начинает раздеваться.

– Насть, ты чего такая потерянная? – удивленно хлопает глазами, заметив мое состояние. Замирает, вынув только одну руку из рукава.

– Меня уволили, – хотела произнести будничным тоном, но всхлип сдержать не удалось.

– Ка-ак? – глаза Кати становятся на пол-лица. – За что? У нас по кассе и товару все тютелька в тютельку.

– Не за это, – выдыхаю и первая слезинка катится по щеке. Слезы будто только и ждали, когда я начну говорить об этом.

– А за что тогда? – Катя, так и не сняв до конца куртку, плюхается на стул. – Настя! До инфаркта доведешь!

– За отказ, – отвечаю тихо и отвожу взгляд. Об этом даже вспоминать мерзко.

– За какой отказ? – Катя начинает злиться. – Настя, ну почему каждое слово клещами тянуть нужно?

– За такой! – смотрю на коллегу. Руки сами сжимаются в кулаки от бессилия. – Мазурин предлагал стать его любовницей. Я отказала. Сказал, чтобы утром выметалась.

– Офигеть, – ошарашенно произносит Катя. – Это чего вообще удумал? Не, Насть, ты девка красивая. Особенно если марафет навести, но этот пень куда? Там и работает все через раз. Если работает. Он же как арбуз – пузо выросло, а хвостик засох.

– У меня нет желания это проверять, – заявляю твердо.

– Конечно-конечно, – Катя вскакивает со стула. Путается в куртке. – Черт, – шипит, стягивая ее и бросая на стул. Обнимает меня порывисто. Крепко-крепко. И задает самый главный вопрос, на который у меня нет ответа: – И что будешь делать?

– Искать жилье, – обнимаю ее в ответ. – Искать работу. Что-то да подвернется.

– Обязательно, – Катя стискивает меня в объятиях. – Извини, к себе пригласить не могу.

– Да я понимаю, – разжимаю руки и отхожу. – Можно сумки у тебя оставить? Не хочу с ними в хостел.

– Да-да, – Катя отступает. Поднимает куртку и вещает ее на крючок. – Нет, ну каков козел! И не побоялся же!

– А чего ему бояться? – грустно улыбаюсь. – Скажет, что я все выдумала. Чтобы получше устроиться.

– Это да, – Катя даже не спорит. – Давай все равно чаю с блинами.

– Давай, – сажусь за столик. – Мне прямо было сказано, чтобы утром ни меня, ни вещей здесь не было.

– Козел! – Катя ставит со стуком на стол чашки. – Вещи пока прикроем. А вечером мужа попрошу, заедет на машине.

– Я заберу, как только смогу, – обещаю.

Мы с Катей еще часа два разговариваем о том, что мне делать. А потом я иду искать жилье. Снимаю койку в хостеле на неделю. Устроившись на ней, открываю сайты с вакансиями. Я полна оптимизма. Но через несколько дней поисков настроение далеко не такое радужное.

Деньги тают, работа не находится. Жилье тоже. Просто какой-то замкнутый круг.

Бреду с очередного собеседования. Уверена, что мне не перезвонят. И я не понимаю, почему! Я не прошу нанять меня директором магазина, я всего лишь пытаюсь устроиться продавцом. Обычным продавцом, хоть куда. Но нет…

Звонит телефон. Беру трубку.

– Ну что? – спрашивает Катя с надеждой.

– Нет, – отвечаю расстроенно. Сажусь на лавку.

– Черт! – с чувством ругается Катя. – Чего им надо?

– Не знаю, Кать, – стараюсь не показывать в каком я отчаянии. – Проклятье какое-то. На работу не берут. За жилье требуют деньги вперед. А чем я заплачу, если на работу не берут? – уже едва не плачу.

Погода настроения не добавляет. Низкие серые тучи гонит холодный ветер. На лицо падают первые капли дождя. Вдруг мое внимание привлекает скулеж.

– Перезвоню, – говорю Кате и сбрасываю звонок. Оглядываюсь по сторонам. Скулят за моей спиной. Лезу в кусты. Там, запутавшись в какой-то рваной грязной тряпке, сидит щенок.

Лохматый, одно ухо торчком, он смотрел на меня с такой надеждой, что защемило сердце. Грязная шерсть свалялась. Поджимает переднюю лапку. Весь дрожит.

– Тише, малыш, тише, – тянусь к нему, а он виляет хвостиком. Худой, несчастный, смотрит на меня темными умными глазками, прося о помощи.

Распутываю его из тряпки и беру на руки. Щенок весь трясется от холода. Снимаю с себя шарф и закутываю его. Выползаю из кустов. Вновь сажусь на лавку.

– Ну и куда тебя? – смотрю на щенка с грустной улыбкой. – У меня ни жилья, ни работы, ни денег. И в хостел с животными нельзя.

Щенок скулит и жмется ко мне. Тыкается мокрым носом. Не знаю, сколько он здесь провел времени, но совершенно точно много. И хорошо бы его покормить. Делать нечего, ищу ближайшую ветклинику и иду туда. Щенка осматривают, моют, делают процедуры.

– Вы вовремя его нашли, – говорит мне врач. – Еще бы пару дней и было бы поздно.

Рассказывает, как и чем кормить.

– Приходите через три дня.

Киваю. А сама смотрю на счет, выставленный клиникой. Через три дня мне просто не на что будет посетить эту клинику. И жить мне будет не на что.

– Да, малыш, дорогая нынче медицина, – чистого щенка я засунула за пазуху. Шарф пришлось выкинуть. – Ладно, у нас есть еще целых три дня.

Три дня на то, чтобы найти работу и жилье. Я тут одна найти не могу, а с собакой и подавно не сдадут.

– Ничего, мелкий, – поглаживаю щенка. Мы идем с ним через сквер. – Что-нибудь придумаем. Всегда сможем уехать к бабушке. Там у нас есть дом, из которого не выгонят, – последние слова произношу со всхлипом. Глаза покалывает от слез.

Я устала бегать по замкнутому кругу.

Щенок, поев и согревшись, спит под моей курткой. Вот у кого сегодня счастливый день. Я же как с утра съела бутерброд, так и все. Ноги гудят от хождения по городу. Добредаю до лавочки и падаю на нее.

Пока была в ветклинике, мне позвонили. Опять два отказа. Как так получилось, что не нужны продавцы и уборщицы?

Дождь переходит в снег, а я все сижу, оттягивая возвращение в хостел. Живое существо жмется ко мне доверчиво, как я могу его выкинуть? Очень надеюсь, что смогу уговорить администратора не выгонять нас. Мало мне было проблем…

Темнеет. Становится все холоднее. Я уже подмерзаю. Нужно идти. Тем более рядом с лавкой останавливается какой-то мужчина, хотя вокруг полно пустых лавок. В такую погоду желающих дышать воздухом нет.

На мужчине дорогое пальто, модным узлом повязан стильный шарф. Сразу видно – в деньгах не нуждается. Незнакомец высокий, широкоплечий.

– Холодно, а вы здесь сидите. У вас явно что-то случилось, – не спрашивает, а утверждает. – Я могу помочь.

– Извините, я лучше пойду, – быстро произношу. Один такой помогатель уже был. Больше не нужно. Хочу подняться, но мужчина преграждает мне дорогу.

– Расскажите, – улыбается. – И я помогу.

Улыбка у него обаятельная, да и сам мужчина красив. У такого явно отбоя от девушек нет. И теперь мне становится по-настоящему страшно.

– Пропустите, – пересаживаюсь, но мужчина делает шаг в сторону, вновь загораживая собой. – Мне пора.

– Вы беременны? – кивает на мой живот.

– Да, – вру, надеясь, что отстанет, но щенок начинает поскуливать, разоблачая меня.

– Кажется, у вас там щенок, – улыбается мужчина.

– Послушайте, – запрокидываю голову, чтобы смотреть ему в глаза, – что вам нужно?

– Помочь красивой девушке, – не удивляет древним подкатом.

– Знаете что? – начинаю злиться. – Идите вы… – выдыхаю, – куда шли! Что вы ко мне пристали? Думаете, раз сижу здесь одна, то можно делать… всякие предложения?

– И какие же? – спрашивает насмешливо. – Я пока ничего не озвучил.

– Да бросьте! – меня злит его самодовольный вид. Весь такой лощеный! – Какую помощь вы можете предложить? Взять меня на содержание? Да, у меня проблемы, но с чего вы решили, что я соглашусь их решать таким способом?

Этот тип разрушил остатки моего самообладания. Я скатываюсь в истерику.

– Я не хочу быть содержанкой. Я хочу просто работать! – вываливаю все на незнакомца. – Работать и найти жилье. Никто не хочет мне сдать чертов угол по адекватной цене!

– Девушка, я могу предложить вам жилье и работу, – говорит спокойно, не обращая внимания на мою истерику.

– Нет. Спасибо, – категорически отказываюсь. – Я благоразумно откажусь. Ищите другую дуру.

– Зря, – мужчина садится рядом со мной на лавочку. – Может, в комплекте еще и я иду. Как вы смотрите на то, что я буду вашим? Примерно так – навсегда.

– Вы сумасшедший! – вот теперь я испугалась на самом деле. Вдруг он – маньяк? Подтверждая мои опасения, мужчина крепко сжимает сильными пальцами мой локоть.

– Я закричу, – воинственно предупреждаю, но мужчину это не пугает.

Зато он до дрожи в коленках пугает меня. В голову лезут дикие истории о проданных девушках. Такой мужчина явно промышляет чем-то незаконным.

– Успокойтесь, – произносит миролюбиво. – Меня зовут Алекс Ясинский. Вы можете проверить меня через Интернет. Так уж получилось, что я действительно могу предложить вам жилье и работу. И в комплекте действительно иду я. Так как работать вам предстоит в моем доме. Я даже не буду против, если вы возьмете с собой вашу собачку.

Глава 3. Алекс

– Дарина, скажи своей дочери, что я плешивый перестану девушкам нравиться, – Алекс старался сильно не кривиться. Все же он мужчина и не должен показывать, что ему больно.

А было больно! Потому что одна маленькая принцесса запустила свои цепкие пальчики ему в волосы и старательно тянула, явно желая выдрать клок побольше. Как только он пытался эти пальчики разжать, принцесса поднимала ор хорошим таким командирским голосом. На правое ухо он уже оглох, это совершенно точно.

– Александр, всегда можно побриться налысо, – Дарина мило улыбнулась. – Лысые мужчины очень привлекательны. Поговаривают, у них высокий уровень тестостерона. Так что, уверена, ничего тебе в этом плане не угрожает.

– Да!!! – взвизгнула Ева, будто подтверждая слова матери. И принялась тянуть еще сильнее.

– Вадим? – Алекс умоляюще посмотрел на друга. Тот помогать ему не спешил. Сидел, откинувшись на спинку кресла, и улыбался.

– Что поделать, ты нравишься женщинам, – хохотнул Вадим, совершенно не собираясь помогать другу.

– Я зна-а-аю, – пропел Алекс, когда Ева дернула его за волосы особенно сильно. – Евушка, родительская ты радость, иди ты уже к ним, а? Оставь дяде Алексу его волосы и галстук, окей?

– Неть! – Евушка, чтобы ее «нет» звучало убедительнее, шлепнула Алекса по щеке пухленькой ладошкой. Пощечина получилась звучной. Второй рукой она вцепилась в злополучный галстук и потянула его на себя.

– Радость ты не моя. Кхе, – Алекс закашлялся. Потянул галстук и снял эту чертову удавку. – На, забирай. Мне он нравился, но тебе я готов подарить даже его!

– Аааа! – счастливая Ева взмахнула рукой, зажав в кулачке галстук, и удачно попала Алексу под подбородок. – Лю! – обняв его за шею, чмокнула в щеку и, кряхтя, стала сползать с его колен.

Чтобы еще чего не случилось, Алекс ей в этом быстренько помог, поставив на пол.

– Ма! – Ева рванула к матери. – Пить!

– Идем, моя радость, – подхватив дочь на руки, Дарина направилась на кухню, уносят мелкую разрушительницу.

Алекс был рад за Вадима и Дарину, и Евушку любил, особенно когда она не наносила урон его гордости. Впрочем, галстук это полная ерунда. В прошлый приезд, когда Дарина отправилась встречаться с подругами, Вадим с дочкой зашли к нему в гости. Идти им было всего два этажа вниз, так что Ева выглядела по-домашнему.

Передав дочь Алексу, Вадим ушел в ванную, чтобы почистить футболку, об которую дочка вытерла руки. В дверь позвонили, Алекс пошел открывать, думая, что, возможно, уже вернулась Дарина.

– Привет, котик, – улыбнулась его тогдашняя пассия. Но улыбка быстро сползла с ее лица. – Это кто?

– Ева, – Алекс немного растерялся.

– Это ребенок! – выпалила незваная гостья.

– Ну да, – подтвердил очевидное Алекс. Вот только девушка, по-видимому, решила, что это его ребенок.