Дервиш-паша – визирь Османской империи. Книга 3. Новая эпоха

– Я, конечно же, рад принять Вас в своем доме, но, к сожалению, я совершенно не готов к Вашему визиту, – смущаясь от неудобства, пропел посол, – я не успел обзавестись слугами и сейчас я совершенно один, поэтому, если Вы будете не против, то может мы поужинаем в таверне? Я думаю, Вы посоветуете мне достойное заведение?

– Конечно, господин посол.

Молодой человек преодолел комнату и его серые глаза предрасположено взглянули в глаза паши.

Дервиш и посол Англии пришли в таверну и устроились в тихом углу заведения.

– Сэр Генри, Вы прекрасно говорите по-турецки, – удивился Дервиш.

– Я, кроме английского языка, знаю французский, турецкий, немецкий, русский, испанский и итальянский. Свободно говорю на этих языках, поэтому я и стал послом.

– Я, надеюсь, Вы хорошо устроились и ни в чем не нуждаетесь?

– Да, дом, в котором я поселился мне вполне подходит. Я привык к походной жизни, и даже отсутствие слуг меня вовсе не смущает. Правда это мешает мне принимать гостей у себя, – засмеялся посол.

– Расскажите мне, что происходит в Англии, – улыбнувшись в ответ, продолжил Дервиш.

– Последние события не очень приятные, но благо всё хорошо закончилось для нашего монарха.

– Что произошло?

– Готовилось покушение на нашего короля. Я думаю, это были религиозные фанатики, а возможно здесь не обошлось без Его Святейшества папы римского Павла V. Понтифик вмешивается в дела Англии и конфликтует с Венецианской республикой. Папа решил наказать Венецию за попытку сохранить свою независимость от папства. Не удивлюсь, что он возродит крестовые походы.

Визирь и посол засмеялись. Вечер прошел незаметно, и новые знакомые расстались поздней ночью. Дервиш-паша направился в свой дворец, а сэр Лелло вернулся к себе.

Молодой человек прошел в свой дом и поднялся на второй этаж. Пройдя в библиотеку, он направился в смежную комнату. Посол приоткрыл дверь и заглянул внутрь. На полу лежало бездыханное тело, какого-то господина. Молодой человек подошел к столику, на котором стоял кувшин с вином. Англичанин налил вина и поднял бокал, будто хотел произнести тост.

– Ну, что же сэр Генри Лелло, – впившись зеленым взглядом в труп, сказал маркиз, – Ваша миссия выполнена. Теперь я продолжу Ваш путь.

Маркиз Д’Эффиа опустошил бокал и усмехнулся кривой улыбкой.

Глава 4. Юная воительница.

– Кара Мустафа, – окликнула хатун юношу.

Кеманкеш оглянулся и увидел очаровательную Мирей. В свои неполные пятнадцать лет фигура девушки уже обрела черты женщины, и лишь её смешное личико выдавало возраст. Молодой человек не понимал, почему при виде хатун на его лице появлялась улыбка, но его сердце начинало бешено стучать. Мустафе она не казалась красавицей, но он не мог оторвать взгляда. Ровная гладкая кожа притягивала, манила, обольщала, но резкие черты лица заставляли держать дистанцию. Кеманкеш не первый раз поймал себя на мысли, что сравнивает её с куницей. Обворожительная и опасная, нежная и агрессивная.

– Ты чего замер? – вывела парня из стопора Мирей, – господин ушел, давай начнем…

– Дервиш-паша, мне запретил приближаться к тебе…

– Он назвал тебе своё имя?

– Визирь потребовал, чтобы я сам назвал его…

– И ты угадал? – подняв бровь, спросила хатун.

– А ты полагала, что я глупец?

– Ха-ха, если бы не моя оговорка, ты бы не догадался.

– Хмм, как же…

– А почему господин запретил приближаться ко мне? Неужели он подумал, что ты мне интересен? – с усмешкой сказала хатун.

– А разве нет? – искренне удивился юноша, – стала бы ты приходить каждый день ко мне?

– Да ты… да я… кх… – возмутилась девушка и отвернулась.

Кара Мустафа понимал, что эта демонстративная игра для одного зрителя, лишь уловка хитрой хатун.

– Я хожу к тебе для того, чтобы научиться стрелять из лука и владеть саблей, хотя ты ещё тот учитель… пфф…

– Ах так? Тогда не мешей мне тренироваться…

Кеманкеш взял лук и отвернулся к мишени. Мирей смотрела, как юноша натянул тетиву и выстрелил, стрела пронзила сердцевину, и девушка сердито сжала тонкие губы. Кара продолжал выпускать одну стрелу за другой и каждая последующая попадала в предыдущую.

– Ладно, дай мне, – властно сказала девушка, – пока ты все стрелы не переломал.

Юноша покорно уступил лук и протянул девушке. Мирей уверенно взяла стрелу и практически не целясь, выстрелила. Стрела попала в центр мишени, рядом со стрелой Мустафы.

– Ну, а теперь попади в свою же стрелу…

– У меня не получится…

– Что значит, не получится, стреляй, – нежно прикрикнул парень.

Мирей долго прицеливалась и, выстрелив, промахнулась.

– Нет, так не пойдет, – юноша выхватил лук у девушки, – посмотри на меня, я начинаю прицеливаться и долго стою в напряжении, пальцы устали, устали локти и плечи, глаза стали мутнеть и что в результате? Промах…

– Как же надо?

Кеманкеш взглянул в глаза девушки.

– Ты знаешь, где цель, ты знаешь с какой силой нужно натянуть тетиву и то, что тебе нужно это только выстрелить…

Стрелок поднял лук и, бросив мимолетный взгляд на мишень, выстрелил и попал в стрелу Мирей.

– Ну, а теперь ты.

Мирей с осторожностью взяла лук и выдохнула воздух из груди.

– Попробуем, – тихо сказала она.

Девушка опустила голову, потом уверенно подняла лук и выстрелила в мишень. Мирей показалось, что время остановилось, и она знала точно, что стрела попадет в цель. Ещё секунда и её стрела разрезала стрелу Мустафы напополам.

– Я попала, – закричала от неожиданности девушка и кинулась на шею молодому человеку.

Сердце юноши готово было выскочить из груди, от близости нечто запретного. Опомнившись, хатун отскочила в сторону от Мустафы, как от огня и стала смущённо поправлять свой наряд.

– Мне пора, – Мирей опустила голову, – продолжим завтра.

Юноша не хотел отпускать хатун и схватил её за руку. Девушка взглянула в его глаза и замерла. Мирей тоже не хотелось уходить, и молодые люди смотрели друг на друга, боясь нарушить момент.

– Мирей, – окликнул девушку женский голос, – тебя ищет госпожа, иди немедленно к ней.

– Я иду, Нергис-хатун, – ответила девушка и побежала во дворец.

Нергис-хатун окинула юношу взглядом и улыбнулась. Кара Мустафа, не подавая вида, что смутился, взял саблю и продолжил тренировку.

На следующий день Мирей дождалась, когда Дервиш-паша уедет во дворец Топкапы и побежала к тренировочной площадке. Кара Мустафа уже упражнялся с саблей и не сразу заметил приход девушки. Удивительное зрелище, когда мужчина борется с мнимым врагом и, по всей видимости, побеждает его, хоть в руках и деревянная сабля.

– Что ты здесь делаешь? – раздался голос Дервиша-паши за спиной Мирей.

– Паша… – опустив голову, смутилась хатун.

– Я не припоминаю, что позволял тебе здесь находиться.

– Господин, – остановив тренировку, вступился Кара Мустафа.

– А тебя не спрашивали… – огрызнулся паша.

– Я хотела научиться владеть саблей и…

– Дай саблю, приказал паша, выставив руку.

Кара без промедления вложил ему деревянное оружие в руку, капудан отдал его девушке, а сам взял другую тренировочную саблю.

– Давай, нападай.

Мирей уверенно встала в позицию и кинула хитрый взгляд на визиря. Девушка замахнулась, и Дервиш одним ударом выбил оружие из рук хатун. Паша покачал головой и ухмыльнулся.

– Ты не победишь меня в открытом бою, я сильнее тебя и у меня больше опыта…

Мирей подняла саблю и вновь вышла на позицию, крадучись переставляя ноги. Хатун выставила саблю вперёд, и капудан вновь хотел ударить, чтобы выбить её из рук, но Мирей сделала поворот вокруг оси и хотела нанести удар с разворота. Опытный паша всё же отразил неожиданный выпад. Девушка отскочила назад, увидев, что визирь хочет схватить её за руку. Дервиш одобрительно качнул головой и улыбнулся. Капудан стал наступать на хатун и она, пытаясь отбиваться, пятилась назад. Мирей уперлась в стену дворца и паша, предвкушая победу, выбил саблю из её рук и приставил деревянное оружие к горлу хатун.

– Повелитель, – крикнула хатун глядя через плечо капудана.

Дервиш обернулся, ослабив хватку и девушка, скользнув вниз, подняла свою саблю и приставила к спине визиря.

– Обманщица, – усмехнулся паша, поняв, что повелителя здесь нет, – это не тебе надо брать уроки у Кеманкеша…

– Хм… – гордо подняв, голову хмыкнула хатун.

– Учись, Кара Мустафа, – отдав саблю, сказал Дервиш юноше, – благородство не всегда уместно в бою, если противник сильнее тебя, следует действовать хитростью. Главная цель в любой битве это остаться в живых. Неразумно погибать, ведь твоя жизнь нужна падишаху, и пожертвовать своей жизнью можно только для спасения повелителя.

– Паша, а если бы повелитель послал к Вам палачей, чтобы сделали Вы? – спросила Мирей.

– Я бы сражался с ними…

– Но это идет в разрез с приказом султана.

– Я верен Нашему падишаху и если бы он отдал такой приказ я не поверил бы в это…

– А если сам повелитель поднимет на Вас свой меч?

Визирь заметно погрустнел от такой мысли.

– Воля повелителя – это воля Аллаха. Я бы смирился с судьбой…

От слов паши у молодых людей застыла в жилах кровь. Они ещё до конца не осознавали, как во имя кого-то можно отдать самое ценное, что есть у тебя – жизнь.

– Мирей, я хочу поговорить с тобой, – Дервиш показал ей идти за ним.

Хатун побрела за пашой, опасаясь, что он накажет её за общение с Мустафой.

– Мирей, – по-отцовски нежно сказал грозный визирь, – у тебя есть два пути. Первый путь – это служить госпоже, выйти замуж, родить детей, прожить спокойную жизнь, я обеспечу тебя всем, дам достойное приданое и ты проживешь долгую жизнь и умрешь в глубокой старости.

Хатун взглянула на пашу благодарным взглядом, но её взгляд как будто потух. Дервиш взял её за плечи и продолжил.

– Второй путь – это научиться стрелять сражаться, перенять мою манеру думать, действовать и посвятить себя служению османской династии… Я вижу, что именно этого ты хочешь, но я прошу тебя подумать…. Это яркая, интересная, но короткая жизнь…

– Паша… – чуть слышно прошептала хатун.

– Ничего не говори. Я даю тебе сутки на размышление. Любое твоё решения я приму, потому что я не твой отец и не могу решать за тебя. Но я твой опекун и я прошу тебя, подумай. Если ты выберешь первый путь, то я стану для тебя отцом, если второй, то наставником. В любом случае, я не оставлю тебя в беде, но как наставник я могу погубить тебя, пойми это.

– Господин, я обещаю подумать, – поклонившись, сказала Мирей, – обещаю.

Хатун пошла к себе, а Дервиш, постояв немного в саду, направился во дворец Топкапы.

Глава 5. Наваждение.

Прошел месяц с тех пор, как Кара Мустафа появился в доме Дервиша. Мирей, которая, после бессонной ночи раздумий, выбрала второй путь предложенный пашой, начала тренировки под руководством визиря совета Дивана.

Во дворце Топкапы все готовились к родам Кёсем-хатун. Появление ребенка ожидалось в ближайшие дни. Султан Ахмед не отходил от возлюбленной и часто проводил с ней время.

Сафие-султан, вернувшиеся в старый дворец, смирилась с судьбой и жила своей жизнью. А вот Халиме, которая была зла на весь мир, сидела в своей комнате и молилась своим богам, чтобы ей предстала возможность отомстить обидчикам, а в особенности Дервишу-паше. По настоянию капудана султан Ахмед приказал запереть шехзаде Мустафу в дальнем крыле дворца Топкапы, в своей комнате, из которой он выходил крайне редко. Матери запретили приходить к сыну и приставили к шехзаде надежных слуг, которые с ним не общались, а только приносили еду и следили за его здоровьем. Халиме не позволяли видеть сына, и это угнетало и убивало её больше всего. Юный шехзаде Мустафа находился в одиночестве в своих покоях и медленно сходил с ума.

– Менекше, нам надо что-то придумать, – сказала однажды Халиме, – я не могу больше бездействовать. Мне не позволяют видеть сына, его заперли, как животное в клетке, в четырех стенах. Меня не пускают к нему, даже раз в неделю. Я должна отомстить всем кто сделал с нами такое. А главное я должна отомстить Дервишу-паше. Помоги мне одеться. Я хочу выйти в сад. Мне надоело сидеть в этой комнате, я должна показать всем, что я не сдалась, не покорилась своей судьбе.

Менекше дала госпоже теплый кафтан для прогулки, потому что на улице было ещё прохладно, и султанша отправилась в сад.

– Менекше оставь меня, я хочу побыть одна и подумать.

Покорная служанка удалилась. Уже чувствовалось, что скоро придет весна. Сад начинал потихоньку оживать, появлялись первые птички, светло-зеленые листочки обновляли кусты и деревья. Султанша смотрела на эту зарождающуюся красоту и чувствовала к ней непреодолимую ненависть. Она не радовалась ничему, её душа, и сердце были погружены в темноту.

– Госпожа, – послышался сзади султанши незнакомый голос.

Султанша оглянулась и увидела красивого молодого человека с выразительным взглядом.

– Кто Вы такой? – резко сказала Халиме, удивившись здесь кого-то увидеть.

– Моё имя Вам ничего не скажет, госпожа. Но я могу помочь Вашему горю.

– Я Вас не понимаю. Как Вы сюда пробрались? Кто Вы такой?

– Сколько вопросов, султанша… – протянул Антуан, – можете называть меня маркиз Д’Эффиа.

Шпион впился в черные глаза Халиме, зрачки его глаз увеличились до невероятных размеров и стали черней ночи. Султанше показалось, что маркиз проник в её голову, и госпожа, как завороженная, слушала собеседника.

– Султанша, Вы заслуживаете счастья. Вам должны поклоняться. Вы должны править этим государством, но на Вашем пути встают те, кто не достоин, править страной, те, кому трон достался случайно. В Вашей власти всё изменить…

– Что я могу? Я слабая женщина.

– Если бы Вы были слабы, я бы не пришел к Вам. Я помогу Вам получить то, чего Вы достойны.

– Зачем Вам это?

– Я принадлежу к ордену, который правит этим миром. Нас не устраивает тот, кто сидит на троне османов. Трон по праву принадлежит Мустафе и Вам Великая султанша.

Глаза Халиме заблестели, и она была готова согласиться, но, позади, послышались шаги. Султанша обернулась на звук и на секунду упустила собеседника из вида, когда Халиме повернулась обратно, маркиза уже не было.

Махфирузе-султан с Османом прогуливалась в сопровождении служанок. Они не заметили госпожу и прошли в сад. Халиме зло посмотрела на мать с маленьким шехзаде, которые были в более завидном положении, нежели она. Султанша ещё раз окинула пространство вокруг себя, чтобы найти своего собеседника, но поблизости никого не было. Халиме побрела в свои покои.

«Кто это был? А может это плод моих фантазий? Ведь проникнуть во дворец Топкапы незаметно, вряд ли можно. Неужели я схожу с ума? Моё желание отомстить явило мне призрак, готовый исполнить мои мечты».

– Госпожа, – увидев возвращающуюся султаншу, окликнула Менекше, – с Вами всё хорошо?

– Где Дильруба?

– В Ваших покоях.

– Возьми её, и идите, погуляйте в саду.

– Что Вы хотите делать? Надеюсь, Вы не хотите колдовать? Не навлекайте на нас гнева всевышнего…

– Нет. Мне надо…. Просто, идите в сад…. – оборвала госпожа, не желая рассказывать служанке о странном видение.

Менекше взяла молодую султаншу и в сопровождении ещё двух служанок они отправились в сад. Халиме встала перед зеркалом и посмотрела на себя. Ещё достаточно привлекательная госпожа, одетая в черное платье с богатой вышивкой, забыла о себе, и грусть легла на её лицо тенью. Халиме достала из шкатулки ожерелье, подаренное султаном Мехмедом III. Султанша приставила украшение к себе, но вдруг две руки, прикоснувшись к её шее, подхватили ожерелье, которое она выронила от неожиданности. В зеркале отразился тот, кого она встретила в саду.

– Маркиз… – простонала султанша, одурманенная черными глазами Антуана.

Англичанин застегнул ожерелье на шее госпожи и, убрав её волосы в сторону, приблизился губами к нежной коже. Горячее дыхание маркиза сводило с ума, но желанного прикосновения не произошло. Мужчина лишь вплотную приблизился к спине госпожи.

– Вы, вы… – у госпожи закружилась голова, хотя она не была похожа на девушек, которые падали в обморок от близости мужчины.

Антуан Д’Эффиа повернул султаншу к себе лицом и, не отпуская её глаза из оков своего взгляда, провел рукой по её лицу.

– Халиме, великая госпожа, – говорил, будто в голове султанши, тихий приятный голос, – Вы должны приблизить своего сына к трону.

– Но как?

– Скоро родится ещё один наследник. Вы можете одним выстрелом убить двух зайцев.

– Что я должна сделать? – с готовностью сказала завороженная султанша.

– Вы похитите шехзаде и отдадите его мне.

– Но как я это сделаю?

Маркиз вложил в руку Халиме какую-то бутылочку и что-то прошептал на ухо.

Халиме-султан открыла глаза и осмотрелась. Она лежала на своей кровати, в комнате никого не было. Султанша долго не могла понять, сколько времени прошло, но по солнцу за окном госпожа поняла, что уже вечер. Всё произошедшее днем было похоже на наваждение, султанша так бы и подумала, если бы не ожерелье на её шее и бутылочка, которую дал маркиз, в руке.

Глава 6. Странный сон.

Прошло несколько дней и Халиме стало казаться, что маркиз ей приснился, она пыталась убедить себя, что не мог посторонний проникнуть во дворец Топкапы. Наступил день, когда Кёсем-хатун настала пора рожать. Девушки суетливо бегали по гарему в ожидание того, что скоро объявят счастливую весть. Лекарша поднялась в покои Кёсем и приготовила всё необходимое. У Халиме-султан жутко закружилась голова и она прилегла. Вдруг госпожа проснулась, всё было, как в тумане. Султанша поняла, что она спит и всё происходящее ей снится. В её голове звучал голос маркиза. Госпожа направилась к шкатулке, где находился пузырек с неизвестной жидкостью, который передал Антуан. Халиме взяла подсвечник и вылила в него жидкость из бутылочки. Комнату наполнил странный сказочный голубой дым. Султанша взяла подсвечник и пошла в комнату Кёсем. Девушки, стоявшие у покоев, не взглянули на Халиме, они как будто не видели её. Султанша не чувствовала рук и ног, ей казалось что она летела. Госпожа влетела в комнату наложницы и поставила подсвечник у изголовья кровати. Подсвечник источал какой-то запах, от которого всё казалось ещё более странно, чем бывает во сне. В голубой дымке предметы казались не реальными. Халиме стала наблюдать за родами Кёсем, а окружение хатун не замечали султаншу. Начались очередные схватки, и вскоре Кёсем родила мальчика. Повитуха передала ребенка служанке стоявший рядом и вновь подошла к Кёсем. Халиме направилась к девушке с ребенком и протянула руки. Госпожа что-то сказала девушке, и та, поклонившись, отдала малыша. Голос, в голове Халиме, не переставая говорил, что она должна выйти с ребенком в сад. Халиме вдруг отчетливо поняла, что странный сон необходимо прервать и попыталась проснуться. Голос в голове султанши стал громче и настойчивее, и она вышла с ребенком на руках в гарем. Что-то странное творилось в гареме, потому что девушек уже не было на этаже фавориток. Халиме спустилась вниз, беспрепятственно вышла в сад и пошла по направлению, где первый раз увидела маркиза Д’Эффиа. Дойдя до тени деревьев Халиме почувствовала жуткий холод, и появился маркиз.

– Вас никто не видел, госпожа? – зазвучал приятный голос Антуана.

– Никто. Что будет с ребенком? Что будет, когда начнется расследование исчезновения шехзаде?

– Вы сделали всё, как я сказал? Все должны думать, что исчезновение ребенка дело рук Махфирузе-султан.

Маркиз взял малыша на руки и быстро удалился. Султанша полетела в свою комнату и прилегла на кровать.

– Дорогу, султан Ахмед-хан Хазрет Лери, – в гареме раздался голос Хаджи-аги, и Халиме очнулась, понимая, что ей приснился кошмар.

Халиме-султан выбежала в коридор и увидела, как повелитель прошел в комнату Кёсем. Султанша пошла следом за ним. Девушки, стоявшие у покоев, наперебой обсуждали последнюю новость. Кёсем-султан родила шехзаде. Ахмед прошел в комнату и взял ребенка на руки.

– Твоё имя Мехмед, – прошептал повелитель и, помолившись, передал ребенка матери.

Султан поцеловал Кёсем-султан, и Халиме, не желая больше наблюдать эту идиллию, ушла к себе. Госпожа металась по комнате, понимая, что рождение у Кёсем сына, может грозить бедой её ребенку. Подойдя к столику, где стояла шкатулка с бутылочкой, полученной от маркиза, султанша вспомнила свой сон. Халиме открыла шкатулку, но она оказалась пустой.

– Что же это за бред? Что со мной происходит? – подумала султанша.

В гареме раздавали золото и сладости. В городе, после салюта в честь рождения наследника, каждый знал, что родился ещё один шехзаде.

– Дервиш, – сказала Хандан и подошла к мужу.

– Я должен отправиться во дворец, – паша приблизился к султанше и понял, что она чем-то обеспокоена, – что с тобой?

– У меня родился внук, а я даже никогда не увижу его…

– Я хотел бы Вас ободрить, но, к сожалению, не могу. Ради нашего счастья, Вы пожертвовали счастьем видеть сына и обнимать внуков.

– Я не жалею, Дервиш, что умерла для всего мира, – госпожа улыбнулась и с любовью посмотрела на визиря, – теперь Вы с Армаан моё счастье.

Дервиш-паша нежно поцеловал любимую и прижал к себе. По телу султанши побежала, чуть заметная дрожь. Они были давно вместе, они были мужем и женой, но госпожа по-прежнему чувствовала трепет от прикосновений паши. Черные глаза капудана успокаивали Хандан, а поцелуи доставляли невероятное блаженство. Мирей, которая вошла в гостиную, стала невольной свидетельницей нежной сцены и опустила голову, от смущения. В душе девушки появилась невероятная тоска и мечта о чистой и большой любви.

Дервиш увидел Мирей и нахмурился.

– Извините, паша, я помешала вам…

– Мирей, принеси мой кафтан, я еду во дворец.

Девушка побежала за одеждой, а паша, поцеловав возлюбленную, направился к выходу. Быстрая хатун принесла кафтан и визирю не пришлось её ждать.

– Мирей, – по-отцовски сказал суровый визирь, – когда я вернусь, мне надо поговорить с тобой.

– О чём? Я в чём-то провинилась?

– Ты уже взрослая и я считаю необходимым поговорить с тобой об отношениях между мужчиной и женщиной. Ты росла без отца и матери и, вряд ли, твой дед поднимал этот вопрос. Я замечаю твои взгляды по отношению к Кеманкешу…

Хатун смутилась и опустила глаза. Дервиш взял девушку за подбородок и поднял её голову. Мирей не хотела смотреть в глаза паши, но сопротивляться его взгляду она не могла и подняла глаза. Визирь увидел испуг на лице девушки и улыбнулся.

– Не бойся ты так меня…

Дервиш взял кафтан и отправился во дворец Топкапы.

Когда капудан пришёл к повелителю, он увидел, что султан вместо радости испытывает какую-то тревогу.

– Дервиш, – увидев наставника, повелитель бросился к нему, – оставьте нас.

Слуги покинули покои султана, и Ахмед остались с визирем наедине.

– Что-то случилось, повелитель? Вы чем-то обеспокоены? С шехзаде всё в порядке?

– Да, шехзаде Мехмед здоров, но меня беспокоит Кёсем-султан.

– Что с госпожой?

– Она, как сумасшедшая твердит, что нашего шехзаде хотят украсть. Я приставил к её покоям охрану, но думаю это материнские страхи…